День выборов, или как избрание русского Патриарха мужика в храм привело

«…Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас» (Мф. 17: 20)

Друг детства Сергей разыскал меня неожиданно. Еще пяти утра не было позвонил и, смеясь в трубку, спросил: «Что все спишь еще?»

– Нет, тебя жду, – хотела съязвить я, едва отходя от сна, так и не поняв до конца, кто это будит в такую рань, поэтому деликатно пробурчала – А то…

– Ну ты хоть узнала меня, – весело продолжал мужской голос.

– Ага, почти… – не разделяя его веселости, сухо ответила я.

– Да это я, Сергей А. Что не ожидала? Помнишь еще такого? Представляешь, а я только что, хоть и с трудом, но все-таки разыскал номер твоего телефона! Вот и решил не откладывать в долгий ящик – сразу позвонить. У нас-то уже скоро одиннадцать…

– Ну ты молодец, – встрепенулась я. – И правда весьма неожиданно…

Через некоторое время мы увиделись. По пути к отцу в Тверскую область мой друг вместе с женой Надеждой и внуком-подростком навестили меня. Встреча это была поистине удивительной, потому что не виделись мы с ним целую вечность. Последний раз, сто, нет тысячу лет назад! Я только окончила десять классов, а он, будучи годом старше, готовился в армию. Потом, я слышала, что он стал военным, служил в разных местах. Долгое время был за границей – сначала в Польще, потом в Венгрии и даже привез оттуда «Волгу», по тем временам просто нереальный для большинства советский граждан автомобиль. Осел же в Забайкалье, где теперь у него две замужние дочери и трое внуков.

Конечно, воспоминаниям не было конца. Было время, когда наши родители – большие романтики и путешественники – завезли нас в Бурятию, где мы провели, пожалуй, самые счастливые дни нашего детства. Вспомнили, как однажды летом пошли со старшими братьями и сестрой в лес за земляникой, которой было видимо-невидимо, наелись ее до отвала и набрали большую кружку. А когда вернулись, а жили тогда наши семьи в большом деревенском доме на опушке леса, то обнаружили пропажу ключа. Обыскали все вокруг, впятером рыскали по всем укромным местам, но ключ, как сквозь землю провалился. Сели на крыльцо, стали ждать родителей, вот, думаем, и влетит же нам от них. С горя принялись за землянику. И незаметно, ягодка по ягодке, уговорили всю кружку. Какова же была наша радость, когда на дне ее обнаружился этот злосчастный ключ. Уже сейчас задались вопросом: а почему тогда никто из нас пятерых не вспомнил, что ключ-то на дне кружки лежит? Да потому, что все мы тогда были совсем маленькими, заигрались.

А еще припомнился случай, как мы с Сергеем чуть не утонули в речке, что бежала прямо у порога нашего дома. Зашли по пояс, а выйти не можем. Несет течением так, что едва на ногах стоим. Я, понятное дело, в слезы. Реву в голос, а рядом никого. Каким-то чудом Сергей уцепился одной рукой за куст, а другой – за мою руку. Так потихоньку вылез сам и меня вытащил на берег. Правда, он этот случай не помнит совсем – детская память у всех разная.

Уже работая на радио, мне удалось побывать в Еравнинском районе Бурятии и доехать до этой самой деревни. И, что интересно, речушка-то та – воробью по колено. Просто мы тогда были маленькими детьми: мне – четыре года, а другу моему – пять лет. Вот и казался нам весь окружающий мир гигантским.

После долгой разлуки я решила присоединиться к Сергею и поехать к его отцу в Тверскую область вместе. Тем более что моего папы уже тогда не было в живых и, скорее, в память о нем очень хотелось повидать его давнего закадычного друга – Николая Никаноровича, дорогого дядю Колю, ведь и с ним мы не виделись тысячу лет. Специально для него я купила небольшую иконку его небесного покровителя – святителя Николая Чудотворца. Правда, всю дорогу находилась в некотором замешательстве, ведь в советское время икон в доме не держали и о религиозных убеждениях не распространялись. И как же я обрадовалась, когда дядя Коля, словно маленький ребенок, прижал иконку к своей груди и прослезился.

Два проведенных там выходных стали нашей всеобщей радостью, которой не было конца. Наговорились друг с другом, как меду напились! Остается только сожалеть, что очень мало в нашей жизни бывает таких замечательных дней.

Неподалеку оказалась Нилова пустынь, куда мы решили непременно заглянуть. Правда, перед самым отъездом выяснилось, что все мои спутники хоть и крещены, но кресты не носят. А у жены Сергея в гардеробе не оказалось ни одной юбки. Только брюки, бриджи, шорты. Говорит, что как-то и не думала идти в церковь, и тем более в монастырь... У себя дома им как-то не до храма: дети, внуки, работа.

Но все-таки эта совместная поездка имела последствия. Через несколько дней, когда я уже вернулась в Москву, позвонил Сергей и сказал, что в день ангела его внука Ильи, они сходили в деревенский храм, побеседовали с батюшкой и купили всем по крестику.

Это было летом, а в декабре умер приснопоминаемый Патриарх Алексий II и местоблюстителем избран митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл. И был определен день выборов нового Патриарха. К моему удивлению, это грядущее событие не на шутку взволновало моего старого друга. Он то и дело звонил и спрашивал: «Ну что, как там у вас в Москве, кого выбирать собираются?», «А ты за кого болеешь? Я дак за Кирилла Смоленского… Мне он очень нравится! Смотрю его по телевизору – все правильно всегда говорит».

Позвонил он и в день выборов.

– Ты что делаешь? – спрашивает.

– Собираюсь в храм, – отвечаю.

– Ты уж помолись там за нашего Кирилла. Мы-то с Надюшкой уже сходили сегодня в церковь, свечки за него поставили, – с милой непосредственностью советует мне мой старый друг.

«Какой же сильной должна быть любовь к этому человеку у таких, в общем-то, далеких от религии людей, что даже заставила отложить все семейные дела и пойти в церковь, – подумала я. – И какое счастье, что в эти часы и минуты мы все так едины в своих молитвах! Наверное, это и есть народ Божий»…

В нашем московском храме тоже чувствовалось определенное волнение по поводу проходящих выборов Патриарха Московского и всея Руси. Хотя священники и прихожане были заняты каждый своим делом, ожидание это витало в воздухе. И вот, вижу, во время исповеди подходит к отцу настоятелю женщина, что за свечным ящиком работает, и что-то шепчет ему на ухо. Вдруг до меня отчетливо долетело имя: «Кирилл…».

На этом слове я тут же вылетела в притвор и набрала эсэмэску. На другом конце страны была уже глубокая ночь, но на экране моего телефона тут же высветилось лаконичное «Ура!». Так по-военному четко отреагировал мой друг детства Сергей, который конечно не спал в этот момент, а ждал желанного результата. И конечно был уверен, что его молитва будет услышана.

Ведь если иметь веру всего лишь с горчичное зерно, то…

Анна Панина, Приходы