Предоставлено раководством
"Школы Православной семьи"

Укрепление семьи - общецерковная задача

И.Н. Мошкова, канд. психологических наук,
директор воскресной школы
при храме иконы Божией Матери
"Живоносный источник" в Царицыно

В условиях нашего времени проблемы семьи обострились до крайности. Вопросы спасения семьи и духовно-нравственного воспитания детей уже не раз рассматривались на самом высоком церковном уровне. Можно указать в связи с этим на материалы Архиерейского Собора 1997 года. Уже тогда в докладе Святейшего Патриарха подчеркивалось, что в настоящее время кризис семьи достиг невиданных размеров и Церковь нуждается в разработке программы семейной жизни, "основанной не на семени порока, а на здоровых началах христианской любви". В свою очередь, Юбилейный Архиерейский Собор 2000 года принял Социальную концепцию Церкви, где вопросы охраны семьи, материнства и детства были обозначены как первоочередные задачи церковного служения в миру.

Принятые документы призывают каждого из нас приступить к конкретной созидательной деятельности. Укрепление семьи должно стать одним из главных направлений церковной работы, чтобы люди, попавшие в беду, запутавшиеся в своих семейных отношениях, именно в Церкви могли получить советы, помощь и импульс для восстановления разрушенных семейных связей. Что же нам необходимо сделать?

Прежде всего должен быть разработан пастырско-богословский и философский уровень анализа семейных проблем, на котором следует рассмотреть духовные предпосылки полноценной семейной жизни и воспитания детей. Нужно точно сформулировать учение Церкви о том, какие условия необходимы для того, чтобы могла сформироваться духовно-здоровая семья, способная по-христиански воспитывать детей и готовить их к будущей самостоятельной жизни. В связи с этим неоценимы по своему значению философские исследования И. А. Ильина, труды о. Василия Зеньковского, о. Александра Ельчанинова, книги, статьи и проповеди митрополита Антония Сурожского, печатные публикации и проповеди многих современных московских священников.

Есть много книг, рассказывающих, какой семья должна быть, и мало литературы с духовным анализом современных кризисных явлений. Как быть, например, с воспитанием детей в современных условиях, когда большая часть семей неполные? Хочется, чтобы были выработаны определенные пастырские рекомендации по этому вопросу. Должна появиться литература, посвященная анализу текстов Священного Писания, открывающих Библию как своего рода "кладезь педагогической мудрости". Богословские исследования, направленные на выявление ключевых воспитательных идей Ветхого и Нового Заветов, еще только начали появляться в печати. В этой связи хочу отметить труды сербского митрополита Амфилохия (Радовича), игумена Евмения ("Духовность как ответственность").

Второй уровень разработки семейных проблем может быть назван антрополого-психологическим. Здесь должны быть глубоко изучены совокупность семейных межличностных отношений и различные типы воспитательных родительских установок. Полученные результаты должны содействовать необходимой коррекции разрушительных процессов в семье и способствовать профилактике семейных конфликтов, предотвращению нервно-психических срывов, правонарушений, развития алкоголизма и наркомании. Это может стать новым видом социального служения Церкви страдающим людям.

Следующий уровень - это уровень организационно-педагогической работы. Его составляет деятельность церковных образовательных учреждений: воскресных школ и гимназий. Задача педагогов не подменять родителей в деле христианского воспитания детей, а активно им помогать, передавая накопленный педагогический опыт и знания. Внутри учебного заведения могут быть организованы семинары для родителей, различные семейные праздники, экскурсионно-паломнические поездки. Тут надо пробовать все возможные варианты, стремясь передать родителям творческий импульс для созидания своей семьи как домашней Церкви.

Таким образом, каждая воскресная школа и каждая православная гимназия должны потрудиться над тем, чтобы семья снова стала одной из главных ценностей. К сожалению, приходится констатировать, что в настоящее время людей, способных приступить к конкретной деятельности, пока не так много и их готовность к объединению усилий невелика.

Наша воскресная школа "Живоносный Источник" в Царицыно и созданный на ее основе Православный центр ключевым направлением своей работы считают дело укрепления семьи и восстановления традиций христианского воспитания. Мы ищем контактов со всеми, кто стремится внести свой вклад в это важное дело: священниками, педагогами, психологами, инициативными родителями из московских приходов и приходов других епархий. Чем мы можем поделиться?

Прежде всего - опытом создания на приходе Службы семейного психологического консультирования. Консультационная служба, по моему убеждению, может сыграть немалую роль в деле поддержки семей.

Уже пять лет действует наша психологическая консультация. У нас на приеме побывали и дьяконы, и жены священников, и люди с двумя высшими образованиями, и сами психологи со своими семейными проблемами. Каждый человек своеобразен и неповторим, но есть так называемые "типичные" проблемы семейной жизни, и никто не застрахован от того, чтобы не переболеть общими недугами, которыми страдает наше общество. И именно в семье мы проявляем свои самые лучшие и самые дурные качества.

Перечень типичных проблем семьи не столь широк, но год от года заметней, как ожесточаются человеческие сердца и болезненно деформируются внутрисемейные отношения. В церковных кругах приводится печальная статистика: в нынешних условиях распадается каждый второй брак. Причем сроки счастливой семейной жизни становятся все более короткими, а причины, по которым люди разводятся, - все более страшными. На одном из первых мест стоит алкоголизм. Растет число не только пьющих отцов, но и пьющих матерей. Очень велик процент взаимных супружеских измен, и это касается даже людей церковных. Формальное отношение к Таинству венчания приводит к тому, что сейчас нередко встречается неслыханное доселе явление, когда мужчина живет сразу в двух семьях: в одной семье - брак церковный, поэтому он не расторгается, а в другой - гражданский, без регистрации. Жизнь идет, а мужчина перемещается из одной семьи в другую: один день - тут, а второй день - там. В обеих семьях его ждут жены и дети, и нередко они знакомы друг с другом. Образ "приходящего папы", таким образом, служит тем безнравственным примером, который постоянно видят дети.

С другой стороны, у многих современных женщин нередко атрофируется материнский инстинкт. Часто на консультациях становится очевидно, что мать в той или иной форме психологически отвергает собственного ребенка, демонстрируя ему постоянную эмоциональную холодность и отчужденность. До тех пор пока ребенок неплохо учится, пока он послушен, женщина утверждает, что любит его. Но как только появляются какие-то признаки неблагополучия: двойки, прогулы, лень, грубость, дурные компании и т. п., - мать ополчается на собственного ребенка, показывая этим, что она за него не может отвечать. Ребенка грозятся выгнать из школы, такой ученик никому не нужен: с ним надо заниматься, в него надо вкладывать душевные силы и время. И в этот же момент его гонит из дома собственная мать, потому что у нее "и так проблем хватает". Вместо того чтобы проявить внимание, терпение, оказать поддержку, мать изо дня в день "читает ребенку мораль", ругает, упрекает, а то и проклинает его. Что же происходит? Чем обусловлен разрыв связи между поколениями?

Очень велик соблазн отмахнуться от этой темы, коль скоро она повсеместно распространена, и сказать: "Проблема отцов и детей - традиционна, она была во все времена. Стоит ли удивляться? Наши дети не похожи на нас: они иначе живут, иначе чувствуют, по-другому мыслят, слушают иную музыку и иначе одеваются. Конфликт неизбежен, мы не понимаем друг друга и резко расходимся в восприятии жизни". Тем более что в современных условиях у молодежи формируется желание самоутверждения, которое приводит юношей и девушек к дикому и болезненному проявлению своего "я". Когда социальная неадекватность становится нормой сознания, желание вызвать шок у окружающих приводит молодых людей к самым безнравственным поступкам. А родители разводят руками и говорят: "Мы отказываемся это понимать и снимаем с себя всякую ответственность!"

Но можем ли мы снять с себя ответственность, когда наши дети в беде? Святитель Иоанн Златоуст писал: "Хотя бы у нас все наше было благоустроено, мы подвергаемся крайнему наказанию, если не радеем о спасении детей. Нет нам извинения, если дети у нас развратны".

А может быть, корень конфликтных отношений с детьми связан с нашей родительской позицией? Пытаемся ли мы понять своих детей? Что их делает дерзкими, циничными, легкомысленными и развратными? Что отвращает их от семьи, Церкви и Бога? Не мы ли сами?

На консультациях приходится убеждать людей, что страшны не сами по себе возникшие трудности, а страшна наша реакция на них, страшны то неверие и слабость, которые мы склонны проявлять в сложных обстоятельствах, расписываясь в собственной беспомощности, в нежелании и неготовности взять на себя крест родительской ответственности за собственных детей.

Особенно печально видеть малодушие у верующих и церковных людей. Если мы действительно любим своего ребенка, то должны побороть собственную панику, душевную расслабленность и встать на путь подвига самопожертвования, чтобы преодолеть ситуацию обострившихся взаимоотношений. На наших консультациях мы указываем на необходимость выработки произволения ко спасению собственной души и семьи в целом. Непременное условие позитивных перемен - отказ от позиции "жертвы", от саможаления и переход в позицию "делателя и созидателя".

В зрелой семье не бывает "своих" и "не своих" проблем: перед лицом беды и трудностей близкие люди должны объединяться для того, чтобы от этой дружеской поддержки умножились силы страдающей души. Сегодня неприятности у ребенка, а завтра - у самих родителей, мамы или папы. Поддержка ребенка им тоже рано или поздно может понадобиться.

Мы все хотим ощущать деятельную помощь Божию, но часто забываем, что Господь помогает "труждающимся и обремененным", т.е. тем, кто трудится, созидает, работает над собой и терпеливо несет бремя своего жизненного креста, а не тем, кто жалуется или проявляет ропот. Нужно понимать, что "все мы - соработники Бога", что по-настоящему трудится над нашей душой, ревнуя о нашем спасении, только Господь. Наша задача - содействовать этому, укрепляясь в самоотверженной любви к Богу и ближ-- нему. Видя в нас делателей и созидателей, принимая наше соработничество и подвижничество, Господь подает нам все необходимое для жизни. Таким образом, становится понятно, что в вопросах воспитания детей трудности возникают неслучайно: они прямое продолжение нашего несовершенства, нашей бездуховности и неправильной, неконструктивной, в конечном счете, потребительской позиции.

Давайте попробуем более детально рассмотреть источники возникновения больных проблем в семейных взаимоотношениях. Для этого мне хочется привести несколько рабочих схем.

Понятно, что семья - это явление очень сложное, многоуровневое, целостное. Перестроить жизнь семьи всегда трудно, потому что на разных ярусах идет формирование своеобразных человеческих отношений, в которых участвуют все члены семьи.

Внешний взгляд на жизнь семьи открывает нам ее бытовую сторону. С одной стороны, это достаточно простой аспект анализа совместной жизни людей, но, как это ни парадоксально, многие "семейные лодки разбились о быт". Наша совместная хозяйственно-бытовая деятельность требует, чтобы члены семьи договорились о том, кто готовит еду, кто ходит в магазин, кто убирается в доме, кто стирает белье, кто зарабатывает деньги - одним словом, распределили повседневные обязанности. Кроме того, люди должны решить, каков будет общий ритм и график жизни, каким образом лучше проводить отпуск, на что тратить деньги и т. п. Нам хочется, чтобы наши жизненные планы и желания встречали понимание в семье, чтобы между близкими людьми существовала взаимопомощь. Оно и понятно, ведь когда возвращаешься с работы, хочется, чтобы был готов ужин и дома кто-то тебя ждал. Мужчины хотят пойти на работу в чистой и выглаженной сорочке. Детям хочется, чтобы мама помогла им с уроками. Женщины ждут, что муж сходит на рынок и принесет картошки, и т.д. Если же наши ожидания не оправдываются и кто-то не делает ранее обещанного, то вот тут-то и начинаются семейные бытовые разногласия. Когда кто-то из семьи не хочет помочь своим близким, то это значит, что его функции должен взять на себя другой человек. Один сбрасывает с себя обязанности, а другой - перенапрягается, устает и раздражается. Когда люди дороги друг другу, они стараются один другому помогать. Когда, напротив, они ссорятся и не находят взаимопонимания, то и распределение обязанностей становится несправедливым и неравномерным. В настоящий момент в семье, например, крайне перегружены бытовыми делами женщины, потому что мужчины или работают до позднего вечера, или пьянствуют, или отсутствуют дома по разным причинам. От перенапряжения и усталости женщины нервничают, болеют, раздражаются на детей. Таким образом, у женщины формируется сознание "загнанной домохозяйки", которая, кроме быта, ничего на свете не успевает увидеть.

Для того чтобы бытовая жизнь была налажена, между членами семьи должны существовать, как уже было сказано, отношения взаимного приятия и взаимной симпатии. Таким образом, интимно-личностные отношения - это второй уровень нашей совместной жизнедеятельности в семье. Понятно, что мы друг другу "не подарок", человека без недостатков нет и быть не может. Один нехорош лицом, другой характером, у третьего дурные привычки; кто-то ночью сильно храпит, а кто-то по утрам громко кашляет. Всегда можно друг к другу придраться и воспринять супруга как раздражающий фактор, который мешает нормально жить. Все эти недостатки можно терпеть, только если люди симпатизируют друг другу, принимают другого в свою жизнь как близкого и родного. Если же этой взаимной симпатии и взаимной терпимости нет, то отсутствует и желание поберечь и пожалеть близкого человека, отношения становятся враждебными. Самая распространенная формулировка причины разводов - "не сошлись характерами". Хотя во многих случаях, когда люди только вступали в брак, несходство характеров было им хорошо известно. Создавая семью, они рассчитывали, что это им не помешает, но дальнейшая совместная жизнь показала, что, когда чувство влюбленности исчезло, терпеть недостатки другого человека стало трудно. Мы забываем о том, что совпадение взглядов, вкусов, привычек не происходит автоматически; для взаимной притирки нужны годы совместной жизни, десятилетия душевного труда, направленные на выработку взаимной терпимости. Более того, несхожесть характеров и темпераментов как раз привносит в нашу жизнь много нового, удивительного, интересного. Находя в другом человеке качества, которые нас дополняют и восполняют, мы полнее ощущаем окружающий мир и самих себя.

Третий уровень составляют социо-кулътурные взаимоотношения. Люди, создающие семью, бывают воспитаны в разных социо-культурных условиях: их родители могут быть людьми разных национальностей, различного уровня образованности, разной степени приобщенности к культурным ценностям. Порой даже на свадьбе видно, что родственники жениха и невесты очень резко отличаются друг от друга по манере говорить, материальному уровню жизни и общему культурному развитию. Сглаживание культурных и социальных различий прежней жизни молодоженов не происходит легко и быстро. Надо много потрудиться, чтобы во взаимоотношениях мужа и жены не было крупных трещин и поводов для обид и зависти. Поиск общего языка, единомыслия и единочувствия не должен прекращаться до конца жизни супругов.

К сожалению, объединение интересов в семье сейчас встречается редко. Вместо любви и сотрудничества, чаще можно видеть соперничество супругов и борьбу за лидерство. Таким образом, стремление к новым жизненным достижениям и более высокому социальному статусу совершается супругами не в интересах семьи, а ради самоутверждения. Поэтому прорыв в новые жизненные сферы часто разрушает устойчивую иерархию семейных взаимоотношений. Отставая в своем развитии от женщин, мужчины нередко спиваются. Добившись, наоборот, преуспевания в обществе, мужчины уходят из семьи, находят интересы на стороне, ошибочно полагая, что им с женой "теперь уже не о чем говорить".

Социальные роли в семье постоянно произвольно трансформируются в зависимости от того, кто сейчас "на коне": то женщина узурпирует власть главы семьи, а мужчина становится еще одним ребенком, то мужчина как диктатор выставляет жене свои условия, а она низводится до положения рабыни. В этих ненормальных условиях хуже всего приходится детям, потому что, пока родители борются за власть, мамой для ребенка становится бабушка, а папой - дедушка или чужой дядя. В более тяжелых случаях, когда семья распадается, ребенок растет без мужского воспитания.

На четвертом уровне формируются духовно-нравственные отношения супругов.

Этот вид взаимоотношений более всего скрепляет семью, давая супругам ощущение родственности, общности жизненных устремлений. Если системы ценностных ориентации мужа и жены однородны, супруги друг другу "не чужие", тогда они могут согласованно действовать, взаимно заменяя и дополняя друг друга в конкретных жизненных обстоятельствах. Произойти это может только на основе обоюдного самоотверженного служения друг другу, когда любовь супругов становится уже не просто чувством, но уже неким постоянным состоянием души и образом жизни.

В этих условиях бывает хорошо и детям: они растут, имея возможность четко ориентироваться в вопросах добра и зла, постигать красоту Божьего мира, любить и быть любимыми.

Духовное единство между отцом и матерью устраняет конфликты и противоречия из сознания ребенка, делая его целомудренным. В атмосфере взаимной любви и согласия душа ребенка "дышит" ровно и спокойно, испытывая ощущение защищенности, умиротворения и уверенности в завтрашнем дне. Личность ребенка формируется гармонично, и он весь устремлен к свету, радости и добру. Молитва родителей легко переливается в детскую душу, наполняя ее переживанием счастья, и ребенок быстро и естественно принимает в свое сердце Бога.

Когда же, напротив, в семье наблюдается духовно-нравственный разлад, дети остро чувствуют беду. Их духовность приобретает отрицательный знак, и дети подсознательно устремляются не к созиданию, а к разрушению.

У многих ребят, воспитывающихся в условиях семейного разлада, нарушается здоровье. При этом часто формируются психопатические реакции и происходят нервно-психические срывы. Дети становятся возбудимыми, расторможенными, истеричными или, напротив, астеничными, склонными к депрессиям. Познавательные процессы на этом фоне разрушаются, умственное напряжение становится в тягость. Но самые печальные последствия возникают в духовной сфере: дети, растущие в атмосфере нелюбви, становятся нечувствительными к добру. Они просто не могут на него адекватно реагировать и либо потребляют его, не проявляя никакой благодарности, либо отвечают недоверием и агрессивностью. Их душа постепенно опустошается, а затем, вместо светлых переживаний и чувств, ее начинает наполнять мрачное и тяжелое состояние тупой злобы.

Сказанное выше позволяет вскрыть характерные болезненные проблемы в семейных межличностных отношениях.

Кризис хозяйственно-бытовой совместной деятельности проявляется в неспособности супругов к сотрудничеству и практическому взаимодействию.

Кризис интимно-личностных отношений сказывается в нетерпимости друг к другу, неготовности прощать недостатки и проявлять теплое участие, снисходительность и милосердие.

Кризис социо-культурных отношений проявляется в отсутствии открытости и взаимопонимания между супругами. В результате этого разрушается установленная Господом иерархия семейных отношений, происходит путаница в социальных ролях мужчины, женщины и ребенка.

Кризис духовно-нравственных отношений приводит к исчезновению доверия и любви к близким. Человек теряет способность войти в общую жизнь с другими членами семьи, к организации общей совместной жизни - к "сопричастности" (И. А. Ильин). При этом супругами теряется понимание цели и смысла жизни друг с другом, семейная жизнь становится для человека обузой, тяжким крестом, непосильным бременем.

Тотальный кризис семейной жизни, захватывающий все уровни совместного существования людей, приводит к тому, что семья начинает восприниматься ими как простое "рядомжителъство" (И. А. Ильин), в котором каждый человек ведет себя так, как хочет. Вместо того, чтобы быть органичным единым целым, семья превращается в сумму отдельных прихотей и желаний - в "семь Я".

Такая семья обречена на распад, на разрыв, ибо больная клетка, поврежденная в самом ядре, будет плодить и рождать только больные в духовном отношении организмы.

Внутреннее повреждение семьи, сформированное конфликтами и раздорами между близкими людьми, если оно вовремя не осознано и не исправлено, обязательно перейдет в следующие поколения, только уже в усугубленном виде. Значит, если мы какую-либо семейную проблему отодвигаем от себя и не хотим решать вовремя, когда мы еще располагаем для этого временем и силами, то мы фактически перекладываем ее на плечи своих детей, только в виде уже более тяжелой ноши.

Дело в том, что проблемы ребенка - это, на самом деле, собственные проблемы взрослого, вынесенные наружу. Ребенок является своеобразным зеркалом супружеской жизни родителей. Он плод родительской любви, поэтому по состоянию этого плода - по общему развитию ребенка, его успеваемости и поведению, общению с миром, состоянию психического и физического здоровья - можно часто судить о том, насколько совершенны супружеские отношения. Мы говорим, что ребенок - это зеркало родительской жизни, причем зеркало, безусловно, правдивое, в котором отображается не внешняя картина семейной жизни, а ее внутреннее устроение и содержание. То, что при поверхностном рассмотрении кажется весьма обычным и нормальным явлением ("все как у всех"), при глубоком анализе вдруг обнаруживает в себе черты какой-то драматической надломленности, несуразности и фальши. Уметь вовремя выявить эти черты, осознать опасность развития событий, выстроенных на угождении самолюбию или амбициозности членов семьи, - значит уже наполовину преодолеть конфликт. Мы, как православные психологи, видим свою задачу в том, чтобы помочь каждому посетителю:

а) объективно осмыслить состояние своей семьи, увидеть ту глубинную неправду семейных взаимоотношений, которая негативно отражается на ребенке;

б) в совместном диалоге наметить конструктивный выход из создавшегося положения, чтобы в итоге семья укрепилась и ребенок почувствовал себя более защищенным и любимым.

Заметим, что это весьма трудная задача. Человек пришел на консультацию по поводу своего ребенка, и ему кажется, что все дело именно в ребенке: в его ужасном поведении, в его неуспеваемости, в отсутствии способностей, в плохом состоянии здоровья и т.д. Ребенок не слушается, капризничает, дерзит, прогуливает школу, поздно приходит домой, попал в дурную компанию или стал психически неуравновешенным. "Сделайте с ним, в конце концов, что-нибудь или направьте его к детскому психиатру! - требует родитель. - Я уже с ним не справляюсь!" Человеку неведомо, что разговор со специалистом пойдет не столько о ребенке, сколько о нем самом. Дело в том, что мы все хотим воспитать в ребенке то, чего сами не имеем; мы требуем от него соблюдения правил, которых сами не выполняем; мы ожидаем от него спокойного и уравновешенного поведения, в то время как сами постоянно говорим на повышенных тонах, проявляем нетерпеливость и агрессивность. Мы пытаемся воспитывать собственных детей, не отдавая себе отчета в том, каковы мы как воспитатели. Более того, мы беремся за воспитание, не понимая сути этого процесса. Мы используем такие методы и средства общения, которые причиняют больше вреда, нежели пользы. Но самое ужасное состоит в том, что, переживая как воспитатели свою несостоятельность, мы ожесточаемся и озлобляемся против собственных детей. Этим недобрым отношением к ним, возникшим, между прочим, по нашей вине, мы-то и раздражаем их сильнее всего. Закономерным следствием этого раздражения является уныние и отчаяние наших детей. Ведь они ничего не могут сделать с нашей позицией отвержения, недоверия, нелюбви. Насильно мил не будешь! Это понятно даже совсем маленькому ребенку, поэтому он начинает вырабатывать ту или иную форму психологической защиты, позволяющей ему существовать в ситуации отверженного и нелюбимого.

Особенно тяжелым является подчас положение дел с воцерковлением. Указание на то, что сына или дочь надо причащать и водить к батюшке на исповедь, многие верующие родители, к великому сожалению, воспринимают механически. Они принуждают ребенка молиться, берут его с собой в длительные паломнические поездки, заставляют подолгу стоять на церковных службах, перегружая таким образом детскую душу непосильными переживаниями. При этом родители забывают о том, что духовные ценности прививаются при одном-единственном условии: если мать и отец научатся л юбитъ свое дитя. Именно об этом чаще всего старается сказать родителям священник-духовник, когда рекомендует им побольше молиться. Родители, которые и к наставлениям духовника подходят упрощенно, как правило, слово "молись" понимают как совет читать утреннее и вечернее правило, акафисты и каноны, пока ситуация чудесным образом не изменится. Многие из родителей не понимают, что священник, сказав "молись", имел в виду "войди в то духовное состояние, которое позволит тебе увидеть не только свой страх и свою боль, но и состояние души ребенка; возможно, ребенок испытывает сейчас чувство усталости, одиночества, разочарования или уныния и ему необходима твоя исцеляющая родительская любовь".

Для того чтобы действительно разрешить конфликт с собственным ребенком и помочь ему избавиться от неестественного, болезненно-раздражительного поведения, необходимо вспомнить, что душа человека - не пластилин, из которого можно что угодно слепить, как угодно его изогнув или сплюснув. Человеческая личность так устроена, что у нее есть данный от Бога дар свободы, который никому не позволено отбирать, даже родителям. Напротив, именно они должны понимать, что на их попечении находится растущая свободная личность. Сам Господь насильно в душу человеческую никогда не входит, хотя имеет власть над всеми людьми. Бог не принуждает ко спасению и, предоставляя человеку право свободно выбирать и свободно действовать, сохраняет за ним личную ответственность за чувства, мысли, слова и поступки. Об этой личной ответственности постоянно напоминает человеку голос его совести.

Таким образом, взращивание личности ребенка, по замыслу Божьему, предполагает предоставление ему определенной свободы - для пробуждения его совести. (Разбуженная совесть постепенно приведет человека к правильному осознанию последствий своих поступков.) В отличие от этого, мы постоянно стремимся продемонстрировать детям свою силу и власть. Мы не умеем и не хотим ждать, нам хочется управлять, а не терпеливо взращивать, поэтому в своих воспитательных действиях мы выбираем прямолинейные, грубые и жесткие ходы, которые продиктованы соображениями личной выгоды.

Психологический анализ воспитательных проблем показывает, что конфликты отцов и детей в первую очередь разгораются оттого, что родителям свойственен определенный эгоцентризм. В своих действиях, словах, мыслях и чувствах мы несем, как правило, корыстные побуждения двух типов. Мы либо хотим найти и сохранить для себя некую зону психологического комфорта ("лишь бы не напрягаться, лишь бы было меньше проблем"), либо стремимся самоутвердиться перед окружающими людьми как хорошие папы и мамы ("чтобы никто не мог нас упрекнуть"). Опыт показывает, что оба указанных мотива деструктивны и, если они переносятся в сферу воспитания, последствия бывают очень тяжелыми.

В первом случае воспитание ребенка воспринимается родителями как обуза, тяжесть которой хочется облегчить или вообще свести к нулю. Родители при этом естественно приходят к нетребовательной воспитательной установке, при которой ребенок ощущает себя неким диким растением, которое растет само по себе ("бурьян в канаве").

Во втором случае, напротив, родители берутся за воспитание своих детей с ощущением преисполненности высоким и почетным долгом. Их воспитательная установка поэтому становится очень требовательной и жестко авторитарной. В связи с этим ребенок ощущает себя средством достижения пусть высоких, но все же внешних для его жизни целей.

Ребенку эгоцентричных родителей в семье неуютно. Теряя ощущение поддержки со стороны мамы и папы, он становится тревожным, раздражительным или замкнуто-молчаливым. Чем меньше ребенок, тем сложнее ему выразить своим родителям протест, свое несогласие с положением ненужного существа. Когда ребенку всего 5-8 лет, он протестует против ненормальной обстановки в семье своим поведением или состоянием здоровья. Он выдает родителям симптомы неблагополучия: потерю аппетита, расстройство сна, ночные страхи, воровство, монотонные игры, плохую успеваемость, лень, агрессивность в отношениях со сверстниками. В этих проявлениях подчас с большим трудом можно угадать действие скрытых душевных переживаний, связанных с родительской воспитательной позицией. Родители вдруг замечают, что прежде милый и очень послушный ребенок становится грубым, дерзким, капризным, глупым и упрямым, а иногда и вялым, апатичным. Как правило, в первую очередь все силы бросаются на борьбу с симптомами. Детей начинают водить по врачам, усиленно кормить, укладывать спать, наказывать ремнем, заставлять делать то, что им делать совсем не хочется. Но положительного результата, тем не менее, по-прежнему не наблюдается. Отчего же так происходит? А оттого, что устранение симптомов не приводит к излечению самой болезни, корень которой в отсутствии полноценных психологических, душевных контактов между родителями и детьми. Ребенок, оставленный без родительского попечения, лишенный любви отца и матери, их теплой душевной поддержки, не может нормально расти и развиваться. Душа его заболевает и теряет свой творческий жизненный потенциал.

Понятно, почему так происходит. В первом случае, когда родители ищут своего душевного спокойствия и комфорта, их забота о ребенке сводится лишь к тому, чтобы накормить, одеть, обуть, уложить спать и проверить уроки. Бытовые заботы, совершаемые автоматически, не могут напитать и развить душу ребенка, тем более в тех случаях, когда ребенок рождается ослабленным и нуждается в дополнительной помощи и коррекции своего физического или психического состояния.

Нетребовательная воспитательная установка формирует "снисходительную" родительскую позицию: "Ну что с него возьмешь?!" При этом ребенок чувствует, что на него махнули рукой и оставили наедине со своими проблемами.

Другой разновидностью нетребовательной родительской позиции является "ку миротворческое" воспитание, осуществляемое родителями по отношению к так называемым одаренным детям. Даже если ребенок рождается наделенным особыми способностями или талантом, родители с нетребовательной позицией не считают нужным их развивать, ошибочно полагая, что с возрастом ребенок "сам свое возьмет". В этом случае ребенок постоянно слышит похвалу, что культивирует его самолюбие и приводит к самолюбованию, в то время как его природные таланты и способности не развиваются и не шлифуются, а со временем могут совсем угаснуть.

По материалам психологических консультаций могу назвать еще два вида воспитания, относящихся к нетребовательной воспитательной позиции: "потворствующее" и "попустительское". "Потворствующее" воспитание формирует принцип "чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало". Ребенку часто делаются всевозможные подарки: игрушки в детстве, бытовая техника в подростковом возрасте, поездки, развлечения - в юности. Внешне это выглядит как проявление родительской любви и заботы. Но, вырастая, дети начинают понимать, что родители таким образом "откупались" от них и задаривали дорогими вещами лишь для того, чтобы сын или дочь не беспокоили их. Мама и папа, занятые своими делами, хорошо понимают, что подарки и подношения забавляют и радуют ребенка. Исполнение желаний рождает в душе ребенка естественное чувство благодарности по отношению к родителям, и это избавляет семейные взаимоотношения от конфликтов. Но вместе с тем стремление родителей исполнить все заветные желания ребенка наверняка сформирует у него потребительское сознание и подготовит появление трудностей в дальнейшей самостоятельной жизни.

"Попустительское" воспитание похоже на предыдущий тип отношений родителей и ребенка. Разница состоит лишь в том, что родители нисколько не мешают ребенку организовывать свою жизнь так, как ему хочется, какой бы опасной она ни являлась. Они считают, что если он хочет идти на улицу - пусть идет, если он дружит с кем-то - пусть дружит и т.д. Руководящий принцип: "Если ему это хочется - пусть делает".

По нашим многочисленным наблюдениям, нетребовательная воспитательная установка чаще всего проявляется у родителей, имеющих лишь одного ребенка или, напротив, много детей (четверых и более). Нередко души этих детей опустошаются и заболевают. Такие дети вырастают инфантильными людьми, не приобщенными к культуре, духовным ценностям. Они привыкают к снисходительности и потребительству и очень часто воспроизводят в своем поведении и образе мысли дурное влияние улицы и компании сверстников.

Теперь поговорим о требовательном типе отношений родителей к ребенку. Он складывается тогда, когда родители жестко формулируют для себя воспитательные задачи. Общение с детьми при этом все время строится по принципу "ты должен". Фактор "долженствования" довлеет над ребенком и является для его психики мощной разрушительной силой, которой дети очень активно противостоят в подростковом возрасте. Подросток, осознавший себя развивающейся личностью, как правило, не терпит подобного обращения с собой и выражает открытый протест, вплоть до ухода из дома. Маленький ребенок реагирует страхом, становится скованным и замкнутым.

Родители, занимающие такую жесткую, бескомпромиссную, авторитарную позицию, воспринимаются как агрессоры, от которых хочется убежать подальше и скрыться. Какие тут бывают варианты поведения родителей?

Когда ребенок на самом деле в чем-то провинился, допустил оплошность, требовательная установка формирует так называемое "подавляюще-обличительное" воспитание. При этом родители стараются своего ребенка, как котенка, "ткнуть носом в содеянное", оскорбляют и жестоко наказывают его. Если ребенок украл, то он объявляется вором, если обманул - лгуном и т.д. Таким образом, если ребенок что-то объективно сделал не так: ошибся, согрешил - наказание всегда строится с ущемлением его достоинства. Дети таких родителей все время чувствуют их немилость по отношению к себе, постоянный упрек и нажим на их человеческое "я".

Другая разновидность родительского авторитаризма - "гиперопекающее" воспитание. Есть семьи, где родители "занимаются" ребенком очень рьяно: записывают сразу в несколько кружков, престижные секции, отправляют на курсы изучения иностранных языков, заставляют заниматься музыкой. Все свободное время ребенка занято, он так много знает и умеет, но в подростковом возрасте вдруг объявляет родителям: "Больше ничего не хочу! Отойдите от меня все - надоели!" Чаще всего "гиперопека" распространяется на единственного ребенка, если он дорого достался родителям или одарен какими-то незаурядными способностями. Под предлогом "дать ребенку путевку в будущее" родители зачастую самоутверждаются перед родственниками, соседями или сослуживцами, доказывая им, что их ребенок - вундеркинд и превосходит талантами всех других детей.

Требовательная родительская позиция может выступать в виде "назидательного" воспитания. Оно проявляется в желании принудить ребенка к чему-либо путем директивных указаний, назиданий, советов типа: "Ты опять сидишь, ничего не делаешь! Тебе надо было бы..." При этом ребенку предоставляется самостоятельность, которая на самом деле пока ему не по силам. Родители дают ему некий циркуляр, не обещая никакой реальной поддержки. К "назидательному" воспитанию часто проявляют склонность одинокие матери. Их дети целыми сутками бывают одни, с ключом от квартиры на шее, получая от матери, работающей на 2-3 работах, ценные указания по телефону: "Тебе надо посуду помыть, в квартире прибраться и к моему приходу сделать уроки". Нередко, в случае каких-либо ошибок и оплошностей, ребенок слышит целую нравоучительную "проповедь" и при этом не получает ни одного наглядного примера, который мог бы научить его нравственности по-настоящему.

Еще один тип авторитарной родительской педагогики связан с "жертвенно-упрекающим" воспитанием. В этом случае родители действительно очень много дают ребенку: они не жалеют на него ни времени, ни сил, ни средств, деятельно участвуя в событиях его повседневной жизни. Но беда в том, что эта самоотдача происходит не ради ребенка, а ради самих себя. Пока в доме все хорошо, ребенку кажется, что его действительно любят. Но как только сын или дочь допускают некое своеволие, то сразу слышат: "Я тебе всю жизнь отдала, а ты..." И эти упреки очень оскорбительны и унизительны, так как дети не могут возместить свой сыновний или дочерний долг родителям. Как правило, после этого ребенку хочется сказать: "Не надо мне ничего!" Вспомним Евангелие, где Христос говорит ученикам: "Пойдите, научитесь, что значит: "милости хочу, а не жертвы"" (Мф. 9, 13). Жертва, совершенная без милости, всегда скупа, всегда все оценивает, взвешивает и соотносит: "Ты мне должен! Я тебя растила, ночей недосыпала, все тебе отдала, а что получила взамен?" Таким образом, "жертвенно-упрекающее" воспитание - это тоже порочное, нечестное отношение к ребенку, приводящее его душу к излому.

Все перечисленное выше заставляет задуматься над вопросом: где же находится та золотая середина, которая позволяет выработать правильное отношение родителей к своему ребенку?

Ответ на этот вопрос можно найти только в Священном Писании, в духовной литературе по вопросам воспитания. Мы открываем Евангелие и начинаем понимать, что все дело в том, что мы не умеем стяжать Дух Святой, дух любви, кротости, милосердия и терпения по отношению к своему ребенку. Мы не имеем дружелюбного настроя по отношению к нему, уважения к его растущей личности. Наша гордость и самость загоняют душу ребенка в прокрустово ложе нашего собственного мировоззрения. Мы не руководствуемся Правдой Божией, мы ищем своей маленькой правды, покрывающей наши слабости, грехи и ошибки. Мы как родители часто стоим на том, что любим своих детей так, как умеем, и не хотим понять, полезна ли им такая любовь. Мы забываем о том, что любой ребенок - дар Божий, и потому относиться к нему мы должны не так, как нам хочется, а так, как Господь задумал. Нам надо вглядеться, вчувствоваться в его душу, научиться видеть не только его внешний, но и внутренний потенциал, который нам следует развивать и приумножать. По выражению И. А. Ильина, "нужно поставить свое дитя перед лицом Божиим и посмотреть на него глазами Бога". Обратите внимание: не глазами родителя-эгоиста, который применяет по отношению к ребенку тот тип воспитания, который ему удобен, а глазами Божиими! Такими глазами смотрит на нас священник на исповеди: он пытается убрать в сторону всю шелуху нашей семейной жизни, наших перепутанных отношений друг с другом, старается вглядеться и понять, что представляет собой наша душа, какими она располагает талантами и возможностями. К сожалению, нам очень тяжело этого достичь: нужно действие благодати Божией, чтобы наше духовное зрение открылось.

Христианский подход к воспитанию требует от родителей совершенно новой - дружелюбной, любовной - позиции по отношению к ребенку. Только в этом случае воспитательные проблемы могут успешно решаться. "Отцы, не раздражайте детей ваших, дабы они не унывали..." - сказано в Священном Писании (Кол. 3, 21). Место "принижающего" или "подавляюще-обличительного" воспитания, с акцентом на недостатках и слабостях ребенка, должно занять воспитание "милующее". По словам Н. Е. Пестова, любящая мать обязана миловать своего ребенка, т.е. жалеть, проявлять необходимое сочувствие и сострадание, в нужный момент подставлять ему свое плечо, не доводя сына или дочь до надрыва, истерики и отчаяния. Миловать - значит покрыть недостатки и слабости в тот момент, когда ребенок уязвлен, обессилен или неуверен в себе. Миловать - значит дать почувствовать, что любовь не кончается и не перестает даже тогда, когда объективно ребенок совершил нечто нехорошее или некрасивое. Миловать - значит уметь простить сегодня и продолжать верить в своего ребенка и завтра.

Вместо "кумиротворческого" и "гиперопекающего", родители должны уметь осуществлять "воодушевляющее" воспитание. Таланты и способности наилучшим образом раскрываются, когда ребенок чувствует моральную поддержку со стороны родителей, которые, принимая деятельное участие в его жизни, при этом не навязывают своих принципов и планов.

Это особенно существенно при воспитании мальчиков в неполных семьях. Когда ребенок вырастает и становится подростком, перед матерью остро встает задача обучения его мужскому ремеслу. Если она сама не может научить его пользоваться ножом, молотком, отверткой, пилой и рубанком, она должна найти такого мужчину, который сумеет обучить подростка полезным навыкам, по-отечески наставляя его. Очень хорошо, если мама сможет вдохновить и поддержать стремление сына к мужскому делу и будет готова потерпеть беспорядок в доме: стружки, опилки, гайки, шурупы и т.д.

Далее, вместо принципов "назидательности" и "попустительства", которые лишь подталкивают ребенка к самостоятельной жизни, но не помогают ему реально преодолевать трудности, родители-христиане должны выбрать принцип поддержки и доверия ("доверяющее" воспитание). Если мы говорим: "Ты должен сам уметь это делать. Постирай и повесь, пойди и убери свои игрушки, пойди сделай уроки и т.д.", то ребенку совсем не хочется этого делать. Он ждет от нас помощи, участия. Он говорит нам в ответ: "Пойдем вместе!" Но мы в этот момент раздражаемся и настаиваем на его самостоятельности. А между тем умная и любящая мать знает, что стоит начать какое-то дело вместе, и оно легко приобретает характер игры или увлекательного общения. На фоне такого душевного подъема любое дело спорится. Потом, когда ребенок уже включился в работу, его можно оставить наедине со своими носками, уроками или другими делами и лишь проконтролировать результат. "Доверяющее" воспитание ставит во главу угла проявление дружественности, поддержки, практическую помощь и умело пользуется стимулом совместной деятельности ради формирования в ребенке самостоятельности. Оно создает благоприятную возможность постепенного приобщения ребенка к труду и помогает ему ощутить радость от выполнения самостоятельной работы.

Таким образом, только истинно христианский дух избавляет родителей от склонности к "потворствованию" или "жертвенно-упрекающему" поведению. Ребенок нуждается в нашей помощи и защите, но не всегда эта помощь носит материальный характер, и не обязательно его задаривать подарками и игрушками, чтобы он почувствовал себя защищенным. Важнее дарить ему дружеское расположение и чуткое родительское понимание. Более того, ребенку всегда необходимы наши родительские молитвы и благословение. Они ограждают его от опасности и дурного влияния. По выражению Н. Е. Пестова, родительское воспитание должно приобрести "оберегающий", а не подкупающий расположение ребенка характер. Для этого требуется величайшая осторожность, мудрость, рассудительность, такт и терпение. Родительская опека не должна превращаться в стеклянный колпак, нависающий над головой ребенка и лишающий его личной свободы. Оберечь - значит также позаботиться о здоровье ребенка, о сохранении, восполнении и приумножении его физических и психических сил. Оберечь своего ребенка - значит проследить, какие впечатления на данном этапе жизни входят в его душу, и оградить его от разрушающего влияния извне. Наконец, оберечь - значит содействовать созданию и сохранению над ребенком покрова Божией благодати. Таким образом, и на физическом, и на душевном, и на духовном уровнях должно совершаться непрестанное родительское попечение.

Все сказанное выше показывает, что воспитание ребенка - дело очень непростое. Оно требует от родителей подвига христианской любви. Настоящее воспитание может осуществляться только там, где выработан правильный взгляд на ребенка. Церковь учит, что, с одной стороны, дети - это дар Божий, а с другой - шанс на спасение. В состоянии ребенка как в зеркале отражается наша личность. Вместо того чтобы впадать в панику, обижаться и гневаться на своих детей, мы должны научиться их понимать, миловать, оберегать и вдохновлять, исправляя свою душу покаянием и молитвой. Ребенок выявляет в своем поведении наши родительские проблемы, он ставит перед нами духовные задачи. Только последовательно решая их, мы и можем духовно возрастать. Ребенок дает нам не только осознание ошибок и грехов, но и заставляет нас трудиться над собой. Мы никогда не решим проблему отцов и детей, если будем тешить собственный эгоизм, занимаясь самолюбованием и самооправданием, если будем стремиться упростить и облегчить свой жизненный крест.

Напротив, если в деле воспитания детей мы руководствуемся мотивом служения Богу и ближнему, смиренно воспринимаем жизненные задачи, поставленные перед нами нашим ребенком, то в ходе жизни мы непрестанно учимся любить свое дитя. Только тогда мы духовно растем, развиваемся, постепенно преодолевая с помощью Божией собственные грехи, и приобретаем добродетели смирения, кротости, терпения, миротворчества и милосердия.

Вопросы и ответы

Прошу вас прокомментировать одно место в "Семейной православной газете" из статьи отца Бориса Ничипорова. Он говорит: "Шалость, лень, проступки в детстве и отрочестве нужно поправлять замечанием, наказанием, вразумлением. Ошибки взрослого дитяти покрываются родительским молчанием, любовью и молитвой". С одной стороны, все понятно, но я лично, по своему характеру, не могу молчать. Это не значит, что я кричу, но смолчать я тоже не в состоянии. Объясните, чем здесь нужно руководствоваться.

Я думаю, что отец Борис имел в виду те непростые случаи прегрешений со стороны взрослых детей, когда они совершают поступки до такой степени дурные, что здесь даже и обсуждать нечего. Это может быть и беспробудное пьянство, и наркотики, и развал семьи, и праздный образ жизни. Повлиять на это крайне трудно, так как трудно исправить взрослого человека, если он сам не хочет меняться. В такой ситуации родителям остается только молиться за него, ведь оттого что вы сыну будете ежедневно говорить: "Ты согрешаешь, ты не молишься Богу, ты не ходишь в храм", он не станет лучше. Наоборот, опыт показывает, что чаще всего человек просто уходит из дома, если там ему постоянно читают нравоучения. Он считает, что родители не понимают его состояния, потому что он, может быть, и рад был бы пойти в церковь, но по какой-то причине ему стыдно, или он не верит, что найдется такой священник, который его выслушает, то есть он находит причину, которая в данный момент мешает ему обратиться за помощью. Бывает, что человек внутренне созревает, и в этот момент родительская молитва, даже тайная и скрытая, делает свое дело. И может быть, именно она и приводит человека к Богу, к пониманию самого себя, к осознанию того, что он творит, в то время как прямые действия давали бы отрицательный эффект.

А вот когда ребенок маленький, когда он в нашей власти, мы можем пригрозить, запретить, шлепнуть. Но этими действиями надо пользоваться очень осторожно. Иногда лучше пойти на компромисс и сказать: "Ну что ж, попробуй сделать так, как ты хочешь, и посмотри, что из этого получится..." Урок ошибки и отрицательного переживания может умудрить ребенка больше, чем простой формальный запрет.

Проблема воспитания мальчиков в семье, где нет отца, очень серьезна. Что бы вы. посоветовали как психолог?

На одном из выступлений о. Димитрия Смирнова я сама задала ему вопрос, как может женщина одна воспитать ребенка, юношу. Он сказал, что женщина в этом случае должна быть семи пядей во лбу, у нее должно быть семь шкур, семь жил и она должна быть святая, только в этом случае можно справиться.

Я вам расскажу один случай из собственной жизни. Мне тоже пришлось воспитывать сына в одиночку, и когда ему исполнилось четырнадцать лет, я, как любая мама, столкнулась с проблемой его участия в церковной жизни. Я видела, что, хотя в храм он ходит, наступил момент кризиса, обретения им его собственного места в церкви, когда просто стоять на службе уже неинтересно. В этот момент - конечно, с Божьей помощью - мы переезжаем в другой район, где неподалеку от нас открывается новый храм. Мы заходим в эту разбитую, разрушенную церковь. Сын видит, что там работают люди, его это трогает, и он спрашивает: "А можно вам помочь?" - и устраивается поработать подмастерьем. И с этого момента начинается его собственный духовный путь, который основан на овладении делом, ремеслом. Но чтобы порыв к труду во славу Божию в нем не угас, мне пришлось многое изменить в своей жизни. Я не могла просто отправить подростка и сказать: "Вот ты иди и работай, тебе будет это полезно для спасения твоей души". Я взяла отпуск, и мы с ним вместе приходили в храм, месили раствор, таскали кирпичи. Когда рядом есть старший друг - лучше кто-то из родителей, - подросток себя совершенно по-другому чувствует, по-другому проявляет. А если есть еще какие-то старшие наставники из числа мужчин, то это влияет самым положительным образом. Постепенно за два года сын выучился всем основным мужским ремеслам: мог и кран отремонтировать, и пилить, и строгать, то есть стал по-мужски самостоятельным. А если бы я ему просто давала указания, думаю, что на двух-трех попытках все бы и закончилось.

Задача воспитания мальчика без мужа велика и сложна, и то, о чем я сейчас рассказала, - это частная попытка решить эту проблему, но что ее всегда надо решать именно в конструктивном ключе, я уверена. Пусть мне не все удалось, но что-то оказалось полезным. Другой человек еще что-то найдет, и этот совокупный опыт подскажет, как можно покрыть недостаток мужского воспитания в семье, где растет мальчик. Здесь необходимо именно милующее воспитание. Когда ты видишь, что твой сын подрос, что ему уже четырнадцать-пятнадцать лет, а у него руки неумелые, он не знает, как гвоздь забить, можно над этим посмеяться: "Какой же ты мужчина, ну как тебе не стыдно..." - а можно поступить по-другому: найти воскресную школу, мастерские, батюшку, родственника, соседа, друга, кого угодно, кто бы мог научить чему-нибудь полезному и восполнить дефицит мужского влияния. А если мы просто замкнемся и будем думать: "Наша семья ущербная. Что я могу? Я ничего не могу. И с него, безотцовщины, что возьмешь?" - тогда это будет движение вниз.

У нас в семье есть такая проблема: бабушка водит своих внуков в церковь, но дома разрешает им смотреть телевизор во время еды. Мне кажется, что это совершенно недопустимо. Но я не могу объяснить почему. Что вы скажете по этому поводу?

Если для нас еда - это просто пища, сели за стол и молча насыщаемся, тогда она питает только наше тело, а душе ничего не дает, не приближает к Богу и не удаляет. Но есть такое замечательное понятие в церковной традиции - трапеза. Это уже не простое вкушение пищи, но и важный момент духовного общения. В церковных общинах трапеза соединяет, скрепляет, духовно и душевно сближает людей. А в монастырях, например, во время трапезы читают житийную литературу. Конечно, организовать в семьях монастырскую жизнь будет чем-то надуманным, нарочито условным, вряд ли ребенок сможет к этому привыкнуть, тем более что влияние окружающей жизни прямо противоположно. Но замечательно, если вся семья соберется за столом. Это время теплого семейного общения. Можно завести за едой разговор, полезный для ребенка, рассказать какой-нибудь поучительный случай, побеседовать о том, как прошел день. Мы же чаще всего механически ставим еду на стол: "ешь", а потом смотрим, чистая ли тарелка. И не имея времени и желания подумать, как сделать общее пребывание за столом полезным и душеспасительным, мы пытаемся запретить то, к чему так тянет подростка. А к чему его тянет? К телевизору.

И наступит момент, когда ребенок скажет: "Я буду питаться отдельно, вы меня не трогайте". Мы можем довести эту ситуацию до крайности. Я встречалась с такими случаями, когда дети вообще отказывались есть то, что приготовили родители, и варили еду сами. Надо помнить, что идеальных условий в нашей жизни нет, и надо стремиться не к идеальным условиям, а к меньшему злу. Это основной принцип для нас: стремиться к меньшему злу. И скорее всего, придется идти на какие-то компромиссы. Идеальных условий мы создать не можем, мы сами несовершенны и немощны, времени у нас нет, сил нет, ума и настойчивости тоже нет. И при этом мы хотим монашеской жизни. Если мы можем заменить телевизор - давайте заменим, но если мы не хотим ничего искать, то уход ребенка к телевизору закономерен. А если просто встать на путь запрета, объявив борьбу телевизору, то этим можно добиться разрыва отношений с ребенком начисто, то есть причинить большее зло, а не меньшее.

Кстати, по поводу телевизора. В церковных семьях родители стараются искоренить телевизор любыми средствами, вплоть до грубого, категоричного запрета. Допустим, ребенок интересуется животными и смотрит передачи о животных, потому что это самое простое: включил и жди, там тебе все в готовом виде покажут. Гораздо труднее записаться в библиотеку, подобрать книги, сесть, раскрыть их и почитать. А ведь можно помочь в этом ребенку и пойти с ним вместе в библиотеку. Или повести его в зоопарк и этим поддержать его интерес. Но мы этого не делаем. И вот когда остается один телевизор, тогда мы прибегаем к методу запрета: ребенок включает, а там начинается реклама, и мы выключаем; он включает, а мы - выключаем. Начинается совершенно бесполезная война, и все кончается истерикой. Вы думаете, ребенок понял, что не надо смотреть телевизор? Нет, он обиделся на маму и запомнит свою обиду очень надолго. Таким образом, наша жесткая, прямолинейная тактика (с благими намерениями!) на самом деле приносит отрицательный результат.

Ребенка даже к столу не тянет, у него отвращение к столу, и ест он кое-как, еда для него - ничто.

Неужели до этого дошло? Скорее всего, его не к столу не тянет, а ему тяжела какая-то психологическая ситуация за столом. Возможно, он ждет упреков, назиданий. ("Вот все собрались, сейчас начнется...") Его преследует страх: "Мне опять будут читать мораль, опять упрекать". Вместо того чтобы поговорить по душам, его спросят про отметки, и если он получил двойку, то сразу: "Ну-ка, давай, ну-ка, садись, пиши", и включилась старая пластинка: наказание и требование, чтобы он выучил урок и немедленно исправил свою двойку. А его переживания никого не волнуют. Поэтому он лучше сухарь или кусок хлеба пожует, чем сядет со всеми за стол. А следующий шаг - уход на улицу.

Не так давно я прочитала книгу Н. Е. Пес-това о семейной педагогике и осознала, что много делаю для детей в материальном отношении, а труда души при этом прилагаю мало. Я сразу рьяно "взялась" за детей, стала им читать отрывки из книги, но они активно сопротивлялись и дошло до того, что я расплакалась. И я с плачем начала им говорить, что уже три поколения у нас в стране живут без Бога, что семья как таковая вырождается и вся нация на грани катастрофы. "Я не знаю, что делать, - сказала я. - Подумайте, если бы у вас были дети, что бы вы делали на моем месте". После нашего разговора у них в душе что-то переменилось. Мы стали вместе читать и молиться, девочки захотели сами готовить и красиво накрывать на стол. Может быть, здесь сказался труд души и поэтому в детях проснулось самосознание. Как вы думаете?

У Ивана Александровича Ильина много написано именно о том, как важна искренность в отношениях между родителями и детьми. Любовное, дружелюбное отношение к ребенку эту искренность, естественно, предполагает. Само слово "любовь" подразумевает, что я не хочу казаться, не хочу играть в правильного родителя, а на деле ищу способ общения, который будет полезен нам обоим. Вам удалось достучаться до сердца детей, потому что вы были искренни и не постеснялись слез, и это подействовало. Но паразитировать на этом способе нельзя, так же как часто просить прощения. Отец Димитрий Смирнов говорил, что просить прощения у детей можно один раз в двадцать лет. Это очень сильный воспитательный прием, которым нужно очень осторожно пользоваться, потому что, если это делать чаще, есть опасность превратить свои просьбы о прощении в фикцию, в игру. Детей очень сильно трогает признание родителями собственной немощи. Они это глубоко переживают и хотят стать лучше. Вы этот импульс поймали. Благодаря вашей искренности к вам возникло доверие, и поэтому дети готовы вам помогать и быть вместе. Сейчас они делают это ради вас, но наступит момент, когда вам придется искать другую форму общения, искать какие-то другие дела, в которых они будут участвовать не ради вас, а потому, что сами будут чувствовать их необходимость.

В определенный момент, лет в четырнадцать ребенка начинает развиваться самосознание, он глубже воспринимает Божий заповеди и усваивает, что заповедь "Чти отца твоего и матерь твою" человек обязан выполнять, даже если его родители не являются идеальными людьми. Допустимо ли с подростками говорить о том, как им помочь родителям, если те живут неправильно? Ребенок хочет, чтобы маме и папе было хорошо. Если он видит ненормальные взаимоотношения в семье, замечает, что родители, например, лгут друг другу, может ли сам он повлиять на родителей?

Могут ли дети помочь родителям измениться? Вопрос,, конечно, нетрадиционный, хотя, помню, когда я училась в школе, уже в последний советский период, была мода на диспуты, и я участвовала в подобном разговоре. Собрались подростки, и каждый изливал свою боль. Но это очень опасно, когда подростки начинают осуждать своих родителей и низвергать их авторитет. Выяснить, что в семье делается не так, может быть, и неплохо. Но это возможно, на мой взгляд, только при условии, что в разговоре будет участвовать кто-то из духовно опытных взрослых, кто сумеет направить разговор в здоровое, целомудренное русло почитания родителей и одновременно признает, что и взрослый человек может согрешать, оступаться, лгать, что есть общие для всех законы и если мы не живем по духу, если мы не живем по вере, то мы попадаем в плен самообольщения, гордости, самости. Это свойственно всем людям: и маленьким и большим. Подростки и родители не должны входить в конфронтацию, надо вместе, сообща, не отрицая друг друга, двигаться к Богу.

В любом случае разговоры об ошибках взрослых у подростков возникают. Часто на консультацию приходят вместе мама и сын. Сначала мама обличает сына. а потом начинается разговор с другой стороной - и выливаются обиды ребенка на маму. Оказывается, он все помнит: каждое слово, каждый жест, каждое молчание, когда нужно было что-то сказать. Я, как специалист, не могу их отпустить в состоянии войны, мне нужно их примирить, объяснить позицию друг друга. Я могу позволить им уйти только в том случае, если они нашли общий язык, успокоились, стали с большим доверием смотреть друг на друга. Я не могу сказать им, что один правильно делает, а другой неправильно: оба виноваты, как при разводе бывают всегда виноваты и муж, и жена. Мы не всегда умеем прощать, и дети в этом лучше нас: если они видят честность, искренность, желание наладить взаимопонимание, то после такого разговора они вдохновляются и начинается совершенно новый этап в отношениях. Но надо помнить, что это доверие дорого стоит, и если оно еще раз будет предано, то поднимется страшная буря, страшный протест в детской, душе и произойдет полный разрыв отношений. Подчеркну, что мы, родители, идем как по минному полю, и если уже один раз теряли доверие, а потом ребенок нам его вернул, то ошибаться больше нельзя. По мелочам можно ошибиться, но по большому счету этим доверием надо очень-очень дорожить. Если оно будет перечеркнуто еще раз, то последует месть или болезнь со стороны ребенка. Он не сможет сопротивляться родительскому авторитету и уйдет в болезнь, просто психически расстроится, заболеет, так что его надо будет потом лечить.

У меня два сына: одному девять лет, а другому - тринадцать. Младший еще пока ходит в храм, а старший все больше и больше, отходит от храма. А в последнее время у нас еще и ""Спартак"- чемпион". В нашей школе верующих детей нет, сын скрывает, что мы ходим в церковь... О причастии говорить при его друзьях невозможно: ему неудобно. И каждый второй в нашей школе - спартаковский болельщик. Начались бесконечные поездки на футбол: я один раз запретила, второй раз разрешила, а теперь он просто мне сообщает, что едет. А когда сказала мужу - сразу стала "плохая": "Ты папе пожаловалась, а он меня не отпустил". Телевизор у нас работает до одиннадцати часов вечера, потому что в это время показывают спортивный дневник. Я уговариваю, увещеваю, упрашиваю, а он: "Мамочка, ну подожди, ну еще одну минуточку..." Я однажды не выдержала (ведь мне кажется, что ребенок гибнет!), выключила, так гнев был страшный. Сын в мой адрес сказал такие слова, которых я в жизни не слышала. После этого принес какую-то нашивку (я отказалась нашивать - так он сам ее нашил). Потом захотел наголо обриться. Я говорю: "Что ж, обривайся, может быть, это будет красиво". В храм он теперь ходит крайне редко, от случая к случаю, и я не пойму, может, я попустительствую, а может, наоборот. Сын все дальше отходит от Церкви, он создал себе нового кумира, а я не знаю, что делать.

Это серьезная проблема, главным образом, возрастная. Я уже говорила, что в подростковом возрасте даже воцерковленные дети начинают вести себя вызывающе. Если не поменять характера отношения верующего отца и матери к верующему, но подросшему ребенку, если не найти живого дела, то церковность отойдет и придет что-то другое. А если воцерковления не случилось, то уличное влияние тем более будет преобладать. Таковы законы взросления, и здесь мы имеем тот самый случай, когда надо искать меньшее зло. Вы подействовали напрямую и вызвали страшные последствия: скандал и оскорбления в адрес родителей. Подобные вещи могут повториться, и это зависит от того, на какую болевую точку вы нажмете. Если это коснется, скажем, его первой влюбленности (вдруг вам покажется, что девочка не та, и вы будете ее критиковать), то результаты могут быть самые неожиданные. К сожалению, в этих случаях подростки иногда приходят к попыткам самоубийства. Им кажется, что родители их не понимают, не воспринимают серьезно их проблем, не чувствуют их душевной боли. Часто подростки идут на самые крайние поступки только для того, чтобы докричаться до родителей. Каждый такой поступок - это вопль протеста против неуважительного, как им кажется, отношения к ним. Ребенок говорит: "Вы меня не слышите, вы меня не любите". И это нужно понять. Я чувствую вашу горечь, обиду, что сын не такой, каким вы хотите его видеть, но от этой обиды надо избавляться, иначе вы не сможете наладить отношения с сыном. Вы все время будете кидаться из одной крайности в другую: будете или все разрешать, или все запрещать. Есть золотая середина, мимо которой мы проскакиваем: у нас все или черное, или белое. Но существуют еще оттенки, варианты, и их надо поискать. А может быть, все дело здесь в отцовском отношении к мальчику. Может, отец слишком авторитарен, может быть, он занял слишком жесткую позицию. Разберитесь в этом.

Дети перед сном каждый день просят у меня прощения ради Христа, а днем не слушаются. Мы прочитали одну книжку, где герои так делали, и моим понравилось. Но меня настораживает то, что они слишком легко просят прощения.

Мне кажется, что надо объяснить детям различие между внутренним и внешним. Существуют правила поведения, этикет. Например, у американцев всех учат дежурно улыбаться. Есть знаменитая книга Карнеги, где содержатся правила общения с людьми, при помощи которых можно ими манипулировать и добиваться своих целей. Но для нас имеет значение другое: желание проявить добрые чувства к человеку, простить обиду или попросить прощения. Тут надо привести какой-то поучительный пример,, притчу. Дети еще не понимают необходимости подлинных, искренних отношений, для них обычай просить прощения превратился в игру. Задайте им вопрос: "Зачем же вы днем так себя ведете, что к вечеру приходится извиняться?" Последите, как они отреагируют на ваше недоумение^ поймут ли несоответствие своих поступков словам? Когда дети осознают, что оступились, совершили грех, то просить прощения им бывает трудно. Обязательно нечто сдерживает или вызывает слезы. Легче всего просить прощения у того, кому ты ничего не сделал. А ведь' они не просто шумят, балуются, как дети. Здесь: проявляется непослушание, а это уже грех. Если они просят прощения искренне, тогда, может: быть, у них проявляется потребность заснуть" с чувством, что мама их простила. Хорошо, если есть переживание вины, но возможно, просьбы" о прощении - только дежурные фразы...

Часто бывает так: человек приходит к вере и начинает терять друзей, сродственниками отношения портятся. С чем это связано?

Это проблема, с которой сталкивается любая воцерковляющаяся семья. Все мы приходим в храм с неофитской заносчивостью, и духовность накладывается на нашу самость. Еще не совершилось покаяние, мы еще себя не видим по настоящему. И получается, что мы духовности надеваем на себя, как маску, а нутро у нас то же самое. Мы хотим исправить всех окружающих, считая, что нашли верный путь. А на деле всех отвращаем от себя. Результат всегда будет отрицательный, потому что мы хотим исправить мир и не хотим сами исправиться.

Протоиерей Василий Зеньковский пишет, что гораздо важнее создать в семье атмосферу любви, найти какие-то щадящие, разумные методы и формы общения с ребенком. Бывает так, что родители еще сами к вере не пришли, а уже тянут в Церковь ребенка. Надо дать время для того, чтобы его душа созрела, сама потянулась к вере. Родители могут указать верный ориентир или найти какое-то дело. Нормально, когда воцерковление растягивается на годы, совершается не в один год, а в пять, в шесть лет, и вреда здесь меньше, чем когда действуют наскоком, с намерением незамедлительно всех обратить. Своими поспешными действиями родители могут нанести непоправимый вред: последуют наркотики, пьянство, уличные компании, и не будет альтернативы этому кошмару. В этом случае человек вообще уходит из Церкви, теряет веру и, бывает, кончает жизнь очень страшно.

Главное - помочь ребенку сохранить веру, сберечь в его душе тяготение к истине, красоте, добру. Тогда, даже если человек ошибся, его можно поправить и все-таки вернуть ко Христу.