Фильм «Викинг». Кровь – это наша история?

Вышедший в конце 2016 года российский фильм "Викинг" вызвал неоднозначную реакцию у зрителей и специалистов. Фильм повествующий о приходе в X веке к власти на Руси русского князя Владимира Святославича - будущего «крестителя Руси» кто-то ругает за профанацию,  кто-то благодарит за поднятую тему для массового зрителя. 

О видении центральной темы фильма делиться себя в блоге Алексей Газарян, известный социальный педагог и общественный деятель.

Кульминационным стал рассказ одной из женщин о захвате Буденовска. Она, будучи женой летчика, служила тогда в военной части, расположенной в городе, и была непосредственным свидетелем тех страшных событий. Она рассказывала, как день за днем разворачивалась эта трагедия. Как погибали молодые ребята, как не было помощи, как люди проявляли себя.

«Как же близка война, - подумал я тогда, - Как много в нашей жизни невинно пролитой крови и как на самом деле хрупок мир. И есть ли он?». Об этих простых вещах очень быстро забываешь в суете дней и жизненной беготне. Когда за окном не стреляют, кажется, что и нет войны. А такие встречи отрезвляют. Все ощущается ближе, чем кажется на картинке телевизора или смартфона, которая создает иллюзию, «что это где-то там, далеко, не с нами». Нет, это здесь, с нами, среди нас. Это мы.

Когда же на экране кинотеатра был последний кадр фильма «Викинг» с цитатой из послания Святого апостола Павла к Римлянам «Ибо мы спасены в надежде» - я понял, что передо мной вновь сошлись русская река, война, тема человека, государства и веры. Все случилось так же, как и в том разговоре в вагоне поезда. И у этого есть два объяснения. Первое. Это все происходит в моей голове и моем восприятии, значит это все для меня сегодня критически важно. Второе. А почему должно было быть иначе?

С первых минут «Викинг» погрузил меня в тему братоубийственной войны. И мои мысли скорее были о Донбассе, нежели о Древней Руси. Боль о разделенных семьях, ставших в мгновение друг другу врагами, в результате конфликта.

«Кто не мстит за обиду, тот раб или трус» - так гласил закон, по которому жили герои фильма. И по которому, свое равенство можно было доказать только в бою, через пролитую кровь, через меч, воткнутый кому-то в живот.

Брат на брата – один из древнейших конфликтов. Отсылающий нас еще к истории Каина и Авеля. Когда кровь объединяет и разделяет одновременно. В этом одна из трагедий героев фильма, которые ищут решения в сложных и наполненных «священной яростью» отношениях родства и власти.

Передо мной в полный рост возник архаический древний человек, который не то, что не изжил себя с течением веков, а еще даже не собирался себя изживать. Все происходящее очень сильно напоминает дни сегодняшние. Как говорил один из героев фильма: «Человек не меняется». И в чем-то с ним сложно спорить. Агрессия, воинственность, деньги, которые этим управляют – все очень похоже на настоящее.

Более того, я чувствую как возгласы и доспехи викингов отзываются в моем внутреннем испуганном мальчишке, которому хочется этой силы и маскулинности, этого ратного подвига, похода, этого ритма, отбиваемого братьями по оружию. Хочется взять у них смелости, с которой они идут на любого противника. Только не хочется одного. Крови. Ни капли. И тут спрашиваешь себя - а возможно ли это в принципе?

«Я миром решу… Мы будем говорить» - возвещает в фильме князь Владимир. И здесь появляется надежда, что именно слово, возможность говорить друг с другом – и есть то оружие, которое поможет решать конфликты без крови. Однако в фильме только один разговор позволил крови не пролиться, да и он случился уже после того, как ее было пролито с избытком. Этим разговором была исповедь.

Именно кровь стала для меня центральным символом и темой фильма. Это и вопрос родства, братства, кровной связи. И ее условности. И тема ценности человеческой жизни. И тема смерти – вопрос о которой ставят герои друг другу «Есть ли смерть?» и от ответа на который отмеряют свою веру. Меч, правда, есть и у тех, кто верит в воскресение, и у тех, кто в него не верит. Меч остается между ними и с ними.

Кровь – и как то, что течет в нас, что нас пропитывает. Наша природа. В которой вместе живет что-то от зверя. Когда мы воем, рычим, готовы загрызть. И что-то от чего-то иного, что понимает, слышит, прощает. Стихии, которые бушуют в нашем естестве и прорываются наружу, и человеческое сердце, которое смягчает их поток. Агрессия и милость. «Викинг» был для меня про это.

«Леша, история мира – это история войн», - говорил мне один мудрый человек. И в этом смысле кровь – это наша история. Наши праотцы воевали, наши дедушки воевали, наши отцы воевали, наши братья воевали… мы воюем. Кто остановит такую историю? Как остановить такую историю?

И фильм дает один из возможных ответов. Я услышал его в словах Свенельда: «Я не убил его, потому что он был частью меня в этой жизни, а другой у меня уже не будет».

У меня, кстати, тоже.