Опубликовано 30.09.2013 в рубрике  Новостная лента, Обзор СМИ
 

Россия и Греция – время сближения

Чему славяне могут научиться у греков, а греки — у славян? Размышляет священник Димитрий Шишкин.  
Я, наверное, до конца дней буду вспоминать своё недолгое, но радостное погружение в церковную жизнь Эллады в 2006 году. Для Греции это было время расцвета и материального, и духовного, и это особенно удивительно, потому что оба этих расцвета трудно сочетаемы в православном сознании. Но так было. Теперь этого нет. В смысле, материального благополучия, а в духовном отношении…

Россия и Греция – время сближения


Почему-то мне кажется, что благословенная Эллада только приобретет от нынешнего кризиса то, чего ей, может быть, не хватало в реальности… Ту особенную собранность и трезвенность, которая как в человеке, так и в народе возникает не иначе, как в пору трудностей и испытаний и без которой немыслима полноценная духовная жизнь. Но сейчас я хочу говорить о другом. Я хочу говорить о нас — славянах и греках. О том духовном и культурном взаимообогащении, которое для нас возможно хоть и с оглядкой на прошлое, но в современности.

Когда прикасаешься к церковной жизни греков — очень живо чувство прикосновения к истокам… Это очень важно. Греки сохранили, как кажется, многое из того, что мы в силу разных причин утратили.

В отношении богослужебной жизни приведу один характерный пример, чтобы было понятнее, о чем я говорю. Как-то в греческом монастыре собирались служить литургию, и вот я, между прочим, поинтересовался, где в монастыре находится просфорня. Монах, которому я задал этот вопрос, удивился: Какая просфорня? — Ну, просфоры же нужны для богослужения? — пояснил я. — Конечно, — согласился монах, всё ещё не понимая, куда я клоню. — Так надо же их где-нибудь печь… — Ах, вот в чем дело! — улыбнулся собеседник. И пояснил, что в Греции просфоры, равно как и вино для литургии приносят в храм прихожане.

В городе, да и в селах есть пекарни, которые занимаются изготовлением просфор, и есть крупное предприятие NAMA, известное на всю Грецию, производящее вино исключительно для литургии и церковных нужд. Вино на заводах этого предприятия изготовляется со строгим соблюдением необходимых условий и технологий. К слову, я не знаю ни одного предприятия у нас в стране, которое занималось бы столь же ответственно и серьезно изготовлением вина исключительно для церковных нужд. И потому даже те лучшие вина, которые мы используем для богослужения, — увы, зачастую далеки от тех уставных требований, которые к церковному вину предъявляются. Но это так, к слову…

Главное о чем я хотел сказать — это то, что в Греческой церкви, несомненно, сохранилась древнейшая традиция принесения хлеба и вина для богослужения прихожанами. Собственно, слово «просфора» означает «приношение», и в контексте сказанного это слово приобретает особенное звучание. К слову, и наш, русский священник на проскомидии, вынимая частички из просфор, говорит: «Помяни Господи, принесших и их же ради принесоша!» — хоть никто ничего давно в наши храмы не приносит, кроме разве кровных своих копеечек и «плодов земных» для освящения. А ведь эта традиция «приношения» хлеба и вина для совершения литургии много говорит об участии прихожан в церковной жизни, об их ответственности и, кажется, очень желательно было бы потихоньку стремиться к возвращению к этой традиции.

Другой немаловажный аспект церковной жизни в Греции — это отсутствие торговли в храме. Исключения если и есть, то они редки. Можно много говорить о причинах торговли в наших храмах. Но в любом случае надо признать, что «греческий» вариант более соответствует идеалу организации церковной жизни, чем реалии нашей действительности. Понятно, что всё не просто, но кто не согласится с тем, что к удалению торговли из храма надо стремиться? По крайней мере, «вынос» церковных лавок из храмов — это несомненная норма, которую греки сумели каким-то образом у себя сохранить.

Нравится мне у греков и ещё одна примечательная деталь в организации богослужебной жизни. Церковный притвор, который у нас в храме играет не совсем понятную роль «тамбура» — у греков, как правило, расширен до размеров вместительного помещения, в котором расположены иконы и подсвечники, на лотках лежат свечи, причем человек, приходящий в храм, сам кладет пожертвование — именно пожертвование, кто сколько сможет — в свечной ящик. На нем, правда, иногда бывает наклеен ярлык с «рекомендуемой» ценой. Но эта цена ни к чему не обязывает, а скорее напоминает, что производство свечей связано с финансовыми затратами.

Но главное что меня удивило — в самом храме подсвечников за редким исключением нет, и вот как мне объяснили это сами греки. Пусть в храм заходят те, кто хочет присутствовать именно на богослужении. И действительно, — в притворе всегда можно видеть множество народа. Люди заходят «поставить свечку», спеша на работу или по своим делам, но в сам храм заходят, как правило, те, кто пришли на службу. И потому в греческих храмах практически нет нашей привычной суеты, хождения и разговоров, «благочестивой торговли», — всего того, что, увы, стало уже неотъемлемой частью нашей церковной жизни. А ведь, согласитесь, это то, что можно и, кажется, нужно изживать, было бы только желание…

Отдельный разговор об организации приходской жизни в Греции. Я не вникал в механизмы этой организации, но внешнее её проявление вполне впечатляет. Всякий кто был в Греции, думаю, обращал внимание на удивительную сплоченность прихожан, на деятельное и живое участие каждого в церковной жизни. Я уже не говорю о пресловутых архондариках, когда после воскресной службы в любом, самом бедном храме прихожане собираются в специальном помещении, общаются в непринужденной обстановке, пьют кофе, обсуждают насущные вопросы жизни. И вот слово «непринужденность» здесь, как мне кажется ключевое, после церковности.

Я не знаю, как это объяснить, но вот именно эта непринужденность, естественность и подкупает более всего. Видно, что общность, единство для прихожан не ограничивается только присутствием на литургии, но распространяется на всю их жизнь. Как хорошо бы и нам прийти к этой общности жизни православных, крещеных людей, чувствующих ответственность за свой храм и жизнь своего прихода…

Еще одна серьезная тема — это отношение между священноначалием и паствой в нашей церкви и у греков. Знаете, честно скажу, это один из тех пунктов, который просто поразил, что называется, в самое сердце, когда я увидел — какие отношения, оказывается, могут существовать между правящим архиереем и остальными членами общины: клириками и прихожанами. Отношения эти являют изумительные примеры простоты и задушевности. Никакой натянутости, никакого «одеревенения» перед начальством, никакого испуга в глазах, никакого построения «во фрунт».

К митрополитам в Греции, как правило — именно как правило, относятся с простотой и любовью самой непосредственной, действительно как к отцу, без той необъяснимой «дистанции» которая зачастую незримо присутствует между нашими архиереями и «всеми остальными». Поверьте, я совсем не для того это говорю, чтобы осудить кого-нибудь. Упаси Бог! Но просто я в Греции впервые увидел митрополита, с которым можно поговорить просто, как с отцом. Понимаете — просто… И как этого не хватает у нас!

Почему — это тоже тема для отдельного разговора, и разговора непростого, потому что необходимость властности и суровости в обращении со стороны священноначалия может быть во многом вызвана и поведением самой паствы… Что греха таить, слишком часто у нас простодушие и открытость воспринимаются как слабость, которой можно и нужно воспользоваться. Увы… ведь это есть у нас, уж не знаю откуда — стремление любую ситуацию использовать своекорыстно, неумение ценить доверие, злоупотребление им. Вообще, нам на самом деле не хватает взаимной простоты, доверия и открытости в общении… Как не хватает!

Почему любой другой народ склонен к повседневному, если можно так сказать, «обыденному» единству, но только не мы? Почему мы так вероломны в отношении чужого доверия и открытости? Почему мы так часто готовы подвести друг друга и подвести, что называется, «по-крупному»?.. И не говорите мне, что этого нет… Господи, помоги нам преобразиться, измениться как народу, изжить те дурные черты, которые мешают полноте нашей жизни и, главным образом, жизни духовной!

Когда я попал в Грецию, стал знакомиться с её церковной жизнью — мной овладело чувство изумленного благоговения от прикосновения к какой-то особой духовности. Говоря «особой», я имею в виду традицию и не внешнюю только, но внутреннюю, глубокую, которую, несмотря на множество испытаний, греки сумели сохранить со времен глубочайшей древности, во многом, думаю, благодаря Афонскому братству.

Это было реальное и отчетливое чувство прикосновения к живым истокам, к той самой «живой воде», от которой и наш народ некогда испил и продолжает пить, несмотря на все испытания и беды. В основе своей этот особенный дух есть то, что роднит наши народы, и это так радостно! Но с другой стороны (более внешней, практической), за столетия мы — и греки в своей жизни, и славяне в своей — приобрели много как положительного, так и отрицательного. И вот, как кажется, наступает время такой благословенной «ревизии», которая многие века была просто немыслима. Наступает время, когда мы можем сознательно и спокойно, доброжелательно вглядевшись друг в друга, разобраться в том, что мы приобрели ценного в согласии с духом истины, а что привилось в нашей жизни, в том числе и церковной — этому духу чуждого.

У греков меня, прежде всего, поразило то, что можно назвать умением быть свободными. И, может быть, впервые я задумался серьезно о том, насколько это непросто. Вот ведь удивительно! Когда видишь монастыри, от которых не веет суровой властностью, насупленным ригоризмом и «благочестивым» начетничеством… когда видишь, что люди имеют свободу выбора и выбирают сознательно благо — это, честное слово, вызывает уважение, потому что понимаешь с горечью, что в подобных же условиях мы, возможно, совершили бы иной выбор.

Увы, но это правда, мы как-то особенно склонны к злоупотреблению свободой! И из этого делаешь изумительный и горький для нас вывод — что мы во многом всё ещё, увы, несвободны, несмотря на всю кажущуюся «раскованность» наших порядков и нравов. Начинаешь понимать, что истинная свобода неразлучно связана с чувством ответственности за свой выбор и со способностью этот выбор совершать самостоятельно во благо, а не во вред своей душе.

Я не знаю, как это объяснить, но наша «истовая» суровость и «исконная» властность, может быть, именно и связаны во многом с нашей неспособностью быть свободными в духовном и нравственном смысле. И эта несвобода внутренняя, кажется, есть то, что нам нужно изживать в себе в первую очередь. И, напротив, внутренняя свобода в подлинной любви к благочестию — это то, чему нам в первую очередь можно и нужно поучиться у греков. Эта внутренняя свобода, её благоуханная красота, кажется, и есть та изначальная красота, за которую наш народ так полюбил православную веру. И может быть, утрата этой внутренней свободы повлекла за собой те многие и горькие события, последствия которых мы «расхлебываем» до сих пор.

Но и грекам, я думаю, есть от чего «отгребаться», и это даже не моё частное мнение, а мнение неоднократно в той или иной форме высказываемое самими греками. Речь идёт о некоторой ущербности… об обратной стороне свободы, об утрате строгости, собранности и уклонении в то, что можно назвать вольностью и расслабленностью. И если можно говорить о главном соблазне греческой церковности, то это именно соблазн вольности — пережитка свободы, не замечаемого, увы, иногда, как вообще трудно бывает заметить момент, когда добродетель в силу утраты бдительности, переходит в свою противоположность.

Сегодня Господь как бы предоставляет каждому из наших народов удивительную возможность взглянуть на себя со стороны, причем со стороны народа единоверческого, доброжелательного и способного видеть в нас то, что мы сами в себе видеть не можем. Удивительное время, и удивительная возможность, пренебрегать которой нельзя!

Когда из леса выходят два человека, они осматривают друг друга на предмет наличия всевозможных репяхов и сора, приставшего к одежде. Вот и мы таких «репяхов» нацепляли немало на собственные спины, по крайней мере, за последние триста лет. Россия — в своей секулярности социальной, Греция — в секулярности, если можно так сказать, гуманистической. И тот, и другой соблазн пришел к нам из глубин европейского мучительного «самокопания», от прискорбного, но всё более очевидного отделения европейского сознания от Бога, желания утвердиться в самом себе.

В России, с присущей ей суровостью, этот соблазн и принял суровые и даже жестокие формы в 20-м веке, а в Греции, с присущей ей любовью к свободе — этот соблазн принял формы расслабленности и излишней вольности, плотоугодия, если хотите. И, может быть, в том материальном кризисе, который постиг греков, и в том разгуле «свободы», который переживаем мы — для нас и заключается возможность познать с одной стороны пользу воздержания и скорбей, а с другой — необходимость личной нравственной ответственности в условиях любой, пусть даже самой широкой «свободы».

Думаю, любой, кто хоть немного следит за новостями церковной жизни, обращает внимание на оживление отношений, на сближение между нашими народами в последнее время, и именно в сфере духовной жизни. К нам из Греции прибывают для поклонения величайшие святыни, но и нам есть чем порадовать братский народ. К слову, та двухмесячная поездка, благодаря которой и появился этот текст, была связана с пребыванием в Греции иконы и частицы мощей святителя и исповедника Луки.

Немногие знают, что последние 16 лет своей жизни святитель прослужил в храме, до войны бывшем греческим. И есть слова святителя, добрые слова, сказанные о греческом народе, о его отношении к церковной жизни. И эти слова, между прочим, были сказаны тогда, когда 14000 греков были депортированы из Крыма, и любое упоминание об этом народе было, мягко говоря, нежелательным. Но архиепископ Лука всегда говорил прямо то, что считал нужным, и то, что исходило из его любящего сердца, и в этом — он весь.

Несколько десятилетий спустя греческий народ откликнулся на эту любовь таким благодарным и широким почитанием святителя, что оно, соединившись с почитанием святого исповедника на Руси, несомненно, открыло новую страницу в духовной, нравственной жизни наших народов.

И если раньше у наших народов не было возможности общаться так тесно как сейчас, то в последнее время мы видим всё большее оживление такого общения: не формального, а искреннего, открытого в лучшем значении этого слова, в значении готовности и желания меняться к лучшему. И это свидетельствует об обоюдной способности смотреть на свою жизнь, на свое историческое прошлое критически и непредвзято. Удивительное время! И удивительно благоуханные оно может принести плоды даже в значении и охвате православия вселенского. Дай-то Бог!

Поддержите наш сайт


Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.
 
 

  Оцените актуальность  
   Всего голосов: 1    
  Версия для печати        Просмотров: 2090

Ключевые слова: Греция

html-cсылка на публикацию
Прямая ссылка на публикацию

 
  Не нашли на странице? Поищите по сайту.
  

 
Самое новое


08.08 2023
Православная гимназия при Никольском кафедральном соборе Искитимской епархии продолжает...
13.07 2023
Детский церковный хор Вознесенского собора объявляет набор детей...
Помоги музею
Искитимская епархия просит оказать содействие в сборе экспонатов и сведений для создания...
важно
Нужна помощь в новом детском паллиативном отделении в Кольцово!...
Памятник
Новосибирской митрополией объявлен сбор средств для сооружения памятника всем...


 


  Нравится Друзья

Популярное:

Подписаться на рассылку новостей






    Архив новостей:

Март 2024 (23)
Февраль 2024 (65)
Январь 2024 (38)
Декабрь 2023 (44)
Ноябрь 2023 (51)
Октябрь 2023 (56)

«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031