Авва Аполлос Великий

     1. Авва Аполлос Великий поучал всех подведомственных ему иноков немедленно отражать мысленные сеяния диавола, при самом первоначальном появлении их. Когда сокрушится глава змея, говорил он, тогда соделывается мертвым все тело его. Господь повелел нам блюсти голову змея (Быт. 3, 15). Это значит: мы должны отвергать и изглаждать из ума злые и непотребные помыслы и скверные мечтания, при самом начале их.

     2. Он говорил: Знамением преуспеяния в добродетели да будет для вас то, когда вы стяжете бесстрастное и чистое помышление. Это начаток даров Божиих [1].

     3. Он очень не одобрял носивших вериги и принимавших на себя вид особенного, сочиненного благоговения. Таковые, говорил он, делают это на показ человекам и впадают в лицемерство. Лучше постом утомлять тело, а добродетели должно творить втайне. Если же у нас нет подвигов, то по крайней мере сохранимся от лицемерства [2].

     В России многие святые носили вериги. При особенной простоте и при преобладании телесного подвига в русском монашестве, ношение вериг не имело того значения, которое оно должно было иметь в древнем монашестве. Это монашество подвизалось по преимуществу подвигом душевным, - и были наиболее опасными этому монашеству, наветовали его наиболее душевные страсти, особливо высокоумие. Чадо высокоумия - ересь, этот страшный недуг ума, потрясавший Восточную Церковь и ее монашество в течении целого тысячелетия. Невежественный раскол - вот форма, в которую облеклось религиозное заблуждение русского человека, облеклось, основываясь на умственном религиозном развитии. По миновании времен простоты и при общем стремлении к человекоугодию и лицемерству, мнение преподобного Аполлоса приобретает особенную важность.

     4. Под руководством аввы Аполлоса находилось иноческое общежитие в верхнем Египте, состоявшее из пяти тысяч братий. Из них пятьсот мужей достигли христианского совершенства, и могли совершать знамения. Чудное представлялось зрелище в этом братстве. Пребывая в дикой пустыне, они пребывали в таком веселии, какого никогда не можно видеть между прочими жителями земли. Этого веселия нельзя сравнить ни с каким земным веселием. Никто между ними не был печален. Авва Аполлос, когда примечал кого-либо смущенным, - немедленно вопрошал его о причине смущения и каждому обличал его сердечные тайны. Он говорил: не должно быть печальным (смущенным) тому, кто предназначен к получению небесного царства. Да будут смущенными еллины! да плачут иудеи! да рыдают грешники! а праведники да веселятся! Размышляющие о преуспеянии в земных делах, увеселяются этими размышлениями: как же не веселиться непрестанно нам, удостоившимся надежды на получение небесных благ? Апостол повелевает нам: Всегда радуйтеся, непрестанно молитеся, о всем благодарите (1 Фес. 5, 16-18) [3].

     Святым Аполлосом порицается смущение, производимое падшими духами, то смущение, которое служить верным признаком действия этих духов на душу; порицается печаль мира сего, рождающаяся из плотского мудрования и неверия, рождающая уныние, а при продолжительном и постоянном действии даже отчаяние, эту смерть душевную. Душевредную и душепагубную печаль никак не должно смешивать с душеполезною печалью ради Бога, которая служит причиною покаяния нераскаяннаго (постоянного), во спасение (2 Кор. 7, 10), которая служит причиною подаяния Богом духовной радости, соединена с этою радостию. Святые Отцы называют такое состояние духа нашего радостопечалием или радостотворным плачем [4]. Слезы, проливаемые из этого состояния, приносят сердцу неизреченное успокоение и утешение.

     5. Авва Аполлос говорил: Монахи должны, если то возможно, ежедневно приобщаться святых тайн Христовых. Удаляющий себя от них удаляется от Бога; часто же приступающий к ним часто принимает в себя Христа Спасителя. Сам Христос Спаситель сказал: Ядый Мою плоть и пияй Мою кровь, во Мне пребывает и Аз в нем (Ин. 6, 56). Полезно инокам ежедневно воспоминать о Христовых страданиях, которыми мы искуплены, и постоянно быть готовыми и достойными к принятию небесных и святых тайн. При этом мы сподобляемся отпущения грехов [5].

     6. Авва Аполлос часто говаривал своей братии, что должно кланяться в ноги странным инокам, приходящим в монастырь их. Поклоняясь братиям, мы покланяемся не человекам, но Богу. Видел ли ты брата твоего? ты видел Господа Бога твоего. Поклоняться братии мы приняли от Авраама (Быт. 18, 2), а упокоивать братию научились от Лота, который понудил Ангелов (Быт. 19, 3) [6].

Авва Аполлос из Келлий

     В келлиях был старец, авва Аполлос. Если кто из братий приглашал его к труду или работе, то он немедленно шел со всею радостию, говоря: Сегодня я иду потрудиться с Царем моим, Христом, ради спасения души моей [7].

Авва Афанасий

     1. Авва Афанасий сказал: Некоторые говорят: ныне нет мученического подвига. Несправедливо. Можно вступить в мученический подвиг под руководством совести. Умри греху, умертви уды твоя, яже на земли (Кол. 3, 5), и будешь мучеником по произволению. Мученики боролись с мучителями, царями и князьями: и ты имеешь мучителя, терзающего тебя - диавола, имеешь князей, преследующих тебя - демонов. Некогда были воздвигнуты диаволу и демонам капища и жертвенники, приносилось каждому кумиру ложному мерзостное идолослужение; уразумей, что и ныне могут быть в душе капище и жертвенник, может быть мысленный кумир. Капище - ненасытное сладострастие, жертвенник - сладострастные вожделения; кумир - дух вожделения. Работающий блуду и увлеченный сладострастием отвергся Иисуса, покланяется идолу, имеет в себе истукан Венеры - мерзостную плотскую страсть. Опять: если кто побеждается гневом и яростию, и не отсекает этих неистовых страстей, тот отрекся Иисуса, имеет своим Богом Марса, подчинил себя гневу, что служит знамением беснования. Другой сребролюбив: затворяя сердце свое для брата своего и не милуя ближнего своего, он отрекся Иисуса, - служит идолам, имеет в себе кумира - Аполлона, и покланяется твари, оставив Творца. Корень всем грехам - сребролюбие. Если удержишься и сохранишься от неистовых страстей, то ты попрал кумиров, отверг зловерие, соделался мучеником, исповедал святое исповедание [8].

     2. Говорил авва Афанасий: Отцы наши хранили воздержание и нестяжание, а мы расширили чрево наше и наши кладовые [9].

     3. Опять говорил: Отцы наши прилежали внимательной молитве в безмолвии, а мы заботимся наиболее о приготовлении пищи и о рукоделии [10].

Александр, патриарх Антиохийский

     1. Был в Антиохии патриарх именем Александр, особенно милостивый и сострадательный ко всем. Один из письмоводителей его украл у него несколько златниц и бежал в Египетскую Фиваиду. Там, в пустом месте, варвары схватили письмоводителя и завели в глубину своей страны. Блаженный Александр узнал об этом: он выкупил пленника, дав за него восемьдесят пять златниц. Когда пленник возвратился, патриарх оказал ему столько благодеяний, что некоторые из граждан говорили: благость Александра не может быть побеждена никаким согрешением [11].

     2. Однажды диакон патриарха начал укорять его пред всем клиром. Блаженный поклонился ему, сказав: Прости меня, господин мой и брат [12].

Александр, игумен

     1. Брат пришел в лавру аввы Герасима и сказал игумену ее Александру: хочу оставить место жительства моего. Александр отвечал ему: сын мой! в уме твоем не запечатлелось памятование ни царства небесного, ни вечной муки. Если бы это памятование соприсутствовало тебе, то ты не захотел бы выйти даже из келлии твоей [13].

     2. Игумен Александр говорит ученику своему Викентию: Сын мой! отцы наши искали пустыни и скорби, а мы ищем городов и покоя [14].

Антоний Новый

     Преподобный отец наш Антоний Новый, сын славных и богатых родителей, оставив богатство и славу, и возлюбив иноческое житие, поселился в некоторой горе. Там провел он много лет в безмолвии, удручая себя многими трудами и подвигами. После этого случилось ему однажды читать Лествицу Божественных добродетелей. В конце статьи о послушании он нашел следующие слова: Если жительствующий в безмолвии познает свою немощь и, оставив безмолвие, предаст себя в обучение послушанию: то он, бывши слеп, без труда прозрел о Христе. Обращая непрестанно в уме эти слова, Антоний говорил сам себе: после стольких трудов и подвигов иноческих, я - еще слеп! хочу же когда-нибудь и прозреть. Оставив келлию свою и пустынное житие, он вознамерился поступить, как в училище, в общежительный монастырь. Для этого он пришел в Вифинию, в некоторый монастырь, расположенный в горах, очень славившийся жительством иноков его. Он остановился в гостинице у ворот монастыря, как бы один из прохожих, никому ничего не говоря о себе. Несколько дней пробыл он тут с прочими странниками. Не желая употреблять монастырскую пищу безмездно, Антоний ходил в ближнюю гору, собирал на ней дрова, приносил их на плечах, и полагал пред вратами монастыря. Монах, заведовавший гостиницею, увидя это, сказал ему: что делашь ты, авва? монастырь не нуждается в труде твоем; приходящие сюда употребляют монастырскую пищу в милостыню, благодаря Бога. Антоний отвечал: отец! и мне известен этот обычай; но, не желая оставаться праздным, я делаю это по своей доброй воле. Он продолжал жить при монастыре, и ежедневно делать так, никому ничего не говоря. Брат, заведовавший странноприимством, пошел к игумену и сказал ему об Антонии. Игуменом был тогда блаженный Игнатий, построивший этот монастырь своими трудами о Господе. Игумен сказал гостинщику, чтоб он спросил Антония, чего желает он, пребывая так долго пред вратами монастыря. Антоний, будучи спрошен, отвечал брату: я здесь на чужой стороне; хочу же, если будет на то воля Божия, проводить жительство с вами ради моей душевной пользы. Игумен, узнав это, повелел привести его к себе, свиделся и познакомился с ним: он слышал о его высоком подвижничестве. Потом сказал ему игумен: авва! почему рассудилось тебе принять на себя труд, придти к нам? Антоний отвечал: с целию соделаться подобным вам по добродетели. Игумен отвечал: прожив столько лет самочинно, ты уже не можешь жить в послушании. Многие, жившие самочинно и исправившие некоторые добродетели, как то: воздержание, пост, нестяжание, телесное злострадание, потом подвергшись испытанию по законам общежития, оказались недостаточными по недостатку смиренномудрия, - оказались недостаточными даже в тех добродетелях, которыми они прежде, по мнению их, обиловали. Антоний отвечал: это узнал и я из учения Боговдохновенных Отцов, и, как ниже начавшего пути добродетелей, привел себя к вам, чтоб отдать себя вам в послушание и получить от вас наставление началу о Христе добродетельного жительства. Когда Антоний сказал это, то был принят. Игумен дал ему послушание при церкви, очень тяжелое, для многих невыносимое. Пробыв некоторое время в этом послушании, он не удовлетворился им, почему пришел к игумену и сказал ему: Авва! я пришел сюда для подвига, а данное мне послушание слишком легко. Игумен, услышав это, передал его в помощники монаху, заведовавшему виноградником. Антоний, будучи несведущ в этом послушании, часто обрезывал себе пальцы; но во все время обрезывания винограда прилежно занимался возложенным на него послушанием. Опять когда настало время копания, он трудился еще больше. Когда же виноград начал созревать, - ему было приказано стеречь его. Некоторые из братий, проводившие невнимательную жизнь, или правильнее, желавшие искусить его, приходили и просили у него винограда. Он говорил им: мне не позволено делать этого. Вот! виноградник перед вами. Если хотите, то сами возьмите себе винограду. И опять, если возьмете, то мне необходимо сказать это игумену, так как я ежедневно исповедую ему мои помышления. Братия, услышав это, уходили. Однажды Антоний в полуденный час сидел и очищал одежду свою от нечистот; в это время приступили к нему бесовские помыслы и возмущали его, воспоминая ему пустынное, правильнее же самочинное жительство, и желая исторгнуть его из училища послушания. Он отвечал им: Когда я жил в пустыне и безмолвии, - вы говорили мне, что этот подвиг не приносит никакой душевной пользы. Когда же я пришел сюда, вы ублажаете и похваляете прежний мой подвиг безмолвия, желая отнять у меня венец, доставляемый послушанием. Колеблемый этими помышлениями, причинявшими болезнь его сердцу и исторгавшими у него слезы, Антоний доблественно терпел напасть, нанесенную бесами, ради будущего мздовоздаяния. Когда собран был виноград, поручено Антонию послушание трапезного, в котором привелось ему особенно потрудиться, - ежедневно до третьего часа ночи по причине многих, приходивших в трапезу в разное время. От этих приходивших он был часто омываем бесчестиями и досаждениями, как это обычно бывает с трудящимися в этом послушании. В течение этого времени износились одежда его и обувь, которые уговорил его надеть епископ Павел: Антоний во все годы пребывания своего в пустыне не возложил обуви на ноги свои. Одежда эта и обувь износились, как мы сказали. Между тем наступила зима; Антоний бедствовал от мороза. Игумен видел это, но не давал ему одежды телесной, желая доставить духовную опытность и духовное преуспеяние. Особливо ноги его страдали от мороза. Братия, видя его в такой нужде и в таком страдании, соболезновали ему: иной подстилал овечью кожу под ноги его; иной подавал ему сандалии, чтоб он обулся в них. Но доблестный страдалец и гражданин вышнего Иерусалима, Антоний, ничего не принимал из подаваемого ему: он взирал на настоятеля и судию, и говорил братии: я наверно знаю, что отец наш видит мою нужду, и на него возлагаю все попечение мое: когда Бог возвестит ему, тогда он даст мне нужное за смирение мое. Зима лютая миновала, наступило и прошло лето, прошла и осень: Антоний оставался полуобнаженным; игумен не обратил на его нужды никакого внимания. Видя себя в такой наготе и страдании, и побежденный бесовскими помыслами, Антоний пришел однажды к игумену и сказал ему: Владыко! если монастырь так недостаточен, что не может снабдить меня нужным, то позволь мне испросить нужное для меня у знакомых моих. Блаженный пастырь, услышав это, отвечал: монастырь мой питает всю братию о Христе, и тебя ли одного не может пропитать и одеть? Сначала мы слышали о тебе, что ты подвижник и терпеливо переносишь телесные страдания; теперь же я не вижу в тебе ничего того, что слышал о тебе. Ты расточил все имение твое ради Бога, вдался в подвиги и нищету, безмолвствовал в пустыне много лет, терпя доблественно наготу тела и всякую нужду; пришедши же к нам, ты оказался малодушным и нетерпеливым; подвергшись ничтожным лишениям для твоего духовного образования, ты немедленно начал искать упокоения, подобно всем проводящим нерадивую жизнь, нисколько не имеющим в виду великое мздовоздаяние Христа, Бога нашего. Страдалец Христов, Антоний, выслушивая эти жестокие слова от игумена, стоял и молчал, подражая Христову смирению. Осыпав его всевозможными укоризнами и досаждениями, отец прогнал его. Антоний вышел молча от игумена, и ежедневно умывал себя слезами, удручая тело различными образами подвига. Настоятель разрешил ему поститься и подвизаться сколько может, чтоб ему не показалось, что он лишился того воздержания, которое стяжал в пустыне. По этой же причине он не спал на постели, но спал - очень мало - сидя на стуле; также прежде звона к утрени вставал и занимался псалмопением. Братия, усмотрев, что он способен ко всякой работе, брали его с собою, и дав ему в руки лопату, заставляли копать землю. Удручаемый трудом, омываемый непрестанно потом и слезами, он воздыхал и молился мысленно Богу: Господи! Виждь смирение и труд мой, и остави вся грехи моя (Пс. 24, 18). По прошествии довольного времени он видит во сне некоего мужа в великой славе. Муж этот держал весы в руке своей; на левой стороне весов положены были все грехи Антония, содеянные им от юности, а на правой все добродетели. Сперва, обе чаши весов стояли на одной высоте; потом начала перетягивать левая, в которую положены были согрешения. Тогда славный муж, взявши лопату, которою копал Антоний, положил в правую чашу, которая и перетянула тяжесть согрешений, а славный муж, взглянув на Антония, сказал: вот! Бог показал тебе значение трудов твоих, и простил тебе все согрешения твои. После этого игумен, удостоверившись в терпении Антония, увидев, что он достаточно был подвергнут опытам и обучению страдальческого послушания, что он положил в помысле своем претерпеть всякое искушение и злострадание, призвал его к себе и наедине сказал ему: отец! Бог да воздаст тебе мзду за душевную пользу, принесенную братству твоим пришествием к нам и жительством твоим по Боге. Братия мои никогда не получали такого назидания, какое получили твоим Богоподражательным послушанием. Сказав это, игумен выдал ему одежду, обувь и прочие потребности, наравне с прочею братиею, - и отселе, когда замечал, что Антоний нуждается в чем-либо, сам тайно приносил нужное к нему в келлию. Антоний, приходя к себе, неожиданно находил у себя вещь, в которой нуждался. Пожив богоугодно, он скончался о Господе, и приял венец послушания[15].



[1], [2], [3] Алфавитный Патерик.

[4] Лествица, Слово 7.

[5], [6] Алфавитный Патерик.

[7] Patrolog. pag. 1040.

[8], [9], [10], [11], [12], [13], [14], [15] Алфавитный Патерик.