К особенностям современного российского образования относится его принципиальная "открытость" к разнообразным "моделям" и многовидовым "новациям". Подобное состояние свидетельствует прежде всего о потере стабильности, об очередной попытке сломать традицию, т. е. об очередном "революционном" состоянии, в которое втягивается отечественная школа, что и говорит о ее неблагополучии. Формой проявления этого неблагополучия является появление многочисленных "новаторов", "авторов" новых "методик" и "программ", а также скоропостижное введение в учебный процесс новейших "дисциплин". Одна из них – валеология.
     Учреждение в системе среднего и высшего образования России новой дисциплины "валеологии" – свидетельство судорожной реакции некоторых необразованных чиновников от образования отреагировать на "реформы", которые провозглашены как очередные "новые" задачи, они же и "ценности" для страны. "Что сделали нового? Как провели реформы?" – спросило вышестоящее начальство. "Ввели новую дисциплину – валеологию!" – ответили нижестоящие чины. Валеология – явление перестроечно-революционного состояния российской действительности.
     Первые программы и "учебные" разработки этой новой "науки" датированы 1997 годом. Откуда же взялась новая наука? Где она успела сформироваться? Каковы ее цели и задачи? Кто ее создатели? Каков ее предмет и в чем новизна ее методов? В чем заключается ее практическое значение? На этой группе вопросов традиционно основывается оценка научно-методологической корректности и состоятельности любой конкретной темы конкретного научного исследования, не говоря уже о новой учебной дисциплине в образовательных учреждениях для детей.
     Каковы теоретические источники и методологические принципы предмета "валеология"? Ответы на эти вопросы должны прояснить историко-научную и мировоззренческую определенность "валеологии". С ответами на эти вопросы связана и правовая корректность преподавания этой дисциплины в школах России, Конституция которой гарантирует защиту прав и свобод граждан, в том числе и в сфере образования. Прежде всего попытаемся определить, к какому виду научного знания относится эта "дисциплина". Для этого обратимся к официальному документу, который утвердила в 1998 году Российская Академия наук. Этот документ называется – "Перечень приоритетных направлений фундаментальных исследований". По сути своей данный документ призван отличаться от традиционных – классических классификаций наук, на которые, как правило и должны ориентироваться учебные школьные программы, включающие изучение таких классических наук, как математика, физика, химия, биология, история, литература и т. д. "Перечень приоритетных направлений" – документ, который отражает изменения тенденций в развитии мировой науки, соотносится с открытиями , которые происходят постоянно. Основу этого "Перечня" составили предложения и рекомендации всех отделений и институтов Российской Академии, которые в свою очередь проанализировали, обобщили рекомендации, опыт и состояние мировой науки. Неудивительно, что в постановлении, сопровождающем этот документ, написано, что научные учреждения РАН должны руководствоваться в своей деятельности, а также при подготовке заданий по планам работ "Перечнем приоритетных направлений фундаментальных исследований". С полным основанием заверяем, что Разделе 4 "Науки о жизни", который захватывает весь спектр научных исследований различных жизненных процессов, а также условий жизнеобеспечения, включая экологию и "физиологические механизмы адаптации", не содержит ничего, что может составить какое-либо подобие или приближение к тому, что называется "валеология". Можно ли обвинить Российскую Академию наук в некомпетентности? Вряд ли. Скорее, под эту оценку попадают "новаторы" от педагогики, главная особенность которых заключается в их принципиальном "новаторстве", т. е. в принципиальном отрыве от фундаментальных, прикладных, специальных научных исследований, которые разворачиваются в отечественной и мировой науке. Что им отечественная и мировая наука, – "Они" – "новаторы" – сами по себе.
     В полном отрыве находится валеология и от классической медицинской науки. Хотя положение здесь несколько сложнее, чем в системе фундаментальных наук. Как известно, Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) предложила некую интегральную концепцию развития медицины, основная идея которой заключается в том, что в XXI веке медицина должна перейти от "защитно-оборонительных" позиций к "социально-конструктивным", связанным с созиданием самого здоровья и активного долголетия людей. При этом принципиально должна измениться и роль врача . Из "лечащего болезни" он должен стать "конструктором здоровья" , а "медицина болезней" должна превратиться в "медицину здоровья".
     Реализуя поставленные задачи, отечественная медицина уже с 70-х годов ведет разработки в подобном направлении. В эти же годы академик Ю.П.Лисицин, возглавляющий исследования этого направления, предлагает определить его понятием "санология" ("санус" – здоровый). Он пишет: "Санология – наука об общественном здоровье, которое мы рассматриваем с двух позиций: 1) здоровья населения или санитарного состояния, измеряемого медико-статистическими общепринятыми показателями; 2) общеисторической (социологической), отражающей одно из состояний, качество общества, его функцию по охране и улучшению здоровья людей." (Ю.П.Лисицин "Теоретические и методологические проблемы образа жизни"/ "Комплексные социально-гигиенические исследования", М. 1986, с. 5). Вряд ли целесообразно оспаривать значение санологии для любого государства, особенно государства демократической ориентации, которое связывает свое существование с решением одной из основных задач – обеспечением здоровья населения с помощью создания государственной общественной системы здравоохранения, призванной проводить санитарно-гигиеническую, профилактическую и лечебную работу. Именно показатели состояния здоровья населения – статистика детской и взрослой смертности, параметры заболеваний, продолжительность жизни, – являются показателями благополучия страны или государства. Одним из принципиальных достижений санологии является выявление того, что из всего многообразия факторов, определяющих здоровье человека (наследственность, экология, медицинское обслуживание и т.д.), самым значимым, определяющим фактором оказался фактор "образа жизни" человека. Правда, само понятие "образ жизни" затем в санологии сводили как правило к показателям экономико-материального уровня (объем жилплощади, характер труда, размер доходов на члена семьи и т. п. ).
     Здоровье – это системное образование, что проявляется в зависимостях и связях здоровья общественного и индивидуального. Классическая медицина никогда не выходила на уровень создания теории индивидуального здоровья. И это не случайно. Современные специалисты признают, что "в медицинской науке нет общепринятого определения "здоровья" и его детерминирующих факторов" (И.И.Орехов. "Здоровье – системный показатель качества человека". / "Совещание по философским проблемам современной медицины." М. 1998, с. 93). Имеется в виду здоровье индивидуальное. Исключение составляет точка зрения специалистов ВОЗ, которая была принята в 1946 г. в проекте устава международной организации, который вступил в силу в 1948 году. Здоровье определялось как "состояние полного физического, душевного и социального благополучия, а не только отсутствия болезней или физических дефектов" (Устав ВОЗ). Сам характер этого определения говорит о том, что такое определение здоровья выходит за пределы компетенции медицины, хотя бы по основанию наличия немедицинского фактора, составляющего здоровье – "социального благополучия".
     Авторы и новаторы от валеологии, не отдавая себе в этом отчета, предпринимают попытку создать теорию индивидуального здоровья. Конечно же эта попытка в принципе не может претендовать на статус теории, так как количество ею охватываемых "объяснением" индивидов чрезвычайно мало, по сути, оно ограничено самими создателями "теории". Валеология – это объяснение тем или иным индивидом того, как он понимает здоровье индивида. Например, Программа "Общей и частной валеологии" А.К.Зиньковского – это текст, который содержит то, как понимает А.К.Зиньковский здоровье человека, или в его формулировке опыт "индивидуальных навыков в формировании здоровья" (с. 9) индивида Зиньковского – добавим мы. Именно поэтому более корректно в данном случае было бы назвать данную программу – программой индивидуального опыта А.К.Зиньковского. Претензии А.К.Зиньковского на общетеоретический статус программы "Общей и частной валеологии" несостоятельны по каждому пункту данной программы. Позволим привести лишь некоторые примеры:
     – Методологически некорректно рассматривать в качестве частного вопроса раздела 3 программы по валеологии вопрос "Общая социальная гигиена".
     – Не каждый специалист согласится и с выбором методологических оснований "новой" теории, т.к. явно присутствует смешение фрейдистских идей с марксистскими. Так, среди основных "биопсихофизиологических" подходов к здоровью обозначен – пол и его роль в "поддержании гомеостаза организма" (тема 1 программы основ общей валеологии, с. 7). А в программе "частной валеологии" целая глава (7) посвящена "сексуальному здоровью человека", из которой мы также узнаем, что у сексологии и сексопатологии есть "валеологические основы"(?!). Основная цель изучения "дисциплины" оказывается неразрывной с марксистским пониманием "человека как основной производительной силы" и определена в теме 5 – "Национальное здоровье – экономические резервы валового национального дохода" (!) (с. 11).
     – Вызывает недоумение и "определение" (это нельзя назвать определением! это прямая фальсификация!) "историко-культурных истоков валеологии". В.И.Вернадскому, А.Л.Чижевскому, К.Е.Тимирязеву, И.П.Павлову (1), В.М.Бехтереву, П.К.Анохину и другим приписываются валеологическая система представлений и абсолютно бессмысленные в логическом отношениии представления "о валеологическом статусе здоровья человека". По сути за всем этим нагромождением паранаучной терминологии стоит старая, как мир, истина о необходимости соблюдать гигиенические нормы и призыв к тому, чтобы каждый человек сумел оказать первую медицинскую помощь от укусов, при пищевых отравлениях, ожогах, отморожениях, утоплении, травмах в дорожно-транспортных происшествиях.
     
     А.К.Зиньковский безусловно имеет право на свое понимание здоровья человека, а также связывать это свое понимание с любым термином. Но навязывать методологически и мировоззренчески некорректную программу студентам, а также другим категориям учащихся в качестве методов лечения и управления поведения людей – это в правовом отношении действие некорректное. Прежде всего потому, что в нашей стране живут люди, для которых неприемлемы мировоззренческие установки "новаторов-валеологов" разного сорта и разных видов. Их мировоззренческие установки находятся в прямой и непосредственной конфронтации к основным морально-нравственным принципам понимания сущности смысла и предназначения человека в христианской антропологии. Человек, принимающий христианские ценности, никогда не сможет согласиться с тем, что здоровье телесное, соматическое (а именно оно провозглашается валеологией главной ценностью!) является и главной целью, к которой должен стремиться человек и достижению которой он должен подчинить всю свою жизнь. Превращение жизни в стратегию достижения телесного здоровья – для христианина любого христианского вероисповедования – это стратегия необратимой гибели человека. Этот принцип выверен детальнейшим анализом сущности здоровья человека в христианской антропологии. Здоровье человека – это уникальное единство индивидуального и внеиндивидуального уровня человеческой природы. Индивидуальное человеческое "я" не управляет патологическими процессами в человеческом теле. Разум и воля человека не являются полномерными "субъектами действия", "хода" его болезни. Этот внеиндивидуальный уровень здоровья человека фиксируется и в самом понятии "здоровье", которое этимологически означает "дар", который дается человеку Богом. Исследования медиков, которые свидетельствуют о сущностной (70%) зависимости здоровья человека от его образа жизни, лишь подтверждают антропологические принципы христианского понимания здоровья как системного единства духовного, душевного и телесного устроения. Так как "образ жизни" в христианской антропологии – это "делание", выстраивание человеком жизни по "образу", "смыслу", "сущности" той Жизни, которая есть "Путь и Истина и Жизнь" (Ин. 14, 6). Нельзя не обратить внимание при этом, и это – принципиальное положение в христианской антропологии, что в качестве равноценного здоровью "дара" может рассматриваться и болезнь человека, особенно в случаях "дара" болезни как средства и пути ко спасению. Утонченный диалектик Гегель выразил эту антропологическую истину христианства так: "Живые существа имеют перед неживыми преимущество чувства боли, для них единичная определенность ощущается как нечто отрицательное, потому что они как живые, имеют в себе всеобщность жизни, выходящую за пределы единичного, потому что они сохраняют себя в отрицании и чувствуют в себе существование этого противоречия (Гегель. Энциклопедия философских наук. т. 1. Наука логики. М. Мысль. 1974, с. 181).
     Одностороннее выпячивание ценности здоровья и умаление метафизического "дара" и морально-нравственного значения болезни, что происходит в валеологии, к сожалению, свидетельствуют о скрытых признаках мировоззрения, находящегося в логической непротиворечивой связи с фашистской идеологией.
     Основополагающий мировоззренческий принцип валеологии формулируется в программе так: "Значение здоровья человека как фундаментальной основы качества жизни" (с. 9). Этот принцип и само появление дисциплины валеологии – это отражение факта существования фундаментальной мировоззренческой системы с центральной, базовой ценностью – "здоровьем". Именно центральное, базовое местоположение ценности здоровья человека и здоровья нации послужило основанием создания известной всему миру "Программы эвтаназии" по отношению к "жизненно неполноценным", т. е. больным людям (в частности, душевнобольным), которая действовала в фашистской Германии в 1933-1939 гг. Результаты и последствия принятия подобных "идеологий", которые начинались с безобидного признания ценности здоровья и особого значения здоровых людей, уже известны культуре. Правомерно ли с правовой точки зрения преподавание в российской школе дисциплин с такой сомнительной морально-мировоззренческой ориентацией? Нам кажется, что одна из задач министерства образования России должна заключаться в том, чтобы защищать общество от подобных "идеологий" и "дисциплин", а не культивировать их внедрение, не забывая простой житейской истины о том, что "любая река начинается с ручейка", тем более если речь идет о таком мутном в своих мировоззренческих, методологических и правовых истоках, как "валеология".