Опубликовано 22.03.2014 в рубрике  Обзор СМИ, Социальное служение и благотворительность
 

Лиза Олескина. Переезд против человеческой природы

Мы публикуем статью Лизы Олескиной, директора Благотворительного фонда «Старость в радость», которая вместе с коллегами стала свидетелем переезда бабушек и дедушек из маленького сельского дома престарелых в большой городской интернат. Репортаж погружает нас в ту атмосферу, в которой в реальности происходит государственное реформирование домов престарелых в России.

О том, как столкновение технологии и уклада жизни отражаются на судьбе конкретных пожилых людей, а также сотрудников таких заведений, как на самом деле сказывается на одиноких бабушках и дедушках «улучшение условий проживания», вы увидите через переданные в этом репортаже разговоры, наблюдения, портретные зарисовки. Совсем не случайно один из комментаторов поста Лизы об этом переезде вспомнил повесть Валентина Распутина «Прощание с Матерой».

 

Лиза Олескина. Переезд против человеческой природы

Обычно, когда дома престарелых расформировывают, мы узнаем о случившемся уже постфактум. А тут вышло так, что мы точно знали, какого числа будут перевозить бабушек и дедушек из маленького сельского дома, куда мы ездили.

Мы решили, что переезд — всегда стресс, и если мы будем рядом, то точно лишними не будем, а заодно уж очень любопытно было посмотреть изнутри — как происходит оно, это расформирование…
Мы с Мариной и чудесным Александром приехали в наш домик накануне вечером, перед переездом. Бабушки и дедушки ждали нас уже с утра, мы попели с ними песни, поболтали с персоналом — и вроде все обычно, но чувствовалось жуткое напряжение — как перед скорым цунами или потопом… А потом слышно было в палатах, как бабушки пытаются увязать по мешкам свое нехитрое имущество, как что-то где-то все время разбивается, падает, просыпается…

А еще , когда мы пели, и бабушки вроде вполне веселились, то и дело все сыпали фразами: «Сегодня же наш последний вечер, отчего бы и не сплясать» или «Сегодня наша последняя ночь — все равно спать не будем ложиться»…

Я искала свою давнюю подругу, бабушку Глафиру, которая шила половички, и подарили мне прицельно такой половичок – «как выйдешь замуж, постели у порога». Замуж я вышла, а половичок где-то затерялся, только память осталась…

Оказалось, Глафира Николаевна наотрез отказалась переезжать из родных мест, где так близко ее деревня, где живет ее сын и погост, где муж. Бабушка Глафира ушла жить к этому самому сыну в соседнюю деревню, а сын, увы, пьющий и за мамой вряд ли будет ухаживать.

Мы пошли искать нашу Глафиру.

Солнце еще только вставало, и заброшенная почти полностью деревня производила какое-то жуткое, почти ирреальное впечатление…

Очень долго мы не могли найти дом, где бы кто-то жил, наконец нашли соседа Глафиры, кто и указал нам нужный дом.

Бабушка и раньше плохо слышала и плохо видела, а тут и совсем почти оглохла — очень долго стучали… Когда она, наконец, нам открыла, долго не могла понять, кто мы, а потом поняла и так уж обрадовалась! Сказала, что живет неплохо, а когда совсем плохо, то ничего — «Бог терпел и нам велел». На все наши уговоры пойти в дом престарелых отвечала, что тут родилась и тут и помирать будет, и теперь самое большое ее желание — чтобы на этом именно погосте и схоронили, а пока потерпит. Мы принесли ей каких-то печенюшек и плюшевого бегемота, который у нас случайно оказался с собой…

Лиза Олескина. Переезд против человеческой природы

А тем временем в доме престарелых уже начался переезд…

Когда мы пришли, было еще затишье — только медсестры ходили с белыми каменными лицами и все-все молчали. Бабушки смахивали слезы, деды отводили глаза. И тут вдруг какая-то санитарка не выдержала и заревела в голос, и пошло… Мы пытались говорить что-то жизнеутверждающие, но слабо выходило. Потом пришел автобус, в который надо было садиться, и всех повели на улицу — кого под руки, кого на коляске, кого чуть ли не волоком, и все вокруг рыдало…

Удивительное было ощущение — как будто мы какие-то невольные свидетели величайшей трагедии века, и читаем не в учебнике, а видим, как она разворачивается на наших глазах… Как будто вот-вот что-то произойдет, что-то невозвратимое и страшное, и ты видишь все это — и ничего не можешь сделать, только запоминаешь все до мельчайших деталей…

Переезд в пожилом возрасте — огромный стресс, переезд из маленького сельского домика в городской огромный дом — трагедия для каждого из них, а для медперсонала — это кусок их жизни, их каждодневного быта. Кроме того, теперь ближайшая работа — за 100 километров, а значит, почти для всех невозможна, другой работы на селе им не найти.

Особенно грустно думать про слепого дедушку, который активнее всех пел и подпевал нам. Мы несказанно удивились, когда обнаружили, что он живет в палате… с тремя бабушками!:) Оказалось, он пытался жить с дедами, и совсем ему там было плохо — и добрая директриса, закрыв глаза на разность в их природе, поселила дедушку Витю к трем бабушкам!:) Слепому дедушке Вите 83 года, он не ходит, но и не лежит — а все время улыбается и поет песни, которые радуют его соседок. Нам он так и сказал: «У меня три невесты, одна ложку подаст, другая одеялко поправит, третья за руку возьмет» — и пел он, правда, как канарейка, почти все время, и на каждое слово у него была присказка или прибаутка.

Утром, когда бабушки заплакали, дедушка Витя единственный не унывал, а с гордо поднятой головой запел «Врагу не сдаёёёётся наш гордый Варяг!» Не трудно догадаться, что дедушка этот был любимчиком и персонала, и всех бабушек.

И вот директриса, печалясь о его судьбе в новом большом доме, попросила только одно -поселить дядю Витю, ввиду исключения, не с мужчинами, а в палату с теми же бабушками, с которыми он тут жил припеваючи…

Увы, большие дома — совсем другие учреждения, нежели маленькие сельские, семейного типа. Дедушку нашего поселили сначала на четвертый, а потом и на третий этаж второго корпуса лежачего отделения, в палату с очень непростыми мужчинами, в уголок. Дедушка не глупый и быстро смекнул, что тут все по-другому, и перестал улыбаться. И замолчал — как канарейка, когда на клетку набросили ткань. И слег — и на все наши уговоры что-то спеть отказывается: «Прошло теперь время песен». И правда прошло.

Что этот один дедушка? В больших домах на 500 и более человек отделения «милосердия» (то есть отделения для лежачих старичков) — всегда такие: бесконечные коридоры, палаты по обе стороны, везде кто-то лежит, усталые санитарки пытаются успеть одновременно накормить, перестелить и помыть десятки человек, и грустно-грустно…

Господи, как нам докричаться, что большие дома — это неправильно, невозможно, что это против человеческой природы, что в лежачих отделениях, рассчитанных на 100, 200, 300 человек, личность стирается, все превращается в конвейер, что бабушкам и дедушкам нужен прежде всего хороший уход и доброе, человеческое отношение — и это важнее новых технологий и супер-современной техники…

Поддержите наш сайт


Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.
 Фоторепортаж

 

 

 

 

 
 

  Оцените актуальность  
   Всего голосов: 2    
  Версия для печати        Просмотров: 2192

Ключевые слова: социальная деятельность

html-cсылка на публикацию
Прямая ссылка на публикацию

 
  Не нашли на странице? Поищите по сайту.
  

 
Самое новое


08.08 2023
Православная гимназия при Никольском кафедральном соборе Искитимской епархии продолжает...
13.07 2023
Детский церковный хор Вознесенского собора объявляет набор детей...
Помоги музею
Искитимская епархия просит оказать содействие в сборе экспонатов и сведений для создания...
важно
Нужна помощь в новом детском паллиативном отделении в Кольцово!...
Памятник
Новосибирской митрополией объявлен сбор средств для сооружения памятника всем...


 


  Нравится Друзья

Популярное:

Подписаться на рассылку новостей






    Архив новостей:

Март 2024 (24)
Февраль 2024 (65)
Январь 2024 (38)
Декабрь 2023 (44)
Ноябрь 2023 (51)
Октябрь 2023 (56)

«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031