|
||||
Обновленческое движение в Русской Православной Церкви (с начала XX века до 1943 года). Часть 1: Причины раскола
Возникновение обновленческого движения в России — тема непростая, но интересная и даже актуальная до сих пор. Что явилось его предпосылками, кто стоял у истоков и почему молодая советская власть поддерживала обновленцев — об этом вы узнаете в настоящей статье.
![]() Содержание: В историографии обновленческого раскола существуют разные точки зрения по вопросу происхождения обновленчества. Д. В. Поспеловский, А. Г. Кравецкий и И. В. Соловьев считают, что «дореволюционное движение за церковное обновление никоим образом нельзя смешивать с «советским обновленчеством» и даже более, что между движением за церковное обновление до 1917 г. и «обновленческим расколом» 1922–1940 гг. трудно найти что-то общее»[1]. М. Данилушкин, Т. Никольская, М. Шкаровский, убеждены, что «Обновленческое движение в Русской Православной Церкви имеет длительную, уходящую в века предысторию»[2]. Согласно этой точке зрения обновленчество зарождалось еще в деятельности В. С. Соловьева, Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого. Но как организованное церковное движение оно начало реализовываться в годы Первой русской революции 1905-1907 гг. В это время идея обновления Церкви стала популярна среди интеллигенции и духовенства. К числу деятелей-реформаторов можно отнести епископов Антонина (Грановского) и Андрея (Ухтомского), думских священников: отцов Тихвинского, Огнева, Афанасьева. В 1905 году под покровительством епископа Антонина сложился «кружок 32-х священников», в который входили сторонники обновленческих реформ в церкви[3]. В годы Гражданской войны по инициативе бывших членов этого кружка 7 марта 1917 г. возник «Всероссийский союз демократического духовенства и мирян», который возглавили священники Александр Введенский, Александр Боярский и Иоанн Егоров. Свои филиалы союз открыл в Москве, Киеве, Одессе, Новгороде, Харькове и других городах. «Всероссийский союз» пользовался поддержкой Временного правительства и издавал на синодальные деньги газету «Голос Христа», а к осени уже имел собственное издательство «Соборный разум». В составе руководителей этого движения в январе 1918 г. появился знаменитый протопресвитер военного и морского духовенства Георгий (Шавельский). Союз выступал под лозунгом «Христианство — на стороне труда, а не на стороне насилия и эксплуатации»[4]. Под покровительством обер-прокурора Временного правительства возникла и официальная реформация — выходил «Церковно-общественный вестник», в котором работал профессор Петербургской Духовной Академии Б. В. Титлинов и протопресвитер Георгий Шавельский. Но нельзя искать мотивы создания «Всероссийского союза демократического духовенства», а впоследствии и «Живой Церкви» (одной из церковных групп обновленчества) только в идейной области. Нельзя забывать, с одной стороны, область сословных интересов, а с другой стороны, церковную политику большевиков. Профессор С. В. Троицкий называет «Живую Церковь» поповским бунтом: «Ее создала гордыня петроградского столичного духовенства»[5]. Петроградские священники издавна занимали исключительное, привилегированное положение в Церкви. Это были наиболее талантливые выпускники духовных академий. Между ними были крепкие связи: «Не бойся двора, не бойся важных господ», — напутствовал на Петербургскую кафедру святитель Филарет Московский митрополита Исидора, своего бывшего викария: «Им мало дела до Церкви. Но будь осторожен с петербургским духовенством — это гвардия». Как и все белое духовенство, петербургские священники находились в подчинении митрополиту, который был монах. Это был тот же выпускник академии, нередко менее одаренный. Это не давало покоя честолюбивым священникам Петербурга, у некоторых была мечта взять власть в свои руки, ведь до VII века существовал женатый епископат. Они ждали только подходящего случая, чтобы взять власть в свои руки, и надеялись достигнуть своих целей путем соборного переустройства Церкви[6]. В августе 1917 года открылся Поместный Собор, на который обновленцы возлагали большие надежды. Но они оказались в меньшинстве: Собор не принял женатый епископат и многие другие реформаторские идеи. Особенно неприятно было восстановление патриаршества и избрание на это служение митрополита Московского Тихона (Беллавина). Это даже привело руководителей «Союза демократического духовенства» к мысли о разрыве с официальной Церковью. Но до этого дело не дошло, поскольку сторонниковоказалось мало[7]. Октябрьскую революцию петроградская группа реформаторов встретила в целом положительно. Она начала с марта издавать газету «Правда Божия», в которой ее главный редактор, профессор Б. В. Титлинов, так прокомментировал воззвание Патриарха от 19 января, предававшее анафеме «врагов истины Христовой»: «Кто хочет вести борьбу за права духа, тот должен не отвергать революции, не отталкивать, не анафематствовать ее, а просветлять, одухотворять, претворять ее. Суровое отвержение раздражает злобу и страсти, раздражает худшие инстинкты деморализованной толпы»[8]. В декрете об отделении Церкви от государства газета усматривает только положительные стороны. Отсюда следует вывод, что обновленцы использовали воззвание для дискредитации самого же Патриарха. Обновленцы начинают активно участвовать в политической жизни страны, принимая сторону новой власти. В 1918 г. вышла книга обновленческого священника Александра Боярского «Церковь и демократия (спутник христианина-демократа)», пропагандировавшая идеи христианского социализма. В Москве в 1919 г. священник Сергий Калиновский предпринимал попытки создания христиано-социалистической партии[9]. Протоиерей Александр Введенский писал: «Христианство хочет Царства Божия не только в загробных высях, но здесь в нашей серой, плачущей, страдающей земле. Христос принес на землю социальную правду. Мир должен зажить новойжизнью»[10]. ![]() Однако, надо заметить, что завязывавшиеся контакты реформаторов с властями на местах порой помогали положению духовенства в целом. Так в сентябре 1919 г. в Петрограде планировались арест и высылка священников, изъятие мощей святого князя Александра Невского. Митрополит Вениамин для предотвращения этой акции послал с заявлением будущих священников-обновленцев Александра Введенского и Николая Сыренского к Зиновьеву. Антицерковные акции были отменены. Надо заметить, что Александр Введенский был приближен к владыке Вениамину[12]. Сам владыка Вениамин был не чужд некоторых нововведений. Так при его покровительстве в Петроградской епархии стали применять русский язык для чтения шестопсалмия, часов, отдельных псалмов и пения акафистов[13]. Однако патриарх, увидев, что новшества стали получать широкое распространение в епархиях, написал послание о запрещении нововведений в церковно-богослужебной практике: «Божественная красота нашего истинно назидательного в своем содержании и благодатно-действенного церковного богослужения должна сохраниться в Св. Православной Русской Церкви неприкосновенно, как величайшее и священнейшее Ее достояние…»[14] ![]() В 1921-1922 году в России начался Великий голод. Голодало более 23 миллионов человек. Мор унес около 6 миллионов человеческих жизней. Почти вдвое его жертвы превзошли людские потери в гражданской войне. Голодали Сибирь, Поволжье и Крым. Правительственные верхи страны были прекрасно осведомлены о происходящем: «Стараниями Информационногоотдела ГПУгосударственно-партийное руководство регулярно получало совершенно секретные сводки о политическом и экономическом положении во всех губерниях. Строго под расписки адресатов тридцать три экземпляра каждой. Первый экземпляр — Ленину, второй — Сталину, третий — Троцкому, четвертый — Молотову, пятый — Дзержинскому, шестой — Уншлихту»[17]. Вот несколько сообщений. Из госсводки от 3 января 1922 года по Самарской губернии: «Наблюдается голодание, таскают с кладбища трупы для еды. Наблюдается, детей не носят на кладбище, оставляя для питания»[18]. Из госинфсводки от 28 февраля 1922 года по Актюбинской губернии и Сибири: «Голод усиливается. Учащаются случаи голодной смерти. За отчетный период умерло 122 человека. На рынке замечена продажа жареного человеческого мяса, издан приказ о прекращении торговли жареным мясом. В Киргизском районе развивается голодный тиф. Уголовный бандитизм принимает угрожающие размеры. В Тарском уезде в некоторых волостях население сотнями умирает от голода. Большинство питается суррогатами и падалью. В Тикиминском уезде голодает 50% населения»[19]. Из госинфсводки от 14 марта 1922 года еще раз по Самарской губернии: «На почве голода в Пугачевском уезде произошло несколько самоубийств. В селе Самаровском зарегестрированно 57 случаев голодной смерти. В Богоруслановском уезде зарегестрированно несколько случаев людоедства. В Самаре за отчетный период заболело тифом 719 человек»[20]. Но всего страшнее было то, что хлеб в России был. «Сам Ленин недавно говорил о его излишках до 10 миллионов пудов в некоторых центральных губерниях. А заместитель председателя Центральной комиссии Помгола А.Н. Винокуров открыто заявил, что вывоз хлеба за границу во время голода является «экономической необходимостью»[21]. Для советского правительства стояла более важная задача, чем борьба с голодом — это борьба с Церковью. Голод представился удачнейшей возможностью для уничтожения заклятого врага — Церкви. Советская власть боролась за монополию в идеологии еще с 1918 года, если не раньше, когда было провозглашено отделение Церкви от государства. Против духовенства были пущены в ход все возможные средства, вплоть до репрессий ВЧК. Однако это не принесло ожидаемых результатов — Церковь оставалась в основе своей несокрушенной. В 1919 году была предпринята попытка создания марионеточного «Исполкомдуха» (Исполнительный Комитет Духовенства) во главе с членами «Союза Демократического Духовенства». Но не получилось — народ им не верил. ![]() В то время пока правительство ломало голову, как использовать голод в очередной политической кампании, Православная Церковь сразу же после первых сообщений о голоде откликнулась на это событие. Еще в августе 1921 года она создала епархиальные комитеты для оказания помощи голодающим. Летом 1921 года Патриарх Тихон обратился с призывом помощи «К народам мира и к православному человеку»[23]. Начался повсеместный сбор денежных средств, продовольствия и одежды. 28 февраля 1922 года глава Русской Церкви выпускает послание «о помощи голодающим и изъятии церковных ценностей»:«Еще в августе 1921 г., когда стали доходить до нас слухи об этом ужасном бедствии, мы, почитая долгом своим прийти на помощь страждущим духовным чадам Нашим, обратились с посланиями к главам отдельных христианских Церквей (Православным Патриархам, Римскому Папе, Архиепископу Кентерберийскому и епископу Йоркскому) с призывом, во имя христианской любви, произвести сборы денег и продовольствия и выслать их за границу умирающему от голода населению Поволжья. Тогда же был основан нами Всероссийский Церковный Комитет помощи голодающим и во всех храмах и среди отдельных групп верующих начались сборы денег, предназначавшихся на оказание помощи голодающим. Но подобная церковная организация была признана Советским Правительством излишней и все собранные Церковью денежные суммы потребованы к сдаче и сданы правительственному Комитету»[24]. Как видно из Послания, оказывается, Всероссийский церковный комитет помощи голодающим с августа по декабрь 1921 года существовал нелегально. Все это время патриарх хлопотал перед советской властью, прося у нее утверждение «Положения о Церковном Комитете» и официальное разрешение для сбора пожертвований. В Кремле долго не желали утверждать. Это было бы нарушением инструкции Наркомюста от 30 августа 1918 года о запрещении благотворительной деятельности всем религиозным организациям. Но все-таки пришлось уступить — боялись мирового скандала накануне Генуэзской конференции. 8 декабря Церковный Комитет получил разрешение[25]. ![]() Этим документом Патриарх отнюдь не призывал сопротивляться изъятию церковных ценностей. Он только не благословлял к добровольной сдаче «священных предметов, употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами». Но это совсем не значит, как позднее говорили обновленцы, что Патриарх призывает к сопротивлению и борьбе. К февралю 1922 года Православная Церковь собрала более 8 миллионов 926 тысяч рублей, не считая ювелирных изделий, золотых монет и натуральной помощи голодающим[27]. Однако только лишь часть этих денег пошла на помощь голодающим: «Говорил (Патриарх), что и в этот раз готовится страшный грех, что изъятые ценности из церквей, соборов и лавр пойдут не голодающим, а на нужды армии и мировой революции. Недаром так беснуется Троцкий»[28]. А вот уже и точные цифры того, на что пошли кровные деньги: «Пустили по пролетарским клубам и ревкультовским драмсараям лубочные диапозитивы — те, что были куплены за границей на 6000 золотых рублей в счет Помгола — не пропадать же добру зря — и ударили в газетах крепким словом "партийной правды” по "мироедам” — "кулакам” и "черносотенному поповству”. Опять же, на импортной бумаге»[29]. Итак, с Церковью вели агитационную войну. Но этого было недостаточно. Нужно было внести разделение внутрь самой Церкви и создать раскол по принципу «разделяй и властвуй». В ЦК РКП(б) и СНК были хорошо осведомлены и знали, что в Церкви есть люди, оппозиционно настроенные к Патриарху и лояльные к Советскому правительству. Из доклада ГПУ в Совнарком 20 марта 1922 г.: «ГПУ располагает сведениями, что некоторые местные архиереи стоят в оппозиции реакционной группе синода и что они в силу канонических правил и др. причин не могут резко выступать против своих верхов, поэтому они полагают, что с арестом членов Синода им представляется возможность устроить церковный собор, на котором они могут избрать на патриарший престол и в синод лиц, настроенных более лояльно к Советской Власти.Оснований для ареста ТИХОНА и самых реакционных членов синода у ГПУ и его местных органов имеется достаточно»[30]. Правительство сразу взяло курс на раскол внутри самой Церкви. В недавно рассекреченной докладной записке Л. Д. Троцкого от 30 марта 1922 г. была практически сформулирована вся стратегическая программа деятельности партийного и государственного руководства по отношению к обновленческому духовенству: «Если бы медленно определяющееся буржуазно-соглашательское сменовеховское крыло церкви развилось и укрепилось, то оно стало бы для социалистической революции гораздо опаснее церкви в ее нынешнем виде. Поэтому сменовеховское духовенство надлежит рассматривать как опаснейшего врага завтрашнего дня. Но именно завтрашнего. Сегодня же надо повалить контрреволюционную часть церковников, в руках коих фактическое управление церковью. Мы должны, во-первых, заставить сменовеховских попов целиком и открыто связать свою судьбу с вопросом об изъятии ценностей; во-вторых, заставить довести их эту кампанию внутри церкви до полного организационного разрыва с черносотенной иерархией, до собственного нового собора и новых выборов иерархии. К моменту созыва нам надо подготовить теоретическую пропагандистскую кампанию против обновленческой церкви. Просто перескочить через буржуазную реформацию церкви не удастся. Надо, стало быть, превратить ее в выкидыш»[31]. Таким образом, обновленцев хотели использовать в своих целях, а потом с ними расправиться, что будет в точности выполнено. Повод для раскола уже существовал — изъятие церковных ценностей: «Вся стратегия наша в данный период должна быть рассчитана на раскол среди духовенства на конкретном вопросе: изъятие ценностей из церквей. Так как вопрос острый, то и раскол на этой почве может и должен принять острый характер» (Записка Троцкого Л. Д. в Политбюро 12 марта 1922 г.)[32]. Началось изъятие. Но начали не с Москвы и Петербурга, а с небольшого города Шуя. Ставился эксперимент — боялись массовых народных восстаний в больших городах. В Шуе произошли первые инциденты расстрела толпы верующих, где были старики, женщины и дети. Это было уроком для всех остальных. Кровавые расправы прокатились по всей России. Скандал из-за кровопролития был использован против Церкви. Духовенство обвинили в подстрекательстве верующих против советской власти. Начались судебные процессы над священнослужителями. Первый процесс проходил в Москве 26 апреля — 7 мая. Из 48 подсудимых 11 приговорили к расстрелу (расстреляли 5). Им поставили в вину не только препятствие проведению в жизнь декрета, но и главным образом распространение воззвания Патриарха. Процесс был направлен прежде всего против главы Русской Церкви, и Патриарх, сильно дискредитированный в печати, был арестован. Все эти события подготовили обновленцам благодатную почву для их деятельности. 8 мая представители «Петроградской группы прогрессивного духовенства», ставшей центром обновленчества в стране, приехали в Москву. Власти их встретили с распростертыми объятьями. По признанию Александра Введенского, «к расколу были непосредственно причастны Г. Е. Зиновьев и уполномоченный ГПУ по делам религий Е. А. Тучков»[33]. Таким образом, вмешательство Советской власти во внутрицерковные дела несомненно. Подтверждением тому является письмо Троцкого членам Политбюро ЦК РКП(б) от14 мая 1922 г., полностью одобренное Лениным: «Сейчас, однако, главная политическая задача состоит в том, чтобы сменовеховское духовенство не оказалось терроризированным старой церковной иерархией. Отделение церкви от государства, нами раз и навсегда проведенное, вовсе не означает безразличия государства к тому, что творится в церкви как в материально-общественной организации. Во всяком случае необходимо: не скрывая нашего материалистического отношения к религии, не выдвигать его, однако, в ближайшее время, то есть в оценке нынешней борьбы на первый план, дабы не толкать обе стороны к сближению; критику сменовеховского духовенства и примыкавших к нему мирян вести не с материалистически-атеистической точки зрения, а с условно-демократической точки зрения: вы слишком запуганы князьями, вы не делаете выводов из засилья монархистов церкви, вы не оцениваете всей вины официальной церкви перед народом и революцией и пр. и пр.»[34]. Правительство пыталось утвердить в сознании населения законность обновленческой церкви. Константин Криптон, свидетель той эпохи, вспоминал, что коммунисты везде объявляли, что обновленцы — представители единственно законной церкви в СССР, а остатки «тихоновщины» будут разгромлены. Власть усматривала в нежеланиипризнавать обновленчество новый вид преступления, что каралось лагерями,ссылками и даже расстрелами[35]. ![]() Лидер обновленческого движения протоиерей Александр Введенский выпустил секретный циркуляр, обращенный к епархиальным архиереям, в котором рекомендовалось в случае необходимости обращаться к органам власти для принятия административных мер против староцерковников. Этот циркуляр приводился в исполнение: «Боже, как они меня мучают, — говорил о чекистах митрополит Киевский Михаил (Ермаков), — вымогают от меня признания "Живой Церкви”, угрожали в противном случае арестом»[36]. Уже в конце мая 1922 года ГПУ запрашивает у ЦК РКП(б) деньги для проведения антитихоновской кампании: «Ограничение работающих с нами церковников в средствах на издание печатных органов, пропаганду, передвижение по республике и др. работы, требующие немедленного выполнения, было бы равносильно атрофированию этой деятельности, не говоря о содержании целого штата приезжающих церковников, которое при ограниченности средств ложится тяжким бременем на Полит. Управление»[37]. Е. А. Тучков, начальник секретного VI отделения ГПУ, постоянно информировал ЦК о состоянии агентурной работы Высшего Церковного Управления (ВЦУ). Он посещал различные регионы страны для контроля и координирования «церковной работы» в местных отделениях ГПУ. Так, в докладе от 26 января 1923 г. по результатам проверки работы секретных отделений ГПУ он сообщал: «В Вологде, Ярославле и Иваново-Вознесенске работа по церковникам идет сносно. В этих губерниях не осталось ни одного правящего епархиального и даже викарных архиереев тихоновского толка, таким образом, с этой стороны обновленцам дорога очищена; но миряне всюду реагируют отрицательно и в большинстве церковно-приходские советы сохранились в прежних составах»[38]. Однако нельзя думать, что обновленческое движение было целиком порождением ГПУ. Конечно, в нем было немало священников вроде Владимира Красницкого и Александра Введенского, недовольных своим положением и рвавшихся к руководству, которые осуществляли это с помощью государственных органов. Но были и такие, которые отвергали такие принципы: «Церковь ни при каких условиях не должна обезличиваться, ее контакт с марксистами может быть лишь временным, случайным, скоропреходящим. Христианство должно возглавлять социализм, а не приспосабливаться к нему», — считал один из лидеров движения священник Александр Боярский, с именем которого будет связано отдельное направление в обновленчестве[39]. Бабаян Георгий Вадимович Ключевые слова: обновленчество, революция, причины, Церковь, политика, голод, изъятие церковных ценностей, Введенский. [1] Соловьев И. В. Краткая история т.н. «обновленческого раскола» в Православной Российской Церкви в свете новых опубликованных исторических документов.//Обновленческий раскол. Общество любителей церковной истории. — М.: Издательство Крутицкого подворья, 2002. — С. 21. [2] Шкаровский М. В. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века. — СПб., 1999. — С. 10. [3] Дворжанский А. Н. Церковь после Октября // История Пензенской епархии. Книга первая: Исторический очерк. — Пенза, 1999. — С. 281. // URL: http://pravoslavie58region.ru/histori-2-1.pdf (дата обращения: 01.08.2017 года). [4] Шишкин А. А. Сущность и критическая оценка «обновленческого» раскола Русской Православной Церкви. — Казанский университет, 1970. — С. 121. [5] Троицкий С. В., проф. Что такое «Живая Церковь»? // Обновленческий раскол. Общество любителей церковной истории. — М.: Издательство Крутицкого подворья, 2002. — С. 99. [6] Троицкий С. В., проф. Что такое «Живая Церковь»? // Обновленческий раскол. Общество любителей церковной истории. — М.: Издательство Крутицкого подворья, 2002. — С. 99-100. [7] Шкаровский М. В. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века. — СПб., 1999. — С. 11. [8] Кузнецов А. И. Обновленческий раскол в Русской Церкви. — М.: Издательство Крутицкого подворья, 2002. — С. 200. [9] Шкаровский М. В. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века. — СПб., 1999. — С. 11. [10] Шишкин А. А. Сущность и критическая оценка «обновленческого» раскола Русской Православной Церкви. — Казанский университет, 1970. — С. 135. [11] Шкаровский М. В. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века. — СПб., 1999. — С. 12. [12] Там же. [13] Там же. С. 13. [14] Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви. — М.: Издательство Крутицкого подворья, 2007. — С. 275. [15] Шкаровский В. М. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века. — СПб., 1999. — С. 13. [16] Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви. — М.: Издательство Крутицкого подворья, 2007. — С. 275. [17] Васильева О. Ю., Кнышевский П. Н. — Красные конкистадоры. — М.: Соратник, 1994. — С. 154. [18] Там же; РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 2. Д. 45. Л. 3. [19] Там же; РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2629. Л. 6, 7. [20] Там же; РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2629. Л. 98. [21] Там же. С. 158. [22] Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви. — М.: Издательство Крутицкого подворья, 2007. — С. 281. [23] Там же. С. 272. [24] Там же. С. 278-279. [25] Васильева О. Ю., Кнышевский П. Н. — Красные конкистадоры. — М.: Соратник, 1994. — С. 157-158. [26] Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви. — М.: Издательство Крутицкого подворья, 2007. — С. 279. [27] Васильева О. Ю., Кнышевский П. Н. — Красные конкистадоры. — М.: Соратник, 1994. — С. 157. [28] Там же. С. 159. [29] Там же. С.155; РЦХДНИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2761. Л. 37. [30] Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. 1917-1941. Документы и фотоматериалы. М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 1996. — С. 93. [31] Шкаровский В. М. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века. — СПб., 1999. — С. 66. [32] Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. 1917-1941. Документы и фотоматериалы. М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 1996. — С. 79. [33] Шкаровский В. М. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века. — СПб., 1999. — С. 17. [34] Там же. [35] Соловьев И. В. Краткая история т.н. «обновленческого раскола» в Православной Российской Церкви в свете новых опубликованных исторических документов.//Обновленческий раскол. Общество любителей церковной истории. — М.: Издательство Крутицкого подворья, 2002. — С. 26. [36] Никодимов И. Н. Воспоминание о Киево-Печерской Лавре. — Киев, 1999. — С.168-169. [37] Там же. С. 29-30. [38] Соловьев И. В. Краткая история т.н. «обновленческого раскола» в Православной Российской Церкви в свете новых опубликованных исторических документов.//Обновленческий раскол. Общество любителей церковной истории. — М.: Издательство Крутицкого подворья, 2002. — С. 30. [39] Шкаровский В. М. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века. — СПб., 1999. — С. 28.
Образование и Православие / sdsmp.ru |
||||
|
||||
|
Всего голосов: 0 | |||
Версия для печати | Просмотров: 2151 |