Опубликовано 09.07.2013 в рубрике  Новостная лента
 

Сергей Станчик. Как я пытался стать монахом

Корреспондент «Комсомолки» прожил один день в православном монастыре на Русском острове

 

«И десятилетий мало...»

Когда я звонил настоятелю Свято-Серафимовского монастыря на острове Русский, предполагал, что мою просьбу впустить журналиста «КП» в обитель, примут в штыки. Но, о чудо, мне не пришлось никого убеждать. Более того, отец Климент отнесся к моей идее весьма положительно. Правда, пришлось пройти небольшой нравственный кастинг:

- Христианин? Православный?

- Да! Да!

- В церковь ходите?

- Ну, был несколько раз, - отвечаю со стыдом.

- Понятно, - тяжело вздохнул мой собеседник. – Курите? Пьете? На территории монастыря это запрещено.

- Перетерплю.

После того как спирит-контроль был пройден, пришло время поговорить о сроке и статусе моего пребывания в монастыре.

- Я планировал сутки. Хватит, чтобы прочувствовать жизнь монахов?

- Мало.

- Неделю?

- Мало.

- А сколько нужно? Год? - спрашиваю в шутку.

- И десятилетий бывает мало… - совершенно серьезно ответил отец настоятель.

Монахом меня, к сожалению, не взяли. Священный сан нужно заслужить. Но разрешили побыть в монастыре в качестве трудника – человека, который живет в обители, но не принял монашеский обет.

Долгая дорога

Отец Климент попросил подъехать к 6.30. В это время начинается «Правило» - специальный молитвенный обряд. Очень важный ритуал в повседневной жизни монахов.

Монастырь находится на Подножье, в отдаленной части острова, поэтому с материка мы выехали примерно в 4.30. Дорогу искали в полной темноте под проливным дождем. Ни фонарей, ни указательных знаков. Спросить в такую рань тоже не у кого. Несколько раз сворачивали не туда, даже застряли, а под конец путешествия вообще проехали монастырь. Но с горем пополам все же его отыскали.

- Кажется, Бог не слишком хочет, чтобы ты заходил в это святое место, - устало произнес водитель.

Разочарование и восторг

Часы показывают 6.27. Привратник, дежуривший у ворот и впустивший меня на территорию монастыря, говорит, что молебен вот-вот начнется. Бегом несусь в храм. Благо к нему щебнем выложена дорожка, так что ошибиться невозможно. Как оказалось, святилище расположено в одном здании с библиотекой, иконной лавкой и столовой. Возле церкви собираются монахи. В темноте, в своих развевающихся на ветру рясах они смахивают на преподавателей Хогвартса из фильма «Гарри Поттер».

- Это вы журналист? Проходите на молитву, потом поговорите с отцом-настоятелем, - сообщил мне подошедший инок.

Внутри храма я поначалу испытал разочарование. Во-первых, здесь было так же мрачно, как и на улице. А во-вторых, все совершающиеся ритуалы мне были совершенно непонятны. Когда читали молитвы, я просто шевелил губами. Не улавливал, в какие моменты обряда необходимо стоять, а в какие можно присесть на лавки, расставленные вдоль стен. А когда нужно было поцеловать икону, я совсем растерялся и случайно боднул ее лбом.

От стыда и сожаления мне даже захотелось бросить все и уехать домой. Но в какой-то момент все радикально изменилось. Худо-бедно начал проясняться алгоритм священнодействия. Из храмовых окон стал пробиваться свет восходящего солнца, и темная комната превратилась в невероятное, волшебное место. Может, это, конечно, с недосыпу, но иконы и настенные фрески в мягком полумраке мне показались очень таинственными. Чуть ли не живыми! А когда молитвенный бубнеж сменился монашеским пением, у меня аж душа затрепетала. Даже стало грустно, что так редко ходил, а точнее - почти никогда не ходил в церковь. Наверное, это стоит делать, хотя бы ради таких вот моментов приобщения к чему-то великому и прекрасному.

Сила духа против плоти

В монастыре живут всего 25 человек. Девять монахов и четыре послушника, а остальные - трудники.

Трудники – это тот, кто живет в монастыре, но не является монахом. Кто-то из них пришел, так как устал от мирской жизни, кого-то тяготят совершенные грехи, а кому-то просто больше некуда податься.

Утреннее «Правило», которое идет полтора часа, можно назвать тестом на любовь к Богу. Монахи, понятное дело, весь молебен простояли на ногах, не отвлекаясь от ритуала ни на секунду. А вот некоторые трудники исполняли свои обязанности не столь прилежно. Причем, что интересно, люди в возрасте за всю службу могли ни разу не присесть. В то время как молодые парни, когда можно было - бухались на лавки в изнеможении, а когда необходимо было стоять, - поднимались с таким усилием, будто у них небо лежало на плечах.

Один парнишка настолько обнаглел что, развалившись на лавке, уснул во время службы. За что и получил увесистый пинок от своих более религиозных товарищей.

По рюмочке святой воды?

После «Правила» наступило время завтрака, или, как здесь говорят, трапезы. Все члены обители собираются в столовой: два длинных стола, на которых уже стоит еда. Люди в штатском, то есть трудники, сидят за одним столом, монахи и послушники - за другим. Тарелок примерно на треть больше, чем едоков. Как мне объяснили: их на всякий случай ставят для паломников – людей, которые, возможно, придут в монастырь помолиться.

Когда я стоял посреди трапезной, не зная куда присесть и можно ли накладывать еду, ко мне подошел молодой послушник:

- У нас есть небольшая монастырская традиция. Перед завтраком мы выпиваем рюмочку…

«Опаньки!» - возликовала грешная душа.

- … святой воды, - разочаровал меня слуга Божий.

Иду в конец столовой, где стоит столик с графином и рядами стопок. Наливаю себе. И впервые в жизни опрокидываю рюмку воды.

Рядом с графином лежит бумажка с молитвой, которую надо читать после того, как выпьешь. Но этот ритуал я решил проигнорировать. И так на «Правиле» язык о небо от молитв стер. Все-таки во время приема пищи нужно думать о еде, а не о Боге.

Как же я, оказывается, ошибался…

Собственно храм
Фото: Сергей СТАНЧИК

На территории монастыря идет большая стройка
Фото: Сергей СТАНЧИК

Банер призывает отказаться от плохих привычек и мирской суеты
Фото: Сергей СТАНЧИК

К звоннице не надо брать свечу, сюда проведено электричество
Фото: Сергей СТАНЧИК

Монашеское меню

Рацион монахов обилен и при этом прост. Завтрак состоит из каши, на обед первое и второе. На ужин ничего особо не готовят, доедается то, что осталось.

Когда в монастыре гостил я, с утра на стол подавали гречку с подливой из фасоли, в обед кукурузную кашу и овощной салат. Мясо запрещено, поэтому в качестве альтернативы повара готовят рыбу. На столе всегда есть тарелочки с луком или головками чеснока. Летом монахи выращивают их сами, а когда не сезон, то закупают на рынках. В монастыре имеются собственные ульи, так что к чаю всегда есть мед и соты.

Готовят в монастыре на газовой плите. При этом огонь в ней разгорается от лучины, которую в свою очередь зажигают от церковной свечи во время утреннего молебна.

Храм при монастыре
Фото: Сергей СТАНЧИК

Емкость со святой водой
Фото: Сергей СТАНЧИК

Экс-рокер

После того, как завтрак завершился, настоятель монастыря пригласил меня в библиотеку. Побеседовать.

Первое, о чем я спросил отца Климента не давало мне покоя с самого момента, когда я стал искать информацию о Свято-Серафимовской обители:

- Говорят, у вас звонарь некогда играл в рок-группе. Это правда?

- Не совсем. Теперь он уже стал настоятелем, - улыбается мой собеседник.

Выяснилось, что мой собеседник и есть небезызвестный Сергей Кривоносов, как звали отца Климента в миру. Его наверняка помнят все, кто во второй половине 90-х годов посещали концерты владивостокских рок-групп. Он играл в таких командах, как «Овод», «Мексиканские пчелки-убийцы», «Тандем», «Иван Панфиlove», проекте Cover Drom.

- 12 лет назад, когда мне было 26, я понял, что мне все это надоело и хочется чего-то большего, - объяснил причину своего ухода в монастырь отец Климент.

Несмотря на то, что настоятель давно распрощался с рок-н-рольным прошлым, музыка все равно живет в его сердце. Как уже писалось выше, отец Климент замечательно поет вместе со своими братьями во время молебнов.

- Монашеское пение пропитано теплом и любовью. Мы поем о том, чем живем, - говорит настоятель.

Уйдя из мира музыки, отец Климент тем не менее не стал ее противником. Сам он ее, конечно, практически не слушает, но к таким направлениям, как христианский рок, относится положительно.

- Эта музыка помогает молодежи прийти к церкви, - считает монах.

Отец Климент
Фото: Сергей СТАНЧИК

Монастырская иерархия

Дальше разговор зашел о быте монастыря и о тех людях, с которыми мне, пусть и недолгое время, придется жить и работать.

Трудники. Они не носят рясу и далеко не факт, что станут монахами. Затем идут послушники – они уже вроде как в «ордене», но могут уйти, если передумают. Одни становятся послушниками через несколько месяцев, другим требуются годы. К примеру, послушник Серафим получил «повышение» только после того, как пять лет отходил в трудниках. Все это время старшие братья считали, что духовно он был еще не готов.

На верху «пирамиды» стоят монахи, принявшие обет и посвятившие свою жизнь служению Богу.

Кстати, отца Климента и его братьев весьма забавляют рассуждения, когда мирские люди начинают осуждать монаха, который решил уйти из монастыря, но при этом спокойно относятся к тем, кто, обвенчавшись в церкви, подает на развод.

- Таинство венчания гораздо священней, чем монашеский обет. И нарушать его ни в коем случае нельзя, - объясняет отец настоятель.

Трудно с трудниками

Зачем человек идет в монастырь? Как оказалось, по многим причинам. Кто-то, хотя таких меньшинство, из-за сильной любви к Богу. Кому-то хочется отмолить свои грехи. Ну а некоторым просто некуда податься.

- Приходят грязные, спившиеся, без документов. Просят принять их. В основном всех берем, отказываем только тем, кто совсем перестал быть человеком, - рассказывает отец Климент.

Как рассказал мой собеседник, еще необходимо, чтобы количество трудников несильно пресыщало число монастырского костяка. В 90-е годы, когда в стране была разруха, опустившиеся бандюганы толпами хлынули в монастыри. И так как их в разы было больше, чем монахов, священные обители стали напоминать притоны, которые жили не по слову Божьему, а по уголовным понятиям.

Но и те, кто прошел «фэйс-контроль», не факт что останутся надолго. Одни не выдержат трудной работы, другие, отъевшись и приодевшись за счет монастыря, отправятся искать удачу в миру. А третьим гордыня не позволит оставаться:

- Он в той жизни был крупным бизнесменом. Начальником! Разорился, пришел к нам. А здесь им командует послушник, у которого восемь классов образования, - поделился отец Климент.

«Тяжело не верить людям»

Монастыри созданы, чтобы помогать людям. И монахи спокойно относятся к тем, кто пришел к ним не из любви к Богу, а только для того, чтобы получить от них какую-то поддержку. Но если только эти заблудшие овцы ведут себя хорошо и не пытаются обмануть тех, кто протягивает им руку помощи.

Часто приходят в монастырь аферисты, рассказывающие длинные трагические истории, которые все - как одна - заканчиваются просьбой дать кругленькую сумму денег. Взаймы, разумеется!

- Один утверждал, что он крещеный еврей. За то, что он обратился к Христу, еврейская мафия хочет его убить. И теперь ему нужны деньги на билет из страны, - смеется отец Климент.

Бывает, что деньги все же дают, а потом выясняется, что этот человек ходил по другим монастырям и церквям и, рассказывая разные истории, также клянчил матпомощь.

- Но бичом любого монастыря являются бывшие трудники, - с горечью говорит монах.

Кому-то монастырь помогает встать на ноги и осознать, какие ошибки он сделал в жизни. А кто-то, уйдя из обители, снова принимается пить и наркоманить. И когда у таких людей кончаются деньги, они частенько возвращаются туда, где совсем недавно им помогали.

- Несколько лет назад один трудник, знавший распорядок нашего монастыря и где у нас что находится, украл из иконной лавки все серебряные кресты и медальоны, - с горечью вспоминает настоятель.

Монастырь и мусульмане

Время, отведенное на беседу, закончилось, и я отправился погулять по территории монастыря.

Ощущения такие, будто идешь по какому-то старинному европейскому городку. Чисто, аккуратно, небольшие здания, украшенные барельефами и мозаикой, везде лавочки и клумбы. Диссонируют с общим пейзажем только скотный двор, расположенный в отдаленном конце, и стройплощадка трехэтажного дома прямо посредине монастыря.

Монахи объяснили, что стройка идет уже три года. Со временем здесь будет «братский дом»: кухня, столовая, кельи и библиотека. Все это сейчас находится в храме, который после постройки нового здания будут расширять.

Поначалу ничего удивительного я не углядел. Кто-то носит кирпичи, бригадир орет, узбеки-гастарбайтеры что-то пилят. Стоп! Узбеки? В православном монастыре? Бегу к отцу-настоятелю за комментариями.

- Как же так? Разве мусульмане могут строить здесь?

- А почему нет? – удивляется монах.

Оказывается, узбекская бригада давно работает на монастырь. Строили, отделывали, ремонтировали еще до того, как «братский дом» был в проекте. И монахи ими вполне довольны.

- Им сказали не курить и не пить в монастыре. Они выполняют. Делают все качественно и в срок, - рассказывает отец Климент.

Пробовали нанимать наших, православных. Но с ними хлопот полон рот: одни пьянствуют, другие воруют, третьи, не успев и гвоздя забить, требуют аванс. Так что деловые отношения с иноверцами выгодны и для кошелька, и для нервов. Тем более что к монахам они уже привыкли и, даже можно сказать, полюбили.

- На Пасху сделали мне открытку, на которой корявым русским было написано поздравление с воскрешением Христа, - улыбается настоятель.

Для строительства, по мнению православных монахов, дешевле и надежнее нанимать рабочих-мусульман
Фото: Сергей СТАНЧИК

Здание, над которым трудятся рабочие
Фото: Сергей СТАНЧИК

В монастыре на Русском расписывают иконы

Фото: Сергей СТАНЧИК

Две судьбы

Алексей, которому недавно стукнуло 56 лет, в монастыре уже полтора года. В той жизни у него были квартира, работа, двое взрослых сыновей. Вроде все нормально, но последние лет десять он никак не мог избавиться от мысли, что в жизни не хватает чего-то большего.

- Я бы, возможно, раньше в монастырь ушел. Но у меня на руках была больная мать. Не мог ее бросить. Ждал, когда умрет, - словно исповедуется Алексей.

Становиться монахом он не хочет. Счастлив уже от того, что в жизни появилась высшая цель, и есть ради чего просыпаться по утрам. И все, о чем теперь мечтает Алексей, - умереть в монастыре, чтобы братья молились за его душу…

Девятнадцатилетний Максим своей манерой общения напоминает Коляна из сериала «Реальные пацаны». Весь как на шарнирах, с лексиконом - «типа» и «это». Но в отличие от телевизионного гопника не по возрасту часто вспоминает Господа. Которого, кстати, ему есть за что благодарить.

- Я в монастыре всего четыре месяца. Пришел сам, когда понял, что серьезно подсел на «химку», - неохотно делится парень.

Раньше Максим частенько ездил к своему другу в деревню, тот и научил его курить «дурь». Как следствие - начались проблемы со здоровьем, стала подводить память. Да и перед глазами мелькали многочисленные примеры деградировавших товарищей.

- Здесь хорошо. Когда молюсь или работаю, дурные помыслы в голову не лезут, - признается Макс.

Оставаться в монастыре он не планирует - собирается найти работу и по возможности поступить куда-нибудь учиться.

- Хочу, чтобы, выйдя отсюда, я сразу приступил к работе. А иначе от безделья могу сорваться и снова начать курить всякую дрянь.

Иконописец-сюрреалист

После ежедневной «трудотерапии» у монахов и трудников есть немного личного времени перед ужином и вечерней молитвой. Как правило, все идут в кельи, где читают священное писание. Я же пошел в гости.

Александр Березнев рисует иконы и выкладывает мозаичные фрески
Фото: Сергей СТАНЧИК

Иконописец Александр Березнев выложил мозаичные фрески на фасадах монастыря и написал несколько десятков гравюр и икон. Больше на счету только у самого отца настоятеля, который, как оказалось, не только талантливый музыкант, но и художник.

- Отец Климент - очень умелый иконописец. Вот я недавно рисовал святых в храме, а он взял на себя самую сложную работу – писал их лики, - рассказывает Александр.

В религиозную живопись Березнев пришел несколько лет назад, так сказать, по зову сердца. До этого рисовал сюрреалистические картины, которые пользовались популярностью у интеллигенции. Много времени ушло на то, чтобы от свободного творчества перейти к канонической иконописи.

Сейчас Александр расписывает старинные храмовые двери, которые были сорваны с петель еще во времена СССР. Некоторые, к сожалению, повреждены и восстановлению не подлежат.

- Вот эту часть двери разрубили и использовали как сиденье для лодки. Но я ее «реанимирую». Сделаю маленькую дверцу для чего-нибудь, - делится своими планами художник.

Старинные храмовые двери разрубили и использовали как сиденье для лодки
Фото: Игорь НОВИКОВ

Мистика или чудо?

Прошлым летом Александр планировал выложить на храме мозаику иконы Казанской Божьей Матери. Нанес на стену слой цемента, а чтобы высыхал равномерно, поливал его водой.

- Представляешь, когда под солнцем вода начала испаряться, на стене проявился силуэт креста! Поэтому мы решили выложить здесь Константинопольский крест.

Еще необычный случай произошел, когда иконописец разрисовывал стену в храме. Забрался на стремянку, но не успел нанести несколько мазков, как ему ноги словно подрубило. Художник упал, но, к счастью, не пострадал. При этом краской залило весь пол и подоконник, а на алтарь и на иконы не попало ни капли.

- Потом отец Климент мне сказал, что цвет, которым я хотел начать рисовать, абсолютно не подходит для росписи храма, - с восторгом вспоминает Александр.

Зато настоятель монастыря и братья монахи к подобным чудесам относятся довольно спокойно.

- Если живешь для Бога, начинаешь улавливать моменты, когда он помогает и наставляет, - говорит отец Климент.

Сон на луковых мешках

Время 22.00. Ужин закончился, вечерние молебны совершены, настало время ложиться спать. Комната трудников находится на втором этаже того же здания, где и храм. Помещение тесное. Как в казарме, рядами стоят кровати. У каждого над изголовьем или на тумбочках - многочисленные иконы и кресты. Некоторые из них братья установили недавно, а кое-какие остались от тех, кто жил здесь раньше. По словам трудников, живется им здесь вполне комфортно.

- В тесноте, да не в обиде!

Монахи и послушники живут в отдельном доме. У каждого своя келья – небольшая комнатка в несколько метров. В ней только самое необходимое: кровать, тумбочка и немного места для молитв. Не слишком комфортно, но, когда служишь Богу, все эти неудобства уже не замечаешь.

- Я приехал сюда, когда монастырь только начали восстанавливать. В первую ночь мне не хватило места. Поэтому спал на мешках с луком! Но я так был рад оказался здесь, что это был самый замечательный и сладкий сон в моей жизни, - делится монах Софроний.

Вместо послесловия

Уезжать из монастыря было не просто. Общение с его обитателями, конечно же, не изменило мою жизнь, но след оставило. Извините за столь буквальное сравнение, но чувства, которые я испытывал, сродни тем, когда сходишь в баню. Чистота и восторг! Только вместо тела в обители отмыли мою душу.

http://www.kp.ru/daily/26086/2988456/

Поддержите наш сайт


Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.
 
 

  Оцените актуальность  
   Всего голосов: 11    
  Версия для печати        Просмотров: 10783


html-cсылка на публикацию
Прямая ссылка на публикацию

 
  Не нашли на странице? Поищите по сайту.
  

 
Самое новое


08.08 2023
Православная гимназия при Никольском кафедральном соборе Искитимской епархии продолжает...
13.07 2023
Детский церковный хор Вознесенского собора объявляет набор детей...
Помоги музею
Искитимская епархия просит оказать содействие в сборе экспонатов и сведений для создания...
важно
Нужна помощь в новом детском паллиативном отделении в Кольцово!...
Памятник
Новосибирской митрополией объявлен сбор средств для сооружения памятника всем...


 


  Нравится Друзья

Популярное:

Подписаться на рассылку новостей






    Архив новостей:

Март 2024 (24)
Февраль 2024 (65)
Январь 2024 (38)
Декабрь 2023 (44)
Ноябрь 2023 (51)
Октябрь 2023 (56)

«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031