Опубликовано 16.08.2019 в рубрике  Православное краеведение
 

Гражданская война, в которой поддержанные большевистской властью волны архаизации вызвали к жизни разрушительные идеи массовых социальных чисток, не могла не ударить по одному из очевидных символов отвергаемого порядка — церкви как структуры, традиционно связанной с властью и поддерживавшей её. Примером массового антицерковного террора была уже разрушительная пугачёвщина; в подготовительных материалах к «Истории Пугачёва» А. С. Пушкиным поимённо перечислено множество убитых повстанцами церковнослужителей, а также ограбления и осквернения церквей, вплоть до превращения их в отхожие места. Известно, что при разгроме пугачёвцами Казани в июле 1774 г. сгорели 1772 дома, 25 храмов и три монастыря (Саначин С. П. «Вторая казанская катастрофа» // Исторические судьбы народов Поволжья и Приуралья. Сб. статей. Вып. 1. Казань, 2010. С. 377).

Одна из самых неприглядных страниц красной партизанщины — массовый террор над интеллигенцией и служителями церкви. Регионы, где Гражданская война была особенно жестокой, дали и множество расправ над священнослужителями: юг России, Украина, Урал, Сибирь, Дальний Восток. Известный историк объясняет разгул жестокостей в деревне тем, что «..крестьянство постоянно использовало насилие в качестве механизма защиты своих интересов внутри и вне общины. С его помощью сельский мир боролся с конокрадами, ворами, бродягами, хулиганами» (Шиловский М. В. Факторы, определявшие политическую активность сибирского крестьянства в годы социальных катаклизмов начала ХХ в. // История крестьянства Урала и Сибири в годы гражданской войны. Тезисы докл. Всероссийской науч. конф., посвященной 75-летию Западносибирского крестьянского восстания 1921 г. Тюмень: Тюм. ун-т, 1996. С. 70). Люди, терявшие ориентиры, в т. ч. нравственные, в ходе длительного военного противостояния и хозяйственного разорения легко маргинализировались и организовывали жестокое истребление тех, в ком видели врага. По поводу крестьянских самосудов над духовенством на Украине даже Д. Бедный, не знавший пощады в обличениях «антихристов долгогривых», счёл необходимым увещевать крестьян:

«Умейте отличить, друзья, борьбу от мести.

На месть жестокую способны богачи, —

Но мы — борцы, не палачи, —

У них оспаривать такой не станем чести.."

(Воронский А. К. Литературные силуэты: Демьян Бедный // Красная новь. 1924. № 6. С. 303−328).

Маргинализированная часть крестьянства, подстрекаемая большевиками, анархистами, дезертирами, в своём желании снести видимые элементы чуждой городской государственности и возвести «мужицкое царство», не щадила всех, кто защищал старые порядки. Партизаны дружно обвиняли «попов» в наведении карателей на них и сочувствовавших, в составлении списков сторонников советской власти, а порой и в самоличных расправах над большевиками и красногвардейцами. В беспощадной Гражданской войне часть клира действительно заняла бескомпромиссную позицию осуждения большевизма и партизанщины. Например, живший в с. Евгащино Тарского уезда священник В. И. Богинский являлся вдохновителем и организатором дружины, деятельно уничтожая пленных красногвардейцев и партизан (Бочарников В. И. Партизанское движение в Омской области в годы гражданской войны и иностранной военной интервенции (1918−1919 гг.). Омск, 1960. С. 134), в связи с чем оказался в 1927 г. фигурантом громкого судебного процесса, по которому был расстрелян. Описывавший ситуацию в Минусинском уезде летом-осенью 1919 г., журналист Н. К. Ауэрбах тогда же зафиксировал: «Я знаю одного протодиакона, начальника дружины, который утром расстреливал собственноручно захваченных красных, а вечером служил всенощную. Я говорил со священником, комендантом перевоза, не знавшего иных слов по отношению к красным, как расстреливать. Другой священник отказал в исповеди приговоренному к расстрелу красному» (ГАНО. Ф. П-5. Оп. 2. Д. 938. Л. 50). Сучанские партизаны в Приморье одного из отстреливавшихся священников захватили во время боя с группой офицеров во главе с местным учителем И. И. Глубоковым, после чего всех пленных убили: священник, «проклиная революцию, ушел в „лоно авраамово“» (Ильюхов Н., Титов М. Партизанское движение в Приморье. — Л., 1928. С. 155).

В конце 1922 г. чекисты Забайкалья, по их отчёту, произвели «массовые аресты среди духовенства, которое поголовно вело контр-революционную работу в Семеновских контр-разведках» (ЦА ФСБ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 753. Л. 58). Предводитель партизан Горного Алтая И. Я. Третьяк вспоминал: «К нам явились бедняки, в количестве 15 человек, с заявлением, что маралихинский священник шпион, что по спискам, которые он составлял, расстреливались бедняки. Партизаны расстреляли этого попа» (Третьяк И. Я. Партизанское движение в Горном Алтае… С. 167). Партизанский вожак Д. И. Ряполов, выехав в конце ноября 1919 г. в офицерской форме на разведку, за с. Солонешенским Бийского уезда встретил священника, который принялся рассказывать «офицеру», где скрываются партизаны: «..Конечно, тут же на месте этот поп был зарублен[,] предварительно опрошенный о местонахождении и количественном составе белых» (ГАНО. Ф. П-5. Оп. 2. Д. 1156. Л. 2). Партизаны П. Е. Щетинкина 22 января 1919 г. в д. Турецкая (Лодочная) Больше-Улуйской волости Ачинского уезда жестоко убили священника и поэта Фокина, а 31 января — убили за с. Петровским Минусинского уезда местного священника М. Каргополова (Енисейские епархиальные ведомости. 1919. № 5. С. 29; Щетинкин П. Е. Борьба с колчаковщиной. Очерк партизанской борьбы на Минусинском фронте. Новосибирск, 1929). Действовавшие в Каменском уезде Алтайской губернии партизаны И. В. Громова (Мамонова) в мае 1919 г. напали на с. Поперечное и первым делом ограбили старообрядческого священника, забрав у него около 5 тыс. руб.; затем его увели и замучили в окрестностях, мстя за активное содействие белым (Курышев И. В. Из истории партизанского террора в Западной Сибири… С. 102).

Партизаны часто практиковали истребительный террор против церкви вообще — с поголовным убийством не только священников, но и дьяков, пономарей, монахов и монашек, сжиганием храмов и молельных домов. Секретарь Сиббюро ЦК РКП (б) писал: «Сибирь никогда не отличалась особенным религиозным фанатизмом деревни. В дни колчаковщины сибирские попы (не только русские) организовывали всякие „иисусовы полки“, „дружины святого креста“, „дружины зеленого знамени“, чтобы помочь Колчаку. Зато крестьяне-партизаны без особенного священного трепета „снимали челпаны“, попросту — рубили головы этим воинственным попам, когда те попадали им в руки» (Ярославский Ем. По Сибири (внутреннее обозрение) // Сибирские огни. 1922. № 3. С. 141). По мнению И. В. Курышева, партизанский террор «тесно смыкался с уголовщиной и бандитизмом», а массовые и жестокие убийства священнослужителей были характерны для тех отрядов, где преобладали криминальные элементы, дезертиры и «лица с ярко выраженным маргинальным типом сознания» (Курышев И. В. Из истории партизанского террора в Западной Сибири (1918−1920 гг.): социально-психологический аспект // Западная Сибирь: история и современность. Краеведческие записки. Вып. VII. — Тюмень, 2005. С. 103−104, 106). Однако сведения о чудовищно жестоких расправах над священниками характерны практически для всех известных партизанских соединений. Как сообщал на рубеже 1919−1920 гг. политкомиссар 1-й Томской партизанской дивизии П. Ф. Федорец, «убийство контр-револ.[юционных] попов производилось всеми отрядами» (ГАТО. Ф. Р-236. Оп. 4. Д. 322. Л. 70−71). Восточносибирские партизаны тоже «в большинстве случаев жестоко расправлялись со священнослужителями, видя в них пособников белогвардейцев» (Новикова Т. М. Русская православная церковь и власть в годы Гражданской войны в Восточной Сибири (декабрь 1917 г. — август 1921 г.). Автореф. дисс. к.и.н. — Иркутск, 2011. С. 15).

Истребление служителей православной церкви нередко шло с садистской жестокостью. В июне 1919 г. партизаны Каинского уезда Томской губернии ограбили, а затем жестоко убили (сначала избивали пять дней подряд, выдирали волосы) в окрестностях с. В.-Красноярское священника И. Бонака, имевшего пятерых детей, и его престарелого отца. Они же в с. Бочкарёвка убили жену протоиерея Г. Быстрова, а иеромонаха Серафима после издевательств увезли, привязанного к лошадиному хвосту, и тело мученика не было найдено. В с. Масловском после шестидневных издевательств убили священника Воинова, а также псаломщика Челмодеева (В. С. Зверство красных банд // Сибирская жизнь. 1919. 5 окт. С. 2).

Действовавшим на Алтае отрядом Г. Ф. Рогова было «убито по волостям Титовской, Дмитро-Титовской и Верх-Чумышской восемь священников, трое лесничих и несколько человек крестьян» (Алтайский вестник. 1919. № 122. 18 июля). Роговцы 8 октября 1919 г. ненадолго захватили с. Дмитро-Титовское Барнаульского уезда, убили 14 чел., в основном, зажиточных и членов дружины самоохраны, и почти всех жителей ограбили. Активного противника повстанцев и вдохновителя дружинников священника о. Василия Закурдаева сначала долго волочили на верёвке за повозкой, а потом добили штыковыми ударами и выстрелами: «У убитого оказалось. все тело избичеванным, а голова отрублена» (Партизанское и повстанческое движение в Причумышье 1918−1922 гг. Док-ты и материалы. Барнаул, 1999. С. 272−273). Партизан В. М. Голев подтвердил жестокость расправы над священником: «По распоряжению Рогова всех пойманных дружинников представляли [на суд] к волости. Попа Закурдаева повели тоже туда, но ввиду доброй переборки партизанскими плетьми от этой ходьбы он отказался. Решено было привязать его веревкой к хвосту лошади и таском доставить на указанное место» (ГАНО. Ф. П-5. Оп. 2. Д. 1161. Л. 16.). Другой мемуар уточняет судьбу насельников монастыря: летом 1919 г. роговцы «вспомнили, что в соседнем селе Мироновке «..около «святого» монастырского ключа таится враг — духовенство. Послали туда 25 чел., монахов разогнали, игумена и попов зарубили» (ГАНО. Ф. П-5. Оп. 2. Д. 1166. Л. 49). По первоначальным газетным сведениям, в Мироновке был убит священник О. П. Донорский и три монаха (Лин З. Красные ужасы // Алтайский вестник. № 184. 8 сент. С. 3).

В Каменском уезде священника с. Корнилово партизаны И. В. Громова подвергли диким пыткам: отрезали губы и нос, оскопили и лишь потом убили; жену псаломщика изнасиловали всей бандой, а затем изрубили на куски (Наблюдатель. События в г. Камне // Алтайский вестник. 1919. № 161. 4 сент. С. 3−4). Действовавшие в Новониколаевском уезде Томской губернии повстанцы осенью 1919 г. заняли — недалеко от Каргата — с. Индерь и Ярковское. В с. Комарьинском (60 вёрст от Ярковского) они вывели за село священника с женой и тремя детьми, заставили вырыть яму и засыпали всех живыми. В с. Суздальском (30 вёрст от Ярковского) партизаны убили священника В. Н. Пономарева и его псаломщика; в с. Довольном (35 вёрст от Ярковского) замучили о. А. Покровского; в с. Верх-Каргатском священника К. Бойко, только что окончившего семинарию, прогнали сквозь строй, задушили и бросили в реку (Сибирская жизнь. 1919. № 225. 24 окт. С. 3). Либо в это время, либо несколько позднее в д. Волчанка, в 30 км от районного с. Довольное, были убиты 18 священнослужителей (Репрессированная сибирская провинция: материалы регионального научно-практического семинара. Новосибирск, 28−29 октября 2013 г. Новосибирск, 2013. С. 113).

Одним из распространённых видов партизанских расправ были утопления, нередко групповые. Священников топили настолько часто, что в циничном военно-партизанском фольклоре появилось словечко «водолаз». Дальневосточные партизаны священника Л. Сребренникова убили на Рождество в 1919 г. в с. Лермонтовка (ныне Бикинский район Хабаровского края): выведя его на реку к проруби, палачи, со словами: «Ну, водолаз, ты крестил, и мы тебя будем крестить», — нанеся несколько ударов кинжалом, опустили мученика в прорубь (Польской М. Новые мученики российские. — Типография преп. Иова Почаевского, Holy Trinity Monastery, Jordanville, NY. Т. II. 1957; Уссурийский казачий вестник. 1921. № 6. 27 янв.).

Иногда крестьянам удавалось спасти своего батюшку. Так, во время Зиминского восстания в степном Алтае на волостное с. Павловское налетела банда из 18 крестьян с. Рогозино, которая сначала захватила управу и почту, а затем «оцепила церковь, где в это время шла всенощная и повели священника топить, но молящиеся не дали..» (Лин З. Красные ужасы // Алтайский вестник. 1919. № 184. 8 сент.). Священник Алтайской губернии М. И. Вяткин в конце августа 1919 г. был арестован «повстанческой разведкой», но затем по приговору общества освобождён (ГАРФ. Ф. 1007. Оп. 7. Д. 556. Л. 1 об. — 3). Однако часто прихожане безучастно или даже с одобрением встречали нечеловеческую партизанскую расправу над священнослужителями. Когда 12 декабря 1919 г. сдались осаждённые партизанами батальона роговца М. З. Белокобыльского уцелевшие защитники большого с. Тогул, расположенного на стыке Бийского и Кузнецкого уездов, им, согласно партизанским мемуарам, при широком скоплении народа была учинена «жестокая месть», причём 16 священнослужителей были сожжены живьём: «Когда привели на площадь — попам стало ясно, что костры для них. Заревели, стали молиться, просили пощады. Но пощады не было. Их загоняли на костры штыками, остриями пик и шашек. Запахло паленым. Так же расправились с контрразведчиками..» (ГАНО. Ф. П-5. Оп. 2. Д. 1166. Л. 88).

В результате партизанщины основная часть сельских священников была убита или бежала. На рубеже 1919−1920 гг. в Черниговском районе Приморской области неизвестный огромный партизан-силач в одиночку по ночам врывался в жилища священников и дьяконов, убивая их подчас вместе с семьями: так была вырезана семья благочинного в Черниговском районе. Себя убийца, охотившийся также за белыми офицерами и японцами, называл Максимом Горьким, а прибыл он с Ижевских заводов, будучи привезён на Дальний Восток в «эшелоне смерти». Этот «Максим», повредившийся в уме и мстивший всем подряд, был убит японцами примерно в 1920 г. под Спасском, но успел уничтожить почти всех черниговских священнослужителей (Караман В. Н. Партизан Максим (воспоминания бывшего организатора и начальника связи и разведки при штабе партизан Приханкайского района Приморского края Ивана Гавриловича Ганенко) // Известия Восточного института. 2012. № 2. С. 120−127).

Приморские партизаны гордо писали о полном уничтожении священства: «..Как только роль попов была разгадана, песенка их была спета. ..с уверенностью можно сказать, что в приморских селах „батюшек“ (если они вообще теперь там появились) со стажем с 1919 г. не найти и днем с огнем» (Ильюхов Н., Титов М. Партизанское движение в Приморье… С. 155). Воевавший в Бийском уезде Алтайской губернии И. Я. Огородников так резюмировал итоги партизанщины: «..Головы. рубили почем попало. Хорошо [или] плохо это, для партизан было все хорошо и верно. Чем-то нужно было заняться. [..] Этим мы задали деревенской, сельской, городской контрреволюции страсти. Они в то время не смели показать головы. В особенности поповские элементы, которые более действовали на крестьянство. Попа совершенно не видно было в деревне» (ГАНО. Ф. П-5. Оп. 6. Д. 316. Л. 96−97). Отряд роговца М. З. Белокобыльского после окончания боевых действий зимой и весной 1920 г. перемещался от села к селу на пути от Горного Алтая к Колывани, сочетая беспрерывное пьяное веселье с убийствами: «Занятие было одно. Гуляли, добивали оставшееся духовенство..» (ГАНО. Ф. П-5. Оп. 4. Д. 1586. Л. 7).

Расправы над служителями веры и погромы церквей были характерны для всех регионов активной партизанщины. В них зачастую проявлялось не столько желание за что-то отомстить, сколько характерная для маргиналов сознательная либо иррациональная жажда «переступить черту», совершить нечто, выходящее за рамки любых мирских ограничений — то, что В. Г. Кокоулиным охарактеризовано как «бесовщина» (Кокоулин В. Г. Сибирские партизаны и религия // История «белой» Сибири. Кемерово, 2009. Вып. 8. С. 166). Поэтому сам факт нахождения священника с семьёй посреди партизанской стихии требовал от него готовности пожертвовать собой и близкими.

Антицерковный террор физически уничтожил значительную часть клира и способствовал отказу от сана ряда священнослужителей. Но он не закончился с окончанием партизанщины, ибо после восстановления большевистской власти в Сибири и на Дальнем Востоке эти регионы на годы погрузились в хаос красного бандитизма, продолжавшегося в течение всей первой половины 1920-х гг., и одной из мишеней которого стали уцелевшие священники. В апреле 1922 г. чекисты отмечали, что в Славгородском уезде Омской губернии борьбу с бандитизмом ведут местные комячейки, попутно ликвидировавшие священника, заподозренного в связях с повстанцами (ЦА ФСБ. Ф. 1. Оп. 6. Д. 626. Л. 81). Следующая же вспышка антицерковного террора начнётся в период коллективизации, когда только в начале 1930 г. по распоряжению полпреда ОГПУ по Сибкраю Л. М. Заковского будет расстреляно 10% всех священнослужителей региона (ЦА ФСБ. Ф. 2. Оп. 8. Д. 220. Л. 152).

Впервые опубликовано: Государство, общество, церковь в истории России ХХ-ХХI веков. Материалы XIV Международной научной конференции, Иваново, 18−19 марта 2015 г. Иваново: Изд-во «Ивановский гос. ун-т», 2015. Ч. 2. С. 563−570.

Поддержите наш сайт


Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.
 
 

  Оцените актуальность  
   Всего голосов: 2    
  Версия для печати        Просмотров: 1311

Ключевые слова: Гражданская война. Многовекторный поиск гражданского мира

html-cсылка на публикацию
Прямая ссылка на публикацию

 
  Не нашли на странице? Поищите по сайту.
  

 
Самое новое


08.08 2023
Православная гимназия при Никольском кафедральном соборе Искитимской епархии продолжает...
13.07 2023
Детский церковный хор Вознесенского собора объявляет набор детей...
Помоги музею
Искитимская епархия просит оказать содействие в сборе экспонатов и сведений для создания...
важно
Нужна помощь в новом детском паллиативном отделении в Кольцово!...
Памятник
Новосибирской митрополией объявлен сбор средств для сооружения памятника всем...


 


  Нравится Друзья

Популярное:

Подписаться на рассылку новостей






    Архив новостей:

Ноябрь 2024 (9)
Октябрь 2024 (19)
Сентябрь 2024 (6)
Август 2024 (10)
Июль 2024 (8)
Июнь 2024 (25)

«    Ноябрь 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
252627282930