| В 1880 году при Раменской текстильной фабрике было открыто первое в России специальное заведение, где мамы, вынужденные работать, чтобы обеспечить себе и ребенку насущный хлеб, оставляли своих маленьких деток на время рабочей смены. Это были совсем не детские сады, которые были доступны только очень богатым людям, это были заведения для бедняков, которые не от хорошей жизни отрывали детей от домашней семейной обстановки, а от большой нужды. Отсюда возникло и рождественское название этих временных пристанищ — «ясли», напоминающее о Вифлеемских яслях (кормушке для вьючных животных), где родился Богомладенец Христос. Святая Дева Мария, как повествует евангелист Лука: «родила Сына своего Первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице (Лук.2:7)».
Несколько позже раменских детские ясли для нуждающихся стали открывать в Москве, Санкт-Петербурге, Томске и других городах России. Матери неохотно отдавали туда своих детей, так как уход за ними не всегда отвечал достодолжным требованиям. А потому детские ясли являлись не синонимом высокой заботы о младенце, а показателем полусиротливого детства, лишенного постоянной материнской ласки.
Несчастное детство… как непросто говорить о нем.
Тема детства важна для каждого из нас: она затрагивает глубокие струны души, связанные с нашим собственным детством, с семьей и домом, с тем, что дорого каждому человеку. Поскольку нам бывает трудно сопоставить такие разные, внеположные слова как «ребенок» и «правовое регулирование», то используется туманное выражение «ювенальная юстиция», убаюкивающее своей отстраненной научностью. Кажется, скажи прямо: «детский суд» и это выражение хлестнет своей жесткостью, заставит задуматься. Но особенность так называемой «ювенальной юстиции» в том и состоит, что о её установках, причинах и целях никто из её пропагандистов прямо не говорит. Суть её теряется в благостной риторике, в пламенных словах о защите детей и детства в целом, и всё это прикрыто благообразным термином.
Но вдумаемся: почему у создателей современной правовой системы — римлян — не было такой области как «ювенальная юстиция». Дети у римлян были, а правовой области для них — нет. Дремучие дикари? Вряд ли так можно назвать основоположников европейской цивилизации. Просто в соответствии со здравым смыслом не видели они в ней необходимости.
Суть юстиции, правовой сферы, заключается в формальном регулировании со стороны государства тех социальных отношений, которые невозможно урегулировать в обычной социальной практике. Юстиция сродни уборке: проводить уборку и поддерживать чистоту можно лишь там, где в основном не сорят. Ну а в свинарнике, как ни убирай — всегда будет стоять характерный запах. Поэтому необходимо понять, что правовая сфера существует не сама по себе, но является продолжением повседневной социальной жизни. И если разрушается ткань совместного бытия людей, то её невозможно поправить скрепами права. А в здоровом в нравственном отношении обществе правовое регулирование будет успешно. Следовательно, сам вопрос о ювенальной юстиции является симптомом глубокой болезни нашего общества. Диагноз же ясен: кризис семьи.
«Святое семейство», — так в западной традиции называют Иосифа Обручника, Деву Марию и Богомладенца Христа. Иисус Христос вырос в семье и первое Своё чудо (претворение воды в вино: Евангелие от Иоанна, глава 2) Он совершил благословляя брак в Кане Галилейской.
В нормальном обществе брак и семья были и остаются основной социального бытия. Именно они должны быть тем фундаментом, на котором строится смена поколений. Дети должны расти в семье, только так их детство будет счастливым. Мы знаем, что в нашем обществе идет процесс деградации семьи. Скоро пары, прожившие в одном браке всю жизнь, впору будет заносить в «Красную книгу». И первыми от распада семьи страдают дети. Они часто остаются сиротами при живых родителях, погрязших в своих «новых увлечениях», пьянстве, наркомании и других пороках.
Как же нам защитить детство? «Ювенальная юстиция» предлагает простой рецепт: заботу о детях возьмет на себя государство. Мы помним, что так уже было в истории нашего Отечества. Но когда? Это случилось после страшного народного бедствия: жестокой и кровопролитной войны с фашистским зверем, когда тысячи, многие тысячи детей остались без родителей. Их уделом стали детские дома, в лучших случаях приемные семьи и суворовские училища. Но уже в СССР, атеистическом государстве, поняли, что без семьи невозможно выживание общества. Общественная пропаганда взяла курс на укрепление семьи как ячейки общества. Комиссии по делам несовершеннолетних должны были защищать детей в случае, если семья распадалась или переходила в разряд «неблагополучной». Эти комиссии продолжают действовать и сейчас. Но всё чаще мы слышим о том, что сотрудники этих комиссий стоят не на защите семьи и детства. И сохранение семьи не входит в круг приоритетов этих комиссий.
В том и состоит основная порочность самой идеи «ювенальной юстиции» как правового вмешательства в сферу детства. Она не направлена на сохранение института семьи и брака, а констатирует, подводит черту под его разрушением. «Ювенальная юстиция» исходит из приоритета государства над семьей и браком и в таком виде по-сути не является юстицией. «Ювеналка» закрепляет бесправие родителей перед чиновниками, то есть она не является «правом», а служит разрушению той социальной базы (семьи), на основе которой только и возможно нормальное детство. Школа и социальная опека должны дополнять, а не подменять семью. Тем более не должны подменять или заменять семью правовые отношения.
Ювенальная юстиция страшна и для школы и для родителей тем, что блокирует воспитание как таковое, потому что вводит принцип подотчетности и зависимости семьи и школы от совершенно посторонних людей. Тем самым она на корню подрывает авторитет родителей и учителей в глазах их детей. Ныне существующие ювенальные проекты и процедуры (и их освещение в средствах массовой информации) создают негативный образ родителя и учителя — как «врага ребенка». Детям попросту предлагается доносить на своих родителей и воспитателей. При таком имидже и отсутствии авторитета могут ли учитель и родитель дать хоть какое-то воспитание?
Я не думаю, что в этой статье стоит приводить конкретные, порой вопиющие, примеры из деятельности органов ювенальной юстиции хоть в Ростовской области (главной пилотной площадке), хоть в Новосибирской, или ином каком-либо регионе Российской Федерации. Любую социальную проблему легко заболтать и перевести в плоскость социальной демагогии. Любые примеры можно оспорить или объявить неизбежными издержками «в целом правильной идеи». Суть в том, что сама идея ювенальной юстиции, как приоритета государства над семьей в вопросах детства, разрушительна для семьи и общества.
Если семья действительно «неблагополучна», значит надо прилагать усилия к тому, чтобы сделать её благополучной, а не разрушать её. Сами критерии «неблагополучности» весьма произвольны, потому что исходят из материальной составляющей. Если в холодильнике нет фруктов, а может нет и самого холодильника, то это не значит, что детей надо изъять из семьи. Чаще всего весьма «неблагополучные» родители для детей дороже самого благополучного детского дома. Уже много раз подсчитано и показано, что если финансовые усилия государства по разрушению неблагополучной семьи направить на её поддержку, то это обеспечит существенную экономию средств.
Да, часто неблагополучие семьи связано с пьянством и наркоманией. Но ведь если у таких «горе-родителей» отберут детей это не излечит их, а только ввергнет их в еще большую пучину порока. Но лечить социальные пороки трудно, как трудно поддерживать настоящую чистоту в доме, гораздо легче заметать мусор под ковер, то есть предоставить чиновникам право отбирать детей у «неблагополучных». Право же «служивых людей» в нынешних условиях превращается в «гонку за показателями». В итоге показателем результативности работы у чиновников становится не количество сохраненных, а количество разрушенных семей. А если не хватает «неблагополучных», то их всегда можно найти среди просто бедных.
В дни праздника Рождества Христова вспоминается, что Богомладенец в семье Святого Иосифа Обручника и Девы Марии появился в убогой обстановке, в яслях для животных. И без сомнения, если бы в Римской империи (к которой относилась тогда и Палестина) была ювенальная юстиция, то Святое Семейство сочли бы «неблагополучной семьей». Но в Римской империи не было ювенальной юстиции, а был беззаконный Ирод, совершивший страшное злодеяние — убийство Вифлеемских младенцев — в борьбе за трон. Так и сейчас, ювенальная юстиция реально вводится, только не законами, а постановлениями пленума Верховного Суда России, судебной практикой, расширительно толкующей 22 главу Семейного кодекса и понимающей под «детьми, оставшимися без попечения родителей» детей «находящихся в трудной жизненной ситуации» (см. Федеральный закон «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации»). Это лишний раз показывает, что «ювенальная юстиция» основана не на законе, но на беззаконии и вводит не право, а бесправие.
В основе законодательства и правоприменительной практики в отношении детей и детства в целом должен стоять принцип святости семьи и брачных уз. Только так возможно обеспечить созидательную, а не разрушительную правовую заботу о детях. Диакон Димитрий Цыплаков
Вернуться назад
|