|
||||
![]() Ревнитель старины. Редкостная работоспособность и широчайшие интересы Николая Найденова удивляют нынешних историковА затем на свет появились
альбомы и книги, хорошо знакомые любому человеку, интересующемуся
прошлым столицы: четырехтомник "Москва. Соборы, монастыри и церкви"
и "Москва. Снимки с видов местности, храмов, зданий и других сооружений"
в трех томах. Предисловия к книгам купец писал собственноручно,
подписывая их "Н.А. Н-въ" или "Н.А. Н.". За этими буквами скрывался фабрикант, банкир, издатель и мемуарист Николай Александрович Найденов. СЕМЕЙНАЯ ИСТОРИЯ Дед нашего героя, Егор Иванович Найденов, происходил из крестьян села Батыево Суздальского уезда Владимирской губернии. В Москве он оказался в 1764 или 1765 году. Как писал в своих "Воспоминаниях о виденном, слышанном и испытанном" сам Николай Найденов, тогда московский купец первой гильдии Колосов за 1800 рублей купил у каптенармуса Матюшкина село Батыево вместе с крестьянами, которые должны были отныне работать на двух его шелковых фабриках. Одна находилась в Батыеве, другая — в Москве, у Сухаревой башни. Сначала крестьянин Егор Найденов стал учеником в красильне, затем дорос до мастера. В 30 лет женился на 17-летней Дарье, дочери московского купца третьей гильдии Авраама Федулова, происходившего из крестьян дворцовой подмосковной Гжельской волости. ![]() ![]() Николай Александрович Найденов (1834–1905). Фото начала 1870-х годов Егор Иванович, по описанию Найденова, был роста среднего, сухощав, глаза имел серые, волосы — темно-русые с проседью, был неграмотен, носил крестьянскую одежду, подпоясывался кушаком. Был неравнодушен к охоте, особенно к травле медведей, для чего держал собак меделянской породы — это мощные кряжистые псы с мертвой хваткой. Любимую собаку Егора Ивановича звали Кричуткой. Еще одним серьезным увлечением деда было обучение птиц подражанию человеческому голосу. Канареек он учил петь под орган, а скворцов — произносить различные фразы. И достиг в этом такого совершенства, что однажды его вызвали к генерал-губернатору для демонстрации своих удивительных птиц, но, как писал Найденов, "дед, перепугавшись, отдал их безвозвратно посланным, лишь бы только не являться к начальству". ![]() ![]() Вид на село Батыево Суздальского уезда. Фото 1888 года Егор Иванович Найденов с семейством числился крепостным крестьянином. Он много лет копил деньги, чтобы стать свободным. Такая возможность представилась, когда Колосовы решили продать фабрику вместе со всеми работниками купцу М.И. Титову. Егор Иванович договорился с Колосовыми, что они отпустят его за значительный денежный выкуп. Был найден и человек, хлопотавший во всяких канцеляриях о том, чтобы разрешили уйти из крепостных, — некто Секунд Филиппович Бюстрюков, который был, видимо, как писал Найденов, "из доморощенных ходатаев по делам". Заслуги этого человека были оценены бывшими крепостными: уже после смерти Бюстрюкова и через тридцать лет после получения вольной Найденовыми жена и дочери "ходатая" получали от них ежемесячное пособие. Из крепостных Егор Иванович был уволен 29 февраля 1816 года, а уже в апреле он поступил в третью гильдию московского купечества. ![]() ![]() Александр Егорович Найденов (1789–1864). 1850-е годы Представитель следующего поколения Найденовых, Александр Егорович, был склонен к чтению и наукам. В детстве он обучался в приходском училище при церкви Мартына Исповедника, что за Таганкой, а позже постоянно занимался самообразованием: изучал французский язык, выписывал газеты, интересовался политической и общественной жизнью. Александр Егорович собрал хорошую библиотеку, вел дневники, посещал театр и дважды в год водил туда детей. Ребенком Найденову посчастливилось видеть на сцене Щепкина, Мочалова и Каратыгина. Любимым времяпрепровождением Найденова и его старшего брата, Виктора, были летние экскурсии с отцом по Москве — на целый день. "При таких путешествиях отец рассказывал о бывшем ранее в том или другом месте", — писал в "Воспоминаниях" Николай Найденов. По его словам, одной из главных забот отца было "дать детям возможное по мере средств образование, что в то время далеко не составляло такого явления, которое теперь считается обыкновенным". После домашнего обучения Александр Егорович отдал детей — сыновей Виктора, Николая, Александра, Владимира, а также дочерей Анну, Ольгу и Марью — в мужское и женское училища при Петропавловской лютеранской церкви. ![]() ![]() Москва. Петропавловское евангелическо-лютеранское училище при лютеранской церкви Святых Петра и Павла В училище Николай Найденов поступил в возрасте 9 лет, уже умея читать и писать. Он проучился там четыре года, получив знания по общеобразовательным предметам, немецкому языку и началам бухгалтерии. Затем год занимался с преподавателями, изучая предметы, которых не было в училище, например английский язык. "С родителями мы жили <...> душа в душу; у нас не было чего-либо секретного от них; мы делили с ними и радости и всякие невзгоды, — писал Найденов в мемуарах, — а последних встречалось более, нежели первых; мы звали их "папенька" и "маменька" и говорили им "вы". ![]() ![]() Вид
с Высокояузского моста на Яузу в сторону Андроникова монастыря. Слева —
берег, где в доме Найденовых провел детство и юность Алексей Ремизов.
Снимок из альбома Н.А. Найденова "Виды некоторых городских местностей,
храмов, примечательных зданий и других сооружений" ФАБРИКА И БАНК Еще в начале XIX века, работая на фабрике у Колосовых, Егор Найденов завел собственную красильню: купил участок на берегу Яузы, там и расположилось его предприятие. С 1820-х годов фабрика уже состояла из нескольких одно- и двухэтажных корпусов. А в 1842 году владение, числившееся "в приходе Илии на Земляном валу", оценивалось в 16 тысяч рублей серебром. Дела шли неплохо: если в 1845-м у Найденовых было 19 рабочих, а продукции в год вырабатывалось на 4500 рублей серебром, то в 1853-м уже 50 рабочих ежегодно производили товара на 9950 рублей серебром. Но к концу 50-х годов прибыль начала падать из-за возросшей конкуренции, так что Найденовым пришлось механизировать свою фабрику. В начале 1860-х годов Александр Егорович стал болеть. Поэтому с 15 лет Николаю Найденову пришлось начать работу в семейном бизнесе. Уже в 16 лет он вел переговоры с поставщиками, контролировал погрузку окрашенной пряжи на возы, сопровождал их к оптовым покупателям, часами находясь в торговых рядах Китай-города. В его заботы входило и "непрерывное хождение по трактирам с хозяевами и приказчиками", чтобы убедить партнеров работать с найденовской фабрикой. ![]() ![]() Здание Московской биржи. 1880 год. Снимок из альбома Найденова "Московская биржа. 1839–1889″ В 1863 году открылся торговый дом "А. Найденов и сыновья". В указателе Всероссийской мануфактурной выставки 1870 года сообщалось, что фабрика Найденовых ежегодно выпускает до 6 тысяч пудов пряжи и шерстяных изделий на сумму до 230 тысяч рублей, а работает на ней сто человек. На той же выставке найденовская продукция заслужила бронзовую медаль "За шерстяную аппаратную пряжу хорошего достоинства". Несмотря на полученное в 1860–1870-х годах признание, сам Н.А. Найденов в написанных двадцать лет спустя мемуарах вспоминал эту эпоху как тягостную в отношении предпринимательского везения и экономической конъюнктуры: производство шерстяной продукции переместилось в Польшу, цены на нее упали настолько, что дело стало невыгодным. Изменилась и мода на ткани — старые артикулы уже не пользовались у покупателей спросом. Все это подтолкнуло Найденова к переменам: он решил переключиться на банковское дело. В 1871 году по инициативе Николая Александровича был учрежден Московский Торговый банк, в котором он до самой своей смерти занимал пост председателя правления. А сам банк следующие пятьдесят лет неизменно входил в пятерку крупнейших московских банков. ![]() ![]() Здание Московского Торгового банка на Ильинке. Конец XIX века РЕВНИТЕЛЬ МОСКОВСКОЙ СТАРИНЫ "Н.А. делал свое купеческое ремесло, и хорошо делал, но главное его занятие было общественное служение, — писал о Николае Найденове представитель известной купеческой династии Владимир Рябушинский. — Жило в нем большое московское купеческое самосознание, но без классового эгоизма. Выросло оно на почве любви к родному городу, к его истории, традициям, быту". В 30 лет Николай Найденов стал старостой в Московской купеческой управе, еще через год, в 1866-м, — выборным московского купеческого сословия и гласным Московской городской думы, а в 1870 году — выборным Московского биржевого общества. В 1871–1876 годах Найденов был заместителем председателя Московского биржевого комитета Т.С. Морозова, вместе с которым участвовал в заседаниях Первого съезда фабрикантов и заводчиков, проходившего в 1870 году в Петербурге. ![]() ![]() Присутственная комната Биржевого комитета. 1889 год. Снимок из альбома Н.А. Найденова "Московская биржа. 1839–1889″ С 1877 года и до своей кончины Найденов занимал пост председателя Московского биржевого комитета. За общественную деятельность — устройство Политехнической выставки в 1872 году, работу в Учетном комитете Госбанка и в качестве председателя Московского отделения Совета торговли и мануфактур — он не раз получал награды, включая российский орден Белого орла, шведский орден Вазы, бухарскую Золотую звезду. Несмотря на занятость, Николай Александрович находил время для занятий историческими разысканиями. Эта возникшая у внука крепостного крестьянина и сына купца страсть к родной старине, начавшаяся во время прогулок с отцом по старинным кварталам Москвы, никогда не угасала. Племянник Найденова, известный писатель Алексей Ремизов (см.: "Русский мир.ru" № 7 за 2012 год, статья "В сопровождении утренней звезды". — Прим. ред.), в книге "Подстриженными глазами" вспоминал один из вечеров своего детства в доме дяди, в гости к которому приходили известные московские профессора — историки и философы, в том числе Иван Забелин, Николай Зверев и другие. "За ужином дверь в столовую поминутно отворялась и нам было слышно, — пишет Ремизов. — Разговор шел о старинных московских церквах, всем видимых, и о таких, след которых терялся в летописях и писцовых книгах, о церквах "ушедших". Говорили в несколько голосов. Старая Москва оживала в веках". ![]() ![]() Московская Политехническая выставка 1872 года. Павильоны на Кремлевской набережной Найденов сблизился с известным историком Иваном Егоровичем Забелиным, приглашал его к себе в гости на вечера, где обсуждались разные древности. Об этом тоже сохранились детские воспоминания Ремизова: "Потом выступил какой-то старик, говорил он тихо, но очень явственно; а рассказывал он о Гостунском дьяконе, первопечатнике Иване Федорове, о московских мастерах-переписчиках, и как построили в Москве первую типографию, печатный Двор на Никольской, и как писцы, подстрекаемые духовенством, сожгли типографию. <...> И потом, взбудораженный, как сказкой, я вышептывал отдельные слова и имена из московского XVI века, перечислял улицы и церкви, канувшие, как Китеж <...> И мне непременно захотелось узнать, кто был тот старик-рассказчик, пробудивший мою дремавшую память, — и мать мне сказала, что это большой приятель моего дяди Н.А. Найденова, историк Иван Егорыч Забелин". Изданием исторических документов Николай Найденов начал заниматься в 70-х годах XIX века. Он уговаривал знакомых купцов финансировать выпуск книг по истории русских городов. Например, книга "Переславль-Залесский. Материалы для истории города XVII и XVIII столетий" была издана на средства мануфактур-советника В.К. Крестовникова, Углича — за счет мануфактур-советника В.Г. Сапожникова, материалы по Тобольску были напечатаны на средства коммерции советника А.К. Трапезникова. ![]() ![]() Снимок из альбома Н.А. Найденова В 1877 году Найденов не без труда убедил Московскую думу в необходимости издания фундаментальной истории Москвы, задуманной Забелиным. "Мне кажется, что городскому общественному управлению следовало бы заняться подробным описанием города Москвы, — сказал Найденов, выступая 25 мая на заседании думы. — ...Мы знаем, что в архивах дела гниют, что свидетельства времен прошедших, из которых можно получить указание на разные источники, постепенно утрачиваются, убывают. Вот именно что побудило меня предложить думе, чтобы этот вопрос был поднят". ![]() ![]() Обложка альбома в четырех томах "Москва. Соборы, монастыри и церкви", изданного Н.А. Найденовым в 1882–1883 годах Хотя городской голова Сергей Третьяков поддержал это предложение, оно натолкнулось на противодействие некоторых депутатов, считавших, что дума должна не издавать старые бумаги, а "заботиться о своих живых согражданах". Но Найденов был настойчив и продолжал продвигать идею изучения Москвы в городской думе, а позже — изучения купечества в Купеческом обществе. Пока дума решала вопрос с финансированием, Найденов договорился с архивистами, чтобы они начали поиск и переписку документов, платил им из своего кармана, а потом уже просил выдать ему компенсацию из общественных средств. Он сам вместе с историками ездил в московские и провинциальные архивы, сам обо всем договаривался, писал письма директорам церковных и гражданских архивов, а потом просматривал старинные рукописи. ![]() ![]() Алексей Михайлович Ремизов (1877–1957), писатель, племянник Н.А. Найденова. Начало ХХ века Благодаря стараниям Найденова было издано 11 томов переписных и межевых книг Москвы XVII и XVIII веков, "Переписи московских дворов XVIII столетия", "Московская биржа. 1839–1889″, четырехтомник "Москва. Соборы, монастыри и церкви", трехтомник "Москва. Снимки с видов местности, храмов, зданий и других сооружений", "Москва. Городские ряды". По инициативе Найденова и на его средства были сфотографированы все московские церкви, центральные улицы, бульвары, архитектурные памятники, собраны в отдельном издании виды Москвы, взятые с изображений на иконах, в книгах Оружейной палаты, из книг Мейерберга и Адама Олеария, из описаний коронований императриц Елизаветы и Екатерины II. Его заслуги в области изучения истории были признаны: в 1883 году Николая Найденова избрали почетным членом совета Археологического института "с правами V класса по народному просвещению". ![]() ![]() Иван Егорович Забелин (1820–1909), историк и археолог. Специалист по истории Москвы В 1879 году под псевдонимом "Н.Н." Найденов издал свое сочинение "Сведения об упраздненных храмах, находившихся в Москве на месте Биржи и старого Гостинного двора". В бумагах Московского биржевого комитета уцелела переписка Николая Александровича с Иваном Забелиным в 1894 году о передаче в дар Историческому музею находившихся при Биржевом здании надгробных камней Томилы Тараканова и его жены. При этом Найденов сам, насколько возможно, расшифровал полустертые надписи на надгробии. Сам по себе удивителен факт глубокой увлеченности текстильного фабриканта и банкира Найденова старыми рукописями, сближения и общения с профессиональными историками-архивистами, возникшей у него идеи публикации архивных документов. Он писал добротные предисловия к издаваемым им книгам. Редкостная работоспособность и широчайшие интересы Найденова поражали его современников и удивляют нынешних историков. Ставя перед собой высокие цели, он становился совершенно неистовым и подходил к себе и другим с огромной строгостью, иногда с трудом выносимой его соратниками. ![]() ![]() Николай Александрович Найденов. 1890-е годы Некоторые детали работы Найденова со старинными рукописями описаны Алексеем Ремизовым. Повествование племянника о дяде пронизано уважением, любовью и легкой иронией, но рассказывает о педантизме Найденова во всем, за что он брался. "Моя мать — урожденная Найденова, — писал Ремизов. — Брат ее, Николай Александрович Найденов, известный торгово-промышленный деятель, председатель Московского биржевого комитета и ближайший сотрудник Забелина, и про это знают только специалисты: описание старинных московских церквей — труд циклопический — принадлежит Найденову. Моя двоюродная сестра Елизавета Арсеньевна Ежова трудилась над "Писцовыми книгами", делая для него выписки. На Ежову смотрели, как на чудо морское, и называли не иначе как великомученицей. "На Писцовых книгах, говорили, не мудрено и с ума спятить и уж наверняка глаза потеряешь, а кроме того — под постоянной грозой человеку никак не выдержать!" ![]() ![]() Церковь Спаса Преображения на Бору. Московский Кремль. 1883 год. Снимок из альбома
Н.А. Найденова Далее Ремизов сообщает, что Найденов не допускал и самых простых описок и никаких вольностей в переносе слов. Особенно его раздражало, если провинившийся оправдывался, что в старинном тексте что-то было "неразборчиво": "Я все могу разобрать!" — кричал он с каким-то визгом, от которого, как утверждали попадавшие в переделку, сердце леденело..." Племянницу Лизу, допущенную Найденовым к рукописям, Николай Александрович, трясшийся над рукописными древностями, сажал для работы в зале большой домашней библиотеки, находившейся в найденовском доме на берегу Яузы. Он никому не разрешал ее беспокоить, а иногда и запирал женщину в библиотеке на ключ. Правда, и платил достаточно, так что в обиде никто не был. Николай Александрович Найденов скоропостижно скончался "от грудной жабы" (приступа стенокардии) 28 ноября 1905 года и был похоронен 3 декабря на фамильном участке в Покровском монастыре. Могила его, к сожалению, не сохранилась: некрополь был уничтожен в 1930-е годы. В некрологе, напечатанном в журнале "Исторический вестник", о Найденове говорилось: "Н.А. происходил из старинной купеческой семьи. <...> Ему был пожалован за труды по развитию отечественной промышленности орден Белого Орла и было предложено дворянское достоинство, но покойный пожелал остаться купцом и от дворянства отказался".
Образование и Православие / Источник - https://rusmir.... |
||||
|
||||
|
Всего голосов: 0 | |||
Версия для печати | Просмотров: 754 |