Андрей Марусов. "Неотолстовство" или "уместность силы"?

Недавно появилась статья диакона Артемия Сельвестрова, в которой он обвиняет представителей «некоторых новосибирских православных молодежных клубов» в «ереси неотолстовства». Не могу не высказаться по данной теме как свидетель и участник той онлайн-переписки, которая и стала поводом для высказывания отца диакона. Считаю необходимым засвидетельствовать необоснованность и несправедливость этого обвинения.

Крайне печально осознавать, что со стороны пастырей теперь можно услышать риторику в духе «разгромов на партсобраниях несогласных с генеральной линией». Выразишь недоумение целесообразностью определенного публичного шага с позиций его уместности и рискуешь стать «еретиком», подлежащим «клеймлению» морем цитат из Святых Отцов. 

Так что же так взбудоражило борца за чистоту веры? Неужто и в правду некоторые представители молодежных клубов критикуют действия «православных активистов», параллельно отстаивая концепцию «непротивления злу насилием, как часть христианской догматики»? НИЧУТЬ. Именно поэтому большая часть ссылок и цитат потрачена впустую. Ведь тот спор был вовсе не об этом.

А о чем же? 

Каждый, серьезно исследовавший Писание, знает, что при употреблении цитат из него, всегда необходимо учитывать контекст. Ведь мы найдем там Спасителя в одной ситуации переворачивающего столы с товарами, а в другой – требующим вложить меч в ножны. В одной – постящимся, а в другой – празднующим. В одной ситуации святые дрались, а в другой безропотно становились мучениками. Поэтому и остается христианам познавать не просто Правило, а еще и сферу его применения.

Безусловно, в церковной истории можно найти массу примеров благословения на применение силы. Большинству православных они известны. Но разве можно обвинить в «толстовстве» более тех христиан, которые почему-то не сражались до конца с безбожной советской властью с оружием в руках? А ведь многие из них стали впоследствии новомучениками и исповедниками? Толстовец ли наш последний святой царь?

Может быть, существует такая точка, когда даже за правду силу применять нельзя, потому что в последствиях такого применения больше зла, чем добра? Когда эта сила никого ни чему не научит, почти никого не защитит, а приведет к еще большим жертвам и искушениям. 

Мне кажется, именно об этом и говорили «представители молодежных православных клубов». Уверен, что необходимый нравственный выбор христианина в ситуации татаро-монгольского ига, Наполеона или фашистской агрессии для них понятен, а аргументация с использованием этих примеров – почти обидна, Ну не настолько они глупы и безразличны к русской и церковной истории.

Говорилось о другом. О том, что хотим мы того или нет, Россия сегодня – секулярная страна. В этом можно убедиться, включив телевизор или пройдя по улицам. И социальный мир в секулярной стране строится не на единстве веры, а на уважении к закону. И ключевой вопрос был таким: «а не потопим ли мы применением силы нашу, итак изрядно качающуюся на волнах лодку»? 

Все мы готовы защищать свои храмы и святыни и силой, в том числе. Но когда мы переходим к борьбе с чем-то, не признанным в нашей стране незаконным в секулярном общественном пространстве, то имеем ли мы внутренние четкие границы и цели? Сатанисты в рок-клубе требуют применения силы… А бизнес-тренинги с элементами нью эйдж? А стрип-клубы? А пивные киоски? А кинотеатры, которые крутят «Нимфоманку»? А музей «Рериха»? А канал ТНТ?

Чтобы где-то остановится, надо точно знать грань, до того, как ввяжешься в борьбу. И потому мы можем констатировать, что принципиально важным здесь является закон. Мы можем делать многое, чтобы его изменить, но не стоит нарушать, до тех пор, когда он заставит грешить нас самих. Потому что каждое нарушение закона: и не пустить в клуб свободных людей, и давить и запугивать – это удар по последнему общественному договору не любящих друг друга людей – закону. Мы защитим общественное пространство ценой такого общественного конфликта, что эти последствия будет сложно сопоставить.

Патриарх поставил все точки над «i», сказав про активистов, что методы должны быть «мирными и соответствующими христианской морали», указав в качестве примера на надлежащий метод борьбы – мирное молитвенное стояние протестующих против известных плясуний. 

Поэтому, оспаривающие необходимость силового вызова объективно секулярному обществу, никакие не «неотолстовцы». Вопрос не в том, возможна ли для христианина сила. А в том, метод ЭТО ли в данном конкретном случае.