Ю.А. Фабрика. Восстановить историческую справедливость (Западно-Сибирское восстание 1920–1921 гг.)

Гражданская война — величайшая историческая драма нашего Отечества, подлинная трагедия нашего народа. Кровопролитная братоубийственная война разделила Российское государство на два враждебных до непримиримости лагеря. В бескомпромиссной борьбе сошлись rрасное и ,елое движения, и в ней погибли многие миллионы наших сограждан.

«Ты зриши, Господи, немощь нашу и скорбь душевную, веси растление умов и сердец наших, оскудение веры, отступление от заповедей Твоих, умножение нестроений семейных, разъединения церковные, Ты зриши печали и скорби наша, от болезней, гладов, запаления и междоусобныя брани происходящия…»

Покаянная молитва, читаемая в церквах в России во дни смуты.

Гражданская война — величайшая историческая драма нашего Отечества, подлинная трагедия нашего народа. Кровопролитная братоубийственная война разделила Российское государство на два враждебных до непримиримости лагеря. В бескомпромиссной борьбе сошлись rрасное и ,елое движения, и в ней погибли многие миллионы наших сограждан.

Гражданская война — критический период русской истории, когда погибла одна страна, одна цивилизация и возникла другая. Эта трагедия в нашем общественном сознании зачастую закрыта другими историческими катаклизмами — НЭП, коллективизацией, индустриализацией, чистки 30-х годов, Великая Отечественная… Но мы не продвинемся в своей самоориентации ни на шаг, если не уясним суть происходившего в Гражданскую войну.

Сегодня же ни причины, ни ход, ни хронологические рамки Гражданской неведомы среднестатистическому гражданину России, закончившему среднестатистическую же школу и даже вуз. Едва-едва припомнится что-то ему смутное о противостоянии красных и белых. Причем молодая поросль демократической России уже и не знает, кто в той войне победил.

В годы Гражданской войны Сибирское казачье войско как административно-территориальная единица и как военно-политическая сила являлась опорой белого режима, поднявшись на борьбу с красными почти полностью. В 1918-1919 гг. войско выставило около 25 тысяч сибирских казаков 26 возрастов (19-44-летних казаков): 79 конных сотен, 5 инженерных (конно-саперных) сотен, 12 конно-артиллерийских батарей, 15 конно-пулеметных команд, 12 пластунских сотен. Никаких красноказачьих отрядов в Сибирском войске, в отличие от ряда других войск, не возникло (всего лишь несколько десятков, максимум сто с небольшим человек — это почти все, что дало сибирское казачество в красные формирования за период с мая 1918-го по октябрь 1919 гг.).

В 1918–1919 гг. сибирские казаки участвовали в боях на Северо-Урало-Сибирском, Верхнеуральском, Алтайском. Семиреченском, Нижнеудинском, Прибайкальском и Ленско- Витимском фронтах. Они сыграли выдающуюся роль в освобождении от большевиков Сибири, Урала и Северного Семиречья, а также в поддержании порядка на территории, подконтрольной Временному Сибирскому правительству, а затем ставших одной из главных опор власти Верховного правления — адмирала А.В. Колчака.

За что стойко сражались казаки на стороне белого движения? Воевали они за национальную Россию, за веру православную, за законность и порядок. Воевали они против коммунистического Интернационала, против воинствующего безбожия, против анархии, против революционного произвола.

В Гражданской войне вооруженная борьба обеими сторонами велась крайне жестоко.

Белые власти широко привлекали казачьи части к службе охраны порядка в тылу и к борьбе с восставшими и партизанами. Примером тому служит подавление Мариинского восстания (Атбасарский уезд, с. Мариинка) — одна из самых жестоких карательных операций с участием сибирских казаков. При взятии Мариинки погибло от 1500 до 2000 человек при 2-х раненых со стороны белых. За эту операцию к Георгиевским крестам было представлено 20 казаков, а еще 20 — к медалям.

Казаки хорошо понимали, что их ждет с приходом красных. В конце июня 1918 г. газета «Иртыш» писала: «…Для нас, казаков, выбора нет. Или мы победим вместе с Сибирским правительством, и тогда — мирная, свободная трудовая жизнь. Или мы будем разбиты, и тогда — горе побежденным! Наши станицы будут залиты кровью и превращены в груды дымящихся развалин. Мы это знаем и все, как один, встанем на священную борьбу за привольную Сибирь, за родное казачество и за родимые станицы…».

Нигде больше в Сибирском войске борьба между казачеством и крестьянством не приобрела в 1919 г. такого размаха и не велась с такой жестокостью, как на Бийской линии. Белоказаки сами не щадили врагов и не ждали пощады от них.

В сентябре 1919 г. белые перешли в наступление, оттеснив Красную армию за Тобол, но уже в октябре красные двинулись вперед.

Сибирские казаки, активные участники белого движения, оказываются зажатыми со всех сторон наступающими красными войсками и восставшими в тылу белых многочисленными массами крестьян — бойцов партизанских армий, насчитывающих тысячи человек: Западно-Сибирская партизанская армия до 50 тыс. чел., Советская партизанская армия Мариинского, Кузнецкого и Щегловского уездов Томской губернии — 18 тыс. чел., партизанская армия Кравченко-Щетинкина – до 18 тыс. чел. и т.д.

Крестьянами-повстанцами в казачьих станицах Бийской линии Чарышской, Сосновской, Маральевской, Слюденской было уничтожено все мужское население от семнадцати до пятидесяти лет (в одной лишь Чарышской — 110 казаков [1] ). Кроме них погибло еще свыше 200 казаков разных станиц Бийской линии. Рассматривая казачье имущество как свою добычу, крестьяне разграбили станицы (убытки только в одной Чарышской, например, составили около одного миллиона рублей) [2] . Гражданская война — жестокое время. Но этот акт террора выделяется на общем фоне событий тех лет.

14 ноября 1919 столица белой Сибири, Омск, пала. Положение Сибирского казачьего войска становится еще более тяжелым. Казачьи станицы, окруженные тысячами восставших крестьян, сопротивления не оказывают, вывешивают красные флаги, возами сдают винтовки и шашки. Но далеко не все казаки сдались или разошлись по домам.

Из станиц были взяты заложники. В Антоньевской, где часть казаков бежала в горы с оружием в руках и какое-то время продолжала неравную борьбу, было взято 100 заложников. [3] Часть казаков с Войсковым правительством во главе пошла в «отступ», а затем ушла в Китай (в 30-е годы существовали в Харбине Войсковое представительство Сибирского казачьего войска и казачья станица Сибирская (образована в 1923 г.)).

Повстанческое движение нанесло казачьим хозяйствам невосполнимый ущерб: они были основательно разорены партизанскими отрядами и бойцами регулярной Красной армии.

Сибирское казачье войско как автономная единица с приходом Красной армии фактически было уничтожено. Сибревком приказом № 1 от 2 января 1920 г. по Сибирскому казачьему войску объявил о распространении на казаков общего с остальным населением управления, о передаче войсковых и офицерских участков в государственный земельный фонд.

22 февраля 1920 г. на заседании Сибирского областного бюро РКП(б) принимается постановление, по которому казаки ликвидировались как сословие, а станицы, поселки и хутора переименовывались в села и деревни [4] .

Делая главную ставку на насилие, новая власть стремилась, выражаясь словами Л.Д. Троцкого, «заставить трудового казака почувствовать себя не казаком, а рабочим и крестьянином» и «расказачить казачество». Насилию подвергалась Сибирь и прежними властями — за три года здесь шесть раз менялась власть: царизм, Временное правительство, Советская власть, Временное сибирское правительство, колчаковщина, Советская власть — «военный коммунизм» с его продовольственной разверсткой (принят декретом СНК 11 января 1919 г.), проводимой с бессмысленной жестокостью.

К марту 1920 г. сибирские деревни и станицы столкнулись со всеми главными видами продразверстки и пролетарскими требованиями на труд. И были неприятно разочарованы: «Не такую ждали», — так объясняются причины взрыва недовольства и яростного восстания 1920-1921 гг [5] .

Когда ретивые продагенты зимой 1920-1921 гг. начали изымать уже не излишки (план по ним был перевыполнен), а святая святых — семенные фонды, да еще свозить отнимаемое зерно на неподготовленные площадки, в грязь и снег, заведомо обрекая его на порчу; когда они, чтобы собрать побольше шерсти, стали принуждать крестьян стричь полушубки, стричь в 50-градусные морозы овец — терпение народа лопнуло [6] . Такие случаи приводили сибирского труженика-крестьянина и казака – рачительного хозяина, уважавшего себя, свой нелегкий труд, – в гнев и ярость. Первыми взбунтовались, взявшись за оружие, крестьяне Челноковской и Чуртанской волостей Ишимского уезда, немедленно поддержанные казаками, и тут же, по давней сибирской традиции, от села к селу поскакали гонцы, чтобы поднять народ против обидчиков. Поэтому-то восстание, как огонь по сухой траве, распространилось на громадной территории [7] .

Главный военный совет повстанцев Кокчетавского уезда в своем воззвании (1921 г.) писал:

«…Всем известная чека, ни с чем не сообразная продразверстка на предметы нашего труда, бесконечная подводная повинность, постоянные страхи за лишнее сказанное слово, за лишний кусок хлеба, тряпку, лишнюю вещь — все это жизнь нашу, и без того невеселую, обратило в ад, превратило нас в рабов случайных выскочек-мальчишек, с сомнительным прошлым и настоящим.

Неумелое хозяйничанье нашим добром переполнило чашу терпения, и мы, зная, что нас ожидает, бросая дом, семью, объявили восстание и прогнали коммунистов.

Изгоняя коммунистов и лжекоммунистов-предателей, мы боремся за истинно народную власть, за неприкосновенность личности и частной собственности, за свободу слова, печати, союзов, убеждений, не направленных во вред народного благосостояния, наций, мы боремся за свободный труд, за землю для тех, кто на ней трудится» [8] .

Восстание стало закономерной защитной реакцией крестьян и казаков на чрезмерное насилие со стороны государства, крайним средством борьбы за возвращение к естественным для них условиям существования.

По данным разведывательных органов Красной армии, динамика повстанческого движения в 1920 г. на территории Западно-Сибирского и Восточно-Сибирского военных округов была такова: к 15 июля — соответственно 19000 и 2183 человек, к 1 августа — 21090 и 2183, к 15 августа — 14120 и 3415, к 1 октября — 8250 и 3750, к 15 октября — 4280 и 2840, к ноябрю — 4510 и 4320 [9] .

Самым крупным из антисоветских восстаний сибирского казачества и крестьянства 1920-1921 гг. было восстание, начавшееся в феврале 1921 г. в долине реки Ишим (между Тобольском, Тарой и Ишимом), но за три недели охватившее Барабинскую (до Тюкалинска), Приуральскую (до Камышлова и Шадринска) и Киргизскую (до Акмолинска) степи и Тобольский север, а в марте и апреле докатившееся до Обдорска и монгольской границы с населением 3,4 миллиона человек [10] . По количеству участников Западно-Сибирское восстание превосходило все антибольшевистские выступления 1921 года, в том числе наиболее крупные из них — Кронштадский мятеж (27 тыс. военных моряков, солдат гарнизона и рабочих) и «антоновщину» (21 тыс. человек повстанцев-крестьян). В составе шести-восьми самых крупных повстанческих группировок Западно-Сибирского восстания в феврале-марте 1921 г. насчитывалось 40 тысяч только организованных (по другим сведениям, восставшие сформировали несколько дивизий — до 100 тысяч человек), но очень плохо вооруженных повстанцев. Основным оружием повстанцев являлись пики, дробовые ружья, зачастую вилы и палки. Винтовок и пулеметов было крайне мало. «Противник вооружен слабо, главным образом, косами, вилами, пешнями, ломами и охотничьими ружьями», — говорится в приказе войскам 61-й стрелковой бригады внутренней службы Сибири 6 февраля 1921 г [11] . 2-й Медведковский полк повстанцев, например, насчитывавший 600 человек, имел всего лишь 11 винтовок [12] .

Восставшие взяли города Петропавловск, Тобольск, Кокчетав, Сургут, Березов, Обдорск, Каркаралинск, поставили на грань падения Курган, Ялуторовск, Ишим. Захватив крупные железнодорожные станции на линии Омск-Тюмень и Омск-Челябинск, повстанцы прервали на 23 недели транспортное сообщение Сибири с Европейской Россией.

В восстании участвовало все или почти все сибирское казачество (от 10 до 15 тысяч казаков), а во многих станицах участие казаков носило тотальный, а в ряде случаев и поголовный характер, вплоть до включения в атакующие цепи женщин и подростков.

Чтобы подавить восстание, советская власть обрушилась на повстанцев всей мощью Красной армии. Для руководства ликвидацией восстания 12 февраля 1921 г. была создана полномочная тройка — председатель Сибревкома И.Н. Смирнов, помощник главкома вооруженными силами Республики В.И. Шорин (поначалу целую неделю считавший восстание обычным местным явлением, а повстанцев — «сволочью», для ликвидации которой довольно и «двух теплушек с красноармейцами»), председатель Сибирской ЧК И.П. Павлуновский. На подавление «бандитско-кулацкого мятежа», как клеймила повстанцев красная пропаганда, были брошены части 21-й Стрелковой дивизии, отдельной Кавбригады, 4-х Алтайских и нескольких Сибирских красных полков, столько же Приуральских, 4 бронепоезда, несколько пулеметных батальонов, широко использовались войска частей особого назначения (ЧОН).

Восставшие развернули массовый террор (убито около 5 тыс. партийных и советских работников). Только Тюменская губернская парторганизация потеряла около 3-х тысяч человек, а части Красной армии — около 2-х тысяч бойцов.

Борьба была жестокой. Так, в сводке за 16 февраля 1921 г. штаба народной (повстанческой) армии говорится: «…при взятии станции Петухово взято нами в плен 2600 человек коммунистов совместно с красноармейцами, причем с коммунистами расправа была на месте, а красноармейцы арестованы…» [13] .

Но зло порождает зло: свирепость повстанцев вызывала ответную жестокость тех, кто подавлял мятеж. Войсками проводились карательные операции. При захвате мятежных сил использовалась такая тактика: сначала интенсивный артобстрел (минимальное боепитание — 150 снарядов на ствол), затем атака [14] . От артиллерийского огня и в боях погибло много женщин и детей. И войска, и повстанцы брали заложников и расстреливали.

За время боевых действий по разгрому и подавлению антисоветских выступлений в 1921-1922 гг. людские потери войск, подчиненных помощнику главкома по Сибири, составили: безвозвратные потери — 3485 чел., санитарные — 11295, всего — 14780 чел. Считается, что в сражениях погибло 30 тыс. повстанцев. Но кто скажет, сколько погибло мирного населения? Оставшиеся в живых были амнистированы, да только эхо мятежа докатилось до 1937 года. Из 17 тыс. репрессированных жителей Омской области (в то время Тюменщина входила в ее состав) каждому третьему поставили в вину участие в восстании 1921 г., которое, как известно, только после двухмесячной упорной борьбы удалось сломить и ликвидировать лишь в центре и на юге; север был освобожден лишь к июлю, а пережитки восстания — лишь к осени 1921 г.

Множество казаков полегли в боях (при взятии, например, станицы Лобановской их потери достигали 900 человек), часть бежала с остатками 1-й Сибкавдивизии в Китай, но и там казаки были добиты частями регулярной Красной армии. Кровавое подавление этого восстания, неслыханные репрессии, обрушившиеся на участников восстания, сочувствовавших и помогавших восставшим, членов их семей, подтверждают: это была одна из наиболее крупных и жестоких военно-карательных операций коммунистического режима за весь советский период российской истории. Бессудные расправы обрели массовый характер. Гремели залпы, сверкали окровавленные клинки. Невиданная беда, нависшая над казачеством, была занесена не внешним супостатом, а теми, кто пришел под знаменем Советской власти. Ее с доверием встретило население, оно рассчитывало на великодушие и снисходительность, а оказалось под угрозой уничтожения.

Сибирское войско подверглось новому жесточайшему разгрому. Восстания, вспыхнувшие в войске в 1920-1922 гг. и в последующие годы, уже после отхода на восток белых армий, окончательно обескровили войско. Станицы разорены, мужское население уничтожено или ушло за границу, а кто остался в станицах и уцелел, те растеклись по другим местам нашего обширного Отечества…

Так большевики предъявили деревне и станице поистине «железные» аргументы, с помощью которых они победили собственный народ, добились его порабощения. Но эта победа, как показала история, оказалась пирровой, и плоды ее Россия пожинает до сих пор…

Да, тысячи и тысячи личных трагедий, из которых сложилась общая народная боль, породила продовольственная диктатура, взрывавшаяся то крестьянскими и казачьими восстаниями, то Кронштадтом. Все они — саднящие, незаживающие раны в памяти нашего народа. Прошлое не только учит, оно предостерегает нас…

Западно-Сибирское восстание, это стихийное народное возмущение против системы военного коммунизма, — самая героическая и в то же время самая трагическая страница в истории Сибирского казачьего войска.

Иную оценку мы видим в официальной печати. «Большая Советская Энциклопедия» в 1930 г. пишет: «Партии и рабочему классу пришлось укреплять Советскую власть в казачьих областях в исключительно трудных условиях. В станицах оставались еще большие группы кулачества — этой основной опоры контрреволюции, пытавшейся в новых формах продолжать борьбу за восстановление капитализма.

В Ишимском, Петропавловском и Кокчетавском районах сибирского казачества удалось организовать в конце 1920 г. контрреволюционное восстание, которое было ликвидировано Советской властью при участии казачьей бедноты. Кулацкий сектор станиц, пытавшийся в период НЭПа захватить в свои руки советскую кооперацию, сорвать землеустройство, особенно сильно сопротивлялся здесь всем мероприятия диктатуры пролетариата…» [15] .

«Это было последнее крупное восстание в Сибири, охватившее значительные массы казачества и крестьянства. К 1923 г. Сибирь была очищена от банд и смогла вплотную приступить к хозяйственному строительству» [16] .

Руководство Советской России, преследуя казачество за его активное участие в белом повстанческом движении, щедро передает исконные земли Сибирского казачьего войска во вновь созданные административные образования. «Декретом об Автономной Киргизской Социалистической Советской Республике» ВЦИК и СНК, подписанным Председателем СНК В.И. Ульяновым-Лениным и Секретарем ВЦИК К.А. Енукидзе (в развитие декрета Совнаркома от 10 июля 1919 г. № 354), к АКССР отошли уезды Семипалатинской области: Павлодарский, Семипалатинский, Усть-Каменогорский, Зайсанский и Каркаралинский, уезды Акмолинской области: Атбасарский, Акмолинский, Кокчетавский, Петропавловский и часть Омского уезда. В АКССР вошла также часть территорий соседних казачьих войск — Уральского и Оренбургского — Тургайской, Уральской областей, Мангышлакский уезд Закаспийский области, часть Астраханской губернии [17] .

Так одним росчерком пера «великие интернационалисты», не задумываясь о последствиях, в результате этого и последующих экспериментов отрезали от России сразу 15 уездов, более 1000 населенных пунктов, почти все земли бывшего Сибирского казачьего войска (исконную российскую территорию, где трудились на земле только российские крестьяне и казаки, куда киргизы или казахи наведывались, лишь кочуя со скотом) и передали Казахстану (за исключением части горьколинейных и прииртышских станиц вокруг Омска да части Бийской линии на Алтае). А на сегодня эти земли Сибирского войска и вовсе оказались за пределами России. Также несправедливо было поступлено с обитателями уральских берегов, с русскими городами Гурьев, Павлодар, Уральск, Усть-Каменогорск, Семипалатинск, Верный. Миллионы русских, украинцев оказались, вроде бы, людьми второго сорта в новых, неизвестно на каких основаниях образованных республиках. И не только в Сибири и в Средней Азии, но и в других регионах…

Последствия политики расказачивания со стороны государства привели к тому, что сегодня большое количество людей не помнит и не знает своих корней; возник некий исторический провал в сознании людей. Забытыми оказались имена героев, сибирских казаков, прославивших Россию, — полных Георгиевских кавалеров подхорунжего Андрея Кучковского, старших урядников Андрея Чуйко и Петра Кательникова, сотника 1-го Сибирского казачьего Ермака Тимофеевича полка Василия Попова, окончившего офицерскую школу авиации и удостоенного в 1915 г. двух боевых орденов, полковника Александра Белова, получившего золотое Георгиевское оружие «За храбрость», и многих, многих других…

ВЦИК утверждает решение Омского окружного административного отдела о закрытии Никольского казачьего собора, и в середине января 1930 г. с собора были сняты колокола. Закрываются и разрушаются станичные храмы. Станицы, поселки, хутора, поделенные между уездами и волостями, лишенные веры, постепенно теряют свой облик…

Исчезают с карты г. Омска названия улиц, носивших имена прославленных казачьих атаманов Сибирского казачьего войска: улица Глазенаповская стала называться улицей Спартака, Гасфордовская — Карла Либкнехта, Казнакова — улицей Ленина. В 1942 г. было закрыто Казачье кладбище, на котором были похоронены военный губернатор и командующий войсками Акмолинской области Н.А. Окольничий (1827–1871), военный губернатор Акмолинской области генерал-лейтенант В. С. Цытович (1833-1888), генерал-лейтенант Г.Е. Катанаев (1848–1921) и другие видные военные деятели Сибири, многие простые казаки. А на месте могилы Ивана Ивановича Шпрингера, основателя второй Омской крепости, командира войск Сибирского корпуса, учредившего оперный дом, «где чинились представления разных трагедий и комедий» для «полирования» молодых офицеров — первый омский театр, — построили общественный туалет, сейчас там находится магазин «Цветы» (площадь Ленина)…

…Трагически сложилась судьба того былого славного прошлого российского и сибирского казачества, с его своеобразным укладом жизни, характером человека-воина, труженика, патриота, героя, честного, достойного, благородного защитника Родины и православия. Оно достойно веками несло свой крест, выполняя и выполнив до конца возложенную на него историей миссию, человеческий долг перед Богом и Отечеством.

Дорого обошлась Гражданская война войску Сибирскому.

Никто не считал, да и вряд ли может подсчитать, сколько в те далекие уже, жестокие годы погибло сибирских казаков… Сколько их легло в боях, сколько добито на полях сражений, сколько умерло от ран, тифа, голода и жажды, от сибирских морозов и туркестанского зноя, сколько расстреляно по приговорам ЧК и ревтрибуналов, а то и без приговоров? Сколько сгнило в ГУЛАГе?

В Гражданскую войну был изгнан из страны, а большей частью физически уничтожен весь слой основных носителей сословно-войскового самосознания и традиций сибирских казаков, а оставшаяся часть их окончательно была растоптана в последующие годы.

По масштабам бедствий, человеческим жертвам, жестокости противоборствующих сторон и длительности Гражданская война 1917–1922 гг. стала тяжелейшим испытанием для народов бывшей Российской империи.

Еще Достоевский предсказал социалистическую революцию в России с миллионными жертвами в результате.

Безвозвратные потери в Гражданской войне Красной армии составили около 950 тыс. человек. Белогвардейские войска, по неполным данным, потеряли только в боях 650 тыс. человек. Гражданская война насильственно втянула в лагерь противоборствующих сторон многие слои населения, которые стали ее невинными жертвами. Общие потери России в Гражданской войне в результате военных действий, эпидемий, болезней, голода составили по разным методикам подсчета около 13 млн человек. Такие демографические потери катастрофически сказались на будущем нашей страны.

В катаклизме 1918-1922 гг. из населения начала 1918 г. осталось к началу 1923-го лишь 118,5 млн людей старше 5 лет, a 29,5 млн исчезли — то есть 19,9 %… [18]

Гражданская война и иностранная интервенция нанесли ущерб экономике страны, по самым скромным расчетам, в 60 млрд долларов США (полновесных «золотых» долларов).

К концу войны промышленное производство в России сократилось до 20 % от уровня 1913 г., а сельскохозяйственное производство — почти вдвое.

Силы Церкви были подорваны, а церковные ценности, переведенные в пуды золота, серебра и драгоценных камней, перешли в казну государства [19] .

Гражданская война началась не на улицах и не в окопах. Она началась в сердцах и умах людей. Гражданская война прошла не только по городам и селам одной шестой части суши, но и по душам населяющих ее людей.

Приведем фрагменты из книги С. Дмитриевского [20] «Сталин»:

«Три года гражданской войны: напряженной, беспощадной, разрушительной, перевернувшей всю страну, всю ее залившей кровью. Пленных часто не берут. В лазаретах подымают на штыки раненых. Расстреливают заложников. Мучают, уничтожают целыми семьями мирное население. Не щадят ни женщин, ни детей. Разрушают города. Целые села сметают артиллерийским огнем. Так на красной. Так на белой стороне. Величайший героизм сочетается с невероятной жестокостью. Нет иных законов, кроме закона насилия, мщения, крови. И надо всем этим — невероятная разруха во всем, вся жизнь перевернута, холод и голод бродят по стране. Тысячи и тысячи погибают от сыпного тифа. Всюду стоят вагоны, целые поезда, груженые, как дровами, посинелыми, разлагающимися трупами. Смерть гуляет над страной… И под дыханием смерти вырастают, живут и чувствуют люди. Жизнь теряет как будто цену — и вместе с тем никогда так страстно не хочется людям жить. И у тех, кто выживет и живет, меняются, становятся совершенно непохожими на прежние души.

…Чего же ждать от людей, которых никогда не касалась смягчающая рука культуры, в которых жизнь с детства воспитывала только едкую зависть и тяжелую ненависть? Чего было ждать от солдата-крестьянина, от рабочего-красноармейца?.. В Сибири крестьяне, выкопав ямы, опускали туда вниз головой пленных красноармейцев, оставляя их ноги до колен на поверхности земли, — описывает Горький. Потом они постепенно засыпали яму землей, следя по судорогам ног, кто из мучимых окажется выносливее живучее, кто задохнется позже всех. Забайкальские крестьяне-казаки учили рубке молодежь свою на «пленных». В Тамбовской губернии коммунистов пригвождали железно­дорож­ными костылями в левую руку и левую ногу к деревьям, на высоте метра над землей, и наблюдали, как эти нарочито неправильно распятые люди мучатся. Вскрытие пленным офицерам животов, сдирание кожи, вбивание гвоздей вместо погон, «одевание по форме», т.е. сдирание кожи по линиям лампас и портупей — все это делалось, все это требовало большого искусства… Перечень этих ужасов можно было бы продолжить до бесконечности… Прибавить и распиливание живого человека деревянной пилой, и высверливание сердца, и все те зверства и издевательства, какие вытворяли моральные уроды… Город не уступал деревне. Красные белым. Кровавый психоз революции и гражданской войны исковеркал всех».

В итоге кровавой Гражданской войны русский народ надор­вался, а его колоссальная мощь во многом истощилась, надломилась нравственность…

«Трудно отрицать то, что революция стала трагедией. Братоубийственная гражданская война, гибель и изгнание миллионов людей, огромные потери в духовной и хозяйственной сфере. Самое страшное, что в ходе революционной борьбы в души людей были посеяны семена ненависти и зла», — Подчеркнул Патриарх Московский и всея Руси Кирилл на заседании XXI Всемирного Русского Народного Собора 1 ноября 2017 г [21] .

Кто же победил в Гражданской войне? Очевидный ответ — красные. Но это лишь часть ответа. Победу одержали всеобщая ненависть, бесконечная подозрительность, тотальная аморальность, готовность творить расправу без суда и следствия. А проиграли все.

Точно можно сказать одно: напрасно искать в братоубийственной войне героев. Если на то пошло, в Гражданскую героями были не те, кто уничтожал врага, а те немногие, кто пытался остановить побоище, кто спасал людей.

Гражданская война незримо присутствует и в нашей сегодняшней жизни. Семена многих конфликтов были посеяны именно тогда, столетие назад. Многие проблемы, с которыми сталкивается наша страна — территориальные, политические, экономические, моральные — порождены пролитой тогда кровью. И только кажется, что нам известна история этой войны.

Понимание внутренних и внешних причин, осознание духовной основы катастроф Гражданской войны позволит нам признать допущенные ошибки, отмежеваться от преступников и преступлений с обеих сторон и тем самым уменьшить риски новых трагедий.

— Важно, чтобы в нынешней жизни и в будущем нашей страны не допускать подобных ошибок. Фактор народного единства здесь очень важен. Мы будем искать те пути, которые объединят наше общество, — подчеркивает Тихон, митрополит Новосибирский и Бердский.

Один из этих путей, по мнению автора этой статьи — реабилитация [22] участников Гражданской войны 1918–1922 гг. – и тех, и других: белых и красных…

Одновременно нравственное и правовое осуждение преступлений, совершенных теми или иными лицами, не должно преуменьшать признание подвигов миллионов наших соотечественников, искренне трудившихся на благо нашей Родины и будущих поколений.

Советский период был сложный, в нем разное было, но это часть единой и неделимой истории России. В советский период наш народ (между прочим, потомки белых и красных, — Ю.Ф.) совершил индустриализацию страны, из почти поголовно неграмотного он превратился в хорошо образованный и, более того, самый читающий народ в мире, одержал победу в Великой Отечественной войне и сокрушил фашизм, совершил прорыв в атомных технологиях, а затем прорыв в космосе, создал выдающуюся науку и культуру, сверхзначимую систему образования. Нельзя допустить, чтобы затоптано было в грязь это прошлое, в котором, между прочим, жили, трудились, строили, творили, сражались наши с вами отцы, деды и прадеды, наши с вами, пусть и далекие, но все же такие близкие родственники.

Завершаю свои размышления словами из Молитвы за Россию: «На Отчизну нашу, Россию, излей благодать Твою, Боже!.. Да будет хлеб насущный и духовный для всех без изъятия. Да будет мир и любовь между всеми и да будут бессильны козни врагов внутренних и внешних, злых сеятелей плевел на ниве Твоей, писанием, словом или делом вносящих шаткость в умы, горечь в сердца, соблазн, раздор и всякую скверну в жизнь».