«Сибирской дальней стороной» Ivana Chistyakova

Селектор и сообщение дежурному по станции «Т. дежур. лопнул рельс на755 задержите поезда»! Кипит и спорится работа. Привычна аварийная бригада Молча и уверенно каждый делает свое дело, а люди в поездах и не знают что их жизнь просто и спокойно деловито без пафоса, сохранила бригада. А так во многом люди делая обычное дело буднично просто являются героями. Прошелся до Журавлей. Холодно убийственно. Полушубок не гнется на морозе. Валенки как деревянные колодки. Ни единой птицы.

10. Вода в помещении замерзла. Умытся нечем. В один глаз плеснеш, из кружки, другой сам откроется. 45º Поезда идут тихо. Лиш луна надсмехаясь над нами величаво спокойно скользит

Взошла над сопками луна, двурогая и бледная.

подтверждая лишний раз что холодно и ветрено.

Качаются столетние дубы, ломая с треском сучья

Зверье запряталось по норам суровый холод чуя.

Весь день в помещении но одевши. Печьки и те не осиливают холода. Замерзли чернила. Спиш в рейтузах и трениров. гимнастерке-рубашке. Волосы на голове примерзли к холодному поту на лбу.

Ничего себе удовольствие. Хватит, довольно.

11. Ну вот и 47º. Что то вздулась одна щека, да и на лбу около глаза припухает. С такого мороза весь вспухнеш. З/к работают, скалывая часть насыпи. Все-же блат великое дело. Как сним боротся да и надо ли? Без блата я может быть получилбы воспаление легких и даже хуже, а в блате есть спасение.

Подшили валенки, хорошо и быстро. Это все хорошо а впереди 3,5 м-ца холодов. Ни какого выхода. Нечем да и достать негде обшивки для стен. Нет и пакли. Получил письмо из ДУВРа. Люди не дорожат жизнью находясь в гражданских условиях Когда дома и на работе тепло, когда человек сыт, все идет по порядку. Знает что он сам себе хозяин, тогда стремится не к чему ну и скучают. А когда думаеш скоро ли кончится все это, когда-же отдых, где домашний минимум когда-же я хотя временно буду сам планировать свое время Когда не будет тяготеть над головой мечь ревтрибунала? Когда я могу пойти (?) и купить, в любой час, что хочу, ну белого хлеба. Будеш дорожить жизнью. Знаеш что каждый прожитый день сейчас потерян в жизни.

12. Ночь проспал в тепле. Но как, одевши. Тянет давит и связанно. День провел в ходбе. 45 километров. Подшитые валенки 2 дня назад после хотьбы худые. Спать лег в 4 часа утра.

13. Снова на трассе. Еду в Домикан (нрзб) верхом. Эх аника воин. Нач. ф-ги хочет чтобы мы ему подчинялись. Странно Может быть он захочет чтобы прокурор ему подчинился. Стрелок поет Мурку, приятный баритон. Берет за сердце. Безсонная ночь сказывается, клонит косну. Глаза форьменным образом слипаются. А тут то посадить одну, то неясное дело с побегом, то конфликт с нач. ф-ги то на ф-ге порезались, то сделали какойто укол, умирает Вот черт возми, чтобы их взорвало! А жизнь не ждет, жизнь идет и прошедший день не вернуть. Что я получил за сегодняшний день? ни чего, верней потери. Нет, для многих лагеря не исправительные. Бухгалтер ф-ги имеет срок 5 л. а туфтит, на что надеется, чего ждет? Дождется.

14. Светел, радостен, солнечный денек. А морозец знатный 34º. Скоро зеленый прокурор придет! Такие разговорчики уже появляются. Плохо вы зделали без мужиков.

15. Протяжный гудок бамовского паровоза. Стоп. Остановился странного вида поезд. Товарные вагоны обшиты вторым рядом досок, в люках стекл (стекла, стекло? нрзб)) на крыше труба, дымит что твой паровоз. На тормо (?) чего только нет. Колеса походной кухни, кипятильн. (м.б., кипятильные?) бочьки, кипы сена, брезент, ведра и котлы. Новые (?) человеческие голоса, лошадиное ржание, хрюканье свиней и коровье мычание. Люди в бушлатах в полушубках, люди в валенках и абисинках, все мужчины (или мужики?) (нрзб)… голосов. В чем-же дело?

Вот в чем, все женщины одеты по мужски. В первую очередь на земле кипятильник и котлы. Рогатки костры и готов чай. Звон котелков и мисок, звон ложек кружек ведер. И смешно и чудно кажется, как это люди приехали, остановились среди поля и чувствуют себя что дома. Раздается песня, бесшабашно веселая. А в другом конце поезда гремят лопаты ломы кирки. Кузнец уже раздувает походное горно (нрзб) Повар с картошкой на спине, прачка с бельем конюхи с сеном с ведрами. Режут близь стоящие деревья, колят. Умываются, выколачивают сенные матрасы, вытрясают одежду. Кто просто разглядывает местность, кто выбирает деревцо посуше на дрова а кто может быть думает о родине вспоминая знакомые места, кое кто может быть о побеге мечтает, разные люди разные мысли. Группа стоит и курит, группа о чемто спорит. Один убедительно что-то доказывает размахивая руками ежеминутно поправляя сбивающуюся шапку. Смачно сплевывают в сторону кряхтят и покашливают. 3 человека уходят вдоль линии что-то разглядывают топают по земле ногой, показывают то на насыпь то на рельсы старого пути. Показывают шестом далеко и кругом. Люди провожают глазами руку, поворачиваются, что-то соображают, записывают. Так начинает свою жизнь ф-га. Через день в нескольких метрах от ж.-д.. будут палатки, бараки, землянки, целый походный город. Оживая по утрам, затихая на день и снова оживая вечером. Не смотрят и не говорят что здесь лучше или хуже, везде одинаково 3 – 5 месяцев проживем а там дальше. Перезимуем летом каждый кустик пустит. Мама! Мама!! слышится крик. Это не дочь или сын зовет мать, нет Это тридцатипятники так величают бригадиршу. Среди мужчин нет такого коллектива, нет спайки всей бригады. У женщин другое дело, но только у 35. Тут воровской коллектив, тут воровские обычаи и порядки, тут бригадир атаман, пахан, мама. Мама заправляет всем и всеми, мама бьет, мама милует, мама не пускает на работу мама кормит или заставляет голодать. Мама все. Мужчины держатся особняком, редко 2-е Карты, выигрыш или проигрыш, чувство собственности ставится выше дружбы Карты делаются в течении 10 минут. Поэтому хоть отбирай хоть нет результат один. Проигрывают все. Проигрывают склады. Значит жди ограбления, проигрывают сказать начальству похабщину, проигрывают части своего тела, пальцы рук и ног, руки. Проиграв рубит при всех палец или руку и бросает на стол со словами: «Пейте мою кровь, паразиты!»

16. Уезжает 10-я авто. Нач. отряда приказал присуствовать при от’езде. Топай 13 километров туда да обратно. 13 Д. Черниговка. Серенький зимний день. Небо низко. То там то тут дымят трубы домашних печей. Дым спокойно спокойно столбом уходит в небо, сливаясь с фоном. На улице ни души. Тишина. Журавль колодца высоко над хатами поднял шею, стараясь заглянуть за деревню и предупредить всякого «не шуми!» Какойто особенный запах дыма, запах простых горячих щей и тепло хаты, неторопливый разговор хозяина, создают покой на душе А тут шагай по шпалам. Неужели я так просто лишен даже такого «счастья» жизни. «Вот как мелочны становятся наши стремления и желания. И верно что мы республика на колесах, что мы фронт, что мы пока не имеем права не можем жить достижениями 1 и 3-й пятил. свободной торговли, и т: д. Сколько еще строительств? Сколько преступников? Необ’ятен сибирский край, работы хватит. Многие нач. отрядов пьянствуют думая этим получить увольнение. Чтож они правы, я думаю. Что то я буду изобретать после года службы.

17. Разговоры и разговорчики, то едем на восток то на Волго-Дон, то на Алдан. Нечем отметить день. Пустота, пустота а не покой

Ключевые слова: дневник, книги, Великобритания, Россия