Опубликовано 15.10.2015 в рубрике  Вера и знание
 

Марко Берсанелли. Проблемы возникают, когда наука или религия становятся идеологией


В середине сентября гостем Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета был известный европейский физик и астроном Марко Берсанелли. Корреспонденты «Правмира» побеседовали со знаменитым ученым об опыте веры, свидетельства и религиозном переживании красоты мира.

 

Марко Берсанелли. Проблемы возникают, когда наука или религия становятся идеологией

 

Профессор, в наше время очень часто можно слышать такое суждение: если человек верит в Библию, то он не слишком образован. Приходилось ли вам слышать подобное?

– Мне кажется, что эта точка зрения очень поверхностная. Например, в моей области много ученых, которые создали физику. Иудеи, христиане, некоторые не были верующими, но разумный человек не мог бы сказать: «Если ты хорошо знаешь Библию, ты – необразованный человек».

Но порой считается, что человек, который верит в Библию, должен верить в нее буквально: Бог сотворил Землю за семь дней. А в ваших работах, например, упоминается теория Большого взрыва, и в то же время вы верующий человек. Как это сочетается?

– Если мы так относимся к Библии, то наш подход неадекватен; такой подход приводит нас к неверным выводам. Действительно, иногда люди относятся к Библии как к книге о естественной науке, но тогда они не осознают, что основной смысл библейского послания – на другом уровне. Когда есть такое смешение, религиозный человек рискует добавить себе очень много сложностей.

Что в вашей жизни появилось раньше, Библия или физика?

– Это два измерения, которые уже существовали в моей жизни с детства. И каждое из них восходит именно к моим родителям. Они дали мне христианское воспитание, с одной стороны, и, с другой, культивировали тот большой интерес к природе, который с годами только рос во мне.

Помню, когда я был маленьким, папа привез меня в горы. Он не объяснял мне физику, но пригласил смотреть на вещи – на насекомых, на цветы, на камни, – и для меня это было что-то великое.

Это оставило свой отпечаток, а потом, когда мне было тринадцать лет, я влюбился во Вселенную, осознанно влюбился в ее величие и в громадное пространство. Поэтому позже я начал изучать естественные науки. Но моя вера тогда оставалась на месте, она отстала, не двигалась. Она существовала на каком-то детском уровне.

Только потом, когда мне было шестнадцать-семнадцать лет, я встретил людей, которые показали мне обаяние веры, и тот более настоящий, красивый, глубокий, человечный взгляд на мир, который включал в себя и мой интерес ко Вселенной.

Ваши родители не были религиозными людьми, если вера держалась на детском уровне до шестнадцати лет?

– Вера осталась на этом детском уровне не потому, что мои родители не дали мне христианского воспитания. Но до того, как я встретил что-то другое, вера осталась для меня чем-то закрытым. До этой встречи не понимал, что вера касается всего.

До поры до времени вера была чем-то, в чём я нуждался, чтобы ответить на какие-то религиозные запросы. Она позволяла мне делать правильные и хорошие вещи, но очень определенные – например, ходить на мессу. И только потом понемногу начался путь к открытиям. Это было постепенное открытие того, что вера позволяет тебе занимать правильную позицию в отношении ко всему.

В чём заключалось это открытие? Приведите, пожалуйста, примеры.

– Например, я осознаю, что опыт веры, который я прожил и проживаю, позволяет мне наслаждаться красотой тех вещей, которые я пытаюсь понять. Таким образом, вера позволяет мне более свободно общаться со своими детьми. Или любить друзей. Или наслаждаться верностью в отношениях с моей женой. Вера позволяет мне осознать величие всего этого.

Я думаю, это происходит от опыта того, что ты открыл смысл жизни – он в том, что дает смысл всему. Не потому, что у нас есть ответы на все вопросы, наоборот, мы полны вопросов. Но мы верим, что есть хорошая, добрая судьба, потому что мы ее увидели; и так жизнь становится добрым приключением.

То есть мы можем доверять миру?

– Мы можем доверять Христу. Реальность и есть Христос. Или, как говорит наш Папа Франциск: «У нас нет права бояться реальности».

А кто те люди, которые объяснили вам красоту Вселенной и красоту веры?

– Хотя я ищу их в памяти, мне сейчас трудно вспомнить конкретных людей, которые позволили открыть эту мою любовь к космосу.

Ну, вот, например, я помню мою преподавательницу математики и естественных наук, которая сделала первые маленькие, но серьезные шаги. Например, однажды она дала мне книгу, а потом спросила, читал ли я ее?

Мне трудно сейчас вспомнить конкретных людей, потому что всё происходило очень постепенно, исподволь. Я даже не помню сейчас, что именно и когда произошло.

Встреча с теми, кто открыл мне подлинный смысл веры, в моей памяти намного ярче. Я учился в научном лицее в Милане. Это был 1968 год, когда у нас в Италии происходили студенческие волнения.

И вот в школе я заметил группу из пяти-шести человек, которые не участвовали в протестах вместе со всеми. Но в то же время они не были закрыты к тем вопросам, которые возникали. И они были настолько удивительно дружны между собой, что я завидовал и тоже хотел стать участником этой группы.

Потом самый представительный из друзей эту группу покинул. И для меня это был самый первый момент проверки, потому что именно этот человек в свое время привлек меня в группу. И я вынужден был задать себе вопрос, что же на самом деле меня привлекло? Этот человек или что-то, что он мне принес?

Он уехал работать волонтером в Африку. И у меня было искушение поехать с ним. К счастью, я осознал, что в нашей дружбе меня обаяла не его личность, а нечто другое.

Ваши друзья были участниками какого-то религиозного движения?

– Да. Я тогда не знал, но они участвовали в католическом движении «Общение и освобождение» [1]. Это движение основал отец Луиджи Джуссани. С ним я познакомился позже, когда учился в университете.

Какие основные идеи вы вынесли для себя из этого общения?

– Когда мы проживаем опыт веры простым образом, именно так, как его проживали первые двенадцать, весь наш человеческий опыт становится более настоящим. Тогда всё человеческое, что есть во мне, – мои интересы, моя семья, моя дружба, моя работа, интерес к сообществу – расцветает.

Мы умеем сейчас верить так, как в свое время верили двенадцать апостолов, или наше общество предпочитает привносить в христианство что-то книжное, свое или чуждое?

– Да, искушение принести что-то чуждое в тот опыт существует. Но есть и еще одно искушение – думать о том, что они всё уже сделали. Как будто мы должны просто сохранить что-то, что уже совершенно решено.

А на самом деле Христос живет в истории, Бог нуждается в людях, в нашей человечности, в наших чувствах и интересах. Поэтому всё становится великим.

Профессор, а как же так получилось, что вы в детстве учились смотреть на горы и кузнечиков, а выбрали, в конце концов, звёзды?

– Я не могу объяснить и рассказать, как именно это произошло, но, в конце концов, здесь получилось то же самое. Я думаю: если человек не способен удивляться перед обычной вещью, – значит, он не будет удивлен и необычной.

А звёзды необычны?

– Вселенная вообще необычна, неважно, звёзды или камни. На самом деле всё необычно. Всё удивительно. Человек, который изучает физику, может оценить это утверждение как что-то, не само собой разумеющееся.

Астрономы и физики как-то по-особенному видят мир?

– Ну, изучая физику или космологию, мы не осознаем то, насколько даже обычные вещи являются необычными – то, что существует Земля, то, что существует Солнце, и Солнце, как одна из миллиардов звезд. Но тот факт, что звёзды могут существовать все вместе, всё зависит от истории, которую Кто-то сплел очень тонким образом, – это позволяет тебе оценить и маленький камень.

Что такое одна травинка во Вселенной? Но чтобы дать жизнь этой травинке, нужны были четырнадцать миллиардов лет.

Получается, что ученый, который в представлении обычных людей просто измеряет мир, практически щупает его руками, в конце концов, убеждается, что мир – это чудо?

– Каждый человек, если он честен с самим собой, не может не относиться к миру как чуду. Это не проблема того, ученый человек или не ученый. Может быть, я сам не говорил бы об этом так, если бы тогда не встретил тех четверых друзей.

Поэтому я говорю: только вера позволяет тебе до конца наслаждаться теми вещами, которыми другие наслаждаются, но, может быть, не настолько глубоко.

А наука зачем нужна человеку?

– Чтобы войти в отношения с реальностью, отношения, которые на самом деле глубоки и удивительны, и необычны.

Но через науку мы можем видеть только один слой реальности. И думая, что она может отвечать на все вопросы, наука становится претенциозной. Она становится нелогичной.

Однако если ты уважаешь научный метод и хорошо различаешь его границы, то можешь увидеть красоту, которая иначе недоступна. Даже тот факт, что благодаря нашему разуму мы можем читать порядок природы на таких глубоких уровнях и больших расстояниях, сам по себе – чудо.

Изменилось ли в последнее время отношение европейцев к науке?

– Да, несомненно. Я думаю, что у этого изменения есть разные аспекты – и положительные, и отрицательные.

Интерес к некоторым видам наук вырос, это хорошо. Например, когда я выступаю на конференциях или на встречах с молодежью, я нахожу большой отклик. Мне кажется, что молодые люди смотрят на науку как на что-то, что поможет им найти ответы на некоторые вопросы.

Но иногда сами ученые предлагают науку как нечто, что может отвечать на все вопросы. И это очень печально, потому что это неправда. Наоборот, если мы встречаем смысл жизни и смысл всех вещей, мы можем оценить как благо и науку, и мы можем использовать плоды науки для блага людей.

Но, увы, у нас есть примеры и того, как результаты науки могут быть использованы против человека. Потому что наука не регулирует себя сама, она требует ответственности. И критерий этой ответственности находится за пределами самой науки.

В России был такой период в 90-е годы, у нас очень долго религия была запрещена, официально была запрещена, говорили, что только наука принесет счастье. А потом наступил кризис научного знания. И тогда стали популярны различные псевдонаучные теории, может быть, даже магия. Есть ли что-то подобное в Европе?

– Не настолько, как здесь. Хотя у нас тоже есть неоязычество.

Но основная проблема в том, что мы – те, которые получили благодать веры, – не осознаём, что мы призваны к свидетельству. И это свидетельство может показать, насколько разумно верить, чтобы реализовать самого себя.

Мы заняты тем, что осуждаем мир. Иисус не терял времени, осуждая грешников, а на что сегодня смотрим мы? Самое лучшее, что мы можем делать – это свидетельствовать о красоте! Это самое плодотворное свидетельство.

Можно ли бороться с мракобесием средствами науки?

– Средствами науки можно постараться делать хорошую науку. Но самая главная проблема – это воспитание человечности.

То есть нет смысла популярно объяснять людям физику, какие-то научные теории?

– Я думаю, что воспитательный уровень и ценность любого предмета – будь то наука, литература, искусство или что-то еще – именно во взгляде. В том, как человек, который сообщает нечто, относится к содержанию. Потому что, говоря о любом предмете, мы как-то выражаем наше видение.

Ты можешь говорить о науке так, что ты ограничишь другого. Или же так, что на следующий день он будет способен влюбиться во всё, что видит.

Есть ли в таком случае какие-то проблемы в отношениях между наукой и религией?

– Да, есть. Но всё рождается от того, о чём мы уже сказали: когда наука и религия становятся идеологией.

В этом вся проблема – они перестают быть собой?

– Я никогда не находил между ними противоречий. Вопросы – да. Вопросы или стремление к более глубокому пониманию – вот это я находил. Но противоречия, исключения одного или другого не находил никогда. У меня такого опыта не было.

[1] Речь идет об итальянском католическом движении Comunione e Liberazione.

Поддержите наш сайт


Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.
 Фоторепортаж
Марко Берсанелли. Проблемы возникают, когда наука или религия становятся идеологией Марко Берсанелли. Проблемы возникают, когда наука или религия становятся идеологией Марко Берсанелли. Проблемы возникают, когда наука или религия становятся идеологией Марко Берсанелли. Проблемы возникают, когда наука или религия становятся идеологией Марко Берсанелли. Проблемы возникают, когда наука или религия становятся идеологией Марко Берсанелли. Проблемы возникают, когда наука или религия становятся идеологией Марко Берсанелли. Проблемы возникают, когда наука или религия становятся идеологией Марко Берсанелли. Проблемы возникают, когда наука или религия становятся идеологией Марко Берсанелли. Проблемы возникают, когда наука или религия становятся идеологией Марко Берсанелли. Проблемы возникают, когда наука или религия становятся идеологией Марко Берсанелли. Проблемы возникают, когда наука или религия становятся идеологией Марко Берсанелли. Проблемы возникают, когда наука или религия становятся идеологией
 
 

  Оцените актуальность  
   Всего голосов: 1    
  Версия для печати        Просмотров: 2470

Ключевые слова: вера и знание

html-cсылка на публикацию
Прямая ссылка на публикацию

 
  Не нашли на странице? Поищите по сайту.
  

 
Самое новое


02.10 2024
Расписание выставки Покровская Осень 10 – 16 октября 2024 г....
23.09 2024
23 сентября в Новосибирске состоится церковно-краеведческая конференция «Краеведение и...
08.08 2023
Православная гимназия при Никольском кафедральном соборе Искитимской епархии продолжает...
13.07 2023
Детский церковный хор Вознесенского собора объявляет набор детей...
Помоги музею
Искитимская епархия просит оказать содействие в сборе экспонатов и сведений для создания...


 


  Нравится Друзья

Популярное:

Подписаться на рассылку новостей






    Архив новостей:

Октябрь 2024 (3)
Сентябрь 2024 (6)
Август 2024 (10)
Июль 2024 (8)
Июнь 2024 (25)
Май 2024 (32)

«    Октябрь 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123456
78910111213
14151617181920
21222324252627
28293031