| Предлагаем Вашему вниманию интервью В.Р.Легойды "Каяться полезно всем", вышедшее сегодня в номере еженедельника "Аргументы и факты". Ниже - полнотекстовая версия интервью :
Каяться полезно всем
О том, что следует делать в эти дни и готова ли
к самоограничениям наша элита, как защитить детей от гей-пропаганды
и дефицита родительской любви, «Аргументы и факты» спросили Владимира Легойду, председателя Синодального информационного отдела Московского Патриархата .
«АиФ»: — Идет Масленица, говорят, это все язычество — ее праздновать. Но ведь весело же! Так как быть — праздновать или нет?
В.Л.: — Если праздновать все, что весело, то очень быстро станет совсем не весело. ( Смеётся ).
А если говорить чуть серьезней, то большинство масленичных традиций уже
потеряли изначальный языческий смысл. Хотя, конечно, корнями масленица
уходит в дохристианское время. Церковь «переплавила» этот праздник,
вложила в него новые смыслы.
Масленица всегда выпадает на неделю перед Великим постом
и в церковном календаре называется «сырной седмицей». Масленичная
неделя — это во многом телесная подготовка к посту. В течение семи дней
верующие могут вкушать молоко, яйца и рыбу, воздерживаясь лишь от мяса.
Отменяются традиционно постные дни — среда и пятница. Происходит
постепенный отказ — вначале от мяса, а затем, с началом поста,
и от других скоромных (непостных) продуктов. Этим выражается принцип
умеренности и разумности, характерный для православной традиции.
«Сырная неделя», которую, кстати, предваряют духовно значимые для
подготовки к будущему Великому посту «неделя о фарисее и мытаре»
и «неделя о блудном сыне» заканчивается для верующих людей не похмельем
и несварением желудка, а Прощеным воскресением, когда каждый призван
примириться с обидчиками и обиженными. Наверное, не стоит забывать
об этом и в веселые масленичные дни.
«АиФ»: — Многие россияне готовятся держать Великий пост,
немалая часть — впервые. Что в этом случае важнее — попробовать
регулярно ходить в церковь, или молиться дома, или не смотреть
развлекательное кино?
В.Л.: — Важно понимать, что вся христианская аскетическая
практика, в том числе ограничения в еде, всегда является лишь средством
для изменения самого человека. Поэтому если соблюдение постных
ограничений в еде не меняет нашего душевного настроя, то, наверное,
мы поторопимся, если уверенно скажем, что соблюдали пост.
При этом я бы не стал взвешивать, что важнее: молитва, ограничения
в питании, отказ от развлечений или что-то еще. В человеке всё
взаимосвязано. И телесные ограничения тоже влияют на душевное состояние.
Внешняя часть поста тоже помогает человеку. Наевшись до отвала, да еще
опрокинув пару рюмочек «под щучью голову» человек с большим трудом
становится на молитву. Проверено опытом поколений.
Часто можно встретить верные в общем рассуждения о том, что намного
важнее не обижать людей, а не ограничивать себя в еде. Отсюда нередко
следует, что если, например, ты пришел в гости, то можно съесть
и предложенную непостную пишу — главное, человека не обидеть. Однако
на практике это может превратиться в то, что мы «смиренно» умнем
половину торта, «благочестиво» оправдывая свои действия стремлением
не расстраивать хозяйку. Тогда как на самом деле это может быть
банальное обжорство, неспособность к самому простому самоограничению.
«АиФ»: — И что делать, если во время поста сорвался — наелся вредного? Вступил в супружескую близость с супругом?
В.Л.: — Пост — не китайская ваза, которую, разбив,
невозможно склеить. Если бегун спотыкается — это еще не значит, что
не дойдет до финиша победителем.
Внимание же к проблеме телесных супружеских отношений в пост мне
кажется чрезмерным. Православная Церковь очень деликатно относится
к этой сфере человеческой жизни, опытный священник никогда не будет
стремиться регулировать вопросы «постели» своих прихожан.
«АиФ»: — В Госдуме скандал за скандалом — оказалось, огромное
количество депутатов скрывают свою недвижимость и прочие богатства. Они
по одному сдают мандаты. А что вообще происходит с обществом, если его
Госдума и министры — воры и мошенники? Как это могло произойти и что
с этим делать теперь?
В.Л.: — Я очень не люблю обобщений подобного рода.
А то мы так про любую сферу можем сказать: что делать обществу, если
журналисты пишут заказные статьи; как жить, если учителя не любят детей
и т.д. Люди разные: учителя, врачи, журналисты и даже депутаты.
Не думаю, что с обществом происходит что-то принципиально новое,
доселе неизведанное человечеству. Негодяи встречались всегда и везде.
Это ни в коем случае не повод, чтобы считать, что всё пропало и посыпать
голову пеплом. Кстати, наступающий пост — повод задуматься
не о депутатских грехах, а своих собственных. Дума и министерства
состоят не из инопланетян, а из нас с Вами. Поэтому от наших дел
и выбора зависит, что делать дальше и каким будет наше общество.
Церковь же всегда готова помочь всем оступившимся. Это относится
и к тому, кто стащил булочку в магазине, и к тому, кто украл миллионы.
Всем им Господь дает шанс. И если Бог не отворачивается ни от какого
человека, то кто мы, чтобы эти шансы забирать? Другое дело, что, как
говорил мой любимый Жеглов, «вор должен сидеть в тюрьме». Но это
к государству, не к Церкви.
«АиФ»: — Может быть, им всем нужно срочно покаяться, а нам
выбирать депутатов только из кристально честных? Только где же их найти?
В.Л.: — Полностью согласен с первой частью Вашего вопроса,
с одной лишь оговоркой: каяться хорошо всем, а не только депутатам.
В том числе тем, кто депутатов обличает. Евангелие говорит нам
о единственно возможном способе помочь другому изменить его: вначале
измениться самому, избавиться от собственных грехов. «Лицемер! вынь
прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок
из глаза брата твоего» ( Лк 6:42 ). Абсолютно жесткая зависимость: сначала изменись сам, тогда узнаешь как помочь ближнему. Иначе не бывает.
«АиФ»: — В Европе мода на смягчение отношения
к гомосексуалистам. В России тоже, похоже, активно действует сильнейшее
гомосексуальное лобби. Что с этим делать и как противостоять этой
ужасной моде? Как защитить детей?
В.Л.: — Смягчение отношения к грешнику не может приводить
к оправданию греха. Есть вещи, с которыми Церковь никогда не согласится.
Какая бы «погода» ни была в обществе, о чем бы ни говорили
правозащитники и какие бы законы ни принимало государство — Церковь
не приемлет грех. И если Церковь вдруг начнет потакать греху, то зачем
она нужна? К сожалению, мы видим такие печальные примеры в некоторых
западных христианских традициях.
Если бы еще 40 лет назад в Европе заговорили бы о том, что скоро
узаконят гомосексуальные браки, в это мало бы кто поверил. Однако эти
времена наступили. Поэтому сегодня многие предупреждают: следующим шагом
может оказаться узаконенная педофилия. Нам это сегодня может казаться
диким, но пройдет время и кто-то скажет: «Ну и что такого? А есть люди,
которые так любят детей, подростков... А ребенок вовсе и не против...».
И то, что сегодня язык не поворачивается сказать — вполне возможно, что
это через некоторое время будет провозглашено нормальным. Не дай Бог,
конечно.
К слову, американский социолог Марк Регнерус с 2010 по 2012 год провел исследование «Как отличаются взрослые дети, родители которых имеют однополые отношения» .
Опрос 3000 взрослых респондентов, чьи родители состояли в однополых
сексуальных отношениях, привел к неожиданным данным. Эти дети были
на порядок более склонны к самоубийству, чаще оказывались неспособны
хранить супружескую верность и соответственно чаще заболевали
венерическими заболеваниями и чаще страдали психологическими
расстройствами, чем дети, выросшие в традиционных семьях.
«АиФ»: — В последние недели один за другим от рук маньяков
погибают дети. Даже СКР уже расписалось в своем неумении ловить
преступников, мол, за это следует отвечать родителям. А что реально
происходит в обществе, если даже в строгом Татарстане такие ужасы
творятся?
В.Л.: — Действительно, в последнее время мы узнаем из СМИ
о каких-то совершенно невероятных, ужасных вещах. Но давайте посмотрим
на это не только эмоционально, но и трезво. Недавно один очень уважаемый
человек (в недавнем прошлом — следователь и прокурор) точно заметил:
за последние годы таких случаев не стало больше. Просто раньше о них
меньше говорили в СМИ.
Эти ужасные события действительно были всегда. И в тоталитарном
Советском Союзе был Чикатило, и не он один. Почему же сейчас стало так
важно широко распространять наиболее шокирующие данные?
Для Церкви любой грех от самого большого до страшного объясним:
причина не в общественном строе, а в человеческой природе. Падшей,
поврежденной грехом. И поэтому в обществе происходит то же, что
и обычно. Могут быть спады и падения, но в общем и целом это так.
Поэтому и делать нужно то, что и обычно: задача государства — эффективно
и честно трудиться на благо граждан, задача семьи — давать детям
представления о добре и справедливости, задача Церкви — утешать,
воспитывать, пробуждать совесть.
«АиФ»: — Еще про детей: меняется порядок выбора
усыновителей — разрешено брать детей большему виду категорий граждан —
больным, инвалидам, одновременно увеличивается единовременная выплата
(до 100 тысяч рублей) тем, кто собрался усыновлять больных деток.
Решит ли все эти меры проблему с усыновлением или что-то необходимо
изменить в сознании общества и насколько позитивно, что наших детей
теперь не отдают в США?
В.Л.: — То, что мы отдавали и продолжаем отдавать своих
детей за границу — наша национальная боль. Особенно, если вынуждены
признать, что не можем обеспечить им здесь такие условия проживания или
лечения, которые есть в других странах. Это уже и боль, и позор.
В Рождественском обращении этого года Святейший Патриарх призвал
всех, «кто может сделать важный шаг в жизни, направленный на усыновление
детей, на поддержание сирот, — сделайте этот шаг». Надеюсь, его слова
были услышаны многими.
Проблема детей, лишенных любви родителей, объясняется кризисом
семейных ценностей, кризисом любви. Ужасно еще и то, что потребительская
логика подталкивает людей к такому выбору: зачем ребенок, если
он создает проблемы для беззаботной жизни? И неважно, кто делает такой
выбор — алкоголику-слесарю или топ-менеджер. Отказ от детей — это
надматериальный выбор, и поэтому экономическая стимуляция — важный,
но не исчерпывающий проблему механизм.
У Церкви в России 90 детских домов. И мы планируем продолжать
и активизировать служение в этой сфере. Но важно понимать, что наша
конечная задача не в том, чтобы заменить детям родителей, в том, чтобы
совместно с государством и обществом воспитать таких родителей, которые
не мыслят своей жизни без детей, родных или приемных.
«АиФ»: — У католиков меняется Папа — что это значит для
России? Будет ли теперь встреча Патриарха с новым Папой?
Предполагается ли курс на сближение? Вот недавно к нам в Москву один
из кандидатов на папский престол приезжал... Насколько важно конкретная
фигура нового Папы? Или независимо от выбора отношения будут одними
и теми же?
В.Л.: — Роль личности в истории — вопрос не новый
и неоднозначный и здесь нет линейных ответов. Естественно, от личности
зависит многое. Что касается наших взаимоотношений с католиками,
то в последние годы они, как принято говорить, демонстрировали
«положительную динамику». За этими словами стоит многое, в том числе
отстаивание христианских ценностей в современном мире.
Что касается встречи с папой, то позиция проста и неизменна: такая
встреча не может пройти «для галочки». Ее результатом должны стать
серьезные шаги, принятие важных решений. Как только мы к этим решениям
будем готовы — с обеих сторон — так сразу такая встреча и произойдет.
Автор: Юлия Тутина.
Источник: еженедельник «Аргументы и факты», № 11 за 2013 г.
Вернуться назад
|