ЖИТИЯ СВЯТЫХ, ПОДВИЗАВШИХСЯ В XVIII ВЕКЕ

Святитель Митрофан, первый епископ Воронежский, родился 6 ноября 1623 года во Владимирской земле, по предположению, в семье священника. Мирское имя будущего святителя было Михаил. Половину своей жизни святой прожил в миру, был женат и имел детей. Сохранились сведения о заботливости святого Митрофана по воспитанию своего сына Ивана. Будущий епископ был некоторое время священником в селе Сидоровском Суздальской епархии. На 40-м году жизни он овдовел и решил посвятить свою жизнь Богу. Своим местожительством он избрал Золотниковский Успенский монастырь недалеко от Суздаля, где и был пострижен в иночество с именем Митрофан.

Здесь угодник Божий начал иноческое подвижничество, отличаясь глубоким смирением. О его строгой иноческой жизни стало известно в монашеской среде. Через три года после вступления в Золотниковскую обитель братия соседнего Яхромского Космина монастыря, не имевшего в ту пору настоятеля, стали просить местное духовное начальство о поставлении им в игумены Митрофана. Просьба была исполнена. Вначале подвижник был рукоположен в иерейский сан, затем, несмотря на нежелание, был возведен в игумены Яхромской обители.

Когда о ревности подвижника узнал патриарх Московский и всея Руси Иоаким, он поручил ему более обширную Унженскую обитель, основанную в XV в. преподобным Макарием Желтоводским в Костромской земле. Здесь будущий святитель настоятельствовал около семи лет, в течение которых монастырь достиг процветания. Был построен храм в честь Благовещения Пресвятой Девы Марии, написано немало замечательных икон.

Монастырь игумена Митрофана привлекал внимание не одного патриарха, но и царя Феодора Алексеевича, который посещал обитель и нередко беседовал с настоятелем. При дворе к святому относились с особым почтением. Когда в 1682 году по решению Московского Церковного Собора 1681 года была образована новая Воронежская епархия, царь Феодор первым ее епископом предложил назначить игумена Митрофана. Епископскую хиротонию 2 апреля 1682 года возглавил патриарх Иоаким.

Святителю Митрофану пришлось быть свидетелем бунта раскольников в июле того же года и присутствовать на «прении о вере» между старообрядцами и православными в Грановитой палате. Это событие произвело на него сильное впечатление и впоследствии сказалось на его архиерейских делах. Святитель Митрофан приобрел известность как обличитель раскола и сподвижник патриотических начинаний царя-реформатора. Святитель Митрофан рассматривал духовенство как силу, способную воздействовать на население самым благотворным образом. В самом начале своей деятельности святитель начал сооружать в Воронеже новый каменный храм в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. Святитель Митрофан любил церковное благолепие и вкладывал в строительство собора огромные средства. Быт святителя был более чем скромен.

Особую страницу в биографии святителя Митрофана составляют его взаимоотношения с Петром I. Святитель глубоко и сочувственно входил в судьбу молодого царя, старался содействовать возникавшим полезным для Отечества преобразованиям. Он одобрял постройку флота, предпринятую Петром I в Воронеже, и поддержал ее материально. Когда в 1696 году русские войска одержали победу над турками под Азовом, Петр I повелел святителю Митрофану как бы в награду за участие в этой победе именоваться епископом Воронежским и «Азовским». В то же время святитель Митрофан не мог одобрить слишком тесного общения царя с иноземными иноверцами и бездумного восприятия их обычаев. Святитель отказался посетить воронежский дворец царя из–за находившихся в нем языческих статуй. Когда разгневанный Петр стал грозить ему смертью, святитель начал готовиться к ней, предпочитая умереть, нежели одобрить неприемлемые для православного человека языческие ритуалы.

Исповедничество епископа устыдило Петра, в знак согласия с ним он убрал статуи, и мир был восстановлен. На Воронежской кафедре угодник Божий пробыл 20 лет, до самой своей кончины.

Любимым размышлением святого было памятование о смерти, о загробной жизни, о мытарствах; любимой молитвой – молитва об умерших.

Не будучи знаком с распространенной в XVII в. латинской схоластикой, святитель Митрофан прекрасно знал Священное Писание и святоотеческие труды. В своем «Духовном завещании» святитель Митрофан назидал: «Для всякого человека таково правило мудрых мужей: употреби труд, храни умеренность – богат будешь; воздержно пей, мало ешь – здрав будешь; твори благо, бегай злого – спасен будешь». Преставился к Богу святитель Митрофан в 1703 году в глубокой старости. Незадолго до кончины святитель принял схиму с именем Макарий. Погребен он был в Благовещенском соборе в Воронеже с большими почестями: царь своими руками помогал нести гроб святителя, почитаемого им за «святого старца».

С 1820 года число почитателей молитвенной памяти святителя Митрофана особенно возросло, при соборе начали появляться записи о чудесах на его гробнице. В 1831 году последовало официальное донесение об этом Синоду, по решению которого 7 августа 1832 года состоялось торжественное открытие гроба, а затем последовала канонизация святителя. От его святых мощей по милости Божией происходили многочисленные исцеления страждущих телесными и душевными недугами, одержимых, расслабленных. В 1836 году при Благовещенском соборе в Воронеже был учрежден Благовещенский Митрофанов монастырь.

Память о глубоком благочестии и пастырских добродетелях святителя Митрофана (в схиме Макария) свято чтима была в Воронеже со времени его кончины († 23 ноября 1703). Преемники его, воронежские преосвященные, считали священным долгом ежегодно творить поминовение по первосвятителе своей паствы и его родителях, иерее Василии и Марии. Жители Воронежа и окрестностей приходили в Благовещенский собор, где на месте погребения святителя совершались панихиды. Побуждением к усиленному поминовению святителя Митрофана было и предсмертное завещание его – совершать о нем молитвы. Для этого еще при жизни святитель устроил в соборе придел в честь святого Архистратига Михаила (небесного покровителя святителя в миру); и в нем особый причт совершал ранние заупокойные литургии. Впоследствии новое поколение хотя и не знало святителя, но также благоговейно почитало его память. Уверенность в святости первосвятителя Воронежской епархии утверждалась нетлением его мощей, освидетельствованных при неоднократном перенесении их из одного храма в другой. Так, в 1718 году Воронежский митрополит Пахомий, приступая к постройке нового собора, приказал разобрать старый Благовещенский собор, при этом тело святителя Митрофана было на время перенесено в церковь Неопалимой Купины; в 1735 году тело святителя было перенесено в новый собор, при этом было засвидетельствовано нетление его мощей. На месте погребения святителя обыкновенно совершались панихиды о нем.

С 1820 года замечено было, что число почитателей памяти святителя Митрофана, стекавшихся в Воронеж, чрезвычайно увеличилось. Увеличились и благодатные знамения. Архиепископ Воронежский Антоний II неоднократно доносил Святейшему Синоду о чудесах и испрашивал разрешение на прославление святителя. Святейший Синод предписывал наблюдать за благодатными дарами, получаемыми у гроба святителя Митрофана. В 1831 г. по освидетельствовании нетленного тела святителя преосвященный Антоний вместе с членами комиссии Святейшего Синода архиепископом Ярославским Евгением и архимандритом Спасо-Андрониевского Московского монастыря Гермогеном убедились в чудодейственном ходатайстве святителя Митрофана у Престола Божия. Святейший Синод вынес решение о причтении святителя Митрофана к лику святых. С тех пор Русская Церковь совершает память святителя дважды в год: 23 ноября – в день преставления, 7 августа (1832) – в день прославления.

В Воронежской епархии архиепископом Антонием II (1827–1846 гг.) в честь святителя Митрофана были установлены еще следующие празднования: 4 июня, на память святителя Митрофана, патриарха Цареградского, – день тезоименитства святителя Митрофана, епископа Воронежского, 2 апреля – день архиерейской хиротонии святителя Митрофана (в 1682 г.) и 11 декабря – по случаю явления мощей святителя Митрофана (в 1831 г.).

Святитель Митрофан оставил духовное завещание.

Подлинник его хранится в Государственном Историческом Музее (N 820/Син. 669). На завещании собственноручная скрепа-автограф святителя: «Сия изустная духовная потпи(сал) я... епископ Митрофан Воронежский».

На нижней доске (внутри) находится запись скорописью ХVIII века: «Сия книга тестамент или завет Преосвященного епископа Воронежского схимонаха Макария, писан в Богоспасаемом граде Воронеже, в доме его Преосвященства, соборныя церкви диаконом Афанасием Евфимовым. Преставися сей Преосвященный епископ, схимонах Макарий, ноемврия месяца 23 дня 703–го года, а погребен декабря 4-го дня (Описание рукописей Синодального собрания, не вошедших в описание А.В. Горского и К.И. Невоструева. Составила Т.Н. Протасьева. Часть II NN 820–1051, М., 1973, с. 6).

В день, предшествовавший открытию мощей святителя Митрофана, архиепископ Воронежский Антоний собрался идти в церковь, чтобы возложить на них приготовленное новое архиерейское облачение. Внезапно он ощутил в себе такое расслабление, что едва мог пройти по келлии. Озабоченный этим, он сел в размышлении и услышал тихий голос: «Не нарушай моего завещания».

Не тотчас понял он это, но, думая о своем намерении, собрался с силами и открыл хранилище, где было облачение, там он обнаружил схиму, принесенную незадолго перед тем неизвестной монахиней, вручившей ему со словами, что она скоро понадобится.

Увидев эту схиму, владыка понял, что слова «не нарушай моего завещания» есть воля святителя Митрофана, чтобы не полагать на его мощи архиерейского облачения, а оставлять их в схиме, свидетельствуя тем о глубокой духовной связи со своим покровителем преподобным Макарием Унженским и своем крайнем смирении.

(О святителе Митрофане Воронежском – «Журнал Московской Патриархии», 1944, N 11; 1953, N 10; 1963, N 11).

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-mitrofan-v-shime-makarij

Перенесение мощей прав. Симеона Верхотурского (1704)

Праведный Симеон Верхотурский родился в начале XVII века в европейской России. Будучи дворянином по происхождению, он презрел мирские почести и пешком удалился за Урал в Сибирь. Дойдя до Верхотурской области, он поселился не в самом городе Верхотурье, бывшем тогда крупным торговым центром, а в 50 верстах от него в селе Меркушине. Здесь праведный Симеон проводил время в богомыслии и в отшельнических трудах. Святой не постоянно жил в Меркушине, часто ходил он по окрестным селам и деревням или уединялся на берегах реки Туры для молитвы. Пропитание добывал праведный Симеон в зимнее время шитьем шуб, а в летнее - ловлей рыбы.

Занимаясь шитьем, праведный Симеон обходил окрестные селения и работал в домах разных крестьян. Часто, когда работа была почти закончена, Симеон тайно уходил, чтобы не получать оплату за свой труд.

Святой неуклонно посещал храм во имя Архистратига Божия Михаила, находившийся в селе Меркушине. Ко всем он относился приветливо, стараясь всем служить, всем помогать. Святой Симеон был крайне воздержан, любил уединение, отличался чистотой не только телесной, но и душевной, ко всем питал любовь нелицемерную. По преданию, сама смерть праведного Симеона последовала от его чрезмерного воздержания и поста. Так подвизался праведный Симеон и, еще не дожив до старости, с верою отошел ко Господу. Его блаженная кончина последовала около 1642 года. Честное тело его погребено в Меркушине недалеко от церкви во имя святого Архистратига Божия Михаила.

В 1692 году, когда память о праведном Симеоне начала уже исчезать и никто не мог вспомнить имя подвижника, вдруг было замечено, что гроб святого стал подниматься из земли, и сквозь расщелившиеся доски были видны нетленные останки. Когда же от новоявленных мощей стали совершаться чудотворения и исцеления, их почитание еще более усилилось в народе.

18 декабря 1694 года по благословению митрополита Сибирского. Игнатия произошло первое освидетельствование нетленных мощей святого Симеона Верхотурского, после которого митрополиту в сонном видении чудесным образом было открыто имя святого.

В 1702 году на архипастырский престол Сибирской епархии вступил митрополит Филофей. К нему-то и обратились верхотурские жители с просьбой о перенесении святых мощей. Митрополит благословил перенести мощи в Николаевский Верхотурский монастырь. 12 сентября 1704 года мощи праведного Симеона в новой раке были перенесены в Верхотурье, который с тех пор стал именоваться Верхотурским.

По перенесении мощей в город Верхотурье чудотворения от мощей праведного стали истекать с новой силой, а благоговейное уважение к святому, озаряющему своими чудесами Сибирскую страну, возрастало и увеличивалось.

В 1798 году супруги Турчаниновы соорудили новую медную раку для мощей святого угодника Божия, а в 1808 году в селе Меркушине одним Верхотурским жителем была воздвигнута каменная гробница вместо прежней деревянной. Она была воздвигнута над самой могилой праведника, из которой, после перенесения его мощей, стал истекать источник чистой воды, от которого, по молитвам праведного Симеона Верхотурского, происходили многочисленные исцеления и чудотворения.

Источник: Православие и Современность. Информационно-аналитический портал Саратовской и Вольской Епархии. Режим доступа: https://www.eparhia-saratov.ru/Holidays/Get/160

Свт. Димитрия, митр. Ростовского (1709)

ДНИ ПАМЯТИ:

4 октября – Обре́тение мощей

10 ноября

5 июня – Собор Ростово-Ярославских святых

23 июня – Собор Сибирских святых

КРАТКОЕ ЖИТИЕ СВЯТИТЕЛЯ ДИМИТРИЯ РОСТОВСКОГО

Святитель Димитрий, митрополит Ростовский (в миру Даниил Саввич Туптало), родился в декабре 1651 года в местечке Макарово, недалеко от Киева, в благочестивой семье и вырос глубоко верующим христианином. В 1662 году, вскоре после переезда родителей в Киев, Даниил был отдан в Киево-Могилянскую коллегию, где впервые раскрылись дарования и незаурядные способности талантливого юноши. Он успешно изучил греческий и латинский языки и ряд классических наук. 9 июля 1668 года Даниил принял монашество с именем Димитрий – в честь великомученика Димитрия Солунского. До весны 1675 года он проходил иноческое послушание в Киевском Кирилловом монастыре, где началась его литературная и проповедническая деятельность. Черниговский архиепископ Лазарь (Баранович) рукоположил Димитрия 23 мая 1675 года во иеромонаха. В течение нескольких лет иеромонах Димитрий подвизался, проповедуя слово Божие, в различных монастырях и храмах Украины, Литвы и Белоруссии. Некоторое время он был игуменом Максимовской обители, а затем Батуринского Никольского монастыря, откуда в 1684 году был вызван в Киево-Печерскую Лавру. Настоятель Лавры архимандрит Варлаам (Ясинский), зная высокую духовную настроенность своего бывшего ученика, его образованность, склонность к научному труду, а также несомненное литературное дарование, поручил иеромонаху Димитрию составление Четиих-Миней (житий святых) на весь год. С того времени вся дальнейшая жизнь святителя Димитрия была посвящена выполнению этого подвижнического, грандиозного по своим масштабам труда. Работа требовала огромного напряжения сил, нужно было собрать и проанализировать множество разрозненных источников и изложить их языком, достойным высокого предмета изложения и одновременно доступным всем верующим. Божественная помощь не оставляла святителя на протяжении его двадцатилетнего труда. По свидетельству преподобного, душа его наполнилась образами святых, которые укрепляли его дух и тело, вселяли веру в благополучное завершение его благородного труда. Одновременно с этим преподобный Димитрий был настоятелем нескольких монастырей (поочередно). Труды подвижника обратили на себя внимание патриарха Адриана. В 1701 году указом Петра I архимандрит Димитрий был вызван в Москву, где 23 марта в Успенском соборе Кремля был хиротонисан на Сибирскую митрополичью кафедру в город Тобольск. Но через некоторое время из-за важности научного труда и слабого здоровья святитель получил новое назначение в Ростов-Ярославский, куда прибыл 1 марта 1702 года в качестве митрополита Ростовского.

Как и прежде, он продолжал неусыпно заботиться об укреплении единства Русской Православной Церкви, ослабленного старообрядческим расколом.

В его вдохновенных трудах и проповедях многие поколения русских богословов черпают духовные силы для творчества и молитвы. Для всех православных христиан он остается примером святой, аскетической, нестяжательной жизни. По его кончине, последовавшей 28 октября 1709 года, у него не нашли никакого имущества, кроме книг и рукописей.

Причисление святителя Димитрия, митрополита Ростовского, к лику святых совершилось 22 апреля 1757 года. Празднество ему установлено также 21 сентября, в день обретения мощей.

Святитель Димитрий, митрополит Ростовский, прибыв в 1702 году на Ростовскую кафедру, прежде всего посетил монастырь святителя Иакова, епископа Ростовского (память 27 ноября и 23 мая). В соборной церкви в честь Зачатия Пресвятой Богородицы он совершил литургию, после которой при всех присутствовавших в храме определил на правой стороне место своего будущего погребения со словами: «Се покой мой, зде вселюся в век века». Преставился святитель Димитрий 28 октября 1709 года. Несмотря на желание святителя, выраженное в завещании, духовенство и жители Ростова просили прибывшего для погребения местоблюстителя патриаршего престола Рязанского митрополита Стефана Яворского совершить погребение в соборном храме города, рядом с предшественником святителя Димитрия, святителем Иоасафом. Митрополит Стефан, соблюдая завещание своего почившего друга, настоял на погребении тела святителя Димитрия в указанном месте. Однако до прибытия митрополита Стефана место погребения приготовлено не было, хотя со дня кончины прошло около месяца. В связи с неотложным отъездом митрополита Стефана из Ростова в выкопанной могиле был сделан наскоро заготовленный деревянный сруб, в котором 25 ноября было погребено тело святителя. Это обстоятельство, предусмотренное Промыслом Божиим, привело к скорому обретению мощей. В 1752 году производился ремонт в соборной церкви монастыря, и 21 сентября при починке опустившегося пола было обнаружено нетленное тело святителя Димитрия. Место погребения оказалось сырым, дубовый гроб и находившиеся в нем рукописи истлели, но тело святителя, а также омофор, саккос, митра и шелковые четки сохранились нетленными. После обретения у святых мощей совершалось множество исцелений, о чем было донесено Синоду, по предписанию которого в Ростов прибыли Суздальский митрополит Сильвестр и Симоновский архимандрит Гавриил для освидетельствования мощей святителя Димитрия и происшедших чудесных исцелений. Последовал указ Синода от 29 апреля 1757 года о причислении к лику святых святителя Димитрия, митрополита Ростовского и установлении празднования 28 октября (день преставления) и 21 сентября (день обретения мощей).

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-dimitrij-rostovskij

Мч. вел. кн. Константина (Рум.) (1714)

ДЕНЬ ПАМЯТИ:

29 августа

ПОЛНОЕ ЖИТИЕ МУЧЕНИКА КОНСТАНТИНА

БРЫНКОВЯНУ, ГОСПОДАРЯ ВАЛАШСКОГО

28 октября 1688 года скончался Шербан Кантакузино, господарь Валахии, в правление которого были построены многие святые обители и начато печатание первого полного издания Библии на румынском языке. В тот день валашские бояре возвели на трон племянника покойного господаря логофета Константина Брынковяну. Был он высокообразованным человеком, знал греческий, латинский и церковно-славянский языки. Молодым был призван на государственную службу, исполняя свои обязанности при правителях Георге Дуке и Шербане Кантакузино.

Его правление началось в тяжелое и трудное для Валахии время, когда турки вели длительную войну с австрийцами. Новый господарь, обладая замечательными дипломатическими способностями, смог сохранить дружественные отношения со всеми противостоящими сторонами. Вверенная ему страна была спасена от опустошений, которые несет с собой война, и грабежей со стороны враждующих армий. В таких благоприятных условиях 26 лет его правления стали эпохой наибольшего расцвета Православной Церкви, культуры и искусства страны. Строились новые храмы и монастыри, открывались различные школы, печатались книги на разных языках, оказывалась всемерная поддержка людям знающим и образованным. Поместным Церквам, находившимся под владычеством Порты, направлялась значительная материальная помощь.

Во время правления Константина Брынковяну в Бухаресте проживало много ученых, среди которых были и греки, и представители других народов; в частности, секретарем господаря был итальянец Антон М. дель Кьяро. Наряду с иностранцами наукой и литературной деятельностью активно занимались румыны. Это и Константин Кантакузино, известный историк, учившийся в Падуе, приступивший к написанию труда «История Валахии» (была закончена только часть его); это братья Раду и Шербан Гречану, работавшие над переводом Библии, первый из которых был также «официальным летописцем» эпохи правления Константина Брынковяну; это Раду Попеску, создавший историческую хронику Валахии; наконец это священномученик митрополит Антим (Ивиряну), родом из Грузии, просветитель и истинный пастырь верующего народа, выразитель его чаяний, основавший несколько типографий, в которых его трудами печатались богослужебные, богословские и учительные книги на румынском, греческом, арабском и других языках.

Брынковяну стал попечителем Академии, учебного заведения, расположившегося в монастыре Св. Саввы в Бухаресте, и ее реорганизатором, поставив во главе ее ученого грека Севастоса Куминитиса. Одновременно с Академией открылись и другие школы в стенах монастырей, в которых преподавание велось на церковнославянском и румынском. Таковыми были школы в монастырях Св. Георгий Старый и Колця в Бухаресте, в которых готовили дьяков для господарской канцелярии, священников и учителей. Румынские школы возникли и в других городах страны и даже в некоторых селах. В отдельных монастырях были учреждены библиотеки, книги на классических языках для них получали из культурных центров Запада. Особенно известны библиотека монастыря Мэрджинени и библиотека монастыря Хурези, основанная самим Константином Брынковяну.

Брынковяну был одним из величайших ктиторов монастырей и церквей. Летом 1690 года был заложен монастырь Хурези (или Хорезу) с храмом свв. императоров Константина и Елены. Церковь украсили фрески греческого иконописца, жившего тогда в Валахии по имени Константин. Особенно замечательны сохранившиеся до нынешнего времени росписи, изображающие житие императора Константина, персонажей румынской истории, представителей двух семейств – Басарабов и Кантакузино. В пронаосе был изображен сам господарь Брынковяну вместе с четырьмя сыновьями, женой Марией и четырьмя дочерьми. Там же в пронаосе было подготовлено место для вечного упокоения господаря и его супруги. Совместно со спэтаром Михаем Кантакузино господарь возвел монастырь в Рымнику-Сэрат с соборным храмом Успения Божией Матери. Благоверным господарем помимо новых монастырей были частично перестроены и заново расписаны храмы во многих монастырях, таких как Козия, Арнота, Бистрица, Стрехайя, Садова, Гура-Мотрулуй, Куртя-де-Арджеш, Дялу, Снагов, двух церквях Тырговиште – Господарской и Св. Димитрия. В Бухаресте господарем были возведены три храма, из них до наших дней дошла лишь церковь монастыря Св. Георгия Нового в центре столицы. В этой церкви были положены в 1720 году останки святого мученика, которые были тайно доставлены сюда из Константинополя супругой Марией. Храм был расписан известным живописцем XVIII века Пырву Муту, сыном священника из Кымпулунга.

Особую заботу проявлял господарь в отношении румынского населения Трансильвании и его храмов. Господарь возвел три храма: в Фэгэраше, Окна-Сибиулуй и Сымбатэ-де-Сус. Митрополии Алба-Юлии он пожаловал в 1698 году 6000 аспров, а когда в 1701 году ее митрополит Афанасий Ангел заключил унию с римо-католиками, Константин Брынковяну написал не одно письмо к румынам прихожанам церкви свт. Николая в местечке Шкея (пригород Брашова) – он призывал их оставаться в правой вере и выражал им свою поддержку. Книги, отпечатанные в правление господаря на родном языке в Валахии, распространялись повсюду в Трансильвании, некоторые из них имели хождение и в Марамуреше.

Константин Брынковяну предоставлял постоянную помощь церквям, монашеским общинам и приходам на Балканах и Ближнем Востоке, которые оказались под турецким господством. Митрополитом Анфимом были отпечатаны на греческом языке десятки названий книг – среди них были и богослужебные, предназначенные для христиан Константинопольского, Александрийского и Иерусалимского Патриархатов. Были устроены типографии в Антиохийском патриархате и Грузии.

Господарь оказывал значительную материальную помощь всем четырем православным патриархатам Востока, монашеским обителям Афона, монастырю Св. Екатерины на горе Синай, монастырям в материковой части Греции и на островах. В Константинополе он возвел церковь свт. Николая в квартале Галата. Многие патриархи и архиереи Востока считали Бухарест своей второй резиденцией, проводя здесь значительную часть времени, безбедно существуя на доходы, полученные от валашских монастырей, преклоненных святым местам православного Востока. Господарь Брынковяну при восхождении на трон был помазан Константинопольским Патриархом Дионисием IV, который позднее скончался в Тырговиште, древней столице Валахии. Долго проживал в Бухаресте Иерусалимский Патриарх Досифей, как и сменивший его Патриарх Хрисанф Нотара, взошедший на кафедру благодаря поддержке Брынковяну; и этот же патриарх освятил храм Георгия Нового в столице.

Эпоха расцвета церковной жизни, просвещения и искусства в княжестве Валахия завершилась одновременно с низложением с престола Константина Брынковяну. Интриги и доносы его врагов в Константинополе, а также факт перехода одного из его бояр на сторону русской армии во время Прусского похода 1711 года Петра I, вызвали у Оттоманской Порты подозрение в нелояльности господаря. Он был вызван вместе семьей в Константинополь. По прибытии туда в марте 1714 года на Страстной седмице, все они были заключены в крепость Едикуле (Семибашенную). Узникам было обещано сохранить жизнь, но только в обмен на переход в мусульманство. Благочестивый господарь решительно отверг это предложение.

15 августа 1714 года, в день Успения Божией Матери, когда господарю только что исполнилось 60 лет, его вывели вместе со всеми на место казни. Его секретарь рассказывает, что Брынковяну успел обратиться с последним словом к своим сыновьям: «Сыновья мои, будьте смелее! Мы потеряли все, что имели на этом свете; спасем, по крайней мере, свою душу, омыв все наши грехи своей кровью!». Затем в присутствии султана, послов иностранных государств, жены и дочерей, приведенных на это жестокое зрелище, господарю и его четырем сыновьям отрубили головы. Раньше всех был казнен Янаке Вэкэреску, ближайший советник господаря, после чего были отрублены головы четырех сыновей: Константина, Штефана, Раду и Матея. И лишь затем, после того, как господарь стал свидетелем трагедии своих сыновей, пришла его очередь. Головы святых мучеников были вздеты на пики и пронесены по Константинополю, а тела их на следующий день брошены в Босфор. Рыбаки христиане выловили тела святых в море и захоронили их в греческом монастыре на острове Халки.

Супруга Мария, ее дочери и их мужья, и ее племянники были сосланы в заточение в один из городов Малой Азии, откуда смогли вернуться в Валахию только через два года.

Своей мученической смертью Константин Брынковяну явил всему миру удивительный пример жертвенности, готовности идти на смерть ради правой христианской веры и ради блага родной страны. Подвижническая его кончина вызвала глубокий отклик в душе румынского народа. Уже тогда началось его почитание как мученика православной веры.

20 июня 1992 года Священный Синод Румынской Православной Церкви прославил Константина Брынковяну, его сыновей и советника Янаке в сонме мучеников. 7 марта 2018 года имя мученика великого князя Константина Брынковяну также было включено в месяцеслов Русской Православной Церкви.

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-konstantin-brynkovjanu-gospodar-valashskij

Мирча Пэкурарю. Перевод с румын. Владимира Мухина

Свт. Герасима, Патриарха Александрийского (1714)

ДЕНЬ ПАМЯТИ:

28 января

ЖИТИЕ

Святитель Герасим родился в Хандаке на острове Крит. Первым учителем будущего патриарха был его отец – протопресвитер Феодор. После домашнего воспитания и обучения родители отправили его в Венецию для получения высшего образования в венецианской Флангиановой коллегии. Там он в течение немногих лет приобрёл основательные познания и изучил языки: греческий, латинский и еврейский.

Во время пребывания его в Европе турки овладели Хандаком после долговременной осады. Узнав о судьбе своей родины и о смерти отца своего, Герасим ушёл в Пелопоннес, где встретился с многими соотечественниками своими, избежавшими рабства и бесчестия, и оттуда переселился в Касторию.

В здешней митрополии, которая тогда зависела от Охридского архиепископства, определили его учителем и проповедником. Благочестие и дар проповедника расположили к нему местных христиан, и он посвящён был на осиротевшую кафедру Касторийскую и стал их архипастырем, но ненадолго. Некоторое время управлял Адрианопольской кафедрой.

После смерти патриарха Александрийского Парфения (он же Прохор), погибшего в Смирнском храме от землетрясения в 1688 году, Герасим был избран новым патриархом. Патриарх отличался ревностной и святой жизнью, отмеченной чертами юродства Христа ради.

Был обвинён в нововведениях в чин Божественной литургии в момент преложения Святых Даров. Дело дошло до Вселенского патриарха, и патриарх Герасим был оправдан.

Управлял Православною Церковью в Египте в течение 22 лет. Разные притеснения от турок и непослушание самих христиан побудили его отказаться от патриаршества, и он, избрав преемником себе Ливийского митрополита Самуила, родом хиосца, оставил свою кафедру 20 января 1710 года и удалился на Афон, где вскоре скончался.

Святитель Герасим был прославлен Александрийской Православной Церковью, после чего решением Священного Синода от 7 мая 2003 года его память была внесена в диптих святых Русской Православной Церкви.

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-gerasim-ii-palladas

Прп. Иова, в схиме Иисуса, Анзерского (1720)

ДНИ ПАМЯТИ:

19 марта

11 июня

28 июня (переходящая) – Собор Новгородских святых

22 августа – Собор Соловецких святых

ПОЛНОЕ ЖИТИЕ ПРЕПОДОБНОГО ИОВА,

В СХИМЕ ИИСУСА, АНЗЕРСКОГО

Преподобный Иов Анзерский, в миру Иоанн, родился в Москве в 1635 году. Свое пастырское служение начал священником в одном из приходских храмов. Он жил строго, по-монашески, в посте и постоянной молитве: «Помилуй мя, Господи! Пощади мя, Господи!» Любовь к людям была у него удивительная: он всегда искал случая сделать ближнему добро. С полным участием отец Иоанн помогал всем нуждающимся, заботился об обиженных и невинно страдающих, духовно слабых подкреплял, заблудших – ласково и мудро вразумлял, утешал и наставлял. Дом его всегда был открыт для бедных – накормив, отечески побеседовав, он отпускал утешенных, наделяя их в дорогу чем мог. Если сам нечаянно кого-нибудь обижал, то тут же каялся и немедленно просил прощения.

Слава о добром пастыре дошла до самого царя Петра I – преподобный был призван для священнослужения в придворной церкви и избран духовником царя и царствующего дома. Пользуясь своим влиянием при дворе, преподобный старался еще более быть полезным бедствующим. Посещая заключенных в тюрьмах, он через Слово Божие благотворно влиял на преступников, невинно осужденных укреплял в терпении, тому же, кто отбывал срок за долги, помогал расплачиваться.

С годами отец Иоанн, посвятив себя богомыслию, выходил из дома только на церковные службы, не прекращая благотворений через доверенных лиц.

В 1701 году по ложному доносу царю (якобы, узнав о злоумышлении, «он яко духовник не открыл начальству»), преподобный был сослан в Соловецкий монастырь и пострижен в монашество с именем Иов. После многих испытаний старец Иов был освобожден от послушаний и уединился на безмолвие в своей келлии. Узнав о святой жизни подвижника и удостоверившись, что старец был оклеветан, царь Петр I хотел возвратить духовника к себе, но преподобный Иов отказался. В 1702 году для большего безмолвия он перешел в Анзерский скит Святой Троицы, где вскоре по смерти Анзерского строителя Елеазара был назначен настоятелем.

Помня слова Господни: «Ему же дано будет много, много и взыщется от него» (Лк.12:48), – на новом поприще священноинок Иов положил много труда и забот. Мудрый наставник всех учил смиренному послушанию Богу и начальникам как первой добродетели, без которой не может быть спасения; приучал к постоянному труду и заботе о ближних. Он сам посещал больных, омывал и перевязывал им раны, а нередко исцелял их недуги своей молитвой. При этом церковных служб и келейного правила он никогда не опускал.

В 1710 году преподобный Иов принял великий Ангельский образ с именем Иисус. Вскоре Сама Матерь Божия определила дальнейший путь иеросхимонаху Иисусу: Она явилась ему во сне вместе с первоначальником и покровителем скита преподобным Елеазаром Анзерским (память 13 января) и сказала, что на горе, отныне называемой второй Голгофою, на Анзерском острове, будет устроена церковь Распятия Иисуса Христа и учредится скит. Приняв этот чудесный сон за благословение Божие, старец Иисус в 1714 году переселился на жительство на гору Голгофу и с помощью учеников, схимонаха Матфея и монаха Макария, основал Голгофо-распятный скит, где продолжил свой многотрудный подвиг.

В 1715 году была построена деревянная церковь в честь Распятия Господня.

Сам престарелый строитель, в пример братии, нередко рубил дрова, носил на гору воду, в пекарне затворял тесто. В своей келлии старец постоянно занимался рукоделием, а деньги, которые за это выручал, делил на три части: на нужды церковные, на нужды братии, на милостыню нищим. Себе он не оставлял ничего, имея при себе лишь несколько духовных книг.

За богоугодную жизнь преподобный был удостоен особенных откровений. По его горячим молитвам Сама Пресвятая Богородица явилась ему в келлии и назвала место на горе, где можно рыть колодец и получить воду, столь необходимую для нужд монастыря. Когда был открыт чудесный источник, преподобный вразумил братию: «Никогда не скорбите, не малодушествуйте, но всегда уповайте на Бога. Помните обещание Его: «Мать исчадие свое скорее забудет, нежели Аз вас». Святой угодник с помощью Божией сумел предвидеть злые намерения пришедших однажды к нему чужих людей и своей молитвой: «Господи, пошли сон рабам Твоим, утрудившимся в суетном угождении врагу», – усыпил злоумышленников на пять дней и ночей и этим привел их к искреннему раскаянию). В другой раз он наказал воров, заставив простоять их неподвижно под тяжестью награбленного два дня, пока те не взмолились о пощаде.

Святому Иисусу Бог открыл время приближавшейся кончины. Еще задолго до смерти святой известил братию, что умрет он в воскресный день до восхода солнца. Всю жизнь посвятив служению Богу и ближним, смиренный подвижник, готовясь к назначенному часу, сокрушенно каялся, что слишком мало угождал Господу.

Преставился преподобный, как и предсказывал, в воскресный день, – в Неделю православия, – утром, до восхода солнца, 6 марта 1720 года.

В предсмертные минуты святого келлия его озарилась необыкновенным светом, разлилось благоухание и слышна была псаломская песнь: «Яко пройду в место селения дивна даже до дому Божия, во гласе радования и исповедания, шума празднующих» (Пс.41:5).

Причислен к лику преподобных Русской Православной Церкви для общецерковного почитания на Юбилейном Архиерейском Соборе в августе 2000 года.

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-iov-v-shime-iisus-anzerskij

Перенесение мощей блгв. кн. Александра Невского (1724)

В 1710 году император Петр I основал на берегах Невы Александро-Невскую лавру и, заключив мир со шведами после продолжительной брани, повелел 4 июня [1] 1723 года освятить новую столицу и новую обитель перенесением из Владимира в Санкт-Петербург честных мощей Александра Невского. Император, посовещавшись со Святейшим Синодом, пожертвовал собственные средства на устроение великолепной раки для мощей святого.

От Владимира до Новгорода святые мощи Александра Невского с торжеством несли на руках, а от Новгорода до Санкт-Петербурга - по воде на богато убранной ладье. Перенесение совершилось 30 августа. В тот же день состоялось также освящение Благовещенского-Александро-Невского храма в Александро-Невском монастыре, и заключение Нейштадтского мира со Швецией. Петр I сам встретил мощи Александра Невского у устья Ижоры и, поставив их на великолепную галеру, с вельможами своими вез в Санкт-Петербург и потом от пристани нес в обитель. Во вратах ее архиепископ Новгородский Феодосий с членами Святейшего Синода и священным собором встретили святые мощи и своими руками внесли их во вновь устроенный храм во имя Александра Невского. Три дня столица праздновала это событие. С того времени, в память перенесения мощей святого благоверного великого князя Александра Невского, установлен 30 августа ежегодный праздник, в ознаменование благодарности Богу за победы над Шведами, дарованные молитвами святого Александра Невского и за славный Нейштадтский мир. Гавриилом Бужиниским, епископом Рязанским, написана была служба на день перенесения мощей святого Александра Невского.

С 1725 года этот день сделался также и кавалерским праздником ордена, установленного Екатериной I в честь святого благоверного великого князя Александра Невского. В 1753 году императрица Елизавета Петровна соорудила богатейшую серебряную раку [2] для мощей Александра Невского и учредила в Санкт-Петербурге 30 августа крестный ход из Казанского (после из Исакиевского) собора в Александро-Невский монастырь. Сейчас в Александро-Невской лавре каждое утро перед мощами покровителя монастыря совершается братский молебен.

Прав. Иоанна Русского, исп. (1730)

ДЕНЬ ПАМЯТИ:

9 июня

ПОЛНОЕ ЖИТИЕ ПРАВЕДНОГО ИОАННА РУССКОГО

Подобает нам славить и восхвалять с благодарностью многомилостивого Господа за то, что Он удостоил нас и в настоящее время искушений и испытаний среди окружающего нас неверия, атеизма и богоборчества познакомиться с новыми, малоизвестными нам или вообще неизвестными святыми. Это заставляет молчать нечестивых, которые в оправдание своего отступления от веры твердят, будто в наше время нет больше святых, будто изменились наша вера и Глава ее – Христос, о Котором пишет святой Апостол Павел: «Христос вчера, и сегодня, и во веки Тот же» (Евр.13:8).

Кроме древних святых, преподобных, святителей и мучеников, есть у нас и сонм новых святых, большинство из которых – мученики. Своим свидетельством и мученичеством они укрепили веру и украсили новыми венцами нашу Православную Церковь, которая одна осталась неизменной и непоколебимой со времен Апостолов, напоминая нам о словах пророка Аггея: «Слава сего последнего храма будет больше, нежели прежнего» (Агг.2:9).

Как на нашей многострадальной родине воссияло великое множество новых мучеников после октябрьского переворота, так и в Греции, и на земле Древней Византии явилось много новых мучеников и исповедников веры после завоевания Византийской империи турками. Один из них – святой Иоанн Русский, мощи которого покоятся в местечке Неопрокопион на острове Эвбея в Греции.

Само имя этого святого говорит о том, что он не грек, а русский, хотя прославился среди греков. Иоанн по происхождению своему малоросс. Он родился около 1690 года от благочестивых православных родителей. В юные годы он стал солдатом императора Петра I. В неудачной турецкой войне 1711 года (сам царь чуть не погиб от рук турок) в числе других Иоанн попал в плен. Вероятно, он был захвачен в плен в битве за освобождение Азова и переправлен в Константинополь. Иоанн оказался в руках татарских союзников турок. Татары продали юношу оттоманскому начальнику конницы, некоему Аге, родом из Прокопиона в Малой Азии, в 12-ти часах пути от Кесарии Каппадокийской (по-турецки Прокопион называется теперь Уркюб). Этот Ага взял своего нового раба к себе в деревню.

Вследствие военной неудачи Петра, Турция наполнилась бесчисленным множеством русских пленных, изнывавших под тяжестью турецкого ига. Ради облегчения своей рабской участи, многие из них отреклись от веры Христовой и стали мусульманами.

Но Иоанн был воспитан «в учении и наставлении Господа» и очень любил Бога и веру своих отцов. Он принадлежал к тем юношам, которых умудряет познание Бога. Как писал мудрый Соломон, а праведник, если и рановременно умрет, будет в покое, ибо не в долговечности честная старость, и не числом лет измеряется: мудрость есть седина для людей, и беспорочная жизнь – возраст старости. Как благоугодивший Богу, он возлюблен... и, как живший посреди грешников, проставлен, восхищен, чтобы злоба не изменила разума его, или коварство не прельстило души его. Ибо упражнение в нечестии помрачает доброе, и волнение похоти развращает ум незлобивый. Достигнув совершенства в короткое время, он исполнил долгие лета; ибо душа его была угодна Господу, потому и ускорил он из среды нечестия. А люди видели это и не поняли, даже и не подумали о том, что благодать и милость со святыми Его и промышление об избранных Его. Праведник, умирая, осудит живых нечестивых, и скоро достигшая совершенства юность – долголетнюю старость неправедного (Прем.4:7-16).

С этой мудростью, которую Господь дает любящим Его, блаженный Иоанн терпеливо переносил свое рабство, плохое отношение к нему хозяина, издевательства и насмешки турок. Они называли его «кяфирин», то есть неверующий, показывая этим свое презрение и ненависть. Надо учесть, что Прокопион был станом лютых противников христианства янычар. Иоанн был им ненавистен. Турки подвергли Иоанна жестоким побоям, оплеваниям, сожгли волосы и кожу на голове, бросали его в навоз, но не могли принудить к отречению от Христа. Исповедник неизменно и смело отвечал своему господину и тем, кто уговаривал его отступить от своей веры, что предпочитает умереть, лишь бы не впасть в тяжкий грех богоотступничества. Пренебрегая всем земным и устремляя ум к небесным вечным благам, неустрашимый воин Христов говорил своему хозяину: «Ничтоже мя разлучит от любви Христовой: ни обольстительные обещания привременных благ, ни биения, ни раны, ни другие какие жестокие мучения. Имея перед собой Спасителя моего, благодушно принимаю за веру в Него палочные удары; представляя себе терновый венец, возложенный на Божественную главу, готов я с радостью претерпеть надевание раскаленного шлема, которым вы прожигаете до мозга головы христиан, противящихся неправым хотениям вашим, и на другие, более лютые, муки. Я усердствую о благодати Христа моего, научившего нас Своей смертью на кресте твердости, терпению, безбоязненности в самой лютой за Него смерти как виновной вечного неизреченного блаженства на Небеси. Я русский, верный слуга земного царя моего, хотя и пленен тобой, но Небесному Царю истинного служения и правой веры родителей моих никогда не отрекусь: в христианстве я родился, христианином и умру».

Бог, видящий твердость веры Иоанна, смягчил сердце хозяина, который со временем стал чувствовать даже расположение к своему рабу, видя его верность данному им Богу обещанию. Этому способствовало, конечно, и великое смирение, украшающее Иоанна, его кротость и трудолюбие. «Если ты оставляешь мне свободу веры, я охотно буду исполнять твои приказания».

Наконец пленник освободился от насилия и угроз своего господина и был назначен на службу в конюшне. Там, приютившись в углу, Иоанн простирал свое усталое тело и отдыхал, благодаря Бога за то, что Он удостоил его иметь ложем ясли, наподобие того, как Сам Он избрал ясли местом Своего рождения во плоти. Прилежно исполняя свои обязанности, Иоанн нежно заботился о лошадях своего господина. Чувствуя любовь святого, те ждали его, когда он отсутствовал, и ржали от радости, как бы разговаривая с ним, когда он ласкал их, – ржанием выражали удовольствие.

Со временем Ага и его жена полюбили своего раба и предложили ему для жилья небольшое помещение около сарая для соломы. Иоанн отказался перейти туда и продолжал спать в своей любимой конюшне. В ней он изнурял свое тело лишениями и подвижнической жизнью, не обращая внимания на неудобства и беспокойное соседство. Ночью конюшня наполнялась молитвами святого и зловоние от навоза как бы исчезало, превращаясь в духовное благоухание. Блаженный Иоанн подвизался в этой конюшне в соответствии со светоотеческими канонами. Он молился часами, стоя на коленях, спал совсем мало на соломе под старым тулупом, своим единственным одеялом. Питался очень скудно, часто только хлебом и водой в ограниченном количестве, таким образом постясь большую часть дней. Он тихо читал про себя псалмы Давида, которые знал наизусть на родном церковнославянском языке: «Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небесного водворится. Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище мое. Бог мой, и уповаю на Него. Яко Той избавит тя от сети ловчи, и от словесе мятежна, плещма Своими осенит тя, и под криле Его надеешися: оружием обыдет тя истина Его. Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тме преходящия, от сряща и беса полуденного. Падет от страны твоея тысяща, и тма одесную тебе, к тебе же не приближится, обаче очима твоими смотриши, и воздаяние грешников узриши. Яко Ты, Господи, упование мое, Вышняго положил еси прибежище твое...» (Пс.90:1-9).

Пребывая ежедневно в посте и молитве, покоясь на навозе, как новый Иов, ночью он ходил тайком в церковь святого Георгия, расположенную на вершине скалы, напротив дома своего хозяина. Там он читал всенощное бдение и каждую субботу причащался Святых Тайн. Господь, испытующий сердца, призрел на Своего верного раба и сделал так, что другие рабы и иноверные перестали издеваться над ним, высмеивать и оскорблять его. По благодати Духа Святого, царившей в доме его хозяина, турецкого начальника конницы, тот разбогател и стал одним из самых влиятельных людей Прокопиона. Он чувствовал, откуда снисходило благословение на его дом, и везде рассказывал об этом своим согражданам.

Став состоятельным, Ага решил предпринять паломничество в Мекку. Трудно было в то время совершать такое далекое путешествие, но, преодолев все лишения и трудности дороги, хозяин Иоанна через некоторое время благополучно прибыл в святой для мусульман город.

В эти дни жена Аги пригласила в Прокопион на обед родственников и друзей мужа, чтобы повеселиться и помолиться о его благополучном возвращении домой. Блаженный Иоанн прислуживал в столовой. Подавали любимое блюдо Аги – плов. Хозяйка, вспоминая своего мужа, сказала Иоанну: «Как же рад был бы твой хозяин,

Иван, если бы он был здесь и вкушал с нами этот плов!» Тогда Иоанн попросил хозяйку дать ему блюдо, наполненное пловом, обещая послать его в Мекку. Гостям это показалось очень смешным. Но хозяйка повелела своей поварихе приготовить Иоанну блюдо с пловом. Про себя же она подумала, что он либо сам захотел полакомиться им, либо решил отдать его какой-нибудь бедной христианской семье. Она знала, что Иоанн часто отдавал свою еду бедным грекам.

Иоанн взял блюдо и ушел в конюшню. Став на колени, он горячо и от всей души молился Богу, чтобы Он послал плов хозяину. В своей простоте блаженный был совершенно уверен, что Господь услышит его молитву и что плов каким-то сверхъестественным образом попадет в Мекку. Иоанн верил, не сомневаясь и совершенно не рассуждая, по слову Господа, что Господь исполнит его просьбу. Как говорит великий подвижник преподобный Исаак Сирин: «Эти сверхъестественные знамения даются только самым простым по разуму и одновременно самым крепким в надежде». И, действительно, блюдо с пловом на глазах Иоанна исчезло. Блаженный конюх вернулся к хозяйке и сообщил, что еда отправлена в Мекку. Услышав это, гости засмеялись и решили, что Иоанн сам все съел и только в шутку рассказал им, что послал плов хозяину.

Но как же удивились все в доме Аги, когда тот, по прошествии некоторого времени, вернулся из Мекки и привез с собой домашнее медное блюдо. Только блаженный Иоанн не изумился. Своим домашним Ага рассказал следующее: «Однажды (а это было как раз во время званого обеда) я вернулся из большой мечети в дом, в котором остановился. Войдя в комнату, которая была заперта на ключ, я нашел там на столе блюдо с пловом. Я остановился в недоумении, соображая, кто же мог принести мне его? Я не мог понять, каким образом была открыта замкнутая дверь. Не зная, как объяснить это странное событие, я с любопытством рассматривал блюдо, в котором дымился горячий плов, и, к своему удивлению, заметил, что на нем выгравировано мое имя, как и на всей медной посуде в нашем доме. Несмотря на душевное волнение, вызванное этим происшествием, я съел плов с большим удовольствием. И вот я вам привез это блюдо. Оно ведь действительно наше. Ей, Аллах, никак не могу понять, как оно очутилось в Мекке и кто его принес».

Все домашние Аги были ошеломлены этим рассказом. Жена, в свою очередь, рассказала ему, как Иоанн выпросил блюдо с едой, обещая послать его в Мекку, и как все гости смеялись, услышав о затее Иоанна. Оказалось, что блаженный вовсе не шутил и все действительно так и случилось.

Весть о чуде распространилась по всему селу и окрестностям. После этого все стали почитать Иоанна как любимого Богом праведника. Со страхом и уважением смотрели на него. Никто больше не смел обижать русского раба. Его господин с женой заботились о нем еще больше и снова упрашивали его перейти из конюшни в домик, находившийся рядом. Но святой опять отказался. Он продолжал жить по-старому, подвизаясь в молитве, ухаживая за животными своего хозяина, исполняя охотно все его пожелания. Ночи он проводил в молитве и пении псалмов, по слову Господа: «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф.22:21).

После нескольких лет, проведенных в посте, молитве и унижении, приближаясь к концу своей жизни, Иоанн заболел. Он лежал на сене в конюшне, где стяжал святость в молениях и умерщвлении плоти, ради Христа, нас ради ставшего человеком и умершего крестной смертью из любви к нам. Предчувствуя приближение смерти, Иоанн пожелал причаститься Святых Тайн и поэтому послал за православным священником. Из-за фанатизма турок священник побоялся открыто принести Святые Дары в конюшню. Но Бог вразумил его спрятать Их в яблоке. Причастившись, блаженный Иоанн в тот же час предал свою душу в руки любимого им всем сердцем Господа. Так почил святой Иоанн в Боге в лето 1730, 27 мая.

Покойного русского раба похоронили с почестями в местной церкви во имя святого великомученика Георгия. Со слезами и благоговением хоронили его жители Прокопиона: греки, турки и армяне. Ага накрыл его святые останки драгоценным ковром. Среди местных греков очень скоро началось почитание Иоанна. Много было случаев чудесной помощи и исцелений по заступничеству праведника: парализованные начинали ходить, бесноватые успокаивались, слепые прозревали, больные исцелялись, причем не только православные, но и армяне, протестанты и турки. Так место захоронения святого стало местом паломничества всей Каппадокии.

Священник, каждую субботу исповедовавший и причащавший Иоанна, увидел святого во сне в ноябре 1733 года. Святой сказал старцу, что его тело благодатию Божией осталось целиком нетленным, таким, каким его погребли 3,5 года назад. Священник пребывал в сомнении, и вот, по Божественной благодати, небесный свет появился над могилой святого в виде огненного столба.

Христиане решились открыть могилу. И, о чудо! Тело святого оказалось абсолютно нетленным и благоухающим. Это благоухание сохраняется вплоть до наших дней. Тогда с благоговением верующие взяли тело (святые мощи) и перенесли его в храм, который когда-то посещал сам Иоанн.

Следующее событие произошло в 1832 году, когда против турецкого султана Махмуда II восстал в Египте Ибрахим-паша. В то время, как войско султана приближалось к Прокопиону, жители села, преимущественно враждебные султану янычары, не хотели пустить армию. Христиане-греки не были с этим согласны. Но будучи меньшинством, они ничего не могли сделать. Убоявшись мести султанского войска, они бежали в близлежащие села, укрылись в пещерах. Остались только престарелые и слабые. Военачальник вошел в Прокопион как враг. Воины разграбили не только все дома, но и церковь святого Георгия. Когда открыли гробницу святого Иоанна и не нашли в ней никаких ценностей, они с гневом выбросили святые мощи во двор и хотели их сжечь, чтобы посмеяться над христианами. Набрав дров, они разожгли костер, но, к их удивлению, мощи опять оказались в церкви. Не вразумившись этим чудом, они вынесли их во второй раз и положили на костер, но огонь не коснулся святыни. И тут воины увидели Иоанна живым, с грозным видом стоявшим среди огня, жестом руки и словами угрожавшим им за их дерзость. Тут уже турки больше не выдержали и в ужасе разбежались, оставив не только мощи святого, но и все награбленное в Прокопионе. На другой день несколько стариков-христиан пришли к церкви и нашли тело святого в целости среди обгоревших углей и пепла. Оно почернело от дыма и копоти, но было таким же благоуханным и нетленным. Верующие положили мощи святого обратно в его раку.

Прошло два года. Христианское население Прокопиона выстроило большую церковь в честь святого Василия Великого. В этот красивый храм греки захотели перенести и мощи святого праведника Иоанна. Два раза переносили их, но каждый раз они исчезали и снова оказывались в церкви святого великомученика Георгия. Когда в третий раз греки решили перенести мощи, то отслужили молебен и совершили всенощное бдение, обращая свои молитвенные воздыхания к Господу. На сей раз Господь услышал молитвы Своих рабов, и мощи Иоанна обрели покой в церкви святого Василия Великого.

Приблизительно в 1862 году одна благочестивая женщина увидела во сне святого Иоанна, который держал в руках крышу сельской школы. На следующий день, во время Божественной литургии, она рассказала об этом. Не успела она закончить свой рассказ, как послышался страшный грохот. Все в страхе выбежали из церкви и с ужасом увидели, что крыша школы, которая находилась напротив церкви, рухнула. Люди кинулись туда, ведь там были все дети села! Вне себя они начали поднимать обвалившуюся кровлю, и, о чудо! – все дети выбрались из-под обломков живыми. Оказалось, что дети услышали страшный треск над собой и, поняв, что происходит, успели залезть под парты. Когда крыша обрушилась, балки упали на парты, не придавив ни одного ребенка.

Следует еще рассказать о перенесении руки праведного Иоанна в Свято-Пантелеимонов монастырь на Афоне – чудо особого снисхождения и благоволения святого к спасающимся там его соотечественникам. Никогда святой праведный Иоанн не допускал отнятия частиц от своих мощей. Дерзающих на такое дело он всегда принуждал явлением и угрозами возвращать взятое. Но отъятию руки для Афонского монастыря не было никакого препятствия.

Случилось же это так. В течение нескольких лет до 1880 года подвизавшиеся в монастыре святого Пантелеймона отцы, узнав о совершающихся у раки святого Иоанна чудесах, просили у жителей Прокопиона части его многоцелебных мощей. Греки долго отказывались, но, наконец, вдруг все, как бы чудом, согласились исполнить просьбу русских отцов монастыря. Отслужив молебен и отделив от мощей правую руку, послали ее в 1880 году в сопровождении отца Дионисия и одного из уважаемых старейшин села на Афон. Принятие мощей в монастыре прошло очень торжественно: все монахи во главе со своим настоятелем отцом Макарием вышли встречать их с песнопениями, колокольным звоном, ударами в била. Поставив честные мощи в соборной церкви на аналое, пропели торжественное славословие. Потом все подходили с большим благоговением поклониться святыне. Таким образом, находясь теперь в пределах жребия Пресвятой Богородицы, рука праведного Иоанна Русского почитается там наравне с честными мощами других святых.

Так Господь прославил и до наших дней продолжает прославлять Своего угодника многими великими чудесами. Особенно обильно они излились в 1924 и 1951 годах. После страшного поражения греков в войне с турками все греческое население должно было покинуть Анатолию в обмен на турецкое население Греции. Греки из Прокопиона переехали на остров Эвбею в село Ахмет Ага, которое после отъезда турок переименовали в Неопрокопион. Они привезли с собой и раку с мощами святого праведного Иоанна Русского, которую сначала поместили в церкви святых Константина и Елены. А когда 27 мая 1951 года был закончен великолепный новый храм в честь святого Иоанна, начатый в 1930 году, туда торжественно перенесли его мощи. Тело святого угодника Божия, сохранившееся нетленным, покоится там в открытой раке под стеклом. Ежедневно к нему притекают сотни и сотни православных паломников, испрашивая заступничества святого праведника и облегчения в своем горе. И не отказывает святой Иоанн в скорой помощи всем тем, кто обращается к нему с истинной, глубокой верой.

В 1962 году по решению Церкви и государства был принят закон, на основании которого создано Общество во имя святого Иоанна, построено два пансиона: один для приема паломников, другой для нужд Общества. Создано два приюта для сирот, одна богадельня в Халкиде и одна– в Неоартаки, студенческое общежитие, детский лагерь на тысячу мест и другие учреждения.

Святой Иоанн – прекрасный пример жизни человека «по Бозе», ибо открывает своими чудесами божественную силу и ведет нас к духовному познанию святой жизни, столь благостной для человека. Мы рождены не только для этой жизни, но принадлежим и будущей жизни. Вечной, Небесной. Душа наша бессмертна.

Святой Иоанн своими чудесами привносит в сердца верующих небесный свет, божественную силу, которая побеждает узы материи, одолевает все преграды, привносит великие перемены в людские характеры, возрождает души. Своими чудесами, своим всегдашним предстательством святой Иоанн помогает людям обрести внутреннюю свободу, ту самую свободу, которая воодушевляет людей и целые народы.

Ниже настоятелем храма святого Иоанна Русского в Неопрокопионе протоиереем Иоанном Вернезосом приводятся новые чудеса, совершаемые по молитвам святого Иоанна Русского.

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-ioann-russkij

Свт. Иннокентия, еп. Иркутского (1731)

ДНИ ПАМЯТИ:

23 октября – Собор Волынских святых

9 декабря

22 февраля – Обре́тение мощей

23 июня – Собор Сибирских святых

28 июня (переходящая) – Собор Санкт-Петербургских святых

КРАТКОЕ ЖИТИЕ СВЯТИТЕЛЯ ИННОКЕНТИЯ

(КУЛЬЧИЦКОГО), ЕПИСКОПА ИРКУТСКОГО

Прославленный во святых, дивный в чудесах, чтимый ближними и дальними, чудотворец Иннокентий, первый епископ Иркутский, родился в конце XVII века в Малороссии, в Черниговской губернии. По преданию, родился он в семье священника Кольчицкого (или Кульчицкого), потомка древнего польского рода. Фамилию эту вместе с дворянским достоинством пращуры будущего святителя получили от польского короля Болеслава Храброго. При Крещении мальчика нарекли Иоанном и воспитывали его в духе благочестия.

Получив начальное образование дома, он продолжил обучение в Киевской духовной академии. Учился Иван очень хорошо, каждый предмет изучал основательно, и не было ни одной дисциплины, которую бы он не освоил с успехом. С особенным прилежанием он занимался словесностью, надеясь впоследствии подвизаться в проповеди Слова Божия. Ко времени окончания академии Иван был пострижен в монахи с именем Иннокентий. Избранник Божий принял постриг в Антониевой пещере, под Киевом.

По окончании академии, примерно в 1706–1708 годах, благочестивый инок был затребован в Москву на должность учителя и префекта в Славяно-Греко-Латинскую академию, а отсюда взят в Санкт-Петербург, где в то время только основывался Невский монастырь, будущая Лавра, чтобы послужить здесь примером доброго иноческого жития.

Появление образованного благочестивого инока стало заметно на общем фоне подвизавшихся, и молодой монах скоро обратил на себя внимание императора Петра I. Опираясь на мнение Сибирского митрополита Филофея (Лещинского), государь утвердился в своем желании образовать в Пекине Русскую православную духовную миссию, которую по плану царя должен был возглавить епископ. Митрополит рекомендовал на эту должность иеромонаха Иннокентия, мужа, вполне достойного царева доверия.

На третьей седмице Великого поста, 5 марта 1721 года, в воскресенье, в Александро-Невском Троицком соборе за литургией была совершена хиротония иеромонаха Иннокентия во епископа. Таинство в присутствии всероссийского самодержца свершили члены Святейшего Синода митрополит Рязанский Стефан (Яворский) и Новгородский архиепископ Феофан (Прокопович).

Сразу по Пасхе, на Светлой седмице, владыка Иннокентий, нареченный епископом Бельским, выехал из Санкт-Петербурга в страну неведомых хинов. Его сопровождали два иеромонаха, иеродиакон и пять певчих с тремя служителями. Год без малого добирались они до Иркутска, оттуда двинулись дальше, за Байкал, и остановились в пограничном с Китаем Селенгинске. Здесь миссии предстояло дожидаться решения пекинских чиновников о праве на въезд.

В то время в Пекине неожиданно большое влияние приобрели иезуиты, которые под различными предлогами склоняли местных чиновников уклоняться от принятия русского епископа. И повод для отказа был найден. В письме с просьбой о разрешении на въезд владыка Иннокентий был назван «богдо» – то есть «великий», а у китайцев такое обращение было принято только к императору, и потому-де двум великим особам быть одновременно в Китае невозможно.

В ожидании новых указаний из Святейшего Синода епископ Иннокентий оставался в Селенгинске безвыездно три года. Скорбна была жизнь святителя. Не получая жалования, а назначено ему было 1500 рублей в год, он содержал себя и свиту подаяниями доброхотов. Чтобы не умереть с голоду, миссия добывала себе пропитание рыболовством или нанималась на работы к местным хозяевам и тем кормилась. Поношенное платье владыка чинил себе сам. Утешение находил в молитвах и богослужениях, которые совершал в старом селенгинском соборе.

«Где мне главу преклонити и прочее жития моего время окончати Святейший Правительственный Синод заблагорассудит? – писал он в Синод. – Прошу покорно о милостивом указе, что мне делать: сидеть ли в Селенгинске и ждать того, чего не ведаю, или возвратиться назад... понеже и лисы язвины имут на починок, я же по сие время не имам, где главы приклонити. Скитаюсь бо со двора на двор и из дому в дом переходящи».

Кое-как пристроился владыка со свитой жить на даче Троицкого Селенгинского монастыря. А чтобы не даром есть монастырский хлеб, он и его диакон писали для храма иконы.

Не без Промысла Божия отказали китайцы во въезде владыке. Вынужденное его «сидение» в Селенгинске оказалось весьма важным для проповеди Слова Божия среди местных монгольских племен. Используя свое архиерейское право рукополагать в священный сан, святитель тем самым восполнял недостаток духовенства за Байкалом и избавлял ставленников от далекой поездки для принятия сана в столицу Сибири – Тобольск.

Лишь в марте 1725 года получил владыка Иннокентий повеление переселиться в Иркутский Вознесенский монастырь и оставаться там впредь до новых предписаний. Управлял монастырем в отсутствие архимандрита Антония Платковского игумен Пахомий. Он отвел высокому гостю и его свите помещение на восточной стороне обители, на берегу Ангары. Здесь же, на монастырских землях, им выделили участки под огород, и таким образом жизнь обрела некую стабильность, особенно летом, когда нужно было заниматься огородничеством. Узнав о жительстве в монастыре епископа, в поисках духовного утешения к нему стали стекаться люди. Особенно стремились к владыке дети и инородцы.

В тот же год скончался император Петр I. Вдова и наследница престола Екатерина I назначила чрезвычайным послом в Китай графа Савву Владиславовича Рагузинского и обязала его взять с собой в Пекин епископа Иннокентия, если, конечно, китайцы согласятся.

В Иркутск Рагузинский прибыл 5 апреля 1726 года. Встретившись с владыкой, он предложил ему возвратиться в Селенгинск и там ждать его, а сам задержался в Иркутске для необходимых дорожных приготовлений. В это время в Иркутск из Москвы вернулся архимандрит Антоний Платковский, ранее уже бывавший в Пекине с послом Измайловым. Очень ему хотелось быть начальником тамошней миссии, и он постарался расположить к себе графа Рагузинского. Всю ловкость, хитрость, услужливость и хлебосольство, даже наветы и хулу на епископа Иннокентия, постарался употребить архимандрит Антоний. Следствием этих маневров архимандрита было письмо посла Рагузинского в Петербург, в котором говорилось, что он не надеется на то, что китайцы примут владыку, а потому находит способным к должности начальника миссии архимандрита Антония Платковского. Письмо было отправлено с нарочным в Петербург и там принято без проверки. В марте следующего года святитель Иннокентий получил новый указ – опять переселиться в Вознесенский монастырь. Начальником миссии в Пекине был назначен архимандрит Антоний Платковский.

Только владыка успел устроиться в Вознесенском монастыре, как из Петербурга пришло новое высочайшее повеление: быть ему самостоятельным епископом Иркутским и Нерчинским. Этим решением была образована новая кафедра, и с преосвященного Иннокентия началось самостоятельное столование иркутских епископов.

Водворившись на новом месте, владыка Иннокентий столкнулся с теми же проблемами, что и в Селенгинске. По-прежнему не на что было жить, все так же не было крыши над головой. Консистория отказалась платить ему жалование на том основании, что назначено оно было якобы для проживания в Китае, а не в Иркутске. В то время Иркутск еще не разросся до пределов Вознесенского монастыря, и владыке приходилось часто путешествовать по плохой дороге в город и обратно. Будучи не очень здоровым человеком и тяжело перенося переезды, он просил граждан Иркутска дать ему на время помещение. Не нашлось среди иркутян того, кто бы принял в свой дом будущего молитвенника и заступника пред престолом Божиим за всю иркутскую паству. Наконец, в 1728 году провинциальная канцелярия сжалилась над владыкой и отвела ему дом боярского сына Димитрия Елезова. Теперь на этом месте в память жительства здесь святителя воздвигнута каменная часовня.

Немногим более четырех лет окормлял он иркутскую паству, но и это короткое по человеческим меркам время употребил он с великой пользой для спасения. Как было уже сказано, владыка Иннокентий не отличался крепостью здоровья, особенно страдал головными болями, но подвигов своих, ни молитвенного, ни смирения плоти, не оставлял. На теле он носил власяницу, поверх которой всегда был подрясник из шкуры лося и кожаный с железной пряжкой пояс. Молиться святитель любил в пещере за монастырской оградой, которую выкопал основатель Вознесенской обители старец Герасим. Еще был у святителя обычай обходить по ночам Вознесенский храм и молиться на него с четырех сторон.

Очень любил владыка делать что-либо своими руками. Днем помогал тянуть сети тем, кто был на рыболовном послушании, а по ночам шил для учеников обувь (чарки). Своими руками посадил в монастыре два кедра.

Пастырь добрый не только руками трудился, но и ни на мгновение не оставлял главного дела – проповеди Слова Божия. Язычников, во множестве проживавших вокруг Иркутска, он обращал к Святой Церкви не только семьями, но и целыми стойбищами. Так, из новокрещеных бурят образовалось целое поселение Ясачное.

Физические немощи не могли остановить его неиссякаемой любви к Богу, которой он спешил поделиться со всеми. Следование за Христом было для него не просто призывом, но смыслом жизни. Этим принципом руководствовался он в каждом деле. Шил ли чарки, учил ли бурят, возводил ли храм, он всегда перед собой имел образ Спасителя нашего Иисуса Христа.

Надлежало ему по должности творить суд, и никогда не перекладывал он на других это неприятное дело. Всегда решал сам, входил во все обстоятельства дела, быстро принимал решения, покрывая любовью строгую правду закона.

При всех неблагоприятных условиях сообщения с городом в его правление почти полностью закончилось строительство кафедрального Богоявленского собора. При Вознесенском монастыре еще архимандритом Платковским была устроена монгольская школа. Святитель Иннокентий не только поддержал это полезное для края начинание, но открыл еще славяно-русскую школу для всех сословий.

Первый Иркутский епископ исходатайствовал из государевой казны содержание для своих преемников и средства на сооружение архиерейского дома. Им же были определены границы епархии.

От трудов праведных любил владыка отдохнуть в небольшом селении Малая Еланка в пятнадцати верстах от Вознесенской обители. Здесь жили направленные из монастыря на полевые работы послушники, монахи и крестьяне. Помогая в будние дни «труждающимся и обремененным», он следил за тем, чтобы в воскресные и праздничные дни никакие заботы не отвлекали бы их от службы Божией. В самой Малой Еланке была организована часовня, и владыка не раз предсказывал, что со временем на месте ее будет возведен храм. Пророчество это исполнилось в конце XIX века. При жизни владыка не раз еще поражал современников своей духовной прозорливостью.

Как-то на день Кирилла, патриарха Александрийского (9 июня), жители селения Фекского просили владыку отслужить у них Божественную литургию. «Хорошо, – ответил владыка, – отслужим. Но только вперед съездим по лету, а назад по зиме». В тот момент селяне не поняли смысла его слов, но на следующий после литургии день выпал такой снег, что владыке пришлось возвращаться в санях.

Был и другой удивительный случай, утвердивший всех в том, что владыка был подлинно сосудом избранным, исполненным Духа Свята. Однажды при совершении крестного хода вокруг города начался ливень, и все промокли до нитки. И только святительских одежд не коснулась ни одна капля!

Такие проявления на нем Божией благодати стяжали ему еще при жизни любовь и уважение паствы, а по кончине стали основанием к благоговейному почитанию его памяти.

Очень любил святитель Иннокентий служить Божественную литургию. До последних дней своей жизни старался он не упускать возможности здесь, на земле, соединиться со Христом. В последний раз совершал он Божественную литургию в день Покрова Пресвятой Богородицы и затем в воскресный день 3 октября. После этого немощи человеческие приковали владыку к одру. Болезнь то усиливалась, то отпускала. В минуты ухудшения здоровья владыка созывал братию, благодарил служивших ему за любовь и попечение, раздавал на память кое-что из своих вещей, а тем, кому подарков не хватило, обещал при первом укреплении сил обязательно вознаградить. Очень скорбел владыка, что оставляет Вознесенский храм в неисправном состоянии, и не раз высказывался, что если бы положили ему жалованье, то первую тысячу рублей употребил бы на построение каменной церкви.

Жалованья при жизни он так и не дождался. Решение о начислении ему содержания и удовлетворения некоторых его нужд пришло тогда, когда он уже ни в чем земном не нуждался.

В четверг 25 ноября страдания святителя стали чрезвычайными. Братию и всех городских священников он просил молиться о себе и отслужить после литургии параклис. В субботу 27 ноября 1731 году в седьмом часу утра Господь навеки упокоил святителя. Монастырский колокол возвестил о его кончине, последовавшей в присутствии его духовника иеромонаха Корнилия (Бобровникова), братии и келейников. Почившего облекли в его власяницу, поверх которой надели китайского шелка подрясник и шелковую мантию. Голову владыки покрыли клобуком, в котором он ходил при жизни.

О кончине владыки было доложено вице-губернатору Жолобову. Вице-губернатор, непомерно корыстный и алчный человек, решил воспользоваться случаем и отобрал не только все имущество владыки, но и часть монастырского достояния. Обобрав таким образом обитель, он лишил братию не только возможности похоронить святителя Иннокентия, но даже и литургию невозможно было совершать за неимением вина. И только после настойчивой просьбы Жолобов выделил на погребение святителя триста рублей, запретив при этом впредь обращаться к нему.

Погребение святителя было совершено 5 декабря. Гроб из соснового дерева был обит черным бархатом. Пречистое тело владыки водворили в каменном склепе под алтарем деревянной церкви в честь Тихвинской иконы Божией Матери, возведенной в 1688 году старцем Исаией.

Вскоре после кончины святителя Господь явил суд над обидчиками владыки. Архимандрит Антоний (Платковский), до последней степени обесчещенный в Пекине иноверцем Лангом, который публично и жестоко избил его, в узах был провезен мимо Вознесенской обители в Петербург. Там ожидало несчастного лишение сана и заточение. Вице-губернатору Жолобову по приговору уголовного суда в Петербурге была отрублена голова. Оба эти события поразили промыслительностью всех, даже самых закоснелых в неверии.

Но если часть маловеров еще нуждалась во внешних убеждениях, верная паства хранила сердечное чаяние, что Господь не даст «преподобному своему видети истления». Через тридцать три года после кончины святителя во время ремонта Тихвинской церкви было обнаружено, что тело его, одеяние и даже бархат на гробе не тронуло тление, хотя само место погребения было сырым и затхлым.

Еще через два года настоятель Вознесенского монастыря архимандрит Синесий, будущий светильник Сибирской Церкви, прославленный Господом в 1984 году, в день храмового праздника Вознесения Господня стал свидетелем следующего чуда. За трапезой после Божественной литургии присутствовал губернатор немец Фрауендорф. О нетленных останках святителя он был достаточно наслышан и очень хотел посмотреть их. Сколько ни отклонял это желание иноверца присутствовавший на празднике епископ Софроний, также будущий угодник Божий, изменить решение губернатора не удалось. Владыка Софроний, преподобный Синесий и Фрауендорф подошли к могильному склепу святителя, но ... не смогли увидеть гроба – он был покрыт густым непроницаемым слоем снега. После отъезда губернатора даже следов снега не могли обнаружить.

Спустя семнадцать лет после этого чуда после многочисленных заявлений частных лиц, переживших молитвенное заступничество святителя Иннокентия после молитвы у честных его останков, было еще одно удостоверение, что мощи святителя находятся под особым покровом Божиим.

11 июня 1783 года при сильном ветре загорелась Вознесенская обитель. Весь Иркутск от мала до велика прибежал на пожар, но погасить его не представлялось возможным. Пламя охватило все каменные строения обители и, конечно, деревянную Тихвинскую церковь, под которой почивали мощи святителя. Надежды на спасение нетленных мощей угодника Божия не оставалось никаких. Тогда горожане обратились к прибывшему на пожар преемнику владыки Софрония, преосвященному Михаилу (Миткевичу), с просьбой попытаться достать мощи из огня. «Ежели покойный Иннокентий угодил Богу, – ответил тот, – то ради его нетленных мощей Всемогущий Господь спасет и церковь». В ту же минуту огонь потерял силу над осененной благодатью церковью. Милостью Божией она простояла до начала XX века среди каменных, вновь отстроенных стен и зданий монастыря, в непререкаемое свидетельство свершившегося над ней чуда. В летописи Иркутска свидетели пожара записали: «В неделю Всех Святых (11 июня) 1783 года, пополудни часу в четвертом, монастырь Вознесенский сгорел, а именно келлии все, три церкви – две каменные снаружи и внутри без остатку; при том два колокола разбились, а другие испортились. Велик страх был! К тому была превеликая погода. А святые образа и что было в церквах: книги, ризы и прочее, ограда вся и два кедра архиерейские сгорели без остатку. Осталась одна деревянная церковь Тихвинской Богородицы, где архиерей погребен».

Чудеса от мощей святителя множились. Вера в его заступничество перед Господом передавалась из рода в род. Многие служили панихиды у него на могиле и получали просимое! Слава о новом заступнике множилась среди православных. Угодник Божий не отвергал молитв почитателей ни в Туле, ни в Якутске, ни в Петербурге. Отовсюду епархиальному начальству слались письменные свидетельства о его заступничестве. В последних числах сентября 1800 года преосвященному Вениамину, епископу Иркутскому, пришло письмо за подписью 389 человек с изложением просьбы об открытии честных и нетленных мощей святителя для всенародного чествования. Последнее требование привело владыку Вениамина в некоторое недоумение, разрешение которому помогло секретное инспектирование Иркутского края. По высочайшему повелению здесь находились сенаторы Ржевский и Левашов, которые также направили владыке Вениамину письмо. «Как самовидцы, – писали сенаторы, – не только нетленности тела сего, как сами обонявшие благоухание, как личные свидетели повествований о его многоразличных чудесах поставляем себе долгом иметь от Вашего преосвященства, десять лет управляющего епархиею, все сведения о нетленном чудотворце для доклада по нашей обязанности государю императору».

Преосвященный передал сенаторам письмо для государя и приложил к нему выписку о случаях чудотворений от мощей святителя, числом более ста. Государь потребовал от Синода рассмотрения дела, и уже по распоряжению Синода в Иркутск прибыл Казанский викарный архиерей Иустин. Владыка Иустин лично освидетельствовал мощи святителя, расспросил под присягой некоторых свидетелей чудотворений и вместе с епископом Вениамином 5 марта 1801 года докладывал Синоду. Доклад это содержал подробное описание освидетельствования мощей, проведенное для большей достоверности в присутствии светских лиц – губернатора Алексея Ивановича Толстого с чиновниками, городского головы купца Петра Авдеева со многими почетными гражданами. Все участники освидетельствования подтвердили действительную сохранность останков святителя. Гроб и облачение святителя были также в совершенном нетлении. Это более чем через семьдесят лет после погребения!

Донесение епископов Вениамина и Иустина ввело Святейший Синод в глубокую задумчивость. Спустя два года Синод направил владыке Вениамину запрос о том, не наблюдаются ли изменения в теле святителя Иннокентия и не было ли за это время достопамятных событий.

Преосвященный Вениамин отвечал, что перемен в состоянии мощей по-прежнему не наблюдается, всенародное почитание святейшего продолжается и ширится, что сам он, епископ Вениамин, «убежден совестью признавать ходатайство святого Иннокентия у милосердия Божия уважаемым». Но и это письмо не возымело действия. Синод безмолвствовал еще год. Наконец, к первенствующему члену Синода митрополиту Амвросию и к обер-прокурору Голицыну было направлено представление от генерал-губернатора Сибири Селифонтова, в котором он, лично свидетельствуя нетленность мощей святителя, выразил свое и всей Сибири настояние об открытии нетленных мощей.

Дальше тянуть было невозможно, и в первый день декабря 1804 года Святейший Синод с высочайшего соизволения объявил: тело первого епископа Иркутского Иннокентия огласить за совершенно святые мощи и с подобающим благоговением Иркутскому епископу Вениамину с прочим духовенством поставить в церкви Иркутского Вознесенского монастыря наверху, либо в другом достойном месте, с установлением празднования ему 26 ноября, на день памяти преставления сего святителя. Впредь отправлять всенощные бдения и молебные пения святителю и в церковные книги внести необходимые дополнения: «Ноября 26 числа память преставления святителя Иннокентия, первого епископа Иркутского, чудотворца».

Вожделенное известие об открытии мощей святителя Иннокентия в Иркутске было получено 19 января 1805 года. В ближайшее же воскресение, буквально через два дня, всенародно был отслужен благодарственный молебен Господу Богу. После этого началось приготовление к чрезвычайному торжеству.

2 февраля, на Сретение Господне, преосвященный Вениамин принял святые мощи из склепа, поставил их посреди Тихвинской церкви и отслужил перед ними Божественную литургию. Через неделю, 9 февраля, мощи святителя при величайшем стечении народа торжественно, с крестным ходом и преднесением чудотворной иконы Казанской Божией Матери, были перенесены из Тихвинской церкви в соборную Вознесенскую.

Здесь мощи почивали пятьдесят пять лет, до времени, пока не потребовалось разбирать Вознесенскую церковь из-за ветхости. Двенадцать лет пролежали они в Успенском храме Вознесенского монастыря и 15 октября 1872 года были возвращены под своды вновь отстроенного на старом месте благолепного храма Вознесения Господня.

В память о первом перенесении мощей святителя ежегодно в Иркутске совершался крестный ход с иконой Казанской Божией Матери. Так было вплоть до 1920 года, времени жесточайших гонений на христиан.

С зимы 1920 года начались аресты насельников Вознесенской обители. Был арестован и подвергнут пыткам настоятель монастыря епископ Иркутский Зосима (Сидоровский). 1 февраля в монастыре арестовали видных иерархов Сибири, приехавших на поклонение мощам святителя Иннокентия: епископа Барнаульского Гавриила (Воеводина, † 1938), епископа Петропавловского Мефодия (Красноперова, † 1921), епископа Березовского Иринарха († Синеокова-Андреевского, 1933).

В 1921 году власти совершили акт святотатства: мощи святителя Иннокентия были вскрыты для «медицинского освидетельствования». Новый настоятель монастыря, епископ Киренский Борис (Шипучин, † 1937), обращаясь к духовенству и прихожанам, писал: «Вчера, 11 января, мощи святителя Иннокентия были вскрыты. Облачение и одежда сняты, нетленное тело обнажено и оставлено в храме открытым. Церковь заперта. Богослужения прекращены. Монастырь охраняется красноармейцами». Позднее под усиленной охраной мощи были увезены в неизвестном направлении...

Осиротела иркутская паства. Вместе со всей Русской Православной Церковью рыдала она над своими грехами, смиренно принимая Божие попущение.

Долго мощи святителя почитались безвозвратно утерянными, но только Господь «не до конца прогневается, не век враждует». В 1990 году в одном из подсобных помещений ярославской церкви Николы Надеина были обнаружены неизвестные мощи. С помощью их идентификации на кафедре судебной медицины Ярославского мединститута была проведена экспертиза. Описание мощей, сделанное ярославскими медиками, полностью (!) совпало с данными акта, составленного в 1921 году в Иркутске. Мощи святителя Иннокентия, оставленные на семьдесят лет в сыром неотапливаемом помещении, Господь хранил для явления нам чуда Своей милости.

И ныне, уповая на заступничество вновь явленного нам угодника Божия святителя Иннокентия, мы обращаемся к нему с молитвами.

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-innokentij-kulchickij

Обретение мощей свт. Димитрия, митр. Ростовского (1752)

Святитель Димитрий, митрополит Ростовский, прибыв в 1702 году на Ростовскую кафедру, прежде всего посетил монастырь святителя Иакова, епископа Ростовского (память 27 ноября и 23 мая). В соборной церкви в честь Зачатия Пресвятой Богородицы он совершил литургию, после которой при всех присутствовавших в храме определил на правой стороне место своего будущего погребения со словами: «Се покой мой, зде вселюся в век века». Преставился святитель Димитрий 28 октября 1709 года (сведения о жизни помещены в этот день). Несмотря на желание Святителя, выраженное в завещании, духовенство и жители Ростова просили прибывшего для погребения местоблюстителя патриаршего престола Рязанского митрополита Стефана Яворского совершить погребение в соборном храме города, рядом с предшественником святителя Димитрия, святителем Иоасафом. Митрополит Стефан, соблюдая завещание своего почившего друга, настоял на погребении тела святителя Димитрия в указанном месте. Однако до прибытия митрополита Стефана место погребения приготовлено не было, хотя со дня кончины прошло около месяца. В связи с неотложным отъездом митрополита Стефана из Ростова в выкопанной могиле был сделан наскоро заготовленный деревянный сруб, в котором 25 ноября было погребено тело святителя. Это обстоятельство, предусмотренное Промыслом Божиим, привело к скорому обретению мощей. В 1752 году производился ремонт в соборной церкви монастыря, и 21 сентября при починке опустившегося пола было обнаружено нетленное тело святителя Димитрия. Место погребения оказалось сырым, дубовый гроб и находившиеся в нем рукописи истлели, но тело святителя, а также омофор, саккос, митра и шелковые четки сохранились нетленными. После обретения у святых мощей совершалось множество исцелений, о чем было донесено Синоду, по предписанию которого в Ростов прибыли Суздальский митрополит Сильвестр и Симоновский архимандрит Гавриил для освидетельствования мощей святителя Димитрия и происшедших чудесных исцелений. Последовал указ Синода от 29 апреля 1757 года о причислении к лику святых святителя Димитрия, митрополита Ростовского и установлении празднования 28 октября (день преставления) и 21 сентября (день обретения мощей).

Источник: Официальный православный церковный календарь. Режим доступа: https://mospat.ru/calendar/svyat1/sep21-dimitri.html

Свт. Иоасафа, еп. Белгородского (1754)

ДНИ ПАМЯТИ:

23 декабря

19 июля – Собор Радонежских святых

1 августа – Собор Курских святых

17 сентября – Обре́тение мощей

ПОЛНОЕ ЖИТИЕ СВЯТИТЕЛЯ

ИОАСАФА БЕЛГОРОДСКОГО

Святитель Иоасаф родился в небольшом городке Прилуки Полтавской губернии 8 сентября 1705 года в день Рождества Пресвятой Богородицы в именитой дворянской семье Горленко. Нареченный во Святом Крещении именем Иоакима, родителя Пресвятой Богородицы, младенец Иоаким (впоследствии святитель Иоасаф) всегда находился под особым покровительством Пречистой Владычицы. Родители св. Иоасафа были очень богобоязненны и жили по всем правилам Православной Церкви. Отец – Андрей Димитриевич Горленко, был бунчужным, т. е. заведовал бунчуком – войсковым знаменем при гетмане Данииле Павловиче Апостоле, на дочери которого Марии Даниловне он и был женат. Семейство Горленко в то время отличалось особой религиозностью, нищелюбием и благотворительностью. Воспитываясь в такой семье, молодой отрок Иоаким с ранних лет отличался большой религиозной настроенностью. Еще в годы отрочества Иоакима Милосердый Господь возвестил Свою Святую волю о его будущем в чудесном видении, которое было явлено отцу Иоакима Андрею Димитриевичу. Однажды вечером он сидел на крыльце своего дома и вдруг при заходе солнца увидел стоявшую за горизонтом на воздухе Божию Матерь с Ангелом, и у ног Их – сына своего Иоакима, стоящего на коленях и приносящего Божией Матери молитвы. Потом он услышал слова Пресвятой Богородицы: «Довлеет Мне молитва твоя», и в этот момент слетел Ангел Господень и облачил Иоакима в архиерейскую мантию.

На восьмом году жизни Иоаким был отправлен в Киевскую Академию для изучения наук, и в особенности словесных. Благочестивый склад полумонашеской жизни в академии, обилие святынь в г. Киеве – матери городов Русских и особенно знакомство с иноками-подвижниками Киево-Печерскими – все это способствовало тому, что уже на 11-ом году своей жизни Иоаким Горленко возлюбил монашество, на 16-ом году жизни, ко времени окончания школьного образования, в нем утвердилось намерение быть монахом и всецело овладело его волею, а на 18-ом году жизни в Иоакиме окончательно созрела и утвердилась мысль об отречении от мира и принятии иночества.

В скором времени Иоаким оставил академию и удалился в пустынный и отличавшийся строго подвижнической жизнью Киево-Межигорский Спасо-Преображенский монастырь, в котором и предался всецело монастырскому послушанию – подготовительной ступени к принятию монашества. Здесь Иоаким любил уединяться для молитвы в пещеру одной горы. Ревность молодого послушника к молитвенным подвигам, умерщвлению плоти и покорению ее духу доходила в это время до того, что он в продолжении искуса не вкушал даже вареной пищи, довольствуясь самой скудною суровою пищею.

После 2-хгодичного испытания подвижник Иоаким Горленко на 21 году жизни, 27 октября 1725 года принял рясофор и наречен был в иночестве Илларионом. 21 ноября, в праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы, 1727-го года 22-хлетний Илларион, по отречении от всего мирского, принял великое пострижение в мантию с именем Иоасаф. В следующем году, 6 января 1728 года, инок Иоасаф был посвящен в сан иеродиакона. Спустя год иеродиакон Иоасаф был определен учителем низшего класса Киевской академии. Три года продолжалось его послушание учителем.

В 1732 г. Киевскую академию посетил вновь назначенный архиепископ Рафаил Заборовский. Иеродиакон Иоасаф приветствовал его стихотворной речью. Архипастырь заметил в Иоасафе Горленко высокие духовные дарования, приблизил его к себе и 13 сентября 1734 года назначил экзаменатором при Киевской кафедре, а 8 ноября того же 1734 года, на 30 году жизни, посвятил иеродиакона Иоасафа в сан иеромонаха.

Будущий святитель Иоасаф начинает трудиться на ниве пастырского служения. Сначала в Киево-братском монастыре, а потом в Киево-Софийском кафедральном соборе. Архиепископа Рафаил, видя ревность и трудолюбие молодого пастыря, благословляет его (в 1737 году) на службу в довольно населенный Лубенско-Мгарский Преображенский монастырь игуменом обители. Здесь молодой игумен явил себя трудолюбивым, справедливым, любвеобильным и весьма заботливым управителем Лубенской обителью. В продолжение управления Лубенской обителью, как в предыдущее, так и в последующее время, игумен Иоасаф вел строго подвижническую жизнь. Будущему святителю в то время много пришлось поработать над восстановлением разрушенного хозяйства обители. Для возобновления главного монастырского храма и прочих зданий не было никаких средств, и в 1742 г. игумен отправляется в С.-Петербург за сбором пожертвований на храм Божий. В С.-Петербурге игумен Иоасаф удостоился высочайшего внимания императрицы Елизаветы Петровны. Благочестивая государыня, любившая церковное благолепие и усердно посещавшая храмы и монастыри, милостиво приняла просителя и приказала выдать ему на сооружение храма 2000 рублей. К числу причин, расположивших государныю к пожертвованию на сооружение храма в Лубенской обители, нужно отнести трогательное и очень назидательное слово игумена Иоасафа о любви к Богу. 16 августа 1744 года по прямому указанию императрицы Елизаветы Петровны он был возведен в сан архимандрита и через некоторое время вызван в Москву, где 29 января 1745 года архимандрит Иоасаф был назначен наместником Свято-Троицкой Сергиевой Лавры с оставлением за ним настоятельства в Лубенском монастыре.

За время служения в Лавре архимандрит Иоасаф явил себя весьма ревностным и полезным соработником ее настоятеля, священноархимандрита Лавры и архиепископа Арсения Могилянского. Испытывая телесные болезни, происходящие от чрезмерно строгой аскетической жизни, но не оскудевая духом, архимандрит Иоасаф с отменным усердием совершал здесь укрощение духовного своеволия, углублялся в постоянное служение Богу, восходил от силы в силу в личном подвиге, внутренней духовной борьбе и весьма много трудился на пользу вверенных ему святых обителей.

Но не долгим было служение архимандрита Иоасафа в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре. 15 марта 1748 года состоялось высочайшее повеление о назначении архимандрита и наместника Иоасафа во епископа на Белгородскую епархию. 2 июня того же 1748 года благоговейный архимандрит Иоасаф был посвящен во епископа Белгородского и Обоянского. Рукоположение архимандрита Иоасафа было совершено в Неделю всех святых, в С.-Петербургском Петропавловском соборе, в присутствии императрицы Елизаветы Петровны и высочайшей фамилии.

6 августа 1748 года, в праздник Преображения Господня, новопоставленный святитель Иоасаф прибыл в свой епархиальный город Белгород утром ко времени Божественной литургии. Несмотря на слабое здоровье свое и изнурение далеким путешествием из С.-Петербурга в Белгород, он совершил в этот день Божественную литургию в кафедральном Свято-Троицком соборе.

Так начал свое архипастырское служение великий угодник Божий святитель Иаосаф. Исполненный глубочайшего смирения и любви к Богу и ближнему, он с великой ревностью и усердием принялся за бразды архипастырского служения. С целью поднятия образовательного и религиозно-нравственного состояния приходского духовенства преосвященный Иоасаф с первого года вступления на Белгородскую кафедру, несмотря на слабость здоровья, ежегодно совершал обозрение своей обширной епархии и останавливался не в покойных чертогах богачей, а в бедных хижинах крестьян или незатейливых домиках сельских батюшек. Получая приют в названных жилищах, святитель Иоасаф ночное время посвящал молитве, а утром, по совершении Божественной литургии, наставлял пасомых православно христианской вере и благочестию.

Его можно было видеть то в Белгороде, то в Харькове, то в большом селении, то в захолустной деревушке. Особенно зорко бдительный святитель следил за тем, чтобы пастыри церкви Христовой были преисполнены глубокого благоговения к службам церковным и святыням.

Нередко руководимый таинственным предчувствием святитель Иоасаф вскрывал самые сокровенные помышления ближних. Однажды святитель собрал к себе в свой архиерейский дом священников от всех белгородских и окрестных церквей. Между пастырями был один 130-летний старец-священник, на которого святитель Иоасаф и обратил свое внимание. Долгая жизнь, преклонная старость и согбенность старца возбудили святителя к дальнейшему исследованию его жизни. Любвеобильный и кроткий архипастырь Иоасаф побуждал старца-священника раскрыть пред ним совесть свою, принести покаяние во грехах. Старец-священник рассказал как в бытность священником в селе N в один какой-то праздник совершил раннюю Божественную литургию, опасаясь строгого телесного наказания от своевластного сурового помещика, он отслужил для него и позднюю (вторую) Божественную литургию, несмотря на то, что после проскомидии невидимый голос, неизвестно откуда и от кого происходящий, говорил ему: «Остановись, что ты делаешь? Не дерзай, если же дерзнешь, проклят ты будешь». «Я, – говорил святителю Иоасафу священник, – не рассудил и дерзновенно ответил: «ты будь проклят» и продолжал как следует совершать по чиноположению. Святитель от такого объяснения содрогнулся и сказал: «Что ты сделал? Ты проклял Ангела Божия, хранителя того места, оба вы связаны проклятием и доныне. Вот причина долголетия твоего». Ничего не сказал более тогда святитель, а, оставив иерея на несколько дней у себя, приказал отыскать ему походную церковь. Рано утром преосвященный Иоасаф отправился с походною церковью за Белгород, где находилась ранее упраздненная деревянная церковь. Преосвященный повелел иерею-старцу совершить проскомидию, а по окончании последней начать и Божественную литургию. Во время совершения литургии святитель стоял в алтаре на правой стороне. По окончании литургии святитель подозвал старца-священника и повелел читать «Ныне отпущаеши раба твоего, Владыко...» все до конца. По прочтении этой молитвы архипастырь, благословляя старца-священника, сказал: «Прощаю и разрешаю тебя от всех твоих грехов». Примиренный молитвами святителя с Богом, Ангелом, охранявшим святый престол, и своею совестью, старец-священник в полном облачении стал слабеть и, опустившись перед престолом, на котором только что принес умилостивительную Жертву, предал дух свой Богу.

В 1754 году, когда святитель приехал в село Замостье (ныне город в Харьковской области), в притворе местной церкви он обратил внимание на стоявшую в углу икону Богоматери, около которой были ссыпаны уголь и мусор. Владыка остановился и долго с благоговением смотрел на икону, потом, осенив себя крестным знамением, пал пред образом на колени и воскликнул: «Царица Небесная! Прости небрежность Твоих служителей, не видят бо, что творят». «В образе сем, – сказал владыка сопровождавшему его благочинному, – преизобилует благодать Божия; в нем Пресвятая Владычица являет особое знамение Своего заступничества для этого села и всей страны». Святитель вошел в храм и указал место для образа Пресвятой Богородицы позади левого клироса и велел поставить его вместо находившихся там обветшавших икон. С того времени и началось прославление иконы, именуемой по всему югу России «Песчанской». Сооружение храма для нее на Песках и перенесение ее в новый храм, предвиденное святителем, состоялось только в 1826 году.

Имея безграничное милосердие и не знающую пределов любовь к ближнему, святитель Иоасаф особенно отличался делами милосердия и благотворительности бедным и неимущим. Так, пред великими христианскими праздниками, он имел обыкновение посылать преданного себе келейника в жилища бедности, к лицам, известным ему крайней нищетой с подаянием (денег и одежды). Все дела милосердия св. Иоасаф старался творить так, «чтобы левая рука не знала, что делает правая» (Мф.6:3). Но Господь иногда открывал людям их тайного благодетеля. Однажды келейник по поручению владыки, купив на базаре дрова, приказал извозчику отвезти их во двор бедной семьи, но не говорить, от кого они присланы. Хозяйка дома, вдова с тремя малолетними детьми, хотела было узнать у извозчика, кто прислал дрова, но, подняв глаза вверх, увидела в воздухе «в сиянии» святителя Иоасафа.

Вся жизнь св. Иоасафа его была непрестанным служением Богу, непрестанным хождением пред Ним. Спасительное учение Христа было его родной стихией. Отражением аскетического духа, которым проникнута жизнь святителя Иоасафа, служил и внешний его вид, и все стороны его жизни. Приснопамятный святитель Иоасаф «имел вид постнический, облик несколько строгий, с выражением вдумчивой кротости, седые волосы и седую небольшую бороду». Строгий к другим, святитель был еще строже к себе. В домашней жизни он соблюдал строгую простоту и скромность иноческую. Строгость св. Иоасафа была выражением нравственной чистоты и строго аскетического настроения, проникавшего всю его жизнь.

Обладавший молитвенной настроенностью, которая доходила до пределов созерцания, блаженный архипастырь с обильными слезами совершал бескровное жертвоприношение. При бое часов святитель произносил молитву, которую сам составил и которая стала называться молитвой святителя Иоасафа Белгородского. «Буди благословен день и час, в оньже Господь мой Иисус Христос мене ради родился, распятие претерпе и смертию пострада. О, Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, в час смерти моея прими дух раба Твоего, во странствии суща, молитвами пречистыя Матере и всех святых Твоих, яко благословен еси во веки веков. Аминь».

Незадолго до своей кончины св. Иоасаф отправился в Киевскую епархию и в родной город Прилуки для свидания с родителями. Прощаясь со своей белгородской паствой, он сказал, что они уже более не увидят его живым, просил у всех прощения и в свою очередь сам всем простил и благословил.

Свидание св. Иоасафа с родителями было весьма трогательным. Почтенный старец-отец святителя, преисполненный радости по случаю свидания с сыном-архиереем, хотел земным поклоном воздать должную честь сыну и вместе с тем признавал нужным соблюсти прерогативы, которые приличествуют отцу. Для осуществления этой цели отец святителя, встретивший сына своего при выходе его из кареты, нарочно уронил свою трость и, поднимая ее, поклонился до земли проходящему в это время святителю. Заметив такое действие родителя, святитель со слезами наклонился к ногам его и поспешил поднять трость отца. В этом родственном объятии встретились и облобызались почтительность сына к отцу и благоговейное уважение отца к сыну.

Посетив свое родное гнездо, св. Иоасаф в середине сентября 1754 года отправился обратно в Белгород. Но по предсказанию святителя, Белгород ему не суждено было больше увидеть живым. Остановившись в селе Грайворон, где была его архиерейская вотчина, св. Иоасаф тяжело заболел и проведя более двух месяцев на одре болезни, приобщившись Святыми Тайнами: Покаяния, Причащения и Соборования, 10 декабря 1754 года в 5-м часу пополудни, тихо предал дух свой Богу, прожив 49 лет, 3 месяца и 2 дня.

В час блаженной кончины св. Иоасафа игумен Хотмыжского монастыря Исаия во время послеобеденного отдыха видел следующее знаменательное сновидение. Будто он находился у архипастыря Иоасафа в Белгороде, причем святитель, стоя у окна, указывал ему на восток и на ярко восходившее солнце, сиявшее ослепительным светом, и сказал: «Как сие солнце ясно, так светло я предстал в сей час престолу Божию». 15 декабря после заупокойной литургии в домашней церкви грайворонского архиерейского дома тело почившего св. Иоасафа было отправлено в г. Белгород для погребения.

Два с половиной месяца после блаженной кончины св. Иоасафа честное тело его во гробе стояло открыто в Свято-Троицком соборе, не предаваясь тлению и не теряя обычного цвета и вида. В этом нетлении многие из верующих в Триединого Бога видели знамение благодати Божией, почивающей на святителе. Тело почившего архипастыря оставалось непогребенным до конца февраля 1755 года, потому что назначенный Святейшим Синодом для совершения погребения честного тела св. Иоасафа Переяславский и Борисопольский преосвященный Иоанн Козлович был задержан разлитием рек.

Лишь 28 февраля 1755 года в сослужении многочисленного сонма пастырей Церкви Божией гроб с телом архипастыря-подвижника Иоасафа был поставлен в склепе (в юго-западной части Белгородского Свято-Троицкого собора), который был сооружен по повелению почившего святителя.

Спустя 2 года по погребении св. Иоасафа некоторые из духовных чинов кафедрального собора, зная святую жизнь архипастыря, тайно пошли в его усыпальницу и открыли гроб. При этом не только тело святителя было нетленным во всех своих составах, но и к самым одеждам его, покрову и самому гробу не коснулось даже малейшего тления, хотя и чувствовалась достаточная сырость в воздухе при открытии склепа. Слух об этом вскоре распространился повсюду и стал привлекать к гробу святителя многих недужных, которые по совершении панихид о представившемся святителе допускаемы были к нетленным мощам его и по вере своей получали исцеления. Так жил, так трудился на ниве Христовой, подвизался подвигом добрым и почил в Господе Белгородский святитель Иоасаф, великий светоч православной христианской веры.

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-ioasaf-belgorodskij

Мч. Даниила Черкасского (1766)

ДЕНЬ ПАМЯТИ:

11 августа

ПОЛНОЕ ЖИТИЕ МУЧЕНИКА ДАНИИЛА ЧЕРКАССКОГО

8 марта 1994 г. Священный Синод Украинской Православной Церкви постановил: «Причислить Даниила Кушнира к лику местночтимых святых Черкасской епархии… День памяти св. мученика Даниила установить 29 июля по старому стилю (11 августа по новому стилю)… Службу святому мученику Даниилу совершать по общему чинопоследованию святым мученикам»[1].

После Хмельниччины и Руины, украинское Левобережье Днепра и Киев с округой на правом берегу находились в составе России, Правобережье без Киева – осталось в составе Польши, а над землями автономного Запорожского казачества был установлен совместный контроль обеих держав[2]. В этой связи, в конце XVII – первой половине XVIII в. Православие на Правобережье, за исключением Киева и Запорожских земель, переживало новую волну притеснений со стороны католического и униатского духовенства, поддерживаемого политической элитой Польши[3].

В унию были принудительно обращены многие православные приходы. В 1761 г. правящий архиерей Переяславско-Бориспольской епархии (с кафедрой в нынешнем г. Переяславе-Хмельницком на Левобережье и территорией на обоих берегах Днепра), учредил для правобережных православных Чигиринское духовное правление, а центром связей с Переяславом определил Свято-Троицкий Матронинский монастырь. После этого началось массовое возвращение униатских приходов Правобережья в лоно Православной Церкви.

Это движение вызывало сопротивление католического и униатского духовенства, а также значительной части светских вельмож и чиновников Польши. В Польше усилился раздор между сторонниками либерального отношения к православным и сторонниками искоренения Православия в стране любимыми мерами.

Представители второй группы обрушили волну вооруженного насилия на православных, но ответом стало прокатившееся по Правобережью в 1768 г. восстание Колиивщины.

В конце XVIII в. почти все Правобережье было присоединено Россией. Символом стойкости православных Правобережья в тяжелые 1760-е гг. стала мученическая кончина Даниила Кушнира – старосты Успенского храма местечка Млиева близ Смелы[4].

«Летами не млад, благоговеен к Богу, во всем беспорочен»

Желая вернуться в Православие, общины двух приходских церквей местечка Млиева – Свято-Троицкой и Успенской – предложили своим священникам, братьям Василию и Феодору Гдышицким, отречься от унии. Встретив отказ, прихожане обоих храмов обратились к архиерею в Переяслав с просьбой назначить для них других священников[5].

Кроме того, прихожане Успенской церкви решили спрятать богослужебные облачения, книги и сосуды. При этом, однако, никто не дерзал касаться Дарохранительницы – сосуда на Престоле, где хранились Святые Дары для причащения больных. Снять с Престола Дарохранительницу попросили «одного человека летами уже не млада, благоговейна к Богу, во всем беспорочна, над всеми же тыми искренняго и первейшаго ревнителя ко благочестию, именем Даниила Кушнира». Повинуясь общему решению, Кушнир «со страхом и благоговением приступил к Престолу Божию, и пред Престолом положил три поклона до земли, и завесою церковною руки обернул», взял Дарохранительницу и установил в сундук с другими священными предметами, который затем был спрятан в кладовой под колокольней.

Узнав о причастности Кушнира к исчезновению Дарохранительницы, Василий Гдышицкий обвинил старца в святотатстве и пригрозил смертью. Он отправился в Смелу к своему отцу, униатскому протопопу Афанасию Гдышицкому и оклеветал Кушнира, сказав, будто старец пил из Дарохранительницы водку в харчевне и принял с нею Святые Дары (в действительности Даниил не употреблял водки). После этого отец и сын Гдышицкие явились к местному губернатору Вонжу и подговорили его арестовать Кушнира.

Даниил был взят под стражу, закован «в железа» и посажен в Смелянский замок, в котором томился с конца марта до лета 1766 г.[6].

Опасаясь лишиться своих приходов, Василий и Феодор Гдышицкие посетили Матронинский монастырь, где притворно объявили о присоединении к Православию. Вернувшись в Млиев, они тайно от прихожан проникли в запертый Свято-Троицкий храм и совершили богослужение.

Когда прихожане потребовали объяснений, Гдышицкие заявили, что приняты в Православную Церковь. Чувствуя неискренность Гдышицких, прихожане согласились принять их лишь временно и продолжали просить правящего архиерея о замене священников.

«Ежели на унию не пристанет, то казнен будет смертию»

Скорбя о старце Данииле, млиевцы не раз ездили в Смелу с ходатайством об освобождении узника, но губернатор отвечал: «Пускай сами те едут и выручат, кои его засадили». В свою очередь, братья Гдышицкие ставили прихожанам условие: «Когда нас по-прежнему приймете к себе за духовных отцев, то тогда выручим з оков его».

Летом на Смелянщину пришли польские войска, чтобы подавить православное движение, и братья Гдишицкие вновь открыто стали униатами[5].

Млиевцы попытались выкупить Кушнира, но Афанасий Гдышицкий прибег к шантажу: «Ежели на унию пристанет, то отпущен будет, а ежели нет, то казнен будет смертию». Узнав об этих словах во время свидания с млиевцами в тюрьме, Даниил сказал: «Я готов за веру Православную и умрети, а на унию пристать не хочу». Он также просил земляков прекратить ходатайства о его освобождении и призывал быть верными Православной Церкви.

Видя тщетность своих усилий, Гдышицкий, с согласия Вонжа, отправил Кушнира в польский военный лагерь у местечка Ольшаной и велел предать старца пыткам и казни[6].

По словам рукописного сказания о мученике Данииле, расправа над старцем происходила 29 июля 1766 г.[6] Надгробное стихотворное слово указывает 29 июня[4] – дату, вошедшую также в ряд публикаций[5].

Отвергнув совет многих военных не превращать казнь в изуверство, Гдышицкий потребовал, чтобы руки Даниила обернули пенькой, облили смолой и зажгли. Перед тем, как зажечь пеньку со смолой, к старцу направили униатского священника для принятия исповеди, но Даниил, вновь засвидетельствовав верность Православной Церкви, ответил: «Я вас униатов отрицаюся, учения вашего и исповедания слушать не хочу. Я уже на то приготовился и Святых Таин приобщился, а вы делайте надо мною, что хощете».

Когда огонь запылал, страдалец, крича от боли, взывал: «Господи, Боже мой! Что сие мне подал еси?! Воля Твоя святая на мне да будет! О, Боже мой! Приими дух мой!» Взирая на православных, согнанных к месту казни для устрашения, Даниил призывал их не верить унии.

«Не бойся, старичок! Бог с тобою»

Когда руки мученика обгорели, некоторые из присутствующих вельмож усомнились в виновности Даниила и посоветовали Гдишицкому остановить казнь, отпустив старца «хотя и без рук»: «Довольно было бы с него и такой муки». Но гонитель настаивал, чтобы Кушнира обезглавили: «Ежели ему головы не отсечете, то мне отсекут».

Завязывая мученику глаза, палач молвил: «Не бойся, старичок! Бог с тобою». Даниил ответил: «Я не боюсь, а ты делай то, что тебе велят». Отсеченную голову палач насадил на кол «и пригвоздил гвоздем большим железным посреди головы до пали» (кола). Затем, подойдя к Гдышицкому, вытер руки об полы одежды гонителя и потребовал платы. Заплатив, Гдышицкий велел сжечь тело Кушнира.

Позже, «по сожжении православныи люде, вырыв ровик небольшой, только оставшийся пепел с некоторою частию костей загребли». Видя происходящее, униатский священник, которому поручали исповедь старца, «много говорил в слух всем людям и войску окрест тамо собравшемуся»: «Напрасно сему человеку таковое мучительство причинили».

Явившись к вдове Даниила, Василий Гдишицкий цинично потребовал денег на совершение сорокоуста за упокой казненного, но услышал в ответ: «Сорокоуст ваш за душу страченного [казненного – ред.] мужа моего будет Господу Богу неприятен. А когда безвинного его замучили, то уже больше нет чего вам делать. Ежели угодно, возьми еще и меня».

Узнав о намерении Гдышицкого совершать сорокоуст, польский вельможа и офицер Воронич (участвовавший в походе на Смелянщину[5]), сказал: «Руки его Василия в кровь неповинного оного змученного омочены, и так не только ему Василию за его душу чин отправлять, но и до олтаря и престола Божия доступать и коснуться не следует».

Честная глава мученика оставалась на коле до конца сентября, а затем в одну из ночей была унесена православными. Доискиваясь, кто бы мог взять главу Даниила, его родных, включая жену и детей, арестовали и допросили, однако соседние жители свидетельствовали, что в ту ночь никто из подозреваемых сродников Даниила не выходил из дому, и потому они были отпущены[6].

4 октября главу мученика, доставленную в Переяслав, погребли в кафедральном Вознесенском соборе города[4]. О страданиях Даниила Кушнира были сложены рукописное сказание[6] и стихотворное надгробное слово, завершенное строками:

Ктытор Даниил, претерпевши в конец,

Страдальческий в Небе получает венец,

До которого он тесним путем ишол,

Чрез огонь, чрез меч покой Вечной Славы найшол[4].

Определением Освященного Архиерейского Собора 30 ноября 2017 года имя мученика Даниила Кушнира было включено в месяцеслов Русской Православной Церкви.

Владислав Дятлов

Примечания

[1] Журнал № 1 Заседания Священного Синода УПЦ от 8 марта 1994 г. // Архив Канцелярии Киевской Митрополии УПЦ

[2] Вернадский Г. В. Московское царство. В 2-х чч. Москва-Тверь, 1997.

[3] Крижанівський О. П., Плохій С. М. Історія церкви та релігійної думки в Україні: у 3-х кн. Кн. 3 (кінець XVI – середина XIX століття). Київ, 1994.

[4] Ластовський В. В. Між суспільством і державою. Православна церква в Україні наприкінці XVII – у XVIIIстолітті в історії та історіографії. Київ, 2008.

[5] Кр-ский Е. К делу о сожжении поляками и униатами млиевского жителя Даниила Кушнира 29 июня 1766 года // Киевские епархиальные ведомости, 1864, 1 июня, № 11, отдел 2, с. 346-363.

[6] Млиевский староста Данило Кушнир // Максимович М. А. Собрание сочинений, т. 1. Киев, 1876, с. 565-571.

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-daniil-cherkasskij-kushnir

Прп. Василия Поляномерульского (Рум.) (1767)

ДЕНЬ ПАМЯТИ:

8 мая

ЖИТИЕ

Блаженный старец Василий[1] родился в 1692 году, предположительно в Малороссии. От юности своей он, охваченный божественным желанием, удалялся в пустынные и уединенные места, чтобы приобщиться к равноангельской жизни других подвижников. Около 1713 года он вместе с другими монахами удалился в скит Долгоуцы, расположенный в лесу на границе Валахии и Молдавии. Василий руководил им в течение 20 лет. Но поскольку это место не принесло ему того покоя, которого он искал, чтобы посвятить себя нерассеянной молитве, он построил скит в отдалении от обитаемых мест, в Пояна Мэрулуй, или Мерлополянах («Яблоневая поляна»)[2], в долине Бузэу.

В 1733 году благодаря поддержке князя Константина Маврокордата он построил там деревянную церковь и кельи, продолжая руководить духовной жизнью скита Долгоуцы. Предоставив свидетельства чистоты своей веры и подлинности подвижнической жизни, преподобный Василий добился для скита статуса ставропигиальной обители. Тем самым он перешел непосредственно в ведение Валашского митрополита, который имел право вмешиваться в монастырские дела только в случае уклонения братии от православной веры.

Жизнь в Поляномерульском скиту была устроена по Афонскому уставу, и обитель слыла второй Святой Горой. Старец Василий сам много раз бывал на Афоне и во время своего второго пребывания там постриг преподобного Паисия (Величковского; память 15 ноября) в малую схиму. Рассказывая ему об опасности уединенной жизни, он посоветовал ему предпочесть общежитие, которое позволяет монаху обнаружить собственные слабости и познать свою меру и покаяться, каждый день обращаясь с молитвой ко Господу, чтобы сподобиться Его благодати. Иначе монах будет носить в себе тщеславие и гордыню, не замечая, что следует своим собственным страстям. Расставаясь со святым Паисием, старец Василий передал ему суть того образа жизни, которого ревностно придерживался сам.

Помимо молитвы, монахи Поляномерульского скита занимались переводом творений святых отцов-подвижников, таких, как святые Исаак Сирин, Иоанн Лествичник, Григорий Синаит, Исихий и Филофей Синаит. К сочинениям трех последних старец Василий составил драгоценные предисловия, в которых он разъясняет, как именно следует понимать то, что святые отцы пишут о молитве Иисусовой. Указывая на опасность чисто телесного подвига, он подчеркивает важность духовного трезвения и внутренней молитвы, доступной также и мирянам. Он писал, что, дабы эта молитва была услышана, следует поступать по примеру евангельской вдовы, которая взывала днем и ночью, умоляя судью оказать ей справедливость (см.: Лк.18:1). Хотя святой отдавал предпочтение Иисусовой молитве, он настаивал также на важности церковных служб, отправляемых согласно Типикону, однако продолжительность их, считал он, должна быть умеренной. Именно это соединение исихастской традиции с правилами общежительного устава было в полной мере осуществлено учеником старца Василия – святым Паисием (Величковским).

Старец Василий, сам того не желая, прославился по всей румынской земле. Он даже был приглашен на церковный Собор, созванный в 1749 году в Бухаресте, когда там находились патриархи Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский. Как писал преподобный Паисий, епископы испытали его веру и духовное учение и нашли святого человеком непорочным и непоколебимым в православной вере, признав, что он пребывает в «знании Божественного Писания и учения богоносных отцов… и в рассуждении духовном и всесовершенном ведении священных правил святой Восточной Церкви».

И так, приуготовив путь восстановлению исихастской жизни, старец Василий почил в мире 25 апреля 1767 года в Пояна Мэрулуй. В этом скиту его мощи покоятся по сей день в безвестном месте.

Составитель – иеромонах Макарий Симонопетрский, адаптированный русский перевод – издательство Сретенского монастыря.

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-vasilij-poljanomerulskij

Примечания

[1] Его почитание было официально признано Румынской Православной Церковью в 2003 г. В Месяцеслов Русской Православной Церкви имя преподобного Василия внесено согласно определению Священного Синода от 21 августа 2007 г.

[2] Поэтому в русской традиции скит и его основатель, как правило, именуются Поляномерульскими. Ныне уезд Вранча в Румынии.

Свт. Софрония, еп. Иркутского (1771)

ДНИ ПАМЯТИ:

12 апреля – Преставление

23 июня – Собор Сибирских святых

28 июня (переходящая) – Собор Санкт-Петербургских святых

13 июля – Прославление

ПОЛНОЕ ЖИТИЕ СВЯТИТЕЛЯ

СОФРОНИЯ, ЕПИСКОПА ИРКУТСКОГО

После того, как почил в Бозе первый Иркутский святитель Иннокентий (Кульчицкий), восприемником ему оказался другой Иннокентий (Нерунович). Четырнадцать лет управлял он епархией, но в одной из поездок внезапно скончался, и кафедра оказалась вакантной. По ходатайству Тобольского митрополита Антония (Нарожницкого) она была временно упразднена, «дабы там достатку ученых людей не разводились худые попы». Дела епархии вновь перешли в ведение Тобольского митрополита, который сам экзаменовал кандидатов на приходские места. Но через семь лет кафедра была восстановлена, и на нее взошел святитель Софроний (Кристаллевский), подвигом любви к пастве своей снискавший у Господа венец угодника Божия. «Делами проповеди и светильником любви согревайте мир человеческий, ибо только от любви любовь воспламеняется и собою всякую ревность по Бозе приводит», – так наставлял иркутское духовенство и миссионеров святитель Софроний, так жил сам.

Блаженный Софроний (в миру Стефан Кристаллевский) родился 25 декабря 1703 года в местечке Березани Переяславского уезда Полтавской губернии. Воспитанный благочестивыми родителями (отец его был клириком) в духе преданной любви к Богу и Его святой Церкви, он был отдан в Переяславскую духовную семинарию, по окончании которой поступил в Красногорский Покровский монастырь Полтавской епархии. После трех лет послушания он был пострижен в монахи и вскоре же возведен в иерейский чин. Как опытно прошедший все степени послушания и как получивший полное семинарское образование, Софроний был очень скоро поставлен настоятелем этого монастыря и в этом звании прослужил тринадцать лет.

Подвижническая жизнь, строгое благочестие, мудрость в управлении монастырем, образованность Софрония стали известны императрице Елизавете Петровне, и по ее воле он был переведен наместником Александро-Невской Лавры. Здесь он прослужил одиннадцать лет.

Попав из тихого Красногорского монастыря в столичную Лавру, отец Софроний сразу ощутил разницу в настроении иноков этих обителей. Всегда стремясь к тихим монашеским подвигам, он устроил Троице-Сергиеву пустынь, где и сам душевно отдыхал, и давал возможность проходить послушание тяготившимся шумом столичной жизни инокам Лавры. В жизни самой Лавры отец настоятель старался ввести строгое иноческое житие и сам подавал пример неустанной работы, строгого исполнения церковного устава и в богослужении, и за трапезой. За свою высокую подвижническую жизнь и за то усердие, с которым трудился во славу Божию в столичной Лавре, он приобрел особое положение императрицы, которая и предложила Святейшему Синоду назначить архимандрита Софрония на Иркутскую кафедру с возведением его в сан епископа. Хиротония блаженнейшего Софрония состоялась 18 апреля 1753 года, а к месту служения, в Иркутск, святитель прибыл лишь 20 марта 1754 года.

Сама дорога заняла около четырех месяцев, остальное же время, более полугода, он был занят подбором тех, на кого мог положиться в далекой Сибири. Святитель Софроний, безусловно, знал о тех терниях, которые сопровождали апостольский путь святителя Иннокентия, о состоянии дел в Иркутской епархии и потому готовился в путь особенно тщательно. Выбор ближайших сотрудников оказался для него счастливым, многих из них он назначил настоятелями монастырей. Среди них был и настоятель Вознесенского монастыря схиархимандрит Синесий, прославленный впоследствии земной Церковью как преподобный наш предстатель на небесах.

Сразу по прибытии в Иркутск святитель целиком отдался многотрудному деланию на ниве Христовой, исправляя то, что было упущено за семилетний период закрытия кафедры.

Большой заботой святителя было состояние духовенства епархии, его образовательный, да и нравственный уровень. Некоторые священнослужители не умели даже писать, часть епархиального клира находилась отнюдь не на высоте своего призвания (ко многим применялись даже телесные наказания – сечение розгами). Совсем не в диковину тогда был рапорт закащика (благочинного) епархиальным властям о «сечении без милосердия».

Другой проблемой оказалась нужда в священниках. Если на части приходов хоть какие-то клирики были, то другая часть храмов просто пустовала за смертью настоятелей. Тогда-то и дала свои плоды та кропотливая работа, которую вел святитель в столице, подбирая себе будущих сотружеников.

В подборе кандидатов в священники святителю Софронию весьма помогла монгольская школа при Вознесенском монастыре. Святитель Софроний перевел ее из монастырских стен в архиерейский дом, чтобы лично руководить ходом образования и воспитания будущих пастырей, увеличил количество преподаваемых в ней предметов и расширил их объем. Находил он время и для педагогической работы – сам преподавал в школе славянский и русский языки.

Для непосредственного знакомства с духовенством обширной Иркутской епархии святитель «не нуждою, но волею и по Бозе» усердно посещал самые отдаленные от Иркутска города: Нерчинск, Якутск, Киренск. Целые месяцы, не жалея себя, проводил он в пути, часто передвигаясь по сибирским дебрям верхом на лошадях. Конечно, встречи с паствой, никогда прежде не видавшей архиереев, а тем более архиерейской службы, оказывала на нее глубокое воспитательное воздействие. Святитель входил в самое тесное общение со священниками и мирянами, все хотел видеть своими глазами, награждал усердных служителей, смещал негодных.

Семилетнее вдовство Иркутской кафедры отрицательно сказалось и на миссионерской деятельности. Восстанавливая кафедру, святитель составил и разослал по епархии увещательное послание, предписав закащикам (благочинным) следующее: «Призывать всем священникам идоляторов (идолопоклонников) к познанию Истинного Бога: принявших Святое Крещение учить вере и правым догматам как возможно кратко, применяясь к деяниям апостольским; желающих крестили бы, начальнейших людей учили бы грамоте и показывали, что есть закон христианский.

Доносили бы о принявших Святое Крещение в светскую команду для дарования льготы от ясака, и в консисторию для сведения, и новокрещеным давали бы от себя билет.

Принявших Крещение увещевать, чтобы к шаманам не ходили, учения их не слушали, идолов не имели и не кланялись им.

Повседневно продолжительных молений не полагали бы, только бы по четвертой заповеди в праздники собирались, а повседневно – поутру и ложась спать, краткими молитвами молились; и молитвы те, аще возможно, перевесть на их язык и, главнее всего, молитву пред начатием дела, молитву Господню и Пресвятой Богородице.

Посты с различением брашен не налагались бы, но учили бы при каких ни на есть брашнах всегдашнего воздержания и сказывали бы, что объядение и пьянство – великий грех есть.

Увещали бы, что на всякий год в определенное время, при воздержании от плотоугождения и при искренней (как возможно) исповеди, причащались Пречистых Таин, и чтобы они к таковому великому таинству имели желание, с верою и надеждою оставления своих грехов.

Больных, а наипаче в нечаянии живота, увещевали бы и причащением сподобляли, хотя и без алкания.

О делах милосердия учили бы, чтоб всяк от имения своего подавал всякому брату неимущему.

Смотрели бы, чтобы новокрещеные не держались шаманства, волшебства, чародейства и колдовства, примет счастья, встречи словесных и бессловесных и прочаго суеверия.

По приобщении Святых Таин наказывали бы новокрещеным, дабы жили благоговейно, воздержно, яко христианам прилично.

Проведывали бы, не имеют ли новокрещеные двух жен, и кто имеет таковых, разлучали бы и велели бы жить с единою женою, с которою пожелает, повенчав их и наказав жить воздержанно и целомудренно.

О препятствующих проповеди среди идоляторов доносить кому следует.

Не желающим Святого Крещения после обращения и увещевания принуждения не чинить и никаких угроз не делать, понеже христианской проповеди надлежит любовь со смирением, кротостию и тихостию, понеже сердце человеческое насильствуемо быть не может».

Мягкое и сердечное послание святителя Софрония оживило состояние миссии. Но положение новокрещеных было тяжелым. Сородичи смотрели на них как на отщепенцев. Поэтому многие из обращенных ко Христу уходили из своих семей и поступали в услужение к русским или жили у воспреемников. Но были случаи, когда непривычные условия новой жизни и тоска заставляли их убегать в свои родные улусы. Появились следственные дела «о оказавшихся из новокрещенных в свои улусы побегах». Всевозможные меры, принимавшиеся духовенством к насаждению новокрещеных от языческого влияния, были не всегда эффективны. И использовать здесь силу святитель воспрещал. Так, им было отказано в посылке на Байкал отряда казаков «для сыску беглых новокрещеных, дабы казаки не могли братским обид и разорения произвести».

Благоукрашая Церковь изнутри, что выражалось в неусыпной заботе о пастве и пастырях, святитель много сил и энергии тратил на благоукрашение Церкви извне – строительство новых домов. В Вознесенском монастыре был сооружен каменный соборный храм во имя Вознесения Господня, в который в 1805 году были перенесены мощи святителя Иннокентия, в Знаменском женском монастыре сооружен каменный храм во имя Знамения Божией Матери. В самом городе построены были четыре храма, и при Богоявленском соборе устроен придел во имя Казанской иконы Божией Матери, в котором впоследствии был погребен сам строитель – святитель Софроний. Построен был также каменный архиерейский дом с каменной же вокруг него оградой. Консистория, помещавшаяся в Вознесенском монастыре, была переведена в Иркутск, в новое здание.

Святителем прилагалось всяческое старание к открытию новых приходов, снабжению церквей приличной утварью, ризницей, устройству колокольного звона, лучшей постановке в церквах пения.

Очень любил святитель уставную службу, сам часто служил и всегда заботился о благолепии и торжественности богослужения, располагавших сердца молящихся к умилению, своим примером наставляя духовенство к красоте и возвышенности службы. Этому способствовало и святительское облачение владыки, дотоле богомольцами не виданное. Ему первому из иркутских епископов при хиротонии дарована была привилегия совершать богослужение в саккосе. До этого епископы служили в обыкновенных священнических ризах.

Архипастырские труды владыки сочетались с истинно подвижническим образом его жизни. Питался он скудно, спал на какой-нибудь коже на полу, непрестанно молился и никогда не пропускал монашеское молитвенное правило. До дня своей кончины подвизался он подвигом отца, любящего свою паству. Щедрость святителя Софрония не знала границ. Всего себя отдавал он делу благотворения – не съедал куска, не поделившись с кем-либо. Его жилище и весь Вознесенский монастырь были переполнены больными, бездомными, сиротами. И подлинно, от такой любви воспламенялись сердца пасомых: не он искал людей, нуждающихся в православном просвещении, а сами они, без различия племен и веры, шли к нему тысячами и отдавали свои души и сердца, умножая собою стадо Христово.

30 марта/12 апреля – Преставление

Семнадцать лет горел светильник веры на свечнице Иркутской церкви, освещая пастве путь в Царствие Небесное, но Господу было угодно забрать душу святителя Софрония, дабы его нетленными останками явить миру Свою славу. Земной подвиг святителя закончился 30 марта 1771 года во втором часу пополудни. «Будучи одержим немалое время внутреннею жестокою болезнию», незабвенный святитель скончался.

Первое чудо явлено было по его успении. После кончины, пришедшейся на второй день Святой Пасхи, прикрытый крышкой гроб с телом святителя целых шесть месяцев и десять дней простоял поверх пола в устроенном им Казанском приделе Иркутского собора. И лишь 8 октября 1771 года состоялось предание его земле. Все это время тело оставалось нетленным, что вместе с подвигом христианской добродетели, бывшими у всех в памяти, убедило жителей Иркутска в святости почившего иерарха. И вскоре же от гроба святителя начались чудеса и исцеления больных, с верою обращавшихся к нему о молитвенной помощи. Таких чудес, только записанных и проверенных, еще до канонизации святителя насчитывалось шестьдесят восемь.

Сколько незримой благодатной помощи подавалось страждущим душой и телом после молитвы на могиле святителя! Гробница его в Иркутском Богоявленском соборе служила пристанищем для скорбящих, неугасимым алтарем для их молитв, возносимых ежедневно. Год от года увеличивалось число молящихся у гроба святителя. К его могиле стали приходить не только жители Иркутска и Забайкалья, но и страждущие и больные со всей Сибири.

Росту почитания святителя способствовали еще и результаты неоднократных освидетельствований его святых мощей, имевших место: в 1833 году, при архиепископе Мелетии (при вскрытии пола в Казанском приделе); в 1854 году, при архиепископе Ниле (также при переделке соборного пола); в 1870 году, при архиепископе Парфении, на этот раз уже особой комиссией (во время капитального ремонта); в 1887 году, при архиепископе Вениамине.

8 марта 1909 года особой комиссией в составе архиепископа Тихона, епископа Иоанна Киренского, викария Иркутской епархии, ректора Иркутской семинарии архимандрита Евгения, миссионера-проповедника протоиерея Иоанна Восторгова, командированного Синодом, и членов местного кафедрального собора было произведено официальное освидетельствование останков святителя, причем обнаружилось следующее: через сто тридцать восемь лет, несмотря на близость к воде (рядом протекает река Ангара), несмотря на постоянную сырость в пещере и под полами собора, особенно в летнее время, гроб, одеяние и тело святителя Софрония сохранились нетленными. Во время досмотра, продолжавшегося около двух часов, некоторыми из присутствующих ощущалось благоухание от мощей святителя.

19 июня 1909 года состоялось второе официальное освидетельствование мощей комиссией в составе архиепископа Тихона, кафедрального протоиерея Фивейского, ключаря Верномудрова, иеромонаха Прокопия. И вновь все было найдено в том же виде и состоянии, что и при осмотре 1909 года. Результаты досмотра не могли не сделаться достоянием гласности благочестивых почитателей святителя Софрония и еще более воспламенили веру в его святость и надежду на скорое его земное прославление.

Побуждаемые благоговейным почитанием памяти святителя, в Синод с ходатайством о скорейшем прославлении епископа Софрония как угодника Божия обращались иерархи, светские власти, православный верующий народ. В 1909 году в Иркутске состоялся Миссионерский съезд, который своим постановлением выразил усердное желание ходатайствовать о прославлении святителя Софрония перед Святейшим Синодом. В следующем году 19 марта Иркутский архиепископ Тихон (Донебин) обратился в Синод со своим личным ходатайством. В 1914 году архиепископ Иркутский Серафим сделал Синоду подробный доклад о житии и чудесах, исходящих от нетленных мощей святителя Софрония. То же стремление выразило пастырское собрание духовенства Иркутска. Городская дума и городская управа в своем представлении губернатору также просили поддержать ходатайство.

Пожелание скорейшего прославления владыки было выражено 48-м епархиальным съездом духовенства Иркутской епархии. Однако Господь судил благовременным прославление святителя лишь в 1918 году. Но прежде чем произошло это радостное и долгожданное событие, вера почитателей памяти святителя, как золото, подверглась испытанию. Цельбоносные мощи святителя продолжали покоиться в Казанском приделе Иркутского Богоявленского собора до 18 апреля 1917 года. Божиим попущением в этот день от неизвестной причины в храме произошел пожар, уничтоживший гробницу и нетленные мощи святителя Софрония. Знаменательно, что это событие совпало со днем хиротонии святителя, бывшем в 1753 году, и с новым праздником будущей безбожной власти – Первомаем (18 апреля по старому стилю), в то время уже достаточно широко и по-своему празднуемым – с пьянками, драками и «красными петухами», как тогда называли пожары. Но горе утраты мощей святителя не только не умалило почитания его памяти, на что надеялся лукавый, наблюдавший со стороны за плодами своей деятельности, наоборот. Верующие чада Церкви объединились в союз православных христиан, имеющий целью ограждать неприкосновенность святынь православия, защищать их от поругания врагами Церкви.

Особая комиссия из духовных лиц, мирян, представителей судебной власти, экспертов-медиков и одного химика освидетельствовала прах и кости святителя, сохранившиеся после пожара, и благоговейно сложила останки в специальный ковчежец. Начался новый период земной славы святителя.

Сразу после пожара во много раз выросло число его почитателей, увеличилось количество панихид, уже перед ковчежцем. По рукам богомольцев и раньше ходили подписные листы с требованием скорейшего прославления угодника Божия, теперь их количество значительно увеличилось. Выросло число заявлений о новых чудесах и знамениях, совершившихся по молитвенному предстательству святителя, причем многие из тех, кто пережил подобное чудесное явление, свидетельствовали об этом на Иркутском епархиальном съезде перед всеми собравшимися. В адрес съезда поступили обращения из других епархий с поддержкой стремления иркутян к прославлению святителя Софрония. Обращения поступали не только из Сибири, но и из далекой Тверской, Киевской и других епархий. Иркутский епархиальный съезд постановил возбудить ходатайство через высокопреосвященного архиепископа Иоанна и избранных представителей от епархии об ускорении дела о всеобщем прославлении третьего епископа Иркутского и причислении его к лику святых. Это ходатайство перед Святейшим Синодом было возбуждено и передано оттуда в совет Всероссийского Священного Собора. Кроме донесения высокопреосвященного Иоанна Иркутского, Собору были представлены все обращения и заявления с описанием чудес, проверенных специальной комиссией, листы с подписями свыше 18 000 человек, отзывы участников Собора, врачей Клевезаля и Волобуева о некоторых наиболее ярких случаях чудесных исцелений по молитвам святителя на основании показа данных под присягой. Воздав хвалу дивному во святых Своих Господу Богу, благоволившему явить нового светильника Церкви Российской как новое и великое знамение Своих благодеяний Православной Церкви и народу русскому, и приняв во внимание, что все предварительные акты, требуемые установившимися обычаями Православной Русской Церкви относительно канонизации угодников Божиих, уже исполнены, Собор епископов нашел благовременным осуществить благочестивое желание многочисленных почитателей памяти в Бозе почившего святителя Софрония. Деяниями Собора было определено: совершить прославление святителя Софрония, третьего епископа Иркутского, причислив его к лику святых угодников Божиих, чествуемых Православной Церковью; священные останки святителя, собрав в ковчежец, вложить в раку.

30 июня/13 июля – Прославление

Само торжество прославления, сроки которого деяниями Собора было предложено определить Иркутскому архиерею самому, сообразуясь с мнением патриарха и местными условиями, ориентировочно планировалось на 30 июня – таково было мнение преосвященного Иоанна, архиепископа Иркутского и Верхоленского. Вместе с тем в адрес патриарха и Синода поступила записка от причта Иркутского кафедрального собора с просьбой отложить торжество погребения святителя по крайней мере до 8 октября. Основания приводились действительно веские.

Помимо опасений не уложиться в оставшееся до 30 июня время, серьезными представлялись политические и экономические причины. Страна находилась в состоянии гражданской войны; для богослужений не хватало элементарных вещей: свечей, муки, вина, деревянного масла; не было икон святителя; кроме всего, для организации празднования нужно было получить разрешение у новых властей, а между тем «новая власть в лице комиссаров устройство торжества в ближайшее время находит неудобным». «Наконец, – пишут клирики Иркутска, – в городе в настоящее время крайне напряженная обстановка вследствие движения Белой Армии с Дальнего Востока. Во что это выльется через месяц-другой, сказать трудно».

Против таких доводов трудно было что-либо возразить, и патриарх дал согласие на перенесение срока прославления на более благоприятное время. Но не в силе Бог, а в правде. В минуту разногласий о времени прославления сам святитель Софроний явился архиепископу Иоанну и рек ему: «Мужайся!», чем вдохновил его пойти наперекор видимым препятствиям. Торжество состоялось именно 30 июня. Мирное пение славы Господу и угоднику Божию Софронию ничем не было нарушено. Его хранило моление самого святителя пред Престолом Всевышнего.

Тогда же священником Тихоном Солдатовым была составлена служба святителю, а тропарь и кондак по благословению преосвященного Иоанна написал протоиерей Николай Пономарев. Акафист был подготовлен иеромонахом Порфирием и рецензирован коллективом епископов, находившихся в Иркутске «по обстоятельствам времени». Те же «обстоятельства времени» перенесли раку и ковчежец со святыми останками в иркутский храм во имя иконы Владимирской Божией Матери, принадлежавшей обновленцам. С 1937 года, после закрытия этого храма, святыня пребывает под спудом. Ныне имя святителя Софрония, нашего усердного заступника, великого подвижника Церкви, неутомимого труженика, «наставника монахов и собеседника ангелов», чтится всем православным миром.

***

Святитель Софроний, епископ Иркутский и всея Сибири, преставился к Богу 30 марта 1771 года, на второй день Святой Пасхи. Пока ожидали решения Святейшего Синода о погребении, шесть месяцев его тело оставалось не преданным земле и за это время не подверглось тлению. Уже тогда, ввиду этого обстоятельства, а также зная строгую подвижническую жизнь святителя Софрония, паства стала почитать его как угодника Божия. Многократно (в 1833, 1854, 1870, 1909 гг.) его мощи свидетельствовались как нетленные и источающие благодатные чудотворения. Случившийся 18 апреля 1917 года пожар в Богоявленском соборе Иркутска оставил только кости святителя, но не умалил, а, наоборот, увеличил благоговейное почитание святителя верующим народом.

Поместный Собор Русской Православной Церкви в определении от 10/23 апреля 1918 года постановил совершить прославление святителя Софрония, причислив его к лику святых угодников Божиих. Само торжество причисления святителя Софрония к лику святых было совершено 30 июня. На второй сессии этого же Собора под председательством святейшего патриарха Тихона была утверждена служба святителю Софронию с тропарем, составленным управлявшим в то время Иркутской епархией архиепископом Иоанном, чтобы все верующие имели возможность присоединить молитву святому угоднику к голосу церквей сибирских, высоко чтущих память своего светильника и молитвенника.

И в настоящее время верующие обращаются за помощью к святителю Софронию. Об этом свидетельствуют молитва, составленная в день празднования 40-летия прославления святителя 13 июля 1958 года митрополитом Нестором (Анисимовым), тогда митрополитом Новосибирским и Барнаульским, торжественное празднование в 1971 году 200-летия со дня преставления святителя Софрония в Золотоношской Красногорской женской обители Покрова Божией Матери и в Иркутской епархии («Журнал Московской Патриархии», 1971, № 9) и благоговейное почитание его памяти всеми верующими Русской Православной Церкви.

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-sofronij-irkutskij

Сщмч. Арсения, митр. Ростовского (1772)

ДНИ ПАМЯТИ:

1 декабря – Собор святых Эстонской земли

12 марта (переходящая) – 13 марта (28 февраля) в невисокосный год / 12 марта (28 февраля) в високосный год

5 июня – Собор Ростово-Ярославских святых

ЖИТИЕ

Священномученик Арсений, митрополит Ростовский (в миру Александр Мацеевич) был последним противником церковной реформы Петра I. Он родился в 1697 (по другим данным, в 1696) году во Владимире-Волынском в семье православного священника, ведшего свой род из польской шляхты.

Получив образование в Киевской Духовной Академии, в 1733 году он был уже иеромонахом. Вскоре он совершил путешествие в Устюг, Холмогоры и Соловецкий монастырь, где полемизировал с заточенными там староверами; по поводу этой полемики он написал «Увещевание к раскольнику»

В 1734–37 годах отец Арсений участвовал в Камчатской экспедиции. В 1737 году он был прикомандирован к члену Синода Амвросию (Юшкевичу), занимавшему в то время первенствующее место в церковной иерархии. Это назначение привело к сближению двух иерархов и определило дальнейшую судьбу отца Арсения. Посвящённый в 1741 году в сан митрополита Тобольского и всея Сибири, владыка Арсений защищал в Сибири права новокрещеных инородцев от притеснений воевод, а духовенство – от вмешательства светского суда.

Суровый сибирский климат вредно отразился на здоровье владыки, и вскоре по воцарении Елисаветы Петровны он был переведён в 1742 году на кафедру в Ростов с назначением членом Синода.

Строгий к подчиненным, владыка становится в резкую оппозицию и к светской власти. Он настаивает перед императрицей Екатериной II на удалении светских чинов из состава Синода, утверждает, что Синод вообще не имеет канонической основы, и делает вывод о необходимости восстановления патриаршества. Записка владыки «О благочинии церковном» явилась первым протестом российской иерархии против синодальной системы.

Ещё более обострились отношения владыки со светской властью, когда в конце царствования Елисаветы Петровны, затем при Петре III и Екатерине II распоряжения, направленные к ограничению монастырей в управлении их имуществами, вызвали сильное негодование в высшем духовенстве.

9 февраля 1763 года владыка в Ростове совершает «Чин отлучения» с некоторыми прибавками, направленными против «насильствующих и обидящих святыя Божия церкви и монастыри», «принимающих данныя тем от древних Боголюбцев имения».

В марте владыка подал два донесения в Синод, который доложил императрице о том, что святитель Арсений является «оскорбителем Ея Величества». Екатерина предала его суду Синода, который длился семь дней; владыка был осужден, низведен в звание простого монаха и заточен в Николо-Корельский монастырь.

Но и в ссылке святитель не переставал обличать действия обесцерковленных властей в отношении церковных имуществ, выражал сомнение в правах Екатерины II на престол, сочувствие великому князю Павлу Петровичу. Делу владыки был дан характер политический, и в конце 1767 года он был лишен монашества и приговорен к «вечному заключению». Под именем «Андрея Враля» он содержался в Ревельском каземате, где и умер 28 февраля 1772 года.

За смиренное перенесение скорбей и нестяжательность, а также за мученическую кончину за Церковь святитель почитается в Русском народе.

Причислен к лику святых Русской Православной Церкви для общецерковного почитания на Юбилейном Архиерейском Соборе в августе 2000 года.

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-arsenij-maceevich

Прп. Досифеи затворницы, Киевской (1776)

ДНИ ПАМЯТИ:

8 октября

23 июня– Собор Рязанских святых

ЖИТИЕ

В пятнадцатом веке на южных подступах к Киеву, на Китай-горе монахи Киево-Печерской Лавры создают пещерный монастырь, а затем и Лаврский скит. Подвизалось здесь немало великих старцев, но самым знаменитым был преподобный Досифей, прославившийся в ХVIII веке своими великими подвигами. Никто и не подозревал, что под именем старца Досифея долгие годы скрывалась православная подвижница Дарья!

Родилась она в 1721 году в семье богатых и знатных рязанских дворян Тяпкиных. Род свой вели они от героя Куликовской битвы Василия Варгоса, ставшего потом любимым окольничим Димитрия Донского. Неразрывные духовные связи соединяли дворян Тяпкиных с родом святого князя. Бабушка Дарьи ушла под старость из мира в женский Свято-Вознесенский монастырь, находившейся в Московском Кремле, и стала мантийной монахиней Порфирией. Когда девочке исполнилось два года, родители с маленькой Дарьей отправились на богомолье в Сергиеву Лавру. Проездом через Москву они навестили в Вознесенском монастыре бабушку, монахиню Порфирию, которая упросила родителей оставить внучку при ней, дабы молитвами управить благой путь жизни ребенка. Монашеская жизнь с раннего детства оставила глубокий след в сознании Дарьи и повлияла на всю ее дальнейшую жизнь, тем более что душа у девочки была до крайности чуткой и трепетной, милосердной ко всем. Молилась Дарья, как взрослая, никаких поблажек: выстаивала длинные монастырские службы вместе со всеми, клала поклоны сколько надо, осеняя себя крестным знамением. Пятилетняя Дарья строго держала посты, по средам и пятницам вкушала только хлеб и воду. Рано выучилась грамоте и вечерами читала бабушке Евангелие.

В монастыре Дарья прожила семь лет. А потом пришло время забрать девочку домой на светское воспитание, как и положено было при ее дворянском происхождении. Новая жизнь обрушилась на Дарью бессмысленным, никчемным грузом. Пустая трата времени пришлась девочке не по сердцу и вызывала лишь жалость ко взрослым. Окружающие ее люди, в свою очередь, тоже недоумевали: богатая, а ходит, как крестьянка, барыня, а спит на доске, под голову сено кладет да еще с бедняками трапезу делит и разговаривает как с равными. Чужд был богатый родительский дом, полный гостей, болтовня сестер, глупые мечты о завидных женихах, украшениях и нарядах. Не нужно было Дарье и светское образование, которое непременно хотели дать ей родители-дворяне. Для этого предполагалось выписать для юной затворницы из столицы бойкую учительницу – француженку... Последней каплей стали разговоры о знатном женихе. И Дарья сделала свой выбор.

Однажды в солнечный майский день Дарья попросилась пойти с сестрами в лес. Для нее это было единственной возможностью уйти из дома. И она, ни о чем не сожалея, ушла навсегда – от дома, от родителей, от близких ей людей… от чуждой ей жизни. Сколько ни звали ее сестры, сколько ни аукали, так и вернулись в слезах домой без младшей сестры.

Сначала решила она пойти в Вознесенский монастырь к своей бабушке. Но подумав, что родственники найдут ее там и силой вернут назад, поступила иначе. Дарья остригла волосы, приобрела на базаре мужскую одежду и, переодевшись в простого крестьянского мальчика, направилась в Троице-Сергиеву Лавру. Долгое путешествие изменило ее лицо, оно огрубело, стало смуглым от палящего солнца, голос охрип, тело исхудало до невозможности. Теперь никто не смог бы признать в ней прежнюю красавицу Дарью. Она назвалась беглым крестьянином Досифеем (по-гречески Досифей означает «богом данный»). Посоветовавшись, старцы разрешили ей пребывать в Лавре тайно, но не иноком, а просто послушником. Сколько осторожности, сколько силы воли потребовалось Дарье, чтобы никто не догадался, что она девушка.

Так прошло три года. Однажды в Лавру в поисках пропавшей дочери приехала мать Дарьи. Долго молилась она у мощей святых угодников Божьих. Во время службы заметила молодого послушника. Материнское сердце безошибочно угадало любимое чадо, и она попросила монахов, чтобы юный послушник пришел к ним после службы в гостиницу. Но решительная Дарья, не подавая виду, мигом собралась, накинула котомку на плечи и снова пустилась в путь.

Начался беспримерный подвижнический путь послушника Досифея на родину иночества, в Киево-Печерскую Лавру. Через два месяца он уже стоял перед ее настоятелем и рассказывал, что с раннего детства мечтал стать монахом. Беспаспортного беглеца отказались принять в число братии. В поисках убежища Досифей приходит в окруженную лесами Китаевскую пустынь, где издавна селились православные подвижники. Досифей поднялся на самый верх горы и руками вырыл себе в земле пещеру. В ней он прожил 17 лет. Питался он только хлебом, который изредка приносили ему иноки из Китаевой пустыни, мхом и корнями.

Слава о прозорливом и мудром отшельнике разлеталась по городам и весям Российской империи. Тысячи людей приходили к нему за помощью. Вельможи и нищие, старики и подростки прибегали к этому великому утешителю. Но никто из паломников не видел его лица. Он никогда не покидал пещеры и никого не впускал к себе. С приходящими к нему за советом и благословением беседовал только через маленькое окошечко. Исключение было сделано только для государыни императрицы Елизаветы Петровны, посетившей киевские святыни в 1744 году вместе с наследником престола Петром Федоровичем и его невестой Екатериной, будущей императрицей. Чтобы императрица смогла пешком подняться наверх Китай-горы в пещеру Досифея, монахи срочно вбили в узкую тропинку множество деревянных ступенек.

Долгое время беседовал преподобный Досифей с царицей. Читал и прозревал старец в ее сердце. На всю жизнь запомнила она свою покаянную исповедь у таинственного затворника и его советы о будущем трона, о выборе престолонаследника и его роли в истории России...

Досифей пользовался большим уважением у киевских архиереев и монашеской братии, но даже не был пострижен в рясофор – первый чин монашества. Елизавета Петровна повелела немедленно совершить обряд пострижения и сама присутствовала на нем. При постриге подвижнику было дано то же самое имя – Досифей...

Все это время дворяне Тяпкины не переставали искать свою дочь по разным обителям России. Однажды к прозорливому старцу приехала на гору Китай его родная сестра Агафья, чтобы узнать о судьбе пропавшей Дарье. Через узкое окошечко благословил Досифей свою сестру и успокоил: Дарья стала монахиней, служит Господу, живет высокой духовной жизнью. У нее свой путь, и искать ее больше не надо. Именно от преп. Досифеи получил в Китаево благословение идти в Саровскую обитель будущий великий старец преп. Серафим.

Когда в Российской империи было запрещено отшельничество, преподобная переселилась на Дальние пещеры в Лавре, где ей назначили келейника по имени Феофан (будущего известного соловецкого подвижника). Однажды Досифей послал Феофана принести ладану и стал раздавать его по кусочкам каждому из приходящих. «Люди станут падать на дороге, умирать как мухи… Но вы не падайте духом, дети, а молитесь!..» И действительно, в конце 1770 года на Украине случилась моровая язва. Многих скосила она, даже иноки в Лавре не спаслись. Уцелели только те люди, которым Досифей подал ладан и благословил молиться.

За день до своей кончины преподобный Досифей вышел из затвора и пошел по келлиям: прощаться с братией. Перед каждым иноком падал старец на колени и со слезами просил прощения. Простившись со всей обителью, он затворился в своей келлии, чтобы провести последние часы в молитве. Скончался Досифей 25 сентября 1776 года на 56-м году жизни. Напрасно наутро стучал послушник в его дверь. Никто не откликнулся. Когда же монахи вошли в келлию, глазам их представилась поразительная картина: тихо теплилась лампада, перед иконой стоял на коленях Досифей и как будто молился (точно так же в 1833 году отойдет к Господу и преподобный Серафим Саровский) – правая рука почившего старца поднята вверх в крестном знамении. В левой – зажата записка, адресованная братии: «Тело мое приготовлено к отшествию в вечную жизнь. Молю вас, не открывая, предать его погребению».

Завещание старца исполнили в точности. Никто не посмел обнажить многотрудное тело и обмыть его. С благоговением погребли его иноки в монастырской ограде на северной стороне Свято-Троицкой церкви.

Нет ничего тайного, что не стало бы явным. Спустя несколько лет Агафья Тяпкина снова приехала в Китаевскую пустынь, очень расстроилась, не застав старца в живых. Попросила взглянуть на его портрет, узнала свою сестру Дарью и потеряла сознание. Так стало известно, что великий затворник Китаевской пустыни был не мужчиной, а девицей – преподобной Досифеей.

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-dosifeja-kievskaja-tjapkina

Равноап. Космы Этолийского (1779)

ДНИ ПАМЯТИ:

21 июня (переходящая) – Собор Афонских преподобных

6 сентября

ЖИТИЕ

Равноапостольный священномученик Косма, в миру Константин, был родом из Этолии. Он обучался сначала на родине под руководством архидиакона Анании Дервишана, а затем завершил свое образование на Святой Афонской Горе, в Ватопедском училище у таких известнейших в то время учителей, как Николай Царцулия (из Мезовы) и Евгений Булгарис (впоследствии, в 1775–1779 годах, архиепископ Екатеринославский и Херсонский).

Оставшись на Афоне в Филофеевской обители для преуспевания в духовных трудах, он был пострижен там в иноческий чин с именем Косма, а затем рукоположен в иеромонаха. Стремление направить на путь спасения и укрепить в вере братьев-христиан побудило святого Косму испросить благословение духовных отцов и уйти в Константинополь. Там он овладел искусством красноречия и, получив письменное дозволение у патриарха Серафима II (а позднее и у его преемника Софрония) проповедовать Святое Евангелие, стал возвещать его сначала в церквах Константинополя и окрестных селениях, затем в придунайских княжествах, в Фессалониках, в Веррии, в Македонии, в областях Химаре, Акарнании, Этолии, на островах Святой Мавры, Кефалонии и в других местах. Его проповедь, исполненная благодати Святого Духа, простая, спокойная и кроткая, приносила христианам великую духовную пользу. Как и святым Своим апостолам, Сам Господь споспешествовал ему и утверждал слово его знамениями и чудесами. Проповедуя в Албании, в тех отдаленных местах ее, где христианское благочестие было почти утрачено, среди одичавших и огрубевших людей, закосневших в грехах, святой Косма Словом Божиим приводил их к искреннему покаянию и исправлению.

По его наставлению в селах открывались церковные училища. Богатые жертвовали свои средства на благоустройство церквей, на покупку священных книг (которые святой раздавал грамотным), покрывал (которыми он наделял женщин, увещевая их ходить с покрытыми головами), четок и крестов (которые он раздавал простому народу). Так как церкви не вмещали всех желавших послушать мудрого проповедника, святой Косма с собором иереев совершал бдения в полях, на площадях, где тысячи людей молились о живых и усопших и назидались его наставлениями. И везде, где останавливался святой Косма и говорил свою проповедь, благодарные слушатели воздвигали большие деревянные кресты, которые оставались навсегда в память об этом.

Апостольское служение святого Космы завершилось мученической смертью в 1779 году. В 65-летнем возрасте по наветам иудеев он был предан туркам и удавлен. Тело его было брошено в реку, а через три дня обретено священником Марком и предано погребению близ селения Каликонтаси в Ардевузском монастыре Введения во храм Пресвятой Богородицы. Впоследствии частицы мощей священномученика были перенесены на благословение в разные места.

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-kosma-etolijskij

Свт. Тихона, еп. Воронежского, Задонского чудотворца (1783)

ДНИ ПАМЯТИ:

23 сентября – Собор Липецких святых

19 июля (переходящая) – Собор Тверских святых

26 августа – Преставление (1783), второе обре́тение мощей (1991)

17 сентября – Собор Воронежских святых

ПОЛНОЕ ЖИТИЕ СВЯТИТЕЛЯ ТИХОНА ЗАДОНСКОГО

При описании жития отечественных святых, утешительно и ободрительно для сердец наших явление земле Русской угодников Божиих, ясно доказывающее, что не оскудела и для нас благодать Божия, всегда восполняющая то, что оскудевает в слабой природе человеческой. И какое торжество для Церкви православной, прославляемой верными сынами своими! Господь увенчал их венцами нетления во свидетельство их подвигов и правого исповедания той Церкви, которая и доселе есть столп и утверждение истины.

Происхождение свт. Тихона самое убогое: отец его, Савелий Кириллов, был дьячком в Новгородской губернии, в селе Корецке (Короцке) Валдайского уезда, и оставил по себе вдову с пятью малолетними детьми. Будущий святитель родился в 1724 году и был назван Тимофеем. Лишившись в младенчестве отца, он остался на попечении матери Домники и старшего брата Евфимия. «Как я начал себя помнить, – вспоминал впоследствии святитель Тихон, – в доме при матери нашей (отца своего я не помню) было нас четыре брата и две сестры; больший брат дьячкову должность отправлял, средний же брат был взят в военную службу, а мы все, еще молодые, в великой жили бедности...» При таком положении Тимофей едва ли мог надеяться получить достаточное образование даже для исполнения церковной должности пономаря. Некий богатый бездетный ямщик полюбил Тимофея и хотел усыновить его. Он неоднократно просил об этом Домнику, обещая воспитать Тимофея как родного сына. Святитель Тихон вспоминал об этом: «Матушка моя, хотя и отказывала ему (ямщику) – жаль ей было отдать меня, – но крайний недостаток пропитания понудил ее отдать... Я хорошо помню, как, взяв за руку, она повела меня к ямщику. Старшего брата в то время не было дома. Когда же он возвратился, то спросил сестру: «Где матушка?». Та отвечала: «Повела Тишу ямщику». Брат, догнав матушку, стал пред ней на колени и сказал: «Ямщику его отдадите – ямщиком он и будет. Я лучше с сумою по миру пойду, а брата не отдам... Постараюсь обучить его грамоте, тогда он сможет к какой-нибудь церкви определиться в дьячки или пономари». И матушка воротилась домой». Так таинственный Божий Промысел от самого отрочества руководил будущим великим подвижником. Любовь братская спасла Тихона, она же приготовила в нем и достойного служителя Церкви. Но, оставшись в доме родительском, он продолжал томиться под гнетом тяжкой нищеты, питаясь одним черным хлебом, и то очень воздержанно. «Когда, бывало, дома есть нечего, – рассказывал он келейнику в последние годы своей жизни, вспоминая детство, – я ходил на целый день боронить землю у какого-либо богатого пахаря, чтобы он только прокормил меня». Так трудился Тимофей, живя в родительском доме до четырнадцати лет.

В 1737 году были изданы два указа императрицы Анны Иоанновны, которые со всей строгостью предписывали «сделать церковнослужительским детям разбор и лишних, особливо не учащихся, отдавать на военную службу». В Новгородской епархии, не имевшей тогда епископа, исполнение этих указов было особо ревностным.

Мать отрока Тимофея по чрезвычайной скудости от бывшего неурожая хотя и не нашла у себя достаточно средств, чтобы содержать сына своего в духовном училище, однако привезла его в Новгород на рассмотрение начальства, надеясь еще спасти сына от военной службы. Ее надежды едва не остались тщетными: уже Тимофей был назначен к исключению из духовного звания для определения в военное училище, когда опять сжалился над ним старший брат, служивший причетником при одной из новгородских церквей. Несмотря на крайнюю нищету, решился он взять брата на свое содержание и умолил начальство определить его в духовное училище. И 11 декабря 1738 года он был зачислен в Новгородскую духовную славянскую школу при архиерейском доме.

В 1740 году старанием нового епископа Новгородского Амвросия духовная славянская школа была преобразована в духовную семинарию. Из общего тысячного состава учащихся духовной школы Тимофей, как один из способнейших к наукам, был переведен во вновь открытую семинарию и принят на казенное содержание. Начальство Новгородской семинарии присвоило ему новую фамилию – Соколовский. О годах семинарской жизни святитель Тихон вспоминал впоследствии: «Я продолжал учение на казенном коште и терпел великую нужду по недостатку потребного к содержанию, и так бывало: когда получу казенный хлеб, то из оного половину оставлю для продовольствия себе, а другую половину продам; куплю свечу, с ней сяду на печку и читаю книжку. Товарищи мои, богатых отцов дети, случалось, иногда найдут отопки моих лаптей и, смеясь надо мной, начнут ими махать на меня, приговаривая: "Величаем тя”». Им же довелось впоследствии кадить еп. Тихону фимиам.

Юноша, всегда стоявший впереди всех своих сверстников, переходил успешно в высшие классы. Почти 14 лет обучался он в семинарии: два года грамматике и по четыре года – риторике, философии и богословию. Длительный период обучения связан с тем, что в недавно открытой семинарии был недостаток учителей.

В 1754 году Тимофей окончил семинарию. Один из исследователей так характеризует годы его пребывания в ней: «Во время всеобщего увлечения схоластикой, когда в самой семинарии, воспитавшей святителя, преобладала над всем схоластическая ученость, когда между словом и делом, между мыслью и действительностью не было ничего почти общего, когда о многом и очень хорошо говорили, но очень мало или же совсем ничего не делали, святитель Задонский был человеком, совершенно чуждым указанных недостатков и противоречий». Тимофей был назначен преподавателем сначала греческого языка, затем риторики и философии. Молодого учителя, отличавшегося необыкновенной сердечностью, скромностью и благочестивой жизнью, все очень любили и уважали – и ученики, и семинарское начальство, и новгородские архиереи.

Будущий святитель в тот период своей жизни все более прилагал ум и сердце Богу, изучая дивные пути Его и стремясь к иночеству и богомыслию. Промысел Божий готовил в нем доблестного подвижника и светильника Церкви Русской и, охраняя его от опасностей, явно указывал на его высокое предназначение.

Святитель Тихон по милости Божией стяжал способность особого духовного зрения. Однажды в майскую ночь Тимофей вышел из келлии и увидел разверзшиеся небеса и дивный свет. Вскоре после бывшего ему видения он окончательно решил стать иноком.

16 апреля 1758 года, в Лазареву субботу, Тимофей Соколовский был пострижен в монашество с именем Тихон. После пострига он был вызван в Петербург, где Новгородский епископ Димитрий (Сеченов) рукоположил Тихона во иеродиакона, а летом того же года – во иеромонаха. В том же году иеромонах Тихон стал преподавать философию и был назначен префектом семинарии, но недолго оставался в этой должности. Епископ Тверской Афанасий (Вольховский), хорошо знавший дарования и благочестивую жизнь отца Тихона, ходатайствовал о его переводе в свою епархию. Указом Святейшего Синода от 26 августа 1759 года иеромонах Тихон был переведен в ведение Тверского архиепископа, который возвел его в сан архимандрита и назначил настоятелем Желтикова монастыря. В том же году архимандрит Тихон был назначен ректором Тверской семинарии и настоятелем Отроча монастыря. Одновременно он состоял присутствующим в духовной консистории и преподавателем богословия в семинарии.

Так быстро подвигался Тихон на поприще духовном, как светильник, который не мог оставаться под спудом. Многим уже было известно внутреннее его достоинство, и его ожидала высшая степень епископства. Два года провел он в должности ректора, и уроки богословия, составленные им для учеников своей семинарии, послужили основанием замечательной его книги о истинном христианстве, к назиданию всей отечественной Церкви, так как сам он был весь проникнут духом Св. Писания и творений отеческих. Тихон по своему глубокому смирению никогда не думал, что он может когда-либо достигнуть степени епископской, но Промысл Божий таинственно указал на него верховным пастырям Русской Церкви.

Однажды в день Пасхи, на Божественной литургии, во время Херувимской песни, подошел он вместе с другими пресвитерами к архиерею, который вынимал частички у жертвенника, и на его обычное прошение «Помяни мя, владыко святый» преосвященный Афанасий, забывшись, отвечал: «Епископство твое да помянет Господь Бог во Царствии Своем». Смутился смиренный архимандрит, но архипастырь, улыбаясь, сказал ему: «Дай Бог вам быть епископом». А в этот самый день митрополит Димитрий, первенствующий член Синода, вместе с епископом Смоленским Епифанием избирали викария в Новгород. Уже были написаны имена семи кандидатов, выбор коих должен решиться по жребию, когда Смоленский епископ просил приписать к ним еще имя Тверского ректора, и хотя митрополит заметил, что он еще молод, однако велел записать. Три раза метали жребий, и три раза выпадал жребий Тихона. «Видно, Богу так угодно, - сказал Димитрий, - хотя и не туда я думал его назначить, а в архимандриты Сергиевой Лавры».

13 мая 1761 года архимандрит Тихон был хиротонисан во епископа Кексгольмского и Ладожского, викария Новгородской епархии, с тем, чтобы, управляя Хутынским монастырем, быть викарием архиепископа Новгородского. Так на 37-м году жизни, через семь лет по окончании семинарского курса и через три года по принятии монашества, архимандрит Тихон по воле Божией был облечен архиерейским саном.

С любовью встретили новгородцы своего нового пастыря, воспитанного в их кругу, которого издавна привыкли уважать по его монашеской жизни. Многие из его товарищей, которые смеялись над его лаптями, были уже тогда священниками и диаконами в Новгороде. С большим смущением предстали они своему владыке, ожидая от него укоров, но владыка Тихон встретил их кротко, как некогда Иосиф братьев своих в Египте, словом мира: «Не бойтесь, я Божий». Епископ Тихон, улыбаясь, напомнил их детские годы: «Вы на меня махали отопками, а теперь будете кадилами махать, – и, видя их смущение, прибавил, – я это шутя вам говорю». Сестра Тихона, жившая в Новгороде, видела торжественную встречу брата своего и не смела к нему явиться, но он сам пригласил ее на другой день, и они вспомнили со слезами тяжкие годы своего детства в крайней нищете. «Ты, родная, никогда не наскучишь мне, – говорил ей Тихон, – потому что я тебя почитаю как старшую сестру». Но не больше месяца прожила она под кровом братским – сам он отпевал ее.

Недолгое время суждено было святителю находиться в Новгороде – немногим более года. 3 февраля 1763 года, после кончины епископа Воронежского и Елецкого Иоанникия (Павлуцкого), он получил новое назначение на Воронежскую кафедру.

Воронежская епархия, в состав которой, помимо Воронежской губернии, входили некоторые города Тамбовской, Орловской и Курской губерний, а также Земля Войска Донского, нуждалась тогда в преобразованиях. До 800 церквей и более 800 тысяч жителей составляли обширную паству святителя Тихона, но она была лишена всех вещественных средств, потому что в это самое время были отобраны церковные имущества, а положенные по новым штатам оклады еще не производились. Напрасно писал о том свт. Тихон к властям светским и духовным, представляя затруднительность своего положения, упадок образования духовного, разрушение самих зданий церковных и убожество соборной церкви.

Еще большим бедствием в жизни Воронежского края был раскол. Широкие степи Дона сделались с конца XVII века удобным и излюбленным местом укрытия преследовавшихся правительством старообрядцев и сектантов. Нелегко было святителю Тихону бороться с нестроениями церковной жизни. Его добрым намерениям ставились препятствия как со стороны отдельных лиц, так и со стороны всякой власти. Поэтому он должен был искать себе помощи свыше и в силе своего духа, в благодатном обилии пастырской своей ревности.

Одновременно занялся святитель и сооружением вещественных храмов, и обновлением нерукотворенных, которые составляли Церковь Бога живаго (2Кор.6,16), особое внимание обращая на развитие и правильную постановку школьного духовного образования. Так как кафедральный собор его приходил в совершенную ветхость, святитель Тихон на другой же год своего прибытия одним только подаянием начал строить другой каменный Архангельский собор, который имел утешение довершить во время своего управления. Вместо семинарии нашел он в архиерейском доме на скудном иждивении одно только убогое училище славянского языка, потому что по новым штатам были уничтожены прежние сборы с имуществ церковных. Свт. Тихон старался, сколько мог, поддерживать своими средствами эту школу, завел и другие по городам и, как только получен был первый незначительный оклад, немедленно собрал в Воронеже полную семинарию (1765 год) и выписал для нее духовных учителей из Киева и Харькова, так что в короткое время она достигла цветущего состояния. И могло ли быть иначе, когда сам пастырь непрестанно о ней заботился, зная, что она послужит для нравственного утверждения вверенной ему паствы. Часто посещал он классы и знакомился с характером учеников, действуя на них личным своим присутствием гораздо более, нежели через доверенных людей. Он указывал им, какого лучше держаться порядка для образования юношей, отмечал назидательные места из духовных писателей и сам словесно поучал учеников; отличавшихся между ними ободрял подарками, вручая книгу или платье, иногда поощрял и денежным жалованием или принимал их на полное казенное содержание. И сверх того, святитель учредил для семинаристов по воскресным дням открытое преподавание Закона Божия в соборном храме.

Святитель весьма хорошо чувствовал, что для нравственного усовершенствования своей паствы прежде всего необходимо подготовить достойных пастырей, непосредственно ею руководящих. Духовное образование имело также решающее значение в борьбе с расколом и сектантством. Поэтому-то его первой заботой была как организация школ для бедных детей духовенства, так и для самого духовенства. Вскоре по своем приезде он написал для духовенства особую книжку под названием «Должность священническая о седми Таинствах» и разослал ее по всем монастырям и приходам для безмездной раздачи священникам. Книжка свт. Тихона была как малый катехизис, в котором излагалось по вопросам и ответам учение о каждом таинстве с убедительным внушением благоговейно совершать их. В следующим году дополнил он сей катехизис, присовокупив к нему более подробное наставление «О Таинстве Покаяния» для руководства неопытных священников при исповеди: как им беседовать с людьми, хотящими раскрыть пред ними свою душу. Не довольствуясь тем, написал он еще год спустя «Окружное послание» духовенству своей паствы, внушая пресвитерам скромное и трезвенное житие, братолюбие взаимное и любовь к прихожанам и напоминая словами евангельскими высокий долг их звания. И на духовные должности святитель старался ставить лиц достойных и особо требовал, чтобы каждый священнослужитель имел Новый Завет и ежедневно его читал. В то же время начертал и руководство для духовных правлений с увещанием блюсти правосудие и присягу. Таким образом, ничего не было забыто заботливым архипастырем для вразумления поставленных на духовной страже.

Святитель Тихон был близок народу как по своему убогому происхождению, так и по первоначальному воспитанию, а потому особенно любил людей простого звания и умел с ними сближаться искренним словом, которое доступно было сердцу каждого. Соображаясь с духовной нуждой народа, добрый пастырь составил четыре малые книжки под заглавиями «Краткое увещание для всегдашней памяти о смерти», «Заметки из Св. Писания для возбуждения грешников от греховного сна», «Наставление во взаимных обязанностях родителей и детей», «Плоть и дух – взаимная их борьба в человеке». Святитель велел священникам прочитывать сии книжки народу вместо церковных поучений.

В Воронежском крае еще имели место давние языческие обряды. Особенно сильно возмущался дух святителя существованием «годового торжества» в честь языческого божества Ярилы, сумасбродством и пьянством во время масленицы.

В творениях его, появившихся в Воронеже, читаем: «Души многих находятся в худом состоянии... расслаблены, разболелись, требуют врачевства и целительного пластыря»; «христианской веры и жития равного и следов не видано»; «предерзости, злодеяния, насилования, озлобления и прочия беззакония от злых и пагубных людей все более и более умножаются»; «многие, нынешнего наипаче века, люди то до болезни, то до старости, то до смерти отлагают покаяние... грех тяжкий, и точно прелесть диавольская. Знак есть крайнего о спасении нерадения и сна греховного».

Святитель Тихон против этого принимал самые решительные меры. Однажды он сам явился на праздник Ярилы. Видя пред собою святителя, одни «от стыда разбежались с площади игрища», другие «в угрызении совести» молча пали к ногам святителя, третьи «в горячности своего покаяния испрашивали прощения». Игрищные и торжищные палатки в присутствии святителя были разрушены.

А на другой день архипастырь созвал к себе в обитель всех городских священников и лучших граждан и в обличительном слове объяснил им все безобразия бывшего торжества, умоляя навсегда его оставить. В ближайшее воскресенье назначил он всенародное собрание в кафедральном соборе и там опять произнес сильное слово против языческого требища. Изложив сперва, до какой степени оно беззаконно и недостойно христиан, напомнил он православным, что они записаны в воинство Христово и уже отреклись при Святом Крещении от сатаны и его ангелов, но, забыв свое высокое звание, начинают бесчинствовать и от беззаконных игр доходят даже до смертоубийства в угождение диаволу, ибо это требище установлено еще со времен язычества. Потом обратился к священникам, которые поставлены на страже дома Божия, и напомнил им строгую их ответственность, если допустят по своей беспечности погибель христианских душ. Не убоялся он сказать сильное слово и светским властям, присутствовавшим в соборе, чтобы твердо исполняли долг свой, наблюдая за благочинием народа. И отцов семейств, и старейших из горожан проповедью увещевал: не оставаться равнодушными к такому позору, но удерживать детей своих и подчиненных от участия бесовских требищах, чтобы не дать случая врагам православия кощунствовать над Святой Церковью и обесславить самый город, где совершается такое хульное празднество, которого недостойное имя должно бы истребиться из памяти народа.

Слово сие, одушевленное простосердечием и пастырской ревностью, имело удивительный успех; рыдания в церкви заглушали голос проповедника, все покаялись с сокрушением сердца, и к вечной славе доброго пастыря языческий обычай навсегда был оставлен в Воронеже. Это было торжество христианства и любви, достойное первых времен проповеди слова Божия. Тихон смиренно благодарил Бога за дарованный ему успех. Простотой и силой проповеди святитель Тихон также вернул в православие не одну тысячу старообрядцев. «Влияние его на раскольников было велико, – отмечает историк. – Даже наиболее упорствовавшие из них, не возвратившиеся в лоно православия, несомненно, чтили его».

Святитель Тихон был чрезвычайно деятелен, ни одной свободной минуты у него не проходило напрасно, он все слишком близко принимал к своему любвеобильному сердцу. Заботясь об пастырях и о пасомых, святитель не забывал и о церковном благолепии: о ремонте и благоустройстве храмов, о церковной утвари, священных сосудах и святых иконах. Ни одной праздничной церковной службы не пропускал святитель Тихон и не оставлял без назидания свою паству. В своих поучениях он особенно ополчался против сребролюбия и различных видов хищения, безнравственных увеселений, против роскоши, скупости и недостатка любви к ближним. Святитель смело обличал во всей наготе и безобразии эти и им подобные пороки.

Случалось, однако, кроткому пастырю терпеть и осуждение за свою благочестивую ревность, ибо не везде находил благоприятную почву для сеяния слова Божия. Немощным людям не нравилось иногда, что святитель во время общего бедствия налагал особые посты на граждан, но страх оскорбить его заставлял повиноваться, ибо уже заживо видели в нем угодника Божия и говорили между собою: «Нельзя не послушаться. Богу пожалуется». Действительно, бывали случаи, когда Господь видимо наказывал ослушников. Ехал однажды Тихон на погребение помещика через село Хлевное, по Московской дороге. Там грубые жители долго задержали его, не давая лошадей под предлогом, будто их нет, когда, напротив, были ими весьма богаты. Вскоре после того пали у них почти все лошади, так что они пришли в крайнюю бедность и почувствовали вину свою, что оскорбили человека Божия. Несколько лет спустя, когда уже Тихон жил на покое в Задонске, они пришли просить у него разрешения в вине своей, жалуясь, будто кроткий святитель их проклял. Тихон лежал больной и не мог принять их, но велел сказать им, что никогда и не думал их проклинать, а только Бог их наказал за неуважение к своему пастырю.

Постоянные труды и заботы, от которых святитель Тихон никогда не имел отдыха, также неприятности и частые затруднения при исполнении благих намерений сильно расстроили здоровье святителя. Епископ Тихон сожалел, что не может с прежней неутомимостью трудиться на пользу Церкви Божией. И в 1767 году он вынужден был оставить управление епархией и удалиться на покой. Ему была назначена пенсия и дозволено жить там, где он пожелает.

Недолговременна была церковно-общественная деятельность святителя Тихона на Воронежской кафедре – четыре года и семь месяцев, но и за такой сравнительно короткий срок он оставил благотворный след в области духовного просвещения, и в церковном благоустройстве, и в миссионерском деле. После ухода за штат свт. Тихон более 15-ти лет пребывал на покое в монастырях Воронежской епархии: до 1769 года – в Толшевском Спасо-Преображенском монастыре, а затем – в Задонском монастыре.

Уединенный Толшевский монастырь за сорок верст от Воронежа привлек к себе внимание святителя глубокой своей тишиной среди дремучих лесов. Он надеялся, что свежий воздух и спокойствие при сельских работах восстановят его силы, но болотистая местность оказалась неблагоприятной для его здоровья. Более года колебался святитель и, наконец, на следующий 1769 год во время Великого поста решился переменить место, избрав для своего мирного убежища обитель Задонскую, благоприятную по климату, где водворился навсегда в небольшом каменном доме, пристроенном к колокольне у самых ворот.

Поселившись в этом монастыре, святитель Тихон стал великим учителем христианской жизни. В те годы он написал свои лучшие духовные произведения, в которых с глубокой мудростью развил идеал истинного монашества. Это «Правила монашеского жития» и «Наставления обратившимся от суетного мира». Этот идеал святитель воплотил и в жизни своей. Он строго хранил уставы Церкви и ревностно (почти ежедневно) посещал храмы Божии, часто сам пел и читал на клиросе, а со временем по смирению совсем оставил участие в совершении служб и стоял в алтаре, благоговейно ограждая себя крестным знамением. Любимым келейным занятием его было чтение житий святых и святоотеческих творений. Псалтирь он знал наизусть и в пути обычно читал или пел псалмы. Своей жизнью святитель учил всех окружающих тому, как надо жить, чтобы спастись. Подвижническая жизнь святителя Тихона, его неземная доброта утверждали людей в мысли о высоком достоинстве христианской веры.

По мере укрепления сил своих святитель стал испытывать сердечную скорбь о своей мнимой праздности, как это свойственно людям деятельным, которые внезапно чувствуют себя на свободе. Обилие времени точно так же тяготило его душу, как некогда и недостаток его для пастырских занятий. Ему казалось, что он совершенно бесполезен для общества, а между тем получает пенсию за прежнюю службу. К тому же укорял себя даже и в том, что принял, хотя и на краткое время, сан епископский, считая себя недостойным его. Такие мрачные думы волновали его сердце, и он часто о том говорил своим присным; писал даже первенствовавшему в Св. Синоде митрополиту Гавриилу, который знал его лично и уважал. Думая его успокоить, митрополит предложил ему в управление Валдайский Иверский монастырь, близ места его родины, но Тихон не решался, борясь с помыслами, еще однажды переменить место, избранное им для покоя. Но, совершенно покорив себя воле Божией, твердо сказал: «Хотя умру, а не выйду отсюда!» И с этой минуты стал спокойнее. Еще его успокоило слово простого старца, как тайное указание Промысла Божия. Был в Задонске некто Аарон, уважаемый им за строгую жизнь. Однажды келейник святителя, встретив инока у святых ворот, сказал, что преосвященный имеет непременное желание выехать из Задонска в Новгородскую епархию. Аарон отвечал: «Божия Матерь не велит ему отсюда выезжать». Когда келейник передал ему слова старческие, святитель Тихон смиренно отвечал: «Да я не поеду отсюда» - и порвал уже приготовленную просьбу. Совершенно отложив всякую мысль о перемещении из Задонска, он решился посвятить себя вполне служению ближним, чтобы быть полезным Церкви, хотя и не на кафедре святительской.

Любил святитель беседовать с каждым о спасении души. Он собирал вокруг себя детей и учил их молиться Богу, входил в разговор с крестьянами и учил любви к труду и страху Божию, делил скорби несчастных. Иногда выезжал к знакомым, и чаще тогда, когда не ожидали его, но имели нужду в его советах. Нищих стекалось к нему множество, и всем им раздавал он милостыню, когда возвращался из церкви, или на крыльце через келейников, но ни в какое время никому не отказывал из убогих. Часто вступал сам в беседу с монастырской братией, с послушниками и простыми богомольцами, допуская каждого к себе под благословение и стараясь по возможности утаить от них высокий свой сан, чтобы свободнее раскрывали пред ним свою душу; посему встречал их на дворе или у своего крыльца в простой иноческой одежде, расспрашивал о нуждах и трудах, и для каждого у него было назидательное слово. Кроме устных бесед, вел благочестивую переписку, излагая мысли в письмах. Когда случалось, что кто-либо из соседних крестьян пострадал от неурожая или пожара, добрый пастырь давал ему по возможности пособие деньгами, которые сам заимствовал у благодетелей. Если же кто из богомольцев дорогой заболевал, то принимал его в свой дом и держал до выздоровления, а иным посылал на дом пищу или лекарства; никто из болевших среди монастырской братии не оставался без его призрения. Не только людям простым оказывал он помощь, но и сиротам из дворянского звания не отказывал. Пользуясь общим уважением, ходатайствовал в судах за притесняемых и давал от себя просительные письма, которые имели благоприятное влияние. Поэтому можно судить, до какой степени было к нему привязано все окрестное население.

Сострадал чадолюбивый пастырь и заключенным в тюрьмах за долги и за преступления и нередко посещал их. Заключенные встречали его как отца, и он радушно садился между ними, будто в кругу семьи, расспрашивал каждого о вине его и старался пробудить в нем раскаяние или внушить терпение для перенесения своей участи.

Святителю Тихону обязана своим возрождением и женская Знаменская обитель в г. Ельце. Случился большой пожар в 1769 году, от которого сгорел девичий монастырь, и все монахини были переведены в Воронеж. Одна только послушница решилась по благословению святителя водвориться на пепелище бывшей обители, ибо он предсказал, что по молитве усопших стариц опять возобновиться обитель. Послушница нашла там убогую старицу, которая устроила себе келлию из каменного погреба, и мало-помалу собралось к ним несколько сестер. При пособии святителя и одного из благочестивых граждан елецких соорудилась небольшая деревянная церковь во имя Знамения Богоматери и образовалась при ней община, которая и возведена была в женский монастырь.

С годами святитель Тихон все более увеличивал свои подвиги. Жил святитель в самой простой обстановке: спал он на соломе, накрываясь овчинным тулупом. Трапеза его была самая скудная, но и тут он говаривал, как бы упрекая себя в роскоши: «Слава Богу, вот какая у меня хорошая пища, а братия моя: иной бедный в темнице сидит, иной без соли ест – горе мне, окаянному». Одежду имел самую простую, потому что он хотел быть иноком и подвижником в полном смысле слова. В баню никогда не ходил и не любил, чтобы ему прислуживали, разве только когда бывал болен. Смирение его доходило до того, что на насмешки, которые нередко сыпались ему вслед, святитель не обращал внимания, делая вид, что их не слышит, и говорил после: «Богу так угодно, что служители смеются надо мною, – и я достоин того за грехи мои». Часто говорил он в подобных случаях: «Прощение лучше мщения». Всю свою жизнь святитель «досады, скорби, обиды радостно терпел еси, помышляя, яко венец без победы, победа без подвига, подвиг без брани, а брань без врагов не бывает» (6-я песнь канона).

В минуты искушений затворялся он в келлии и, повергаясь на землю, с рыданием молил Господа избавить его от лукавого. Большую часть ночи проводил в бдении и молитве и только на рассвете давал себе часа четыре покоя и еще около часа после обеда. Потом выходил на прогулку в монастырский сад, удаляясь куда-нибудь в чащу деревьев, но и тут любил погружаться в богомыслие. Плодом его размышлений о природе и о людях были творения, которые святитель завершил на покое, «Сокровище духовное, от мира собираемое» (1770 г.), «Об истинном христианстве» (1776 г.).

Подвигами самоотречения и любви душа святителя возвысилась до созерцаний небесного и прозрений будущего. Он предсказал много из судеб России, в частности, говорил о победе России в Отечественной войне 1812 года. Не раз святителя видели в духовном восхищении, с измененным и просветленным лицом, но он запрещал говорить о том.

За три года до кончины святитель Тихон каждый день молился и со слезами просил Бога: «Скажи мне, Господи, кончину мою и число дней моих!». И вот однажды на утренней заре он услыхал тихий голос: «В день недельный будет конец жизни твоей». Это святитель открыл своему ближайшему другу отцу Митрофану. Духовный благодатный мир, который наступает после борьбы, в то время уже обитал в святой душе подвижника.

В праздник Рождества Христова 1779 года святитель в последний раз был в храме на Божественной литургии. 29 января 1782 года святитель составил духовное завещание, в котором, воздав славу Богу за все Его благодеяния к нему, словами апостола Павла выразил упование на милость Божию и за пределами земной жизни. Свою кончину святитель предузнал и предсказал за три дня, позволив в тот день всем знакомым приходить к нему прощаться. 13 августа 1783 года, «в день недельный», в шесть часов сорок пять минут утра душа святителя разлучилась с телом. «Смерть его была столь спокойна, что он как бы заснул». Так окончил свою многотрудную жизнь на 59-ом году от рождения святитель Тихон Задонский.

До самого дня погребения множество поселян и городских жителей из Ельца и Воронежа приезжали в обитель и требовали панихид над усопшим, так что недоставало иеромонахов для службы, и нужно было содействие окрестных священников. После отпевания, которое совершилось только 20 августа, тело блаженного Тихона руками священников было перенесено под алтарь соборной церкви в специально приготовленный для него склеп.

Благоговейно была чтима память святителя Тихона в Задонске не только теми, которые знали его лично, но и теми, которые о нем только слышали или читали его назидательные творения. Панихиды о святителе непрестанно совершались над его гробницей, и вскоре после его блаженной кончины начались знамения и исцеления, свидетельствовавшие о его небесной славе.

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-tihon-zadonskij

Перенесение мощей свт. Феоктиста, архиеп. Новгородского (1786)

Мало сохранилось известий о трудах и подвигах земной жизни святителя Феоктиста, но многие исцеления прославили его после блаженной кончины. Первое прославление святителя Феоктиста совершилось спустя 300 лет после его преставления. Супруга царского дьяка Иулиания долго была больна, так что потеряна была всякая надежда на ее выздоровление. Раз ночью во сне явился ей муж (мужчина) в священном величии и сказал: «Поищи гроб архиепископа сего города Феоктиста и получишь исцеление». Дьяк после справок с летописями о гробе блаженного, привез больную в Благовещенский монастырь, отпел здесь панихиду и раздал богатую милостыню. Больная тогда же почувствовала облегчение и скоро совсем выздоровела. По желанию благодарного дьяка тогда же написана была икона святителя по явлению, бывшему жене его. В то же время Софийский пономарь Феодор, занимавшийся иконописанием, написал икону его с того древнего подлинника, который сохранился на стене Софийской паперти, и изобразил святителя в молитвенном положении пред иконою Благовещения.

Вслед за тем наместник Новгородский, князь Василий Ромодановский, имея теплую веру к угоднику Божию Феоктисту, в 1664 г. велел очистить от развалин гроб среди остатков Благовещенской церкви и устроить над ним сперва часовню с надгробным ликом святителя, а впоследствии каменную церковь, которая существует и доныне. Между тем он не преставал изливать благодать на бывшую свою паству, Великий Новгород. Так в 1700 г. дочь Знаменского священника Евпла, ослепшая после долговременной болезни, прозрела над самым гробом святителя. Такое же чудо совершилось над дочерью священника Ильинской церкви и над женой другого священника той же церкви. А у купца Афанасия десятилетний отрок, бывший без языка, впервые проговорил после молебна у раки святителя, потом исцелились два родные брата, купцы Потап и Иоанн.

В 1702 г. купец Иоанн Агапитов, долго страдавший расслаблением ног, отслужив святителю молебен 30 декабря, тотчас получил исцеление.

В 1705 г. 10 марта получил исцеление у раки святителя Антип Михайлов Боровиков, который страдал умопомешательством и был без языка. В том же году получил исцеление дворцовый крестьянин дер. Липец, долго страдавший расслаблением (параличом).

В 1707 г. мощи святителя были положены открыто. И с тех пор исцеления начали изливаться от них неоскудно.

В 1710 г. поселянка с погоста Вяжищ Мария, 20 лет лежавшая в расслаблении и 3 года бывшая слепою, когда облобызала лик святителя на гробе, мгновенно получила исцеление. Жене новгородского дворянина Силы Корсакова, долго страдавшей внутреннею болезнью, явился во сне неведомый мужи архиерейской одежде и велел идти на гроб святителя Феоктиста, исполнила она таинственное повеление и получила исцеление при гробе. И другое такое же явление было вдове купеческой Марии в 1714 г., которая целый год не владела руками и ногами. С верой она вспомнила святителя Феоктиста и начала со слезами молить его о своем исцелении, как сама потом рассказывала игумену и братии, когда пришла исполнить обет (обещание) свой у раки святого. Подобное явление святого и в том же году было вдове пономарской Евдокии, лежавшей в расслаблении, которую укорил священнолепный старец в ночном видении: «Для чего врачуешься у тупых волхвов»? Больная велела сыну своему везти себя на гроб святителя Феоктиста и в ту же минуту получила исцеление. Еще ранее сего, именно в 1711 г., получил исцеление у раки святителя от продолжительной болезни дворянин Шелонской пятины Лазарь Пантелеймонов. В 1713 г., по молитвам у раки святителя, разрешилось неплодство жен дворянина Феодора Нелядинского и Симеона Савельева Зеленина рождением сыновей, а жена купца Лаврентия Хавсурина получила исцеление от продолжительной болезни.

В 1714 г. крестьянин деревни Веряжи Коростынского погоста Кирилл Григорьев получил исцеление у раки святителя от расслабления.

В 1715 г. исцелилась жена обозника Семеновского полка Варвара, страдавшая кровотечением более 3-х лет. В том же году получил исцеление от тяжкой болезни сын Нижегородского вице-губернатора, князя Стефана Путятина, Алексий, находившийся в Санкт-Петербурге. В 1716 г. исцелился при гробе святителя от продолжительной и тяжкой болезни крестьянин деревни Шимска Иеремия Савельев, а потом Сафроний – сын крестьянина села Ракома Потапа Михайлова.

В 1717 г. жена Софийского дому бобыля Иустина Семенова тотчас получила исцеление от своей болезни, как только дала обещание поклониться гробу святителя. В этом же году исцелились при гробе святители страдавшие продолжительным расслаблением сын крестьянина Холынского погоста Василия Маркова, Лаврентий, и Евдокия, дочь государева стряпчего Макария Иоаннова Нелидова.

В 1718 г. 30 марта крестьянин дер. Шарка Медведской вотчины Феоктист Савельев, лежавший без ноги год и шесть месяцев, тотчас же получил исцеление, когда дал обещание ежегодно ходить к гробу святителя.

Последнее чудо в рукописном житии прошедшего столетия записано под 1727г. (у Муравьева под 1729 г.) Там сказано, что посадский человек Софроний после продолжительной болезни исцелился, отслужив молебен при гробе святого.

Мощи святителя Феоктиста, с разрешения Священного Синода, по ходатайству митрополита Гавриила, и 1786 г. из упраздненного Благовещенского монастыря перенесены в Юрьев и положены под спудом по левую сторону алтаря.

Со второй половины XVIII века в Новгороде, кроме празднования памяти святого 23 декабря в день его преставления, был установлен еще один местный праздник 23 января в воспоминание о перенесении мощей в Юрьев монастырь. В 1827 г. при архимандрите Фотии (Спасском) к северной стене Георгиевского собора был пристроен придел во имя святителя Феоктиста Новгородского. Под аркой, соединяющей собор и новую придельную церковь, поставили раку с мощами святителя. Сегодня в Юрьевом монастыре, как и прежде, святой архиепископ Феоктист глубоко почитается как молитвенник и заступник за братию.

После революции 1917 г. Юрьев монастырь был подвергнут планомерному разорению. В 1922 г. рака свт. Феоктиста была изъята и отправлена в Госхран для переплавки, как и бесчисленное множество церковных ценностей, изымавшихся из храмов якобы для помощи голодающим Поволжья.

Позднее погребение могло быть вскрыто при проведении археологических и реставрационных работ в соборе в середине 1930 гг. В отчетах руководителя этих работ М.К. Каргера погребение свт. Феоктиста не упоминается, раскопки в северной и восточной частях собора не проводились. В послевоенных документах так же не содержалось никаких сведений.

В 2013 году, по благословению Митрополита Новгородского и Старорусского Льва, отрядом московского Института археологии РАН под руководством В.В. Седова началось серьезное археологическое изучение восточной части Георгиевского собора. Были поставлены крайне интересные для истории церковной архитектуры задачи – выяснение уровня первоначального пола собора, обнаружение первого престола храма, горнего места и синтрона, и, безусловно, поиски погребения святителя Феоктиста. И в первые же дни раскопок, после снятия ряда кирпичей позднего пола солеи слева от алтаря, открылась надгробная плита.

Прекрасно сохранившаяся надпись, высеченная на гранитной плите, гласила:

МОЩИ СВЯТИТЕЛЯ ФЕОКТИСТА ПЕРЕНЕСЕНЫ В ЮРЬЕВ ПЕРВОКЛАССНЫЙ МОНАСТЫРЬ ИЗ ОРКАЖСКОГО БЛАГОВЕЩЕНСКОГО МОНАСТЫРЯ ПО БЛАГОСЛОВЕНИЮ СВЯТЕЙШЕГО ПРАВИТЕЛЬСТВУЮЩЕГО СИНОДА ЧЛЕНА ПРЕОСВЯЩЕННЕЙШЕГО ГАВРИИЛА МИТРОПОЛИТА НОВГОРОДСКАГО И САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАГО В 1786 М ГОДУ МЦА ЯНВАРЯ 23 ЧИСЛА ОНАГОЖ МОНАСТЫРЯ ПРИ АРХИМАНДРИТЕ АФАНАСИИ И ПОЛОЖЕНЫ В СОБОРНОЙ ЦЕРКВИ СВЯТАГО ВЕЛИКОМУЧЕНИКА ГЕОРГИЯ НА ЛЕВОЙ СТОРОНЕ ПРИ ДВЕРЕХ. СИЯ ПЛИТА ВМЕСТО ВЕТХОЙ ПОЛОЖЕНА ВНОВЬ 1814 ГОДА ОКТЯБРЯ 20 ЧИСЛА ПРИ АРХИМАНДРИТЕ ФИЛАРЕТЕ

Из текста следует, что плита установлена в 1814 г. вместо обветшавшей плиты 1786 г. архимандритом Юрьева Филаретом (Дроздовым), впоследствии митрополитом Московским, в 1994 году причисленным Русской Церковью к лику святых.

10 июля 2015 года, в результате вскрытия надгробной плиты XVIII века археологической группой под руководством член-корреспондента РАН, доктора искусствоведения Владимира Седова, в присутствии Митрополита Новгородского и Старорусского Льва, обнаружены святые останки Новгородского архиепископа Феоктиста. Мощи святителя были торжественно перенесены в Спасский собор Свято-Юрьева мужского монастыря и положены в раке, для поклонения верующих. Тогда же был совершен первый молебен в честь обретения святых мощей святителя Феоктиста.

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-feoktist-novgorodskij

Свт. Игнатия Мариупольского (1786)

ДЕНЬ ПАМЯТИ:

16 февраля

ПОЛНОЕ ЖИТИЕ СВЯТИТЕЛЯ

ИГНАТИЯ МАРИУПОЛЬСКОГО

Вот уже более двух столетий на берегу Азовского моря стоит славный город Мариуполь. Назван он в честь Пресвятой Богородицы – Девы Марии. Основателем Мариуполя является святитель Игнатий Мариупольский, митрополит Готфейский и Кефайский.

В тяжелые дни страданий крымских греков, находящихся под игом жестокого агарянского нечестия, когда неотвратимо нависла над ними угроза уничтожения за исповедание веры Христовой, Бог послал им великого святителя, Своего преданного слугу.

И тот всем сердцем и разумением возлюбил Бога и ближнего и стал для страдальцев тем Моисеем, который вернул им право на жизнь, избавил от нависшей смертельной угрозы от рук мусульманских правителей.

Еще при жизни митрополит Игнатий говорил: «Через Церковь и от Церкви исходит уже небесное благословение и очевидный успех на всякие человеческие дела, работы и предприятия». Избранник Божий родился в Греции на острове Фермия в знатном благочестивом роде Газадини в начале 10-х годов XVIII столетия. Воспитываясь с юных лет на Святой горе Афон, где монашеский подвиг нес один из его близких родственников, он всем сердцем воспринял иноческое житие с отречением от мирской суеты. Потому еще в юных летах он принимает монашеский постриг с именем Игнатий. Пройдя все иерархические степени священства, вплоть до епископского сана, он проявил себя как добрый пастырь, за что снискал любовь и уважение пасомых. И Константинопольский Патриарх отметил доброе служение на ниве Божией, поставив Игнатия на должность члена Патриаршего Синклита. Современники характеризовали его как «мужа честного, богобоязненного, доброго нрава, скромного по внешнему виду и поведению, целомудренного, бдительного, ведущего себя, прилично ангельскому образу, благочестивого, обладавшего достаточным опытом в ведении церковных дел и отличавшегося богатыми природными способностями. В 1769 году Владыка становится преемником почившего в Бозе Преосвященного Гедеона и возглавляет в Тавриде Готфейско-Кефайскую кафедру. Именно здесь надлежит ему совершить великое дело исхода православных греков из татарского Крыма в христианскую землю Приазовья. Он поселился в скиту возле греческого селения Марианополя – неподалеку от Бахчисарая, где была резиденция крымских ханов. Семь трудных лет управлял здесь кафедрой святитель Игнатий, вознося слезные молитвы у престола Божия за притесняемую паству. Осознавая нависшую над православными угрозу духовного и физического уничтожения, он начал переговоры с российским правительством и добился принятия в российское подданство крымских христиан. 23 апреля (6 мая н. ст.) 1778 года, в день памяти святого великомученика и победоносца Георгия, в пещерной церкви Свято-Успенского скита он призвал верных начать подготовку к исходу из страны рабства и унижения. Гонцы по всему полуострову оповестили единоверцев, и не нашлось ни одного предателя, поэтому турецко-татарские власти Крыма ничего не узнали о готовящемся событии и не сумели ему помешать. В июне, оставив свои дома и могилы предков, с великой святыней – иконой Божией Матери «Одигидрия», находившейся в Бахчисарайском Успенском монастыре – они вышли в путь.

Военной стороной дела руководил Александр Суворов, а духовно-административной – Владыка Игнатий. Более тридцати тысяч человек покинули пределы турецко-татарского Крыма. За проявленные подвиги мужество императрица Екатерина наградила святителя высокой наградой – бриллиантовой панагией. Благодаря молитвам архипастыря, беженцы во время странствования преодолевали и трудности, и страшные болезни.

Так, когда настигла их в пути неизвестная страшная эпидемия, он молился священномученику Харлампию, который перед этим ему явился в видении. На русском берегу Азовского моря, где остановились переселенцы, по благословению митрополита Игнатия был заложен город Мариуполь.

Здесь основал он новую кафедру как правящий архиерей под омофором Русской Православной Церкви. Город строился в честь Царицы Небесной – их Покровительницы в пути следования и дальнейшей жизни на новом месте. Став российскими подданными и свободными людьми, живя под покровительством и защитой Православной державы, крымские беженцы теперь уже беспрепятственно могли исповедовать веру Христову.

Первейшей заботой митрополита Игнатия стало устроение духовной жизни пасомых. Но тяготы и лишения на новом месте, опасность нападения от турецкого десанта, нередко высаживавшегося на побережье с целью вернуть бежавших своих рабов, – все это вызывало ропот и малодушие людей. Они начали обвинять святителя во всех своих бедах и нестроениях. Это тяжелейшее испытание святитель превозмог молитвой и кротостью. Он поселился в шести верстах от города в построенной им каменной келии.

16 февраля 1786 года после двухнедельной болезни Владыка отошел к Господу. Похоронен он был сидячим в кресле (по греческому обычаю) в первом мариупольском храме – в соборе святого Харлампия, позднее называвшимся Екатерининской (греческой) церковью. Над местом захоронения был установлен балдахин.

Через некоторое время имя святителя, доселе находившееся в полузабвении, вновь пробудило благодарную память о нем у православных Приазовья. Панихиды на могиле праведника собирали множество людей, проводились чтения и исторические изыскания о его жизни и трудах.

Но пришли годы страшного атеистического тоталитарного лихолетья, попрания святынь и гонений на Святую Веру Христову. Храм, в котором находились мощи святителя, был разрушен, а сами мощи перенесены в подвал краеведческого музея.

Во время оккупации, когда вновь были открыты храмы, мощи Игнатия Мариупольского перенесли в церковное здание. Вот как вспоминает об этом священник Василий Мултых:

«О том, что в подвале краеведческого музея находятся святые мощи митрополита Игнатия, засыпанные мусором, почти никто не знал. Там они находились со дня закрытия греческой Церкви. Когда стало известно об их местонахождении, решили их поднять из подвала. Во время оккупации в одном из клубов на Мариинске был открыт приход, в котором служили два оптинских монаха: архимандрит Димитрий и иеромонах Ананий. Благочинный о. Киприан поручил этим двум монахам привести в порядок святые мощи. Они пошли в подвал музея и удостоверились, что мощи находятся там. Затем, когда пошли во второй раз, взяли меня с собой. Когда мы спустились в подвал, я увидел, что святые мощи митрополита Игнатия нетленны. Трудно было представить, что 155 лет назад его душа оставила это тело; если бы не мусор и та окружающая обстановка, можно было бы подумать, что, сидя в кресле, Святитель глубоко заснул. Он сидел в кресле в том положении, что и в момент изъятия безбожниками из греческой Церкви. Седая голова была наклонена немного в правую сторону, левая рука свисала, а правая покоилась на периле кресла. Бородка у Святителя была редкая, само облачение пришло в ветхое состояние. Освободив мощи от мусора, мы поняли, что самим нам их не поднять. Поэтому, на другой день, пригласив нескольких богобоязненных людей себе в помощь, подняли святые мощи наверх, в фойе музея. С иеромонахом Ананием очистили щеточкой их от пыли. Затем, взяли святую воду и ваткой, осторожно вытерли руки, лицо, голову, о. Димитрий и иеромонах Ананий сшили архиерейское облачение и митру. Когда все было готово, объявили о перенесении Святых Мощей в Кафедральный Собор. В тот день собралось множество народа и при участии хора, духовенства, святые мощи торжественно перенесли в Собор. На несколько дней они были доступны для поклонения, затем их перенесли в часовню, которая была устроена внутри Собора. На часовне была икона св. Игнатия Богоносца и белая мраморная доска, которой была покрыта в свое время могила Святителя в греческой Церкви со следующей надписью: «Здесь покоятся останки митрополита Игнатия Готфейско-Кафайско-Мариупольского». Каждый понедельник по святителю Игнатию служили панихиду».

При освобождении Мариуполя, немцы подожгли город. Он горел, а вместе с ним горели и святые мощи: «При отступлении, немцы подожгли множество зданий, в число которых входила пятиэтажка, где находился Кафедральный Собор. Я не могу передать состояние моей души при виде горящего храма и находящихся там святых мощей. Ужас охватывал меня при мысли, что там, в Кафедральном Соборе, в огне, погибает последняя святыня нашего многострадального народа (приазовских греков). Я не мог дождаться того дня, когда утихнет пламя. Каждый день я приходил к зданию с одной целью, скорее войти в него, чтобы спасти мощи. Мама заметила, что я каждое утро ухожу из дому, а ей ничего не говорю. Она сильно переживала, в городе еще были слышны выстрелы. Мама спросила: «Вася, куда ты постоянно уходишь, а мне ничего не говоришь»? Я объяснил ей, что хочу спасти останки митрополита Игнатия. «Да, хорошее у тебя желание. Он был великим человеком для нашего народа, он спас наш народ от басурманов. Иди, сынок, и делай то, что ты задумал». Слава Богу, мое желание сбылось. Огонь угас, я вбежал в еще дымившийся Собор и, разгребая руками горячий пепел, пытался найти хоть что-то оставшееся от Святителя Игнатия. И, благодаря Тебе, Господи, нашел. Очень хотел найти череп, но не смог продолжить поиск из-за того, что в здание вошли солдаты. Один из них, увидя меня, снял с плеча автомат. Слава Богу, что я успел спрятать свою находку в куче пепла. Пришлось объяснить солдатам, что зашел сюда по своей нужде. Выйдя из здания, спрятался за угол. После их ухода, быстро выгреб сумку с косточками и отнес их к старосте собора Андрею Ивановичу, рассказав историю своей находки. Сделав деревянную часовенку в виде гробницы, в стеклянную банку положил святые мощи и сверху насыпал немного пепла, на самой же часовенке поставил крест и сделал на ней надпись: «Здесь покоятся останки Митрополита Игнатия Готфейско-Кафайско-Мариупольского, мощи которого были сожжены при отступлении немецко-фашистских оккупантов 10.09.1943 г.»

После освобождения Мариуполя старосту сгоревшего в пятиэтажке Собора вызывали в комендатуру и предложили здание под храм по Митрополичьей улице, где и открылась церковь Преображения Господня, в которую перенесли останки мощей святителя Игнатия. При повальном закрытии храмов в хрущевские времена этот храм тоже закрыли, а святые мощи перенесли в Портовскую Церковь.

В ноябре 1997 года из Портовской Церкви их торжественно перенесли в Свято – Никольский кафедральный Собор на Новоселовке, где они находятся и по сегодняшний день.

В 1998 году святитель Игнатий был причислен к лику святых Украинской Православной Церкви.

30 ноября 2017 года Определением Освященного Архиерейского Собора имя святителя Игнатия было включено в месяцеслов Русской Православной Церкви.

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-ignatij-mariupolskij

Прп. Александры Дивеевской (1789)

ДНИ ПАМЯТИ:

26 июня

27 июня – Собор Дивеевских святых

13 сентября (переходящая) – Собор Нижегородских святых

ЖИТИЕ

Преподобная Александра в мире звалась Агафия Семеновна. Происходила она из старинного рязанского рода дворян Степановых, известного с середины XVI века. Родилась в благочестивой семье Симеона и Параскевы в конце 1720-х – начале 1730-х годов. Отец рано умер, и мать сама воспитывала ее в духе благочестия. Прасковья Андреевна в юных годах выдала Агафию за сына соседей-помещиков Мельгуновых. Яков Мельгунов служил прапорщиком в Муромском пехотном полку. Агафия Семеновна недолго была замужем. Ее супруг рано скончался (около 1755–56 г.), оставив ее с маленькой дочерью на руках. Имея обширные поместья и 700 душ крестьян, обладая большим капиталом и будучи в молодости приятной наружности и ясного ума, Агафия Семеновна выбрала путь служения Богу.

По примеру жены родного дяди её мужа, которая овдовев, приняла монашество в Рязанском Богоявленском монастыре, Агафия Семеновна со своей дочерью отправилась в Киев и по благословению старцев поступила в Киево-Флоровский монастырь.

Однажды матушка Александра сподобилась видеть Пресвятую Богородицу и слышать от Нее такие слова: «Это Я, Госпожа и Владычица твоя, Которой ты всегда молишься. Я пришла возвестить тебе волю Мою: так тебе ныне глаголю: иди в землю, которую Я покажу тебе. Иди на север России и обходи все великорусские места святых обителей Моих, и будет место, где Я укажу тебе окончить богоугодную жизнь, и прославлю Имя Мое там, ибо в месте жительства твоего Я осную обитель великую Мою, на которую низведу все благословения Божии и Мои, со всех трех жребиев Моих на земле: Иверии, Афона и Киева. Иди же в путь твой, и благодать Божия непрестанно да будут с тобою!» Очнувшись, мать Александра сообщила о видении своему духовному отцу, затем другим отцам Киево-Печерской Лавры. Мать Александра просила их разобрать, что за видения удостоилась она. Но святые старцы единогласно решили, что видение Царицы Небесной было истинное и что мать Александра удостоилась быть избранницей Божией Матери во вселенной. Старцы посоветовали матери Александре скрыть свое пострижение и под прежним именем вдовы-подпоручицы Агафии Семеновны Мельгуновой пуститься в путь, указанный ей Богоматерью. Сведения о том, где и сколько времени странствовала мать Александра, утратились с годами.

В 1760 г. шла она из г. Мурома в Саровскую пустынь. Не доходя 12 верст, мать Александра остановилась на отдых в селе Дивеево. Она выбрала себе местом отдыха лужайку у западной стены небольшой деревянной церкви. Усталая, она уснула сидя и в легкой дремоте удостоилась увидеть Божию Матерь и услышала от Нее следующее: «Вот то самое место, которое Я повелела тебе искать на севере России, и вот здесь живи и угождай Господу Богу до конца дней твоих, и Я всегда буду с тобою и всегда буду посещать место это. И, как звезды небесные и как песок морской, умножу Я тут служащих Господу Богу и величающих Меня, Матерь Света, и Сына Моего Иисуса Христа!» Когда видение окончилось, мать Александра проснулась и пошла до Саровской пустыни в великой радости.

Общежительная Саровская пустынь произвела сильное впечатление на мать Александру. Строгое благочиние, продолжительная церковная служба, простота, убогость и суровость монашествующих, старинное столповое пение по чину Афонской Горы, скудость пищи и вся обстановка восхитили душу матери Александры.

Познакомившись со старцами, Агафия Семеновна открыла им душу свою и попросила от них совета и вразумления.

Саровские старцы посоветовали ей всецело предаться воле Божией и исполнять все указанное Царицей Небесной. Матушка Александра, послушная воле и указанию Царицы Небесной, собиралась переехать на жительство в Дивеево. Но село Дивеево было тогда весьма неудобно для жизни монахини, ищущей молитвенного покоя. Постоянный шум от большого числа рабочих на открытых здесь заводах, добывавших железную руду, ссоры, драки, разбои – все это придавало местности особый характер, неприязненный для всего мирного, святого и божественного. Кроме того, с ней была малолетняя дочь, для которой были необходимы некоторые жизненные условия. Поэтому саровские старцы посоветовали матери Александре, чтобы исполнить волю Богоматери, поселиться в двух верстах от Дивеева, в деревне Осиновка.

Агафия Семеновна поселилась в деревне Осиновка. Здесь вскоре заболела и скончалась ее 9- или 10-летняя дочь. Это произошло около 1764 г. Мать Александра увидела в смерти своей единственной дочери еще одно указание Божие и подтверждение достоверности всего возвещенного ей Царицей Небесной. Порвалось последнее звено, связывающее ее с миром.

Тогда Агафия Семеновна решила отрешиться от всего своего имущества и окончательно распорядиться своими имениями. Для этого она отправилась в свои поместья.

Немало времени потребовалось ей для устройства дел. В 1766–1767 гг. она продала все свои рязанские имения. Она освободилась от всяких земных забот и значительно увеличила свой и без того большой капитал. Затем она часть капитала положила вкладами в монастыри и церкви для поминовения родителей, дочери и родных, а главное, поспешила на помощь туда, где надо было построить храмы Божии.

Агафия Семеновна вернулась в Дивеево в конце 1767 г. Саровские старцы благословили ей поселиться у приходского дивеевского священника Василия Дертева, жившего вдвоем с женой. Ему было около 40 лет (1727 года рождения), но он был уже известен в округе своей духовной жизнью. На его дворе Агафия Семеновна выстроила себе келлию и прожила в ней 20 лет, совершенно забыв свое происхождение и нежное воспитание.

В духовных вопросах мать Александра во всем советовалась с Саровскими старцами. Она очень почитала старца Назария, игумена Валаамского. Его живописный портрет висел в келлии матушки Александры, и она каждодневно при всяком деле ему кланялась. Впоследствии она стала обращаться к саровским подвижникам иеромонахам Пахомию и Исаии.

В то время в Дивееве был приходской деревянный храм во имя святого первомученика и архидиакона Стефана. Он был холодный, предназначенный для служения только в теплое время года. Матушка Александра с благословения саровских старцев занялась благоустройством дивеевской церкви. Сначала она приступила к ремонту главной части Стефановской церкви, а затем пристроила придел во имя святителя и чудотворца Николая, который был освящен в 1772 г., а также теплый придел во имя Казанской иконы Божией Матери, освященный в 1775 г.

Во время неустанной молитвы Богородица открыла матушке Александре, что следует озаботиться о построении каменной приходской церкви в честь Казанской Ее иконы. Саровские старцы с отцом Пахомием, помолившись, благословили праведницу на построение церкви. Когда было получено разрешение, матушка Александра приступила к постройке храма на том самом месте, где явилась ей Царица Небесная.

Время построения храма было тревожным для России. В 1773 г. в Поволжье началось кровавое и жестокое пугачевское восстание. В августе 1774 г. был взят город Темников, и опасность вплотную приблизилась к Сарову и Дивееву. Когда Агафия Семеновна умоляла Господа и Царицу Небесную об избавлении их края от этого злодея, равно как и от последовавшего затем голода, ей было открыто, что гнев Божий минует их. Действительно, пугачевские отряды не дошли до Дивеева.

Мать Александра по сооружении храма ездила в город Казань, где получила вернейший список с чудотворной Казанской иконы Божией Матери, и в город Киев испросить для церкви частицы святых мощей. Мощи ей вложили в серебряный и позолоченный крест.

Сохранилось предание, что матушка Александра долго думала, кому посвятить придел с правой стороны, и всю ночь молилась, прося Господа, да вразумит Он ее. Господь услышал молитву.

Во время ночной молитвы слышит она стук в окно и голос: «Ты недоумеваешь, в чье имя устроить придел? Создай его во имя мое». – «Кто ты?» – в страхе вопросила матушка Александра. «Я – апостол первомученик архидиакон Стефан!» – отвечал голос и замолк, а утром, на рассвете, на том самом окне, в которое был стук ночью, матушка нашла образ святого апостола и первомученика архидиакона Стефана. Он был написан на длинном и узком бруске (обрубке), очень старинного письма. Сначала он хранился в церкви, а затем в келлии матушки Александры.

Казанский храм был освящен отцом Пахомием в начале 1780 г.

Большую часть своего капитала Агафия Семеновна пожертвовала в Саровскую пустынь. Ее вклад в строительство Успенского собора в Сарове, начатого в 1770 г. и отложенного в голодные годы, позволил завершить постройку. Преподобный Серафим свидетельствовал, что «собор сооружен усердием матушки Александры».

Милостыня матери Александры была всегда тайная; она служила всем, чем только умела и насколько могла.

Она помогала многим девицам-сиротам в миру: чтобы соблюсти их чистыми от греха, наделяла их приданым, и они могли выйти замуж. Бедным невестам Агафия Семеновна вышивала головные уборы – сороки и красивые полотенца.

В течение 12 лет со времени окончания благоустройства деревянной церкви в праздники и воскресные дни Агафия Семеновна никогда не уходила из церкви прямо домой, но по окончании литургии всегда останавливалась на церковной площади и поучала крестьян, говоря им о христианских обязанностях и о достойном почитании праздничных и воскресных дней.

Внешность матушки Александры известна со слов ее послушницы Евдокии: «Одежда Агафии Семеновны была не только простая и бедная, но и многошвейная, и притом зимою и летом одна и та же; на голове она носила холодную черную кругленькую шерстяную шапочку, опушенную заячьим мехом, потому что она часто страдала головною болью. На полевые работы ходила в лаптях, а под конец своей жизни хаживала уже в холодных сапожках. Матушка Агафия Семеновна была среднего роста, вида веселого; лицо у нее было круглое, белое, глаза серые, нос короткий, луковичкою, ротик небольшой, волосы в молодости были светло-русые, лицо и ручки – полные».

За шесть месяцев до кончины матушки Александры настало время устроить монашескую общину, чтобы исполнить все приказанное Божией Матерью. К этому представился особый случай. В 1788 г. одна из помещиц села Дивеева, госпожа Жданова, наслышавшись об Агафии Семеновне, желая поусердствовать осуществлению благого дела, пожертвовала ей 1300 квадратных сажен своей земли рядом с церковью. По совету Саровских старцев и с разрешения епархиального начальства мать Александра построила на этой земле три келлии с надворным строением и оградила пространство деревянной оградой; одну келлию заняла сама, другую предоставила для отдыха странникам, идущим через Дивеево в Саров, и третью предназначила для приглашенных жить трех послушниц.

Мать Александра до конца своих дней вела жизнь богоугодную, подвижническую, крайне суровую, в постоянном труде и молитве, управляя сестрами в духе кротости. Строго исполняя все трудности Саровского устава, она во всем руководствовалась советами отца Пахомия.

Саровский устав в основе своей имел правило, которое дал Ангел Господень преподобному Пахомию Великому, учредителю иноческого общежития, состоящее из предначинательных молитв, 50-го псалма, ста Иисусовых молитв и отпуста. Таких молений надлежало совершить по числу суточных часов: двенадцать днем и двенадцать ночью.

Также в Сарове полагалась общая вечерняя молитва: вечерня с каноном Божией Матери из Октоиха и каноном дня недели. После повечерия братия слушала вечернее правило с тремя канонами: Иисусу Сладчайшему, Пресвятой Богородице с акафистом и Ангелу Хранителю. Через час после общей трапезы братия собиралась для совместного исполнения пятисотенного келейного правила со многими земными поклонами и безмолвными молитвами, затем читалось поучение из книги преподобного Ефрема Сирина, помянник и молитвы на сон грядущий. В конце – взаимное прощение братии. Молитвы с поклонами полагалось произносить неспешно и чинно, прежде произнося молитву, а потом делая поклон.

Великая старица, мать Александра с особенным уважением обращалась к еще юному в то время послушнику, монаху и затем иеродиакону Серафиму, провидя в нем исполнителя начатого ею Божия дела.

В июне 1789 г., предчувствуя приближение своей кончины, мать Александра пожелала восприять на себя великий Ангельский образ. Отец Исаия, прибыв в Дивеево, постриг ее в схиму и нарек ей имя Александры.

Через несколько дней после пострига отец Пахомий с казначеем отцом Исаией и иеродиаконом Серафимом отправились по приглашению в село Леметь, находящееся в шести верстах от нынешнего города Ардатова Нижегородской области, на похороны благодетеля помещика Александра Соловцева и заехали по дороге в Дивеево навестить матушку Александру.

Она была больна и, получив от Господа извещение о скорой кончине своей, просила отцов-подвижников особоровать ее. Великие старцы с любовью совершили над нею Таинство Елеосвящения. Затем, прощаясь с ними, мать Александра отдала отцу Пахомию последнее, что имела, и умоляла поминать ее в Сарове за упокой, не оставлять и не покидать неопытных послушниц ее, а также попечись в свое время об обители, обетованной ей Царицей Небесной.

Старцы простились, уехали, а дивная старица, схимонахиня Александра, скончалась 13 июня, в день святой мученицы Акилины, в возрасте не более 60 лет.

Отец Серафим в духовно-назидательных беседах своих с приходящими часто говорил: «Матушка Агафия Семеновна великая жена и всем нам благотворительница была и столь изобиловала благодатию Божиею, скажу вам, что удостоилась дара духовного, имея слез источник непрестанный такой, что в бытность ее здесь, в Сарове, во время служб церковных, когда она становилась в теплом соборе, против чудотворной иконы Живоносного Источника, из глаз ее текли не слезы, а источники слез, точно она сама соделывалась тогда благодатным источником этих слез! Великая и святая жена была она, матушка Агафия Симеоновна, вельми великая и святая!»

Отец Серафим предрекал, что со временем, по Божиему изволению, должны в обители почивать открытыми святые мощи матери Александры, и приказывал всем каждый день утром и вечером ходить и кланяться ее могиле, произнося при этом: «Госпожа наша и мать, прости меня и благослови! Помолись, чтобы и мне было прощено, как ты прощена, и помяни меня у Престола Божия!»

После закрытия Дивеевского монастыря в 1927 г. келлия матушки Александры, как и могила ее, были уничтожены, и на их месте устроена площадь, залитая асфальтом.

Жители села Дивеева хранили благодарную память о первоначальнице обители и в течение почти 200 лет отмечали ее дни памяти поминальными обедами.

В 1991 г. после произведенных археологических раскопок могила матушки Александры была восстановлена по уцелевшему под асфальтом фундаменту часовни, а также могилы похороненных рядом с ней схимонахини Марфы и монахини Елены. На могилах были установлены деревянные кресты.

Честные мощи первоначальницы матушки Александры были обретены в праздник Воздвижения Креста Господня 26–27 сентября 2000 г., перенесены в церковь Рождества Богородицы, где и почивают, как предсказал великий старец преподобный Серафим.

В 2000 г. преподобная Александра Дивеевская была прославлена в лике местночтимых святых Нижегородской епархии, а определением Архиерейского Собора 2004 г. она была причислена к лику общецерковных святых.

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-aleksandra-diveevskaja-melgunova

Прп. Онуфрия Воронского (Рум.) (1789)

ДЕНЬ ПАМЯТИ:

22 сентября

ЖИТИЕ

Преподобный Онуфрий Воронский прославился святостью своей жизни и иноческими подвигами во славу Господа Бога. Скончался он в 1789 году.

Его прославление было совершено Румынской Православной Церковью, а 21 августа 2007 года его имя было внесено в месяцеслов согласно определению Священного Синода Русской Православной Церкви

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-onufrij-voronskij

Прп. Феодора Санаксарского (1791)

ДНИ ПАМЯТИ:

3 марта (переходящая) – 4 марта (19 февраля) в невисокосный год / 3 марта (19 февраля) в високосный год

4 мая – Обре́тение мощей

5 июня – Собор Ростово-Ярославских святых

КРАТКОЕ ЖИТИЕ ПРЕПОДОБНОГО

ФЕОДОРА САНАКСАРСКОГО

Преподобный Феодор Санаксарский (в миру дворянин Иван Игнатьевич Ушаков) родился в 1718 году в сельце Бурнаково Романовского уезда Ярославской провинции. Родители определили юношу на воинскую службу в гвардейский Преображенский полк в Санкт-Петербурге, где вскоре он был произведен в сержанты. Во время обычного шумного собрания гвардейцев, в самый разгар веселья, один из юношей внезапно упал замертво. Увидев умершего без покаяния товарища, Иоанн осознал непрочность мирского счастья. После этого, будучи двадцати лет отроду, Иван Ушаков оставил блестящую столичную жизнь гвардейского офицера и избрал стезю отшельника. Более трех лет он в одиночестве подвизался в лесной чаще на берегах Двины, а затем в Площанской пустыни Орловской губернии, в отдаленной лесной келлии. Как не имеющий паспорта, Иоанн был взят сыскной командой и доставлен в Санкт-Петербург. Шесть лет тяжких испытаний, лишений и скорбей изменили его неузнаваемо. Он был сух и бледен лицом, одет во власяницу, подпоясан простым ремнем. Но особенно поражала всех лежащая на нем печать глубокого смирения. «Не вменяю тебе побега в проступок и жалую прежним чином», – сказала императрица Елизавета Петровна. На это он ответил смиренной просьбой – дать умереть монахом. После трехлетнего послушнического искуса в Александро-Невской Лавре 13 августа 1748 года тридцатилетний Иоанн Ушаков был пострижен в монахи с именем Феодор.

Преподобный всегда желал подвизаться в Саровской обители и в 1757 году выехал из Санкт-Петербурга. С ним выехали некоторые ученики и ученицы. Старец поместил учениц в Арзамасском девичьем Никольском монастыре, а сам с учениками поселился в Саровской пустыни. Вскоре ученицы преподобного переведены были в Алексеевскую общину, где жили в строгом следовании уставу, данному старцем.

Прожив в Саровской пустыни два года, отец Феодор возымел намерение возобновить обедневшую Санаксарскую обитель, находящуюся в трех верстах от уездного города Темникова, на левом берегу реки Мокши. К приезду отца Феодора единственная церковь обители была ветха и бедна, деревянные келлии и ограда почти развалились, кровли сгнили. В строительстве отцу Феодору помогали средствами благотворители, почитавшие его за добродетельную жизнь в Александро-Невской Лавре. Преосвященный Пахомий, епископ Тамбовский, призвал к себе преподобного и умолял его быть в Санаксаре настоятелем, приняв священство. Старец по смирению отказывался от хиротонии, но, убежденный епископом, 13 декабря 1762 года был рукоположен в иеромонаха. Настоятелем преподобный Феодор был твердым и строгим. На богослужения посвящалось в сутки часов девять, а в воскресные и полиелейные дни – десять и более того; при всенощном бдении до двенадцати. В церкви он требовал раздельного неспешного чтения. Старец завел в обители личное руководительство братии и полное откровение помыслов. Днем или ночью всякий мог идти к настоятелю. При выходе от старца чувствовалась на душе свобода и тишина.

Пища в обители была самая грубая. На монастырские послушания выходили все, во главе с настоятелем. Избегая поводов тщеславия, он не постился более, чем было установлено, и на братской трапезе питался наравне со всеми, беря всего понемногу.

Когда были вырыты рвы в основании каменной двухэтажной церкви, во время молебна прилетел рой пчел и сел на горнем месте будущего алтаря, прообразуя обильную благодать в обители и множество монахов в ней. С тех пор от прилетевшего роя в обители повелись пчелы.

Но старца вновь ждало тяжелое испытание. По ложному доносу темниковского воеводы Неелова старец в 1774 году был сослан в Соловецкий монастырь. Для допросов отец Феодор был вызван в Воронеж, а оттуда заехал в Задонский монастырь к пребывающему там на покое святителю Тихону. Он принял отца Феодора с великой любовью; три дня продолжалась между ними духовная беседа. При отъезде святитель Тихон провожал отца Феодора через весь монастырь, низко кланяясь напоследок. В Соловецком монастыре старец прожил девять лет в строгом заключении, нуждаясь в самом необходимом и испытывая страдания от холода и сильного угара. Не раз его едва живого выносили из келлии и оттирали снегом. Но и в месте заключения братия Санаксарской обители и сестры Алексеевской общины не оставляли своего любимого наставника, оказывая материальную поддержку и испрашивая его молитв.

Наконец по ходатайству митрополита Санкт-Петербургского Гавриила и высочайшему повелению Екатерины II отец Феодор получил полную свободу и возвратился в Санаксарскую обитель. В любимой обители старец продолжал усердно работать Господу. После непродолжительной болезни отец Феодор скончался в ночь на 19 февраля 1791 г. Тело его, хотя и лежавшее в теплой келлии до погребения, не издавало запаха тления. На могиле преподобного была положена аспидного камня плита с надписью: «Здесь погребен 73-летний старец иеромонах Феодор, по фамилии Ушаков, возобновитель Санаксарского монастыря, который пострижен в Александро-Невской Лавре, продолжал монашеское житие 45 лет; со всеми видами истинного христианина и доброго монаха 19 февраля 1791 года скончался».

Племянник преподобного Феодора Санаксарского – блестящий флотоводец адмирал Федор Ушаков, выйдя в отставку, также жил возле Санаксарского монастыря, скончался в 1817 году и был похоронен возле своего дяди. Вместе со своим преподобным сродником он прославлен в лике святых Русской Православной Церкви.

Память преподобного Феодора Санаксарского празднуется в день его кончины – 19 февраля (по старому стилю; 4 марта, а в високосный год 3 марта – по новому стилю), а также в день обретения его многоцелебных мощей – 21 апреля (4 мая н. ст.).

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-feodor-sanaksarskij

Прп. Паисия Величковского (1794)

ДНИ ПАМЯТИ:

14 октября – Собор Молдавских святых

28 ноября

ПОЛНОЕ ЖИТИЕ ПРЕПОДОБНОГО

ПАИСИЯ ВЕЛИЧКОВСКОГО

Преподобный Паисий родился в городе Полтаве в семье Иоанна Величковского в 1722 году 21 декабря, на память преставления святителя Петра Московского и всея Руси чудотворца, и наречен был во имя этого святого. Отцовская линия Петра была духовного сословия – брат, отец, дед и прадед были священниками, окормляя один и тот же приход города Полтавы – церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы. Четырех лет от роду младенец лишился отца, а в отрочестве лишился и брата. Попечителем и воспитателем Петра стала его мать Ирина. Грамоте отрок был обучен по Псалтири и после этого по желанию матери и прихода Успенской церкви на тринадцатом году был отдан на учение в Киевскую духовную академию. Здесь, в академии, впервые Петр стал тянуться душой к монашескому житию; мудрым наставником в этом его стремлении был иеросхимонах Братского Богоявленского монастыря Пахомий, открывший в душе своего воспитанника чувство благоговения перед Словом Божиим.

Когда Петру исполнилось семнадцать лет, он пожелал удалиться в монастырь и там постричься в монахи. В это время с ним произошла история, сохранившаяся в памяти старца Паисия всю жизнь. Петр обратился к настоятелю Китаевской пустыни, что под Киевом, с просьбой оставить его в монастыре для принятия пострига. Настоятель пригласил Петра в келлию и там троекратно предложил ему сесть на стул, но Петр остался стоять у дверей, явив этим в глазах настоятеля несовершенное смирение. На это игумен сказал ему: «О брате, ты молишь меня принять тебя во святую обитель нашу монашества ради. Но я в душе твоей не вижу и следа монашеского устроения. Не вижу в тебе смирения Христова. Не вижу в тебе послушания и отсечения воли своей и рассуждения, но сопротивное все». Этот отказ сильно опечалил юношу, но через того же наставника услышал он, что на все укорения, от кого бы они ни исходили, истинный инок должен отвечать: «Прости, отче святый, согреших» и не говорить более ни слова оправдательного. Эту историю потом всегда рассказывал преподобный ученикам своим как урок для послушания.

После случившегося Петр должен был опять приступить к академическим занятиям. Однако, прожив так до лета, он вновь оставил академию и по благословению духовника своего Пахомия отправился в Любечский монастырь, основанный преподобным Антонием Печерским. Чадолюбивый игумен Никифор (Коханский) принял юношу и благословил его келарствовать. Образ этого первого для Петра игумена оставался образцом ему всю жизнь во все дни его старческих подвигов. Здесь же, в Любечском монастыре, началось для Петра его первое послушание по списыванию книг. Один из иноков обители, иеромонах Иоаким, увидев большую любовь Петра к святоотеческим творениям, предложил юноше «Лествицу» Иоанна, игумена Синайского. Послушанием инока стала теперь работа по переписыванию «Лествицы». Вскоре в Любечском монастыре произошли перемены. Игумена Никифора сменил Герман (Загоровский), который настоятельствовал «не по подобию прежнего игумена, но властительски». Однажды Петр, со страху не выяснив, о какой пище просил его настоятель, досадил последнему своей непонятливостью, за что был с гневом выгнан. Петр рассудил, что если за малый грех такое ему наказание, то каковое же будет за большое прегрешение. После случившегося он ночью тайно вышел к Днепру и, помолившись Богу, перешел на другую сторону по льду.

Между тем во время пребывания Петра в монастыре его мать Ирина скорбела об уходе сына. Дабы вернуть его домой, она, наложив на себя пост, стала ежедневно читать акафист Божией Матери. Вскоре ей было открыто, что сын ее Петр непременно будет монахом. Как она потом рассказывала духовному своему отцу и родственникам, ей был явлен Ангел, сказавший: «О, окаянная, что это ты делаешь? Вместо того, чтобы от всей души и от всего сердца возлюбить Господа Бога Создателя твоего; ты больше твоего Создателя возлюбила создание Его – твоего сына и ради нерассудной и богопротивной любви твоей умыслила сама себя голодом уморить, что сын твой, благодати Божией споспешествующей, непременно будет монах. Подобает же и тебе подражать в этом сыну твоему – отречься от мира и всего, что в мире, и быть монахинею; такова есть воля Божия; да научатся и прочие родители не любить чад своих паче Бога». В скором времени приняла Ирина монашество с именем Иулиании в Старопокровском монастыре близ Полтавы. Это освобождало Петра от домашних обязанностей и открывало ему путь к постригу.

Выйдя из Люблича, Промыслом Божиим достиг Петр пустынника Исхия у Монашеских гор, постоянным рукоделием которого была переписка книг святых отцов. Два раза просился Петр к нему в послушание, но смиренный старец всякий раз отвечал: «Немощи ради души моея не могу тебя принять». Петр, сочтя причиной отказа свое недостоинство, опечаленный и расстроенный, решил продолжить свой путь в какую-нибудь другую обитель.

По приходе в обитель святителя Николая – в Медведовский монастырь на реке Тясмин, в день Преображения Господня в 1741 году Петр был пострижен в рясофор с именем Парфений. Однако братия, смиряя его, постоянно, как бы по ошибке, стала называть его Платоном. Неоднократно просил Парфений у игумена позволения называться именем пострига, но никак не преуспел в этом и смирился. Старец-восприемник, не дав ему никакого правила, сам не ученый, удалился через несколько дней после пострига, так что постриженик лишился не только имени, но и духовного отца своего, не видав его потом уже никогда. Недолго пришлось подвизаться иноку Платону, ибо униаты воздвигли гонение на Православие. Медведовским монахам было предложено принять унию, и по их отказе церковь монастырскую власти опечатали, а братия разошлась; Платон же, Маркирий и Крискент ушли в Киевскую Лавру, где и нашли приют. Здесь хотел остаться инок Платон на постоянное жительство, однако один лаврский прозорливец, старец Ковальский, предрек ему новое странничество. Инок Платон сначала сомневался в его словах, но появившийся в Лавре друг по академии Алексей вновь пробудил жажду пустынничества и странствия, напомнив об их обете юности: не жить в обителях телесного довольствия и достатка.

На этот раз инок Платон направился в Валахию. Путь странствия пролегал через келлии и пещеры подвижников скитских и пустынных Матроненского монастыря, скита Кодрица, скита Дорогоуцы и, наконец, скита Трейстены – Свято-Никольского. Все эти обители были окормляемы старцем Василием Поляномерульским (или Мерлополянским).

Видя ревность по Боге и опытное восхождение в смиренномудрии инока Платона, братия предупредила его о том, что когда придет старец Василий Поляномерульский, он будет звать его к себе в скит Мерлополяны на священническое служение. Однако монах Досифей предостерег Платона, чтобы он принимал сан лишь в том случае, если уверен, что, будучи в сане, сохранит в себе правила и заповеди святых отцов, в противном случае пусть принимает сан в зрелом возрасте телесном и духовном. Старец Василий, действительно, удивившись опытности молодого монаха, предложил ему принять священное рукоположение, на что преподобный отец ответил: «аз не имам намерения в такой великий и страшный сан и до смерти моей вступить».

Послушание Платона было стеречь монастырский виноград. В трудах он однажды, не услышав монастырское било, проспал на богослужение. Дойдя до церкви ко времени чтения канона, «от смущения не дерзнул войти в нее, впал в отчаянный плач и сетование, и даже на литургию и трапезу не явился, седяше под древо на земли и горько плакаше». Инок Афанасий по повелению игумена отыскал его и принудил явиться перед братиею. Платон упал перед игуменом и собором «на землю, плача горько, и рыдая неустанно, и прося прощения». Старец Михаил, видевший слезы Платона, сказал: «Видите, братие, сего брата, толику ревность по Бозе и печаль огненну имуща: пусть он будет всем вам в образ и в подражание к усердному на правило востанию и хождению». После этого события инок Платон, чтобы более не проспать, решил совсем не ложиться на одре, но отдыхать только, сидя на лавке.

Но через некоторое время Платон вновь решил отправиться в путь. На этот раз он пошел в горный скит Кырнул во имя св. Архистратига Михаила. Здесь с благословения старца Михаила Трейстенского и начальника Кырнульского скита иеромонаха Феодосия началось пустынножительство отца Платона, который, «седе в келлии своей радуяся и со слезами славя Бога, обучаяся истинному монашескому безмолвию – матери покаяния и молитвы». К этому времени плодом странствования отца Платона по обителям и пустыням Малороссии и Молдо-Влахии явилось опытное знание послушания и смирения и умной молитвы, в сердце совершаемой, которую старец непрестанно совершал до самой своей смерти.

Наконец, инок Платон оставляет и это место, отправляясь в новое странствие, на сей раз на гору Афон. Это было последнее путешествие, которое преподобный совершил по своему желанию; все последующие его хождения были вынужденными оставлениями монастырей. До Афона отец Платон поселялся в пустынях, а после Афона – в общежитиях.

Умолив старцев Василия Поляномерульского, Михаила Трейстенского и Онуфрия Кырнульского отпустить его и благословить на гору Афон, добрался Платон до Святой Горы со многими трудностями, и спустя четыре дня по прибытии на Афон отец Платон остался один – спутник его иеромонах Трифон, заболев, скончался. Многие места Святой Горы обошел инок Платон, ища старцев, сильных в подвиге и в знании святоотеческих писаний и, не найдя таковых, вселился один в пустыню, пробыв в этом подвиге сорок месяцев. «Кто же может исповедать вся его подвиги, егда пребываше один с Единым Богом, сущу ему в разженном богорачении». В это время на Афон явился отец молдавских пустынников и старцев Василий Поляномерульский. Найдя блаженного Платона, беседовав с ним несколько дней и ночей, по просьбам пустынника облачил его в мантию с переменой имени на Паисий. Ему в это время было двадцать восемь лет. Спустя некоторое время монах Виссарион пришел к старцу Паисию, прося оставить его жить при себе в послушании. Старец, знающий на опыте своем такую же жажду, предложил Виссариону жить вместе и творить равно для обоих все подвиги – телесные и духовные.

Преподобный Паисий учил, что истинным наставником в деле спасения души может быть только тот, который сам понуждает себя творить все заповеди Господни, по слову Писания: «Иже сотворит и научит, сей велий наречется. Какого бо инаго наставити на путь может, иже сам не хождаше?» Соблюдение заповедей Господних и научение всему тому ближних – таков образ святости, достигнутый старцем Паисием.

Старец Паисий не считал себя достойным учительствовать, поэтому согласился принять Виссариона только в качестве друга, но не ученика, чтобы обоим вместо отца и наставника иметь учение святых и богоносных отцов Церкви. С таким условием принимал святой Паисий и других братьев, посему возникло среди Паисеева братства стремление собирания писаний святых отцов, традиция книжности. Это было необычно для афонских монастырей того времени – большинство монахов книг не имело, а о святых писателях даже и не слышало. Поэтому каждая находка древней книги была поводом для большой радости преподобного Паисия. Однажды он увидел у монаха-каппадокийца на столе книгу св. Петра Дамаскина, которую тот переписывал. Старец много позже писал: «Не могу сказать, какой неизъяснимой духовной радости я исполнился, когда увидел ее. Я думал, что на земле вижу небесное сокровище». Такое книжное накопление сопутствуемо было нестяжанием в духе преподобного Нила Сорского, ибо преподобный Паисий «не имяше бо срачицы (нижней одежды), точию един подрясник и ряску искропаны (изодраны) и в заплатах». Вскоре братии собралось до двенадцати, и назрела необходимость в священнике и духовнике, поэтому не только собратия, но и другие афонские подвижники стали умолять Паисия принять священный сан. Рукоположен отец Паисий был в 1758 году в возрасте тридцати шести лет. Будучи иереем, преподобный Паисий никогда не мог совершать святую литургию без слез.

Братия с благословения патриарха цареградского Серафима переселилась в Ильинский скит монастыря Пантократор. Этот скит стал, по примеру других национальных на Афоне монастырей, обителью малороссов. Здесь находили упокоение выходцы из Запорожской Сечи и других мест Украины. Старец Паисий за сто лет предсказывал славу этого скита: «Со временем будет в скиту другой Паисий, и при нем обитель устроится, возвеличится и прославится». Пророчество осуществилось в середине XIX века при игуменстве Паисия II. В Ильинской обители было установлено общежитие, которое по примеру святых отцов преподобный Паисий уподоблял страстям Господним или «земному небу», посреди которого насаждено Богом древо жизни – треблаженное послушание.

Вскоре начали посещать Паисиево братство испытания. Один монах афонский, имевший под своим началом скит Кавсокалив, начал публично осуждать образ жития Паисиева братства за их книжное собирание и опущение молитвенных правил. Отец Паисий по ряду выражений в письме понял и объявил Афанасию, что он даже и Евангелие не читал, а пытается учить братию и хулить священное предание, содержащееся в святоотеческой письменности. По поводу же молитвенных правил старец ответил – слово в слово как на такое же обвинение ответил тысячу лет назад Нил Синайский – для пения тропарей, прокимнов, канонов, и прочего необходимы иерархические чины: чтецы, певцы, диаконы, священники; пустынникам же подобает читать Псалтирь, молитвы и святоотеческие писания.

Афонское пустынно-общежительное пребывание преподобного Паисия длилось семнадцать лет. В это время на Афоне начались притеснения христиан со стороны мусульман, по причине этого старец оставляет Святую Гору и возвращается в Молдавию. В Молдавии нашелся пустующий Драгомирнский монастырь Святого Духа, куда с позволения господаря Григория и благословения митрополита Ясского Гавриила вселился старец Паисий с братией. Молдо-Влахия тех времен была прибежищем монашествующих со всех окрестных стран – это время закрытия монастырей в России (введение штатов) и униато-католического наступления на православных юго-западных славян. За три года число Драгомирнской братии утроилось. Устроитель братства отец Паисий написал и ввел устав по чину св. Василия Великого, св. Феодосия Великого, св. Феодора Студита и Афонской Горы. Основные идеи этого устава: нестяжательность («ниже малейшей вещи не имети»), отсечение воли и послушание, умная молитва и чтение книг, непрестанное рукоделие и бытовое благочиние (образцовая больница, странноприимница, церковные художества и другое). С наступлением долгих зимних вечеров до Лазаревой субботы по вечерни старец Паисий собирал вокруг себя всю братию, попеременно славян и молдаван, и читал от святых отец поучения – св. Василия Великого, «Лествицу», авву Дорофея, св. Симеона Нового Богослова и других. В этом же монастыре преподобный принял схиму без перемены имени.

Паисиевская книжность – переводы и переписка – расцвела здесь во всей красе; монахи различных языков трудились по распространению святоотеческих творений и составляли славянский свод Добротолюбия. Земля, на которой помещался Драгомирнский монастырь, после русско-турецкой войны (1774 г.) отошла к католической Австрии. Авва Паисий, не видя возможности мира духовного Восточной Церкви в новом государстве, решил уйти и увести за собой всю братию – 350 человек. Господарь Григорий Гика и митрополит Гавриил предоставили им уединенный в горах бедный Секульский монастырь Усекновения главы Иоанна Предтечи. Житие в Секуле было по образу Драгомирнскому, но братия умножилась, переполняя все келлии и строения. Поэтому преподобный отец обратился к господарю Константину Мурузу о помощи в строительстве келлий. К изумлению и смущению старца, Константин повелел переселиться братии в богатейший Нямецкий монастырь. «Предвидя разорение и погибель устроения душевного братии, к сему же яко имать упразднится общее поучение братии», старец стал просить господаря не переводить его мирное братство в многолюдный монастырь, часто посещаемый мирянами. Константин же на все мольбы ответил: «Сотвори послушание, иди в Нямец, ничтоже рассуждая». В Секуле осталась часть братии, а другая вместе с аввой Паисием переселилась в Нямец. Войдя накануне Успения в 1779 году в соборную церковь Нямецкого монастыря с пением «Достойно есть», братия поклонилась святым иконам, старец же, подойдя к иконе Пресвятой Богородицы, вручил себя и братию покрову и окормлению Божией Матери.

В Нямце житие было устроено отцом Паисием по образу Драгомирны и Секула – общежитие, умная молитва, переписка и чтение святоотеческих книг, ежедневное (утром и вечером) исповедание помыслов духовникам. Паства преподобного умножилась – в Нямецком монастыре были иноки более чем десяти национальностей, и число их к 1790 году возросло до тысячи человек. В то время это была самая многолюдная обитель Восточной Православной Церкви. Авва Паисий, кроме этого монастыря, окормлял по-прежнему Секул и другие окрестные монастыри и скиты. Подлинно, вселившись в пустыню, заселил он ее плодами Божественного добротолюбия.

Окормляя многочисленных пасомых, авва по достоинству должен был принять сан архимандрита, что и совершилось в 1790 году при посещении Нямца архиепископом Екатеринославским Амвросием. На протяжении всего времени старческих подвигов в молдавских монастырях авва Паисий учил братию умной молитве, продолжая единую линию отцов Добротолюбия: св. Григория Синаита, св. Григория Паламы и прп. Нила Сорского. Отец Паисий приводит многочисленные доказательства и свидетельства святоотеческого почитания умной молитвы «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя», которая есть и моление, и исповедание веры, и само спасение. Всяким видам христианской молитвы старец находит место и значение по их достоинствам и благоплодию: «Умно-сердечная молитва – для преуспевающих, для средних – пение, то есть обычные церковные песнопения, и для новоначальных – послушание и труд». Многотрудная жизнь старца подходила к своему земному концу. Поболев пред кончиной и преподав через Софрония – духовника славянской братии и Сильвестра – духовника молдавской братии благословение всем, с кем был связан духовными узами подвижничества, он с миром преставился в 1794 году 15 ноября, пожив 72 года. Погребен преподобный Паисий в Нямецком монастыре в соборном храме Вознесения Господня у южной стены. Житие и деяния старца Паисия сказались на духовной истории сотни российских монастырей. Известные пустыни – Софрониевская, Глинская, а в особенности Оптина, определявшие духовное возрождение русского народа в XIX веке, были продолжательницами духовного наследия старца Паисия.

Старцы оптинские – Моисей, Леонид, Макарий и Амвросий – явились учениками того дела, которому так много послужил знаменитый архимандрит Нямца и Секулы преподобный Паисий.

Преподобный Паисий канонизован за святую подвижническую жизнь, как молитвенник, совершитель и учитель умной Иисусовой молитвы, как восстановитель в русском монашестве спасительного подвига старчества, как духовный писатель, оставивший в своих трудах назидательный пример для восхождения чад церковных по пути духовного совершенства.

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-paisij-velichkovskij

Вмц. Златы (Хрисы) (1795)

ДНИ ПАМЯТИ:

26 октября – Воспоминание чуда в Скопье

31 октября

ПОЛНОЕ ЖИТИЕ ВЕЛИКОМУЧЕНИЦЫ

ЗЛАТЫ (ХРИСЫ, ХРИСИИ) МОГЛЕНСКОЙ

Сия преподобномученица и чистая невеста Небесного Царя Христа Бога Злата (или по-гречески Хриса) была из местечка Меглен. Будучи бедной по происхождению как дочь безвестного и небогатого христианина, имевшего четырех дочерей, она была богата собственными природными достоинствами: горячей верой в Бога, девством, целомудрием и телесной красотой, ради которых она и удостоилась венца мученического.

Один из местных турков, видя ее необыкновенную красоту, разжегся в сердце своем сатанинской страстью и стал искать случая, чтобы совершить свой злой замысел. И однажды, когда святая вышла с подругами из дома, он взял с собою знакомых турков, схватил ее и привел к себе в дом. И в первую очередь он начал заискивать перед святой многими обещаниями, пытаясь поколебать ее мысли и обратить в свою веру. Турок говорил, что, если она примет ислам, он возьмет ее в жены, если же она не подчинится, он причинит ей большие мучения. И Злата, золотая и по душе и по имени, услышав такие слова, нисколько не испугалась, но мысленно призывая имя Господа Иисуса Христа себе на помощь, со многим дерзновением ответила: «Я верую и поклоняюсь Христу моему и Его считаю Женихом своим, Которого никогда не отвергнусь, если и тысячи мучений мне причините и на мелкие кусочки тело мое растерзаете».

Агаряне, слыша это и понимая, что они сами не смогут убедить святую, использовали и другое средство: зная, что по природе женщины более искусны в уговорах, они передали святую своим женам, заповедав им любым способом убедить ее. Взяв мученицу, какие только средства ни использовали женщины, полгода постоянно склоняя святую в свою веру, но напрасно трудились, поскольку блаженная Злата была утверждена на неподвижном камне веры Христовой. Тогда, позвав родителей и сестер святой, угрозой заставили их убеждать дочь принять ислам, иначе и ее убьют, и их накажут.

Родители и сестры, нехотя пришедши к мученице, ибо страх заставил их это сделать, стали говорить все то, что может размягчить и самую черствую душу. Они, плача, говорили: «Дочь возлюбленная, пожалей себя и нас, твоих родителей и сестер, поскольку мы все в опасности погибнуть из-за тебя, и отрекись от Христа только видимо, чтобы помочь и себе, и нам, а Христос Милостив и простит тебе этот грех как вынужденный».

И здесь да представит себе каждый, какую великую и жестокую брань воздвиг дьявол, чтобы искусить святую, и к каким чувствам и переживаниям могли привести мягкую девушку слезы матери и отца и единоутробных сестер, проливаемые перед ней. Но мужайтесь, возлюбленные, победила сила Христова и эту брань и уловку дьявола, поскольку мужеумная и великодушная Злата, разжигаемая внутренним огнем любви Христовой, нисколько не склонилась, как того ожидало естество, на слова и слезы родителей и сестер, но, став выше плоти и крови и вне законов естества, сказала родителям и сестрам эти достойные удивления мудрые слова: «Вы, поскольку меня склоняете отречься от Христа истинного Бога, не являетесь более моими родителями и сестрами, и я не хочу знать вас за таковых впредь, но вместо вас я имею Отцом Господа моего Иисуса Христа, Матерью Госпожу мою Богородицу, братьями же и сестрами всех святых». И с таким ответом она их оставила.

О великодушное мужество! О истинная любовь Божия! О мудрость, достойная небесной хвалы! Воистину, братья, на этой святой исполнилось то, что говорил святой Давид: Отец мой и мати моя остависта мя, Господь же восприят мя (Пс.26,10). И то, что говорил Господь: Не думайте, что Я пришел принести мир на землю, не мир пришел я принести, но меч. Ибо Я пришел разделить человека с отцем его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку домашние его (Мф.10,34-36).

Видя же иноверные, а с ними и тот злой влюбленный в девицу, что они ничего не достигли и не отклонили святой от веры во Христа даже и теми средствами, какие использовали, они оставили уговоры и слова и начали мучить святую. Целых три месяца ее били каждый день. Потом, содрав с нее кожу и вырезав из кожи ремни, оставили их развешанными вокруг мученицы, чтобы она испугалась, видя их. Кровь текла ручьями из ее девического тела, так что вся земля вокруг стала красной. После чего, раскалив острие, они пронзили через уши насквозь голову святой, так что дым выходил из ее носа и рта.

Христова же мученица, претерпевая такие страшные мучения, которые могли бы сломить и самых храбрых мужчин, оставалась мужественной, укрепляемая силой Креста и сердечной любовью ко Христу. Узнав, что рядом в то время находился игумен святогорского Ставроникитского монастыря отец Тимофей, который был ее духовным отцом (и который позже пересказал ее страдания), она передала ему через одного христианина просьбу молиться о ней Богу, чтобы она богоугодно закончила подвиг мученичества.

В конце концов жестокие и зверонравные, или, лучше сказать, и зверей превосходящие в жестокости агаряне, не удовлетворившись теми муками, какие причинили святой, но дивясь, что она все еще жива и не умирает, настолько озлобились, что не смогли победить одну девицу, они повесили агницу Христову на дикой груше и, окружив со всех сторон кинжалами, растерзали по частям тело святой. И, таким образом, благая Злата, пострадавшая и просиявшая, как золото в плавильной печи, предала свою святую душу в руки Бессмертного своего Жениха, приняв двойной венец девства и мученичества. И ныне она радуется и веселится в небесных чертогах с мудрыми девами и мучениками, предстоя одесную Жениха своего Христа и Ему во веки веков соцарствуя. Мученические и девственные мощи святой тайно взяли некие христиане и похоронили их с честью. Ее же молитвами да удостоимся и мы Царствия Небесного. Аминь.

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-zlata-hrisa

Обретение мощей прп. Феодосия Тотемского (1796)

2 сентября 1796 г. при перестройке храма были обретены нетленные мощи святого, которые ныне почивают в соборе Рождества Христова г. Тотьмы.

Перенесение десной руки святого Иоанна Предтечи (1799)

7 января вспоминается перенесение десной руки святого Иоанна Предтечи из Антиохии в Царьград (956) и чудо святого Иоанна Предтечи на агарян в Хиосе.

Тело святого Иоанна Крестителя было погребено в самарийском городе Севастии. Святой евангелист Лука, обходя с проповедью Христовой разные города и селения, пришел в Севастию, где ему передали правую руку святого Иоанна Пророка, которой он крестил Спасителя. Апостол Лука принес ее в родной город Антиохию. Когда магометане овладели Антиохией, диакон Иов перенес святую руку Предтечи из Антиохии в Халкидон, откуда она в самое навечерие Богоявления Господня была перенесена в Константинополь (956), где и хранилась. Русский паломник Добрыня, будущий святой архиепископ Новгородский Антоний (память 10 февраля), в 1200 году видел десную руку Предтечи в царских палатах. Из деяний святых известно, что в 1263 году по взятии Константинополя крестоносцами император Болдуин передал одну плечевую кость святого Иоанна Крестителя Оттону де Цикону, который передал ее цистерионскому аббатству во Франции. Десная рука продолжала храниться в Константинополе. В конце XIV – начале XV вв. эту святыню видели в Царьграде в монастыре Перивлепте русские паломники Стефан Новгородец, диакон Игнатий, дьяк Александр и диакон Зосима. По взятии турками Константинополя в 1453 году, его святыни по воле завоевателя Магомета были собраны и хранились в царской сокровищнице за печатью.

В деяниях святых приводятся ясные свидетельства, что правая рука святого Предтечи отдана была в 1484 году сыном Магомета султаном Баязетом родосским рыцарям, чтобы приобрести себе их расположение, так как у них находился опасный соперник Баязета, его брат. Об этом событии говорит его современник и участник, вице-канцлер родосский Вильгельм Гаорсан Галло. Родосские рыцари, утвердившиеся на острове Мальта (в Средиземном море), перенесли туда полученную ими святыню. Когда император Павел I (1796–1801) стал гроссмейстером Мальтийского ордена в честь святого Пророка Иоанна, десная рука Предтечи, часть Животворящего Креста и Филермская икона Божией Матери были перенесены в 1799 году с острова Мальта в Россию, в орденскую капеллу в Гатчине (память 12 октября). В том же году эти святыни были перенесены в церковь в честь Нерукотворенного Спаса в Зимнем дворце. На этот праздник была составлена особая служба.

Помимо Собора честного славного Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, Русская Православная Церковь празднует следующие его памяти: 23 сентября – зачатие (2 г. до Р. X.); 24 июня – рождество (1 г. до Р. X.); 29 августа – усекновение главы (+ ок. 32); 24 февраля – первое (IV) и второе (452) обретение главы; третье обретение главы (ок. 850); 12 октября – перенесение десной руки из Мальты в Гатчину (1799).

Источник: https://days.pravoslavie.ru/Life/life167.htm

Прп. Паисия Хилендарского, Болгарского (Болг.) (1800)

ДНИ ПАМЯТИ:

21 июня (переходящая) – Собор Афонских преподобных

2 июля

ЖИТИЕ

Преподобный Паисий Хилендарский родился в 1722 году в Банско в благочестивой семье. Один брат преподобного – Лаврентий был игуменом Хилендарского монастыря, другой был известен как щедрый благотворитель православных храмов и монастырей, а сам преподобный Паисий проходил послушание в Рыльском монастыре. В 1745 году, в возрасте 23 лет, святой Паисий перешел к брату в Хилендарскую обитель на Афоне, где принял монашеский постриг. На Святой Горе подвижник возрастал духовно, глубоко изучил Священное Писание и был удостоен священного сана. В 1762 году преподобный Паисий написал «Историю славяноболгарскую» – книгу, укрепившую христианскую веру и пробудившую национальное самосознание порабощенного болгарского народа. Среди тьмы иноземного гнета преподобный снова возжег светильник православия, зажженный некогда святыми равноапостольными Кириллом и Мефодием (память 11 мая). Время и место блаженной кончины преподобного до сих пор неизвестно. 26 июня 1962 года Священный Синод Болгарской Православной Церкви под председательством святейшего патриарха Кирилла и при участии всех высокопреосвященных митрополитов, воздавая должное заслугам святого Паисия перед Церковью и родиной, постановил чтить Паисия Хилендарского и Болгарского в лике преподобных и определил совершать празднование памяти его 19 июня, «когда, по всеправославному месяцеслову, празднуется память преподобного Паисия Великого». Имя святого Паисия носит государственный университет в Пловдиве и многие институты и школы в других городах и селах Болгарии, что свидетельствует о глубоком почитании подвижника болгарским народом.

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-paisij-hilendarskij-afonskij

Прп. Феодоры Сихловской (Рум.) (1800 век начало)

ДНИ ПАМЯТИ:

14 октября – Собор Молдавских святых

20 августа

ПОЛНОЕ ЖИТИЕ ПРЕПОДОБНОЙ

ФЕОДОРЫ СИХЛОВСКОЙ

Святая праведная Феодора родилась в середине XVII столетия в селе Вынэторь в семье глубоко верующих и любящих Бога христиан. Отец ее, Штефан Жолдя Армаш, занимал воинскую должность, о чем говорит последняя часть его имени; отвечая за охрану большой Нямецкой крепости, он был, одновременно, армашем – мастером по оружию, которое было необходимо воинам для защиты этой известной молдавской твердыни. Имя матери, которая занималась воспитанием в страхе Божием двух дочерей Феодоры и Маргьолицы и домашним хозяйством, для потомков не сохранилось. Меньшая дочь вскоре умерла, а старшая Феодора была обручена против ее воли с благочестивым юношей из города Измаила. У молодой супружеской четы не было детей, и Феодора, душа которой пламенела любовью к Господу, возымев стремление к чистому и непорочному житию и полному преданию себя воле Божией, твердо решила принять монашеские обеты. Великие отшельники, издревле подвизавшиеся на горах и в долинах Нямецкого края, давние наставники Феодоры и ее духовник, зная ее благочестивый нрав и ревность к тайной молитве, благословили ее на отшельническое житие.

Феодора приняла монашеский постриг в скиту Вэрзэрешть в горах Вранча, а спустя два года ее муж Елевферий стал иноком в скиту Пояна-Мэрулуй. Так, Господь направил обоих по пути святости и спасения. В скиту все инокини подвизались с особой ревностью, но новоначальная Феодора превосходила всех в молитвенном делании, в смирении и духовных трудах.

Прошло несколько лет. Окрестности Бузэу подверглись опустошительному набегу турок, которые предали огню и скит Вэрзэрешть. Все его насельницы рассеялись по окрестным лесам, моля Бога о том, чтобы миновала их Божия кара. Среди спасшихся была праведная Феодора. Она укрылась в горах Вранча вместе со своей духовной наставницей схимонахиней Паисией. Там, хранимые Господом, они пребывали в посте и молитве, испытывая многие напасти от бесов, претерпевая всяческие лишения, голод и холод. Когда скончалась старица, Феодора, следуя откровению, полученному от Господа, оставила место своих прежних подвигов и отправилась в Нямецкие пределы в непроходимые леса, намереваясь продолжить подвижническую жизнь в окрестностях монастыря Сихастрия и скита Сихла. Но прежде она посетила Нямецкий монастырь, чтобы поклониться чудотворной иконе Божией Матери. Настоятель обители направил ее в монастырь Сихэстрия. Его настоятель иеросхимонах Варсонофий благословил инокиню Феодору находиться в послушании отца Павла. Он и привел ее в леса, что окружают скит Сихла и сказал, что, если сможет она вынести суровое пустынное жительство, неизбежные лишения и зимнюю стужу, то следует ей подвизаться здесь до самой смерти. Если же не хватит на это сил, то пусть возвращается тогда в монастырь.

Так Феодора оказалась в лесах Сихлы, где некий подвижник отшельник уступил ей свою келью. Близ нее располагалась пещера, впоследствии названная именем святой. Там и подвизалась она с великим мужеством много лет, пребывая в посте и молитве ночи напролет, проливая покаянные слезы и совершая тысячи земных поклонов, пребывая вдали от мира. Один только отец Павел, ее духовник, изредка навещал ее, приносил все потребное, духовно укреплял, исповедовал и причащал Святых Таин.

Пришел час, когда в небольшой пустыннической келье недалеко от Сихлы почил ее духовник. И осталась Феодора в полном одиночестве, поскольку никто не знал места, где проводила она подвижническую жизнь. Со временем одежда на ней истлела, пищей ей служил лишь щавель, лесные ягоды и орехи. В этом училище тишины и трудов приобрела святая Феодора дар пламенной молитвы, рождавшейся в сердце, дар слез и терпения, и наполнилась ее душа любовью к Богу. Теперь не мучил ее больше ни холод, ни голод, и дьявол уже не мог одолеть ее, потому что снискала она дар чудотворений и была подобна блистающему алмазу в горах Сихлы, забытая людьми, но пребывая под защитой самого Господа.

Вновь в страну вторглись турки, грабили монастыри и села; и дошли они до Сихлы, но святая Феодора укрылась в пещере. Когда турки добрались до укрытия святой, взмолилась она к Богу о спасении из рук неверных. В тот же миг произошло чудо: раскололось скала в основании пещеры, что видно и по сей день, и Феодора, укрытая скалой, была спасена от смерти. В этой пещере подвизалась святая Феодора до конца своих дней. Молилась она Богу непрестанно тайной молитвой сердца, и лицо ее просветлялось, и тело ее поднималось над землей, подобно тому, как это происходило со святой Марией Египетской. Время от времени птицы небесные, по воле Бога, приносили святой в клювах крохи хлеба, оставшиеся от трапезы в ските Сихастрия, воду же она находила в углублении в скале, которое и поныне зовется «Колодец святой Феодоры».

Приблизившись к концу земной жизни и чувствуя, что призывает ее Христос в свои небесные обители, где обретают покой и отраду все святые, взмолилась святая Феодора со слезами к Богу, чтобы послал Он ей священника, который причастил бы ее Святых Таин Христовых. И вот, по велению свыше, настоятель Сихэстрии, заметив, что птицы подбирают остатки хлеба с трапезы и улетают с ним в направлении скита Сихла, послал двух братьев, чтобы те узнали, куда они его уносят. Ведомые Богом, иноки подошли уже ночью к пещере святой Феодоры и увидели святую в молении с воздетыми к небу руками, окруженную светом подобно горящему огню. Тогда, устрашившись, иноки громко возопили, а святая Феодора, обратившись к ним по имени, попросила у них какую-либо одежду, чтобы укрыть свою наготу, и затем пойти в Сихэстрию и привести священника-духовника, чтобы можно было ей причаститься Святых Тела и Крови Христовых.

Инокам освещал путь свет с неба, и они быстро дошли до обители, и утром привели к пещере иеромонаха Антония и иеродиакона Лаврентия со Святыми Дарами. После исповеди, рассказав все о своем житии, трудах и искушениях, святая Феодора произнесла Символ веры и приобщилась Святых Таин, и, возблагодарив Бога за все, предала свою душу в руки Господа. Святую отпели, и тело ее было погребено в пещере.

В 1830 году молдавский господарь Михаил Стурдза провел в скиту Сихла восстановительные работы; мощи святой Феодоры были взяты из пещеры и помещены в драгоценную раку в скитском храме для всеобщего поклонения. Затем, когда в поместье господаря в селе Миклэушень близ Ясс возвели новую церковь, то в нее были перенесены мощи святой, и много людей приходили сюда поклониться им и получали помощь преподобной Феодоры. В 1856 году мощи святой были перенесены в Киево-Печерскую Лавру, где и покоятся ныне, и где святую называют святой Феодорой из Карпат.

20 июня 1992 года Священный Синод Румынской Православной Церкви канонизировал святую Феодору и установил праздновать ее память 20 августа. 7 марта 2018 года имя преподобной Феодоры также было включено в месяцеслов Русской Православной Церкви.

Источник: https://azbyka.ru/days/sv-feodora-sihlovskaja

	*Образование и Православие*

Всего голосов: 0 Версия для печати Просмотров: 48

Рекомендуем к прочтению:

- ЖИТИЯ СВЯТЫХ, ПОДВИЗАВШИХСЯ В VIII ВЕКЕ
- ЖИТИЯ СВЯТЫХ, ПОДВИЗАВШИХСЯ В VII ВЕКЕ
- Мамы святых: какие они?
- Тайны Святой Горы: где на самом деле жил преподобный Антоний Печерский
- Православный святой из племени Мухаммеда

html-cсылка на публикацию
Прямая ссылка на публикацию

Обретение мощей преподобного Сергия Радонежского

Оптинский Старец Амвросий
Житие и избранные наставления преподобного старца Амвросия Оптинского.
Тропарь, кондак и молитва преподобному Старцу.
Святейший Патриах Тихон. Ангел Русской Церкви
ДОЛГИЕ ГОДЫ мы не знали о нем ничего. Даже имя его не упоминалось. Лишь память многих русских людей хранила его. Нам еще предстоит осмыслить значение всего сделанного им для того, чтобы наш народ мог сохранить душу живу, когда именно на душу-то эту и ополчилась самая яростная брань, какую только знала мировая история.
Житие и страдания св. священномученика Киприана и св. мученицы Иустины
- Акафист священномученику Киприану
- Тропарь и кондак (pdf)

Жития Святых:

Дни памяти святых в алфавитном порядке

Праздники – память апостолов, святых

Областной центр информационных технологий управления образования администрации Новосибирской области при участии отдела образования Новосибирской Епархии

Добавление комментария