Фильм "Последнее искушение Христа"
показан. Какие уроки?

      Самое скандальное событие в религиозной жизни России за 1997 год произошло 9 ноября. В этот воскресный вечер НТВ показало фильм "Последнее искушение Христа". Конфликт, исподволь зревший последние годы, стал очевиден: крупнейшая информационная империя России объявила открытую войну Русской Православной Церкви.
      Повода к тому сама Церковь не давала. Поводом послужил просто календарь. 9 ноября - годовщина "хрустальной ночи". Это та печальная ночь, когда в нацистской Германии начались еврейские погромы. Понятно, что главный режиссер НТВ Александр Файфман и фактический хозяин НТВ г-н Гусинский, совмещающий посты генерального директора "Медиа-МОСТ" и президента Российского Еврейского Конгресса, хранят оправданно недобрую память об этой ночи. Но почему же за преступления немецких неоязычников (а нацизм, вскормленный оккультизмом, был откровенно враждебен не только к иудаизму, но и к христианству) он решил отомстить православным гражданам России? Почему эта его боль вылилась в оскорбление тому народу, который спас европейскую еврейскую общину от уничтожения?
      Оскорблений не было? Было просто проявлено право любого человека на свободу высказываний? Да, такое право есть. Но есть и его естественное ограничение. Свобода движения моей руки кончается там, Где начинается лицо другого человека. Боль другого человека - вот предел, за который не должны переходить мои даже самые законные чувства. Ни моя радость, ни моя собственная боль не должны провоцировать боль у других людей.
      Если я вижу двух людей, из которых один выламывает руки другому - то кому же из них принадлежит право крикнуть: "Прекрати! Это уже не шутка! Мне больно!"? Тому, кто выкручивает, или тому, кому выкручивают? Тот, кому больно, безусловно прав, когда заявляет о своей боли. Так почему же такое же человеческое право не признал г-н Гусинский и его телеканал за христианами? Кто может быть большим "экспертом" в вопросах Православия, чем Патриарх? Вам почему-то не нравится Московская Патриархия? Но ведь и католики, и протестанты, и даже мусульмане предупреждали, что фильм - недопустимо кощунственный. НТВ призывает к экуменизму, к солидарности и объединению религий. Так вот вполне очевидный пример экуменического единодушия: весьма различные религиозные движения оказались едины в своей негативной оценке "Последнего искушения Христа". И оказалось, что НТВ - все-таки против экуменизма. Далее согласный вскрик многих религий для владельцев этого телеканала - ничто.
      С какой стати коллегия сытых и благополучно-безболезненных граждан присваивает себе право заявлять, что, мол, дубинка, бьющая по голове кричащего человека, не причиняет и не может причинять ему боли? Какое право люди, лишенные вообще чувства святыни (святыня - это что? это где? это когда?), берутся судить о том, что испытывают люди, у которых чувство святыни не атрофировано? Иван Бунин как-то сказал о Льве Толстом: "Все ругают Толстого. Но как же не понимают, что это просто несчастный человек. У него просто нет органа, которым верят". Ну так же и у господ с НТВ. Нет у них "органа, которым верят" - так зачем же этим хвастаться и зачем же не вслушиваться в предупреждения других', которые своим "шестым чувством", чувством благоговения предупреждают слепорожденных: осторожней, здесь - пропасть, здесь - кощунство?..
      Ладно, человек не обязан быть религиозным и иметь тот самый "орган, которым верят". Но тот орган, которым человек чувствует боль чужого как свою, - должен быть у людей, заявляющих о себе, будто они - несгибаемые демократы и борцы за права человека. 9 ноября стало очевидно: НТВ и демократия - разные вещи. Демократия невозможна без умения если не чувствовать, то хотя бы понимать, учитывать чужую боль. Но НТВ показало, что боль миллионов людей для них - ничто. Если эти люди не из их кружка - то и боль у них не настоящая, и вообще еще большой вопрос - люди ли они...
      9 ноября 1997 года в жизни НТВ - то же, что декабрьские дни 1917 года для большевистской власти. После того, как советские пушки расстреляли соборы Московского Кремля (обстрел продолжался и после того, как курсанты оставили Кремль), стало понятно: к власти пришли не демократы, не друзья народа, не те люди, которые хотели бы блага для России. Стало понятно, что власть над страной захватили те, кто дышит ненавистью к "этой стране", к ее святыням и к ее народу. И после 9 ноября 1997 года столь же законно стало новое опасение за судьбу страны: что же творится с нашей страной, если влиятельнейший телеканал, финансируемый из тех же источников, что обеспечили победу президента на прошлых выборах, со столь нескрываемым презрением относится к святыням России?
      Да, у любого человека есть право на дискуссию с христианами, право на критику и на несогласие. Но нет права на плевки и кощунства. Кощунственно запечатлевать в памяти людей постельные сцены с участием Марии Магдалины и ... И объяснения: "Мол, это понарошку, это наваждение, которое диавол рождает в сознании Распятого", ничуть не смягчают ожога. По христианскому учению, недобрые и ложные мысли вообще не могут возникать в сознании Богочеловека Христа. Не может внутри Сына Божия звучать голос князя тьмы.
      Но не только с точки зрения верующих кощунственен этот фильм. Заведомо заниженное прочтение Евангелия поддерживает более широкое и мощное антикультурное движение. Жажда опошлить, опоганить все то, что высоко, характерна для нынешнего мещанства. Пушкин оказывается интересен не своей поэзией, а своим "Донжуанским списком"; о Чайковском чаще вспоминают в связи с проблемами сексуальных меньшинств...
      Так что не только религиозного и не только демократического чувства нет у владельцев НТВ. Еще нет у них и того чувства иерархии, без которого вообще немыслима культура. Нет у них ощущения того, что есть высокое, а есть низкое, и что их нельзя смешивать.
      Во многих религиозных картинах мира история его начинается с того, что в нем происходит разделение: отделение верха от низа, и неба от земли. Да отделяет <твердь> воду от воды. И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью... И назвал Бог твердь небом (Быт. 1, 6-8). В мире появляется вертикальное измерение. Вертикаль вторгается в прежде взаимослитное первовещество, раздирает его и тем самым наделяет ликом его прежде неразличимые части, наполняет мир многообразием и разноличием. Пространство культуры должно нести в себе вертикаль, должно возвышать более достойное над менее достойным.
      Только в этом, разделенном мире, и можно ориентироваться. Ориентир - то, что отличается, возвышается; то, что не походке на другое и не слито со своим окружением. В мире, где нет различий, нет ориентиров. Там, где нет ориентиров, человек теряется. Потерявшийся человек не сможет очеловечить мир, в котором он оказался. У него не найдется слов для "наречения имен" (Быт. 2, 19), не найдется верных критериев для различения добра и зла.
      Именно эту вертикальность смывает массовая "культура". И этому потопу противостоит Церковь. "Мудрость" же сплетников и журналистов-плюралистов заверяет, что "все одним миром мазаны". Все плоско. Все одинаково. У всех и у всего одинаковые права. "А кто не бабник?"... И НТВ показывает "Последнее искушение Христа" с постельными сценами...
      "Последнее искушение Христа" - не произведение культуры, а потому и борьба Церкви против показа этой поделки не была борьбой фанатиков против культурного прогресса. Культура не возможна без чувства святыни, без "ощущения высоты". Именно этим ощущением культура делает человекообразное существо человеком, прямоходящим, смотрящим вверх (греческое слово антропос, как и славянское человек означают существо, устремленное ввысь, к вечности). Как сказал Наум Коржавин в стихотворении о церкви Покрова на Нерли:
Невысокая, небольшая,
Так подобрана складно ты,
Что во всех навек зароняешь
Ощущение высоты.

      И потому для меня отныне НТВ расшифровывается не как "новогоднее телевидение", не как "наше телевидение", не как "независимое телевидение", а как - нигилистическое телевидение. Телеканал, претендующий на элитарность и интеллигентность, оказался поставщиком банальнейшей нетовщины.
      Непонятно и то, как "самый интеллигентный" телеканал мог сделать шаг, очевидно безумный по своим последствиям. Неужели непонятно, что если ты причиняешь боль, - то боль может вернуться к тебе? Как же отказал элементарнейший инстинкт самосохранения? Именно телеканал г-на Гусинского, телеканал, прямо ассоциируемый с Еврейским Национальным Конгрессом, должен был бы взять себе за железное правило: никакой критики Православия.
      Если бы я был владельцем телеканала в Казани, я бы поостерегся критиковать ислам. Ради своих детей и ради того, чтобы не подставлять русских жителей Казани под гнев оскорбленной мусульманской толпы - я бы ввел жесточайшую цензуру на своем телеканале с тем, чтобы никаких намеков на то, что оскорбительно в восприятии мусульман, на нем не прозвучало бы. Г-н Гусинский - он что, глупее меня? Или все дело в том, что ему уже есть куда уезжать из Москвы? Но как же можно в годовщину "хрустальной ночи" позволить себе жест, явственно приближающий и даже провоцирующий аналогичную ночь в России?
      И вот уже фундаменталистская газета "Десница" торжествующе кричит: "Своими действиями 9 ноября по оскорблению чести и достоинства русского народа евреи в России поставили себя вне закона... (Эта) нация исчерпала ресурс терпения русского народа и ей нет места среди граждан России " [1]. Это прямой призыв в мордобою, к погромам и убийствам. Человека, поставленного "вне закона", может безнаказанно убить каждый желающий.
      Очевидно, что такие выходки больше вредят Церкви, чем показ антихристианского фильма (не все же знают, что газета "Десница", хоть она и насыщена церковными словами и благочестивыми размышлениями, на деле является изданием антицерковным и проповедующим идею церковного раскола). И за то, что НТВ спровоцировало такого рода призывы, я виню НТВ еще больше, чем за то, что оно показало "Последнее искушение..."
      Но в Православии принято даже в печальных обстоятельствах искать доброе. Добрый урок можно вынести и из истории с показом "Последнего искушения Христа".
      После того что произошло, у человека, старающегося быть интеллектуально честным, исчезает моральное право повторять расхожий антицерковный штамп: "Патриархия, дескать, занимает сегодня место КПСС". В советские времена такое и присниться не могло: Генсек просит телевидение отменить показ антикоммунистического фильма, а телевидение в ответ показывает этот фильм в самое лучшее эфирное время. Реакция НТВ на просьбу Патриарха лишает возможности утверждать, будто Православие в России является чем-то государственно-обязательным. Оказывается, прошлое, начавшееся с ноября 1917 года, еще не ушло. И быть православным в России - по-прежнему означает быть готовым принимать плевки со стороны новых хозяев жизни. Только вместо комиссаров теперь - господа, возглавившие финансовые и информационные империи.



      1. Селиванов В. В. Поставили себя вне закона // Десница. 1997. № 6.  ^