Иеромонах Симон (Истюков). Обвинения в антисоветской деятельности и репрессии в отношении духовенства и верующих Новосибирской епархии в 1929-1936 гг.

С момента прихода к власти большевиков государственная политика в отношении священнослужителей и верующих приобрела откровенно дискриминационный характер. В данной статье раскрываются причины, ход и примерные масштабы политических репрессий периода 1929-1936 гг. (от «года великого перелома» до начала «Большого террора»); территориальные рамки исследования соответствуют границам нынешней Новосибирской области.

С момента прихода к власти большевиков государственная политика в отношении священнослужителей и верующих приобрела откровенно дискриминационный характер. В данной статье раскрываются причины, ход и примерные масштабы политических репрессий периода 1929-1936 гг. (от «года великого перелома» до начала «Большого террора»); территориальные рамки исследования соответствуют границам нынешней Новосибирской области.

Лишение избирательных прав. В отношении клира применялись нормы пункта «г» статьи 65 Конституции РСФСР 1918 г., ¹ в соответствии с которым монахи и священнослужители лишались избирательных прав, составляя в структуре так называемых лишенцев 5–7% ² . Так, например, список лиц, лишенных избирательных прав по Индерскому району Новосибирского округа, датируемый 1928-м годом, содержит имена 11 священнослужителей, 7 псаломщиков и 16 членов их семей ³ . В мае 1930 г. решением Комиссии по пересмотру списков лиц, лишенных избирательных прав по Колыванскому району Запсибкрая были лишены избирательных прав вместе с семейством, находившимся на иждивении, несколько сот жителей района, в том числе 6 священников, 1 диакон, 2 псаломщика ⁴ .

Нередки были случаи лишения избирательных прав граждан лишь за пение в церковном хоре. Известен случай лишения избирательных прав целой семьи, состоящей из старика отца (около 70 лет), его жены и 5 дочерей (взрослых) за то, что этот старик в течение месяца заменял заболевшего псаломщика ⁵ .

Лишение избирательных прав касалось не только права избирать и быть избранным. Среди сопутствующих мер (которые, собственно и превращали повседневную жизнь лишенцев в драму) следует отметить следующие:

увольнение с работы;

исключение из профсоюзов и кооперативов, а это влекло за собой невозможность получать товары и продукты в условиях карточной системы в 1929 – 1935 годах;

выселение "лишенцев" из занимаемых ими квартир в муниципальных домах в городах, затем и вовсе из крупных городов во время "чисток" последних в 1920 – 1930-х годах;

значительное повышение налогового бремени и даже введение для "лишенцев" особых налогов, например, военного, поскольку детей "лишенцев" не призывали в кадровую Красную Армию;

исключение детей "лишенцев" из старших классов средних школ, техникумов и вузов и т.д ⁶ .

13 мая 1931 г. в соответствии со ст. 9 гл.III инструкции Постоянной комиссии по вопросам культов «О порядке проведения в жизнь законодательства о культах» Запсибкрайисполком разослал всем горсоветам и райисполкомам края «совершенно секретное» поручение о проверке и выводе из состава исполнительных органов религиозных обществ лиц, лишенных избирательных прав ⁷ .

Действовавший механизм правового регулирования, предусматривая внесудебные формы лишения прав, не предусматривал эффективных форм их восстановления, т.е. имел открыто дискриминационный характер, в данном случае – по религиозному признаку.

Отречения от сана имели место и в Новосибирской епархии. В 1930 г. «Советская Сибирь» поместила заметку о том, что на собрании крестьян села Маслянино выступивший с отречением от сана священник соседнего села Борково заявил, что церковь является очагом контрреволюции и что он работал в церкви только для того, чтобы как-то зарабатывать на жизнь ⁸ . Священник села Ярки Индерского района по фамилии Светушок (по другой версии, Святушков ⁹ ) в первой половине 30-х гг. на сходе села отрицал Бога, говорил, что обманывал народ ¹⁰ .

Уже в 1930-е годы в связи с подобными случаями возникла правовая неопределенность по поводу восстановления гражданских прав этой категории. Несмотря на то, что избирательное право было фундаментальным конституционным правом гражданина РСФСР, никакого законодательно регламентированного механизма восстановления не было и решение отдавалось на усмотрение местных властей. Томский Окрадмотдел полагал «не лишним» восстанавливать в избирательных правах часть «служителей культа», но после тщательной проверки органами ОГПУ. Считалось, что восстановление прав будет иметь пропагандистское значение и способствовать массовому отказу священнослужителей от сана. В то же время, Сибкрайадмуправление, разъяснило, что само по себе отречение от сана автоматически не восстанавливает в правах и по каждому подобному случаю необходимо запрашивать ВЦИК ¹¹ , но, опять же сохранялось усмотрение, а не прямое действие закона. Таким образом, и в процедуре восстановления в правах (а точнее – в её отсутствии) просматривается дискриминация. Само восстановление, даже если удавалось его добиться, было формальным. Бывших лишенцев на биржах труда старались не регистрировать, отдавая предпочтение «трудовому элементу», на работу в советские учреждения их не принимали, им оставался тяжелый физический труд.

Обложение избыточными и необоснованными налогами . Относясь к чуждым элементам, наравне с производительными (кулацкими) хозяйствами, религиозные организации попали под налоговый пресс. В данном случае налоги были направлены исключительно на подрыв экономики сельского товаропроизводителя или бюджета религиозной организации. С последних, по инициативе Драмсоюза ¹² , помимо основных взыскивался и еще дополнительный авторский сбор за исполнение в церквях авторских произведений. С правовой точки зрения, исполнение служителями культа своих богослужебных обязанностей приравнивалось к исполнению артистами музыкальных произведений, т.е. к концертной коммерческой деятельности, что считалось бы абсурдом в любом неидеологизированном нормальном гражданско-правовом обществе.

Согласно разъяснениям Наркомата просвещения и Верховного суда, этот сбор подлежал взысканию вне зависимости от того, исполнялись музыкальные произведения в церквах или не исполнялись, и был там хор или не был. Введение налога породило обширную судебную практику, так как платить его добровольно религиозные общества отказывались, но при этом иски в основном удовлетворялись судами. Наркомпрос и правление Драмсоюза превратили налог в источник дохода и инструмент борьбы с религиозными организациями ¹³ , издав сборник инструкций по взиманию этого сбора.

Порочная в правовом смысле практика взимания «авторских отчислений» была прекращена не в суде и не законом, а секретной инструкцией ¹⁴ , не допускавшей сборы и налоги, не установленные законом, включая сбор за использование песнопений под видом оплаты авторского гонорара. На места и в частности в Западную Сибирь информация об отмене налога пришла в виде уведомления ВЦИК ¹⁵ . Очевидный «перегиб» был списан на Драмсоюз, который в 1930 г. был ликвидирован.

На смену авторским отчислениям пришли налоги периода коллективизации. Напомним, что для подрыва кулацких хозяйств, они облагались непомерными «повышенными ставками» ¹⁶ . Аналогичная практика применялась и к священнослужителям. В 1933 г. крайисполком, ссылаясь на постановление Совнаркома от 23 сентября 1932 года, разослал в райисполкомы постановление об обязательной сдаче государству в качестве налога 100 кг мяса служителями культов ¹⁷ . Такая непосильная плата часто становилась предлогом, чтобы лишить священников права совершать богослужения в церкви, для ареста и высылки. В Ордынском сельсовете протоиерея Николая Ермолова обязали сдать государству сто килограммов мяса в трехдневный срок. За невыполнение отец Николай был арестован и пробыл в заточении два месяца ¹⁸ .

Согласно секретному циркуляру Наркомфина СССР №15/2с от 7 мая 1933 г. священнослужителей, занимающихся сельским хозяйством, также как и кулаков и спецпереселенцев, заставляли приобретать облигации займа Второй пятилетки. Сумма взноса для священнослужителей не должна была превышать 150% от средней суммы «добровольного взноса» середняцкого хозяйства ¹⁹ .

Нередко местные власти самостоятельно вводили и изменяли налоговые ставки. Так, в 1931 г. райфинотдел Солонешенского района произвольно завысил налоговую оценку здания церкви села Медведского с 1974 руб. до 16515 руб., в связи с чем к приходу предъявлялись завышенные в восемь раз требования об уплате налога со строений и страховой премии. Земельная рента была начислена еще с большим превышением ²⁰ .

Другой пример произвольного налогообложения: в 1934 году власти потребовали от религиозной общины села Верх-Ирмень Ирменского района уплаты налога за церковное строение, хотя служба в храме не совершалась и никаких доходов не имелось ²¹ .

В июне 1932 г. председатель Раисинского сельсовета Убинского района Курулюк препятствовал совершению отпевания покойного тем, что отказывался выдавать справку о регистрации смерти, незаконно требовал от обновленческого священника Василия Костылева уплату налога на сумму 100 рублей и приобретения облигаций на 200 рублей, и, наконец, арестовал священника, доставив его в районный отдел милиции ²² . После жалобы о. Василия в Крайисполком председатель сельсовета получил строгий выговор.

Подобные случаи свидетельствуют о самоуправстве местных властей в опросах налогообложения религиозных общин и служителей Церкви.

Раскулачивание . По мере «продвижения к социализму», в соответствии с господствовавшей тогда доктриной И. В. Сталина, в СССР, как официально считалось, обострялась классовая борьба. На партконференции, проходившей в Новосибирске в начале 1928 г. во время поездки И.В. Сталина в Сибирь, вопрос о борьбе с Церковью не ставился, обсуждались только вопросы о хлебозаготовках и борьбе с кулаками. Однако, в связи с начавшейся коллективизацией с конца 1920-х годов в отношении клира от ограничения прав государство перешло к массовым репрессиям. Раскулачивание велось вне правового поля даже советского государства и законодательства. И к окончанию кампании подлинно правовые (а не административно произвольные) основы для ее проведения так и не были выработаны, понятие «кулак» не определено и формально не закреплено, основания для законного, в рамках действовавшего права, изъятия собственности не установлены ²³ . Все эти действия по отношению к кулакам и священнослужителям велись внеправовыми методами.

Раскулачивание традиционно не было относительно изолированной компанией ликвидации «крепких» сельских товаропроизводителей. Выявленные нами документы показывают, что эта кампания была направлена как против кулаков, так и против клира, и имела характер «зачистки» всех, кто мог составить оппозицию власти на селе. В Постановлении ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 г. «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» ²⁴ содержался призыв «объявить кулачеству не на жизнь, а на смерть войну и в конце концов смести его с лица земли». 11 января 1930 г. «Правда» опубликовала передовую «Ликвидация кулачества как класса становится в порядок дня». С одной стороны, это фактически было объявлением гражданской войны, когда народ призывали «смести с лица земли» целую социальную группу (вместе с «пособниками» и «попутчиками»), с другой — все происходило в рамках основного закона. Статья 14 Конституции РСФСР 1925 г. позволяла «руководствуясь интересами трудящихся» лишать «отдельных лиц и отдельные группы прав, которыми они пользуются в ущерб интересам социалистической революции». Кроме того, Конституция гарантировала «диктатуру пролетариата в целях подавления буржуазии, уничтожения эксплуатации человека человеком» (ст. 1). Конституция РСФСР не содержала нормы о прямом действии, и ее положения должны были конкретизироваться законами и иными актами, к которым относились, прежде всего приказы и циркуляры ОГПУ.

В соответствии с приказом ОГПУ СССР № 44/21 «О ликвидации кулачества как класса» от 2 февраля 1930 г. за подписью зам. председателя ОГПУ СССР Г. Ягоды «кулаки - активные члены церковных советов, всякого рода религиозных, сектантских общин и групп, активно проявляющие себя», должны были быть ликвидированы в составе «первой категории» кулачества как «контрреволюционный кулацкий актив» ²⁵ . Только с 1 января по 15 апреля 1930 г. в рамках «первой категории» были арестованы 140 724 чел., из них кулаков 79 330, «церковников» - 5028 ²⁶ . Ко «второй категории» в приказе отнесены менее активные «церковники и сектанты», которых предписывалось вместе с членами их семейств выселять в отдаленные северные районы СССР с конфискацией имущества ²⁷ .

27 апреля 1931 года, в соответствии с указаниями директивных органов, Западно-Сибирский крайком ВКП(б) принял постановление «О ликвидации кулачества как класса», согласно которому с 20 мая в регионе началась самая масштабная с начала коллективизации депортация крестьян. На места спецпоселения, преимущественно на территорию Нарымского края, было выслано 40 тысяч крестьянских хозяйств. Из районов, входящих в состав нынешней Новосибирской области, было выслано около 10 тыс. семей ²⁸ .

Священнослужители традиционно попадали под категорию раскулаченных. Так, например, в начале 1930-х гг. был выслан в Нарымский край священник с. Кандауровское Колыванского района Михаил Лавров ²⁹ . В 1931 г. выслан в Нарым как бывший псаломщик и кулак, не захотевший вступать в колхоз, житель села Завьялово Искитимского района Гурьев Григорий Григорьевич ³⁰ . Примерно в то же время был выслан с семьей в Красноярский край священник села Благодатное Карасукского района Константин Салганский ³¹ . В списке задержанных в 1932-1933 гг. (Довольненским районным управлением милиции) сбежавших с постоянного места расселения высланных крестьян значится священник села Комарьинского Доволенского района Иван Хажий. При нем было найдено удостоверение, выданное Архиепископом Новосибирским Никифором в декабре 1929 г. ³²

Обвинения духовенства и верующих в антисоветской деятельности . В советской историографии прочно утвердился тезис о том, что духовенство вело подрывную работу против колхозного строительства. На примерах Новосибирской епархии И.Д. Эйнгорн приводит следующие примеры колхозов «1 Мая» и «Равенство» Черепановского района, где «под влиянием кулацко-церковной агитации» был уничтожен за одну ночь почти весь скот. В селе Верх-Мильтюши того же Черепановского района «ставленники попа, пробравшись в сельсовет, проводили агитацию против колхозов». В сельхозартели «Красный колос» Новосибирского района псаломщик, член правления колхоза, «через церковный актив разлагал артель». Кулаки совместно со священником «пытались развалить колхоз» «Прожектор» в с. Темнове ³³ Новосибирского округа. В руководство «пробрались кулаки и члены церковного совета». В январе 1930 г. общее собрание колхоза, принимая во внимание «контрреволюционную деятельность кулаков во главе с попом Гремячинским», направленную на разложение вновь организованной коммуны (проведение закрытых совещаний, запугивание, срыв собраний, клевету), постановило «просить райисполком арестовать этих гадов и выселить их из нашей деревни» ³⁴ .

В 1927 г. Сибкрайадмуправление зарегистрировало 18 ходатайств о ликвидации молитвенных зданий, в 1928 г. – 28, а только за первый квартал 1929 г. – 17. После обращения Сибкрайисполкома к окружным исполкомам с директивой о недопущении администрирования и увлечения ликвидацией церквей без достаточных предпосылок, число дел о закрытии церквей сократилось (с апреля по сентябрь 1929 г. – 21 дело), но с интенсификации кампании раскулачивания в октябре 1929 г. показатели вновь резко пошли вверх и за IV квартал 1929 г. составили 70 дел. Судя по отчетам ОГПУ количество возбуждаемых ходатайств с этого времени «…резко увеличивается и беспрерывно прогрессирует до марта месяца 1930 г. включительно, принимая к этому времени стихийный характер» ³⁵ .

Всесоюзный и актуальный для идущей политической кампании резонанс получило покушение на комсомолку, учительницу М.В. Соколову в марте 1929 г. в селе Усть-Луковка Ордынского района ³⁶ . Нападение «на почве классовой вражды» организовали сын священника и трое его знакомых, что, не могло не дискредитировать духовенство. Молодой женщине порезали горло, а всего нанесли более 50 ранений, но учительницу спасли односельчане и она чудом выжила. М.В. Соколова активно участвовала в лишении избирательных прав местного священника Порфирия Ануфриева с женой и сыновьями, а также многих других зажиточных крестьян деревни, а также исключала из школы учеников по политическим мотивам (в связи с деятельностью их родителей), куда попали и сыновья Ануфриева ³⁷ .

Их сторонники, в свою очередь, сорвали антирелигиозный спектакль в сельском клубе, расклеивали листовки, обращенные к верующим с призывом уничтожать безбожников. Наконец, сельские пионеры узнали, что во дворе священника есть яма и там зарыты мешки с хлебом; яма была найдена, извлечено большое количество мешков пшеницы ³⁸ . Организатор покушения Ануфриев-старший и его старший сын были приговорены к смертной казни, замененной впоследствии шестью годами лишения свободы ³⁹ .

Советский историк И.Д. Эйнгорн доказывает участие духовенства в террористических акциях против советской власти в 1929-31 гг. следующими «фактами». В ноябре 1929 г., по его данным, в с. Толмачево Новосибирского округа была вскрыта и разгромлена «церковно-кулацкая группа» во главе со священником, участвовавшая в терроре, поджогах, хищениях. В Чулымском районе была ликвидирована группа под названием «Общество примерных по истреблению коммунистов», в организации которой активное участие принимало духовенство. В селе Бердск Новосибирского округа «церковники» подожгли школу. В Новосибирске в 1931 г. было раскрыто «подлинное лицо» священника Соколова, в прошлом колчаковского офицера, который «утопил в Тобольске баржу с 500 пленными красноармейцами, участвовал в зверском подавлении революционных выступлений рабочих в Омске» ⁴⁰ . Приведенные сведения в работе И.Д. Эйнгорна не имеют адекватного документального подтверждения. По стилю изложения данные И.Д. Эйнгорна схожи с материалами дела Незнамова и Базарова, явно сфабрикованного ОГПУ в 1923 г. Достоверность источника, использованных И.Д. Эйнгорном, вполне сомнительна, как и многих других дел 1937-38 гг., отложившихся в архивах УФСБ по НСО, где фигурантами выступают священнослужители. В связи с этим, сложно судить о конкретных фактах существования «банд» во главе со священнослужителями и т.п.

Данные о поджоге школы в Бердске основываются, скорее всего, на показаниях священника Александра Сатирского, данных им на допросе в 1937 г. Он «признался», как в 1930 году «организовал контрреволюционную диверсионную кулацкую группу… В период ликвидации кулачества как класса и коллективизации на одном из сборищ решили сжечь профтехническую школу в Бердске… Для этой цели мы подговорили сторожа этой школы Каранчук, который ночью облил керосином внутри школы и поджег, в результате чего школа сгорела, тем самым причинен убыток государству в сумме около 30.000 рублей... Меня присудили к ВМН – расстрелу, а остальным участникам дали разные сроки… Удивляюсь, почему нас освободили…» ⁴¹ .

В феврале 1930 г. в с. Троицкое Коченевского р-на Новосибирского округа был арестован малограмотный крестьянин Петрихин Василий. Его обвиняли в том, что он ходил с Евангелием по домам односельчан и агитировал против коллективизации. Но через месяц он был оправдан новосибирским окрсудом ⁴² . В декабре 1930 г. был арестован священник с. Бородавкинское Бердского района Новосибирского округа Александр Киселев. Его обвиняли в поджоге с контрреволюционной целью дома колхоза «Путь Ильича». Однако, Запсибкрайсудом 08.03.1931 он был оправдан ⁴³ . Эти факты дают основание предполагать, что многие обвинения в адрес верующих того времени были ложными, неубедительными даже для советского суда.

В советской литературе обосновывалась эффективность репрессивных мер по отношению к верующим. Так, по данным И.Д. Эйнгорна в 1932-1933 гг. верующие были обвинены в том, что они мешали организации и укреплению колхоза «Безбожник» в с. Огурцове Новосибирского района (в настоящее время – в черте г. Новосибирска): «…убили организатора колхоза…, травили лошадей, коров, запутывали учет, расхищали колхозный урожай… После того, как вредительство было раскрыто и виновные были преданы суду и наказаны, в колхоз вступило 27 хозяйств, весенний сев колхоз «Безбожник» провел лучше вех в районе» ⁴⁴ . Всего на 1931 г. в СССР было около 300 колхозов, названных сами колхозниками «Безбожник» или именем Е. Ярославского ⁴⁵ .

Необходимо отметить, что репрессии в одинаковой степени затронули как обновленцев, так и сторонников канонической Церкви. При этом, поскольку власти прекратили поддерживать обновленцев, их численность быстро таяла. Так, по 11 сельским районам Новосибирского округа на 1 февраля 1930 г. православных общин насчитывалось 110, обновленческих – 24; число священнослужителей православных – 95, обновленческих – 31 ⁴⁶ .

Оскорбление религиозных чувств верующих . В условиях утраты в первое послереволюционное десятилетие многих нравственных ограничителей, особенно у молодежи, власти было несложно направлять её настроения в нужную сторону, в частности – против «церковных предрассудков». Оскорбление религиозных чувств верующих было частью пропаганды. Так, при ликвидации молитвенного дома в с. Романовское Чулымского района Новосибирского округа в присутствии начальника районного адмотдела и верующих, группа комсомольцев, надев на головы венчальные венцы и некоторые другие предметы культового облачения, устроили в церкви танцы ⁴⁷ .

Верующие и духовенство представлялись как отсталые от жизни и «темные» люди. Так, в районном центре Ордынское 1 мая 1930 г. был организован молодежный праздник, начавшийся с «похорон кулака». Следом «хоронили» попа. За ними шла молодежь с песнями и пляской. Шествие замыкали 33 трактора, впервые появившиеся в районе ⁴⁸ .

Аресты, ссылки, расстрелы. Церкви постепенно закрывали, арестовав священников под разными предлогами. С.Н. Ермолов, сын священномученика протоиерея Николая Ермолова, служившего тогда в Ордынском районе Новосибирской области, описывает характерный случай: «Не помню точно, в каком году это было, где-то между 1931 и 1933 гг., осенью. В селе Козиха был престольный праздник. Священник, отец Василий Краснопёров, пригласил для торжественной службы священников из соседних сёл. Из Верх-Ирмени — отца Ивана Салмина, из села Красный Яр — Василия Акципетрова, из села Пичугово — Николая Назарова (он учился с папой в Самарской семинарии). После службы они пришли обедать в дом Краснопёрова. Во время еды к ним пришел пьяный местный коммунист и стал лезть к столу, мешая сидящим. Отец Василий (хозяин) смог вытолкнуть его в сени и закрыть крючок. В сенях было окно. Пьяный голой рукой ударил по стеклу и поранился, полилась кровь. Он выбежал на улицу и стал кричать: «Попы хотели меня зарезать». Через два дня всех четверых увезли в Новосибирск» ⁴⁹ . В результате четверо священнослужителей и один мирянин по обвинению в срыве хлебозаготовок и других видах «антисоветской деятельности» в мае 1931 г. были расстреляны ⁵⁰ .

В воспоминаниях старожилов есть сведения о том, что в начале 1930-х годов в селе Волчанка Доволенского района происходили казни священников ⁵¹ . В одном из таких рассказов говорится: «Волчанский конюх неоднократно с циничной похвальбой рассказывал мне о казни 40 священников, которую они совершили в начале 1930-х годов… В священников стреляли, полуживых добивали лопатами, один пытался выбраться из могилы, ему лопатой отсекли голову и, наконец, еще не умерших людей засыпали землей» ⁵² . По воспоминаниями местных жителей, сразу после казни священников в селе началась засуха. Люди восприняли это как гнев Божий и, несмотря на известное отношение власти, с иконами пошли на место казни. Сразу после горячей молитвы, совершенной на месте захоронения, хлынул дождь. Эти молебны на месте убиения совершались и впоследствии, и всякий раз молитва была услышана Богом, и шел дождь ⁵³ . В 2007 г. на месте казни был найден череп человека, в лобную кость которого вплавлен нательный крестик ⁵⁴ .

закрытию церквей в селах часто предшествовал арест священника за связи с кулаками и антисоветскую пропаганду. В большинстве сел аресты проходили без эксцессов, но были и исключения: так в селе Бураново Черепановского района крестьяне долго не позволяли арестовать священника ⁵⁵ .

На территории современной Новосибирской области компания по массовому раскулачиванию и выселению кулацких семей проходила наиболее интенсивно в 1930-31 гг. После ее окончания и до начала большого террора 1937-38 гг. смертные приговоры священнослужителям выносились реже. Они, как правило, приговаривались к 3 годам лагерей за антисоветскую деятельность, как это было в 20-е гг. В 1932 г. такой приговор был вынесен архимандриту Сергию (Скрипальщикову), а в 1933 г. – упомянутым ранее о. Василию Куркову и игумену Иосифу (Ливанову). Необычный факт: в начале 1933 г. в течение месяца отбывал принудительные работы в Новосибирской трудовой колонии священник села Усть-Иня Новосибирского района Петр Дмитриев «в связи с мобилизацией по снегоуборке» ⁵⁶ .

Таким образом, советская власть изначально, идеологически и политически мотивированно возвела дискриминацию по религиозному признаку в ранг государственной политики, осуществляемой по нарастающей, ступенями: от лишения избирательных прав, обложения избыточными и необоснованными налогами, усугублявшимися произволом местных властей, к обусловленным теорией обострения классовой борьбы репрессиям.

-------------------------------------------------------------

Приложение. СПИСОК РЕПРЕССИРОВАННЫХ ПРАВОСЛАВНЫХ СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЕЙ И ВЕРУЮЩИХ МИРЯН, ОСУЖДЕННЫХ ПО "РЕЛИГИОЗНЫМ ДЕЛАМ" в 1920-1940 гг.

В список включены те, кто на момент ареста или внесудебной расправы проживал на территории современной Новосибирской области

Список источников и литературы:

1. База данных «Жертвы политического террора в СССР». URL: http://base.memo.ru/

2. База данных ПСТГУ «Новомученики, исповедники, за Христа пострадавшие в годы гонений на Русскую Православную Церковь в XX в.». URL: http://martyrs.pstbi.ru/bin/code.exe/frames/m/ind_oem.html/charset/ans

3. Книга памяти жертв политических репрессий в Новосибирской области. Новосибирск, 2005. Вып. 1.

4. Книга памяти жертв политических репрессий в Новосибирской области. Новосибирск, 2008. Вып. 2.

5. Книга памяти жертв политических репрессий в Новосибирской области. Новосибирск, 2014. Вып. 4.

6. Лыков О.М . Ордынская хроника. Книга первая. От Ординской волости к Ордынскому району. Новосибирск, 2007. С. 326

7. Шабунин Е. Юго-Восточное благочиние Новосибирской епархии // Живоносный источник. 2009. № 1(1). С. 18.

8. Искры коммунизма. Каинск, 1920. №72. 22 августа; http://www.kainsksib.ru/123/lofiversion/index.php/t1732-50.html (дата обращения: 08.11.2018)

9. Гаврилов П. Колывань православная. Новосибирск, 2013. С. 25. См. также: И. А. Добрускина. Путеводитель по двухтомнику "Сибирская Вандея". 2006. Т. 1. Эл. версия: http://lit.lib.ru/d/dobruskina_i_a/text_0230.shtml (дата обращения: 08.11.2018)

10. ГАНО. Ф. П-1. Оп. 2. Д. 148. Л. 199, 199об, 361, 361об.

11. Мурзина Н.П., Венскович В.И. «Имя родное все выше…» // Сибирь Православная. 2012. № 1 (9). С. 51; Памяти священника Василия Гоголушко // Сайт «Образование и Православие». URL: http://www.orthedu.ru/eparh/8916-pamyati-svyaschennika-vasiliya-gogolushko.html (дата обращения: 08.11.2018)

12. Шабунин Е . Храмы Сузунского района // Живоносный источник. Новосибирск. №2(3), 2010. С. 4.

13. Тепляков А . «Базаровско-Незнамовское дело» 1923 г. — технология фальсификации и пропагандистского обеспечения. Электронный ресурс: http://rusk.ru/st.php?idar=424680 (дата обращения: 12.10.2018)

14. Д. 11400 за 1927 г. // Архив УФСБ по НСО.

15. Лыков О.М . Ордынская хроника. Книга вторая. Трагедия и подвиг Ордынской земли. Новосибирск, 2010. С. 100-102; Учителя эпохи сталинизма: власть, политика и жизнь школы 1930-х гг. М., 2011. С. 134. Эл. ресурс http://coollib.net/b/294583/read (дата обращения: 29.10.2018).

16. 28 февраля - день памяти священномучеников Михаила Пятаева и Иоанна Куминова // Сайт «Образование и Православие». URL: http://www.orthedu.ru/eparh/14842-svyaschennomucheniki-mihail-pyataev-i-ioann-kuminov.html (дата обращения: 26.10.2018)

17. Из истории образования Малокрасноярской волости (с. Малокрасноярка Кыштовского района) // Сайт «Образование и Православие». URL: http://www.orthedu.ru/kraeved/2414-10.html (дата обращения: 08.11.2018)

18. http://forum.vgd.ru/50/28909/

19. Симон (Истюков), иером . Репрессированные в 1930 г. священники из сел Ордынского района: Козиха, Красный Яр, Верх-Ирмень, Пичугово // Живоносный источник. 2015. № 1(9). С. 29-30.

20. Шевердина С . Их расстреляли за просьбу открыть храм // Сайт Новосибирской епархии. URL: http://www.orthedu.ru/kraeved/5894-ix-rasstrelyali-za-prosbu-otkryt-xram.html (дата обращения: 13.06.2018).

21. Шабунин Е.А. Свято-Троицкий собор г. Колывань // Сайт Новосибирской епархии. URL: http://www.orthedu.ru/kraeved/94-svyato-troickij-sobor-g-kolyvan.html (дата обращения: 29.10.2018); Лавров Михаил Валерьянович // Жертвы политического террора в СССР. URL: http://lists.memo.ru/index12.htm (дата обращения: 29.10.2018).

22. Гусев Андрей, свящ . Репрессии на Доволенской земле // Живоносный источник. 2011. № 2(5). С. 47-49.

23. Исаченко А.В . История православия Карасукского района // Сайт Новосибирской епархии. http://www.orthedu.ru/kraeved/16683-aleksandr-isachenko-istoriya-pravoslaviya-karasukskogo-rayona.html (дата обращения: 29.10.2018); Салганский Константин Константинович // Жертвы политического террора в СССР. URL: http://lists.memo.ru/index18.htm (дата обращения: 29.10.2018).

24. Церковь во имя Святителя и Чудотворца Николая в с. Новолуговое // Сайт «Образование и Православие». URL: http://www.orthedu.ru/kraeved/799-09.html (дата обращения: 08.11.2018).

25. Бочкарев Виталий, прот . Работа Комиссии по канонизации при Новосибирской епархии, на примере сбора материалов для прославления священномучеников Новосибирских // Сайт «Образование и Православие». URL: http://www.orthedu.ru/nskeparh/kanoniz04/kanoniz04.htm (дата обращения: 08.11.2018).

26. Шабунин Е . Свято-Троицкий собор г. Колывань // Сайт «Образование и Православие». URL: http://www.orthedu.ru/kraeved/kolyvan/1.htm (дата обращения: 08.11.2018).

27. Бочкарев Виталий, прот., Шабунин Е.А . Краткий очерк истории Новоси-бирской епархии // Сибирь Православная. 2008. № 1(7). С. 2-62.

28. Письмо митр. Никифора зам. Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергию №398 от 20.05.1933 // Архив Московской Патриархии. Ф. 1. Оп. 4. Ед. хр. 1550. Л. 22.

29. Письмо митр. Никифора зам. Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергию №398 от 20.05.1933 // Архив Московской Патриархии. Ф. 1. Оп. 4. Ед. хр. 1550. Л. 58.

30. Духовенство Новосибирской епархии до 1937 г. Священник Александр Васильев // Сайт «Образование и Православие». URL: http://www.orthedu.ru/kraeved/92-svyashhennik-aleksandr-vasilev.html (дата обращения: 08.11.2018).

31. Бочкарев Виталий, прот., Священномученики Иннокентий и Николай. Опыт документального жизнеописания // Сайт «Образование и Православие». URL: http://www.orthedu.ru/kraeved/hist-nsk-eparh/3856-svyaschennomucheniki_innokentii_i_nikolai_opyt_dokumentalnogo_jizneopisaniya.html (дата обращения: 08.11.2018).

32. Список законоучителей учебных заведений г. Новониколаевска и сёл, входящих в состав Новониколаевского благочиния в 1917-1918 учебном году // Сайт «Образование и Православие». URL: http://www.orthedu.ru//924-10.html (дата обращения: 08.11.2018).

33. Д. 4421 за 1937 г. // Архив УФСБ по НСО.

34. Шабунин Е . Кафедральный собор здесь мог быть двести лет назад… // Сибирь Православная. 2006. № 1(5). С. 46. Эл. версия: http://www.berdsk.orthodoxy.ru/history/shabunin/shabunin.htm (дата обращения: 08.11.2018).

35. Духовенство Новосибирской епархии до 1937 г. Священник Илья Копылов // Сайт «Образование и Православие». URL: http://www.orthedu.ru/kraeved/1519-10.html (дата обращения: 08.11.2018).

36. Шабунин Е. Успенская церковь в селе Бобровка // Сайт «Образование и Православие». URL: http://www.orthedu.ru/kraeved/276-uspenskaya-cerkov-v-sele-bobrovka.html (дата обращения: 08.11.2018).

37. Шабунин Е . Храмы Сузунского района // Живоносный источник. Новосибирск. №1(2), 2010. С. 9-10.

38. Бердников Василий Михайлович // Сайт мемориального музея «Следственная тюрьма НКВД» http://nkvd.tomsk.ru/researches/passional/berdnikov-vasilij--mihajlovich/ (дата обращения: 20.03.2019)

39. Федоров Александр Федорович // Сайт мемориального музея «Следственная тюрьма НКВД» http://nkvd.tomsk.ru/researches/passional/fedorov-aleksandrr-fedorovich/ (дата обращения: 20.03.2019)

40. Гирсамов Иван Константинович // Сайт мемориального музея «Следственная тюрьма НКВД» http://nkvd.tomsk.ru/researches/passional/girsamov-ivan-konstantinovich/ (дата обращения: 20.03.2019)

41. Д. 8151 за 1937 г. // Архив УФСБ по НСО.

42. Сайт «Родиновед». URL: rodinoved.ru

43. Сайт «Духовенство РПЦ в XX веке». URL: http://pravoslavnoe-duhovenstvo.ru

44. Книга памяти жертв политических репрессий в Новосибирской области. Новосибирск, 2017. Вып. 5.

45. Дмитрий (Ткаченко), иеромонах. Дело репрессированных № 14 228 // Православное информационное агентство «Русская линия». URL: https://rusk.ru/st.php?idar=76590 (дата обращения: 25.06.2019)