Протоиерей Владимир Вигилянский. Вспоминая митрополита Питирима

 

В первые годы моей церковной жизни, в начале 1980-х, я желал чем-то послужить Церкви.

– А что ты умеешь? – спросил отец Владимир Ригин, священник нашей приходской церкви, поставив меня в тупик.

– В моем дипломе написано: «литературный работник», литератор, редактор…

– Ну, тогда тебе к владыке Питириму. Могу составить протекцию. 

Но что-то тогда не сложилось. Прошел еще год, и мой друг-монах, тогда служивший секретарем Патриарха Пимена, при мне позвонил митрополиту Питириму и договорился о встрече со мной. Совсем не думал, что владыка сыграет такую роль в моей жизни: многолетнее сотрудничество с Издательским Советом, мое рукоположение Патриархом Алексием в его храме в 1995 году, совершение хиротонии во диаконы моего сына. 

Митрополит Питирим принял меня очень хорошо, сказал, что ему нужны пишущие люди, поскольку приближается 1000-летие христианства на Руси, к этой дате намечены к изданию множество книг. Кроме того, не хватает сотрудников в Журнале Московской Патриархии и в редакции многотомной Минеи. 

Я стал предлагать отметить юбилей переизданиями некоторых известных православных книг, которые когда-то перевернули мое мировоззрение. Владыка, улыбаясь, спросил:

– А передачку в тюрьму вы будете мне носить?

Мой духовник тогда почему-то категорически мне не благословил работать в ЖМП, и я в качестве нештатного сотрудника стал писать «житийные справки» для Миней. 

Мог ли я тогда предполагать, что почти через 30 лет меня будут звать стать ответственным редактором ЖМП, и я снова буду отказываться от этой должности, но совершенно по другим причинам, нежели чем в 1984 году?

В ноябре 2003 года в храме в Брюсовом переулке была заупокойная литургия и панихида перед гробом скончавшегося митрополита. Возглавлял эти службы владыка Алексий Фролов (1947-2013), который неожиданно для меня благословил сказать короткое слово о митрополите Питириме.

Я тогда, помимо прочего, сказал о том, что владыка в свои 18 лет сделал мужественный выбор, поступив 1944 году на Богословско-пастырские курсы, преобразованные через год в семинарию. Ведь он не понаслышке знал о гонениях на Церковь и ее служителей – некоторые из его родственников-священнослужителей погибли в лагерях, другие, в том числе и его отец, – отбывали сроки в тюрьмах и ссылках… 

После службы в комнату, где собрались священнослужители, ворвалась староста храма, которая набросилась на меня:

– Вы оклеветали нашего дорогого владыку. Он любил советскую власть, и она его любила тоже!

Епископ Алексий (Фролов), присутствующий при этой сцене, вступился за меня:

– Вон отсюда! Жены в церквах да молчат! А вы, – обращаясь ко мне, – все правильно сказали. 

Всегда молюсь об упокоении за митрополита Питирима.