Юлия Николаевна Панова

Рождение
Три молодых лейтенанта с семьями дружно жили в одной коммунальной квартире в г.Минске. У всех было по одному сыну 1959 года рождения. И вот, в 1965 году, когда молодые офицеры учились на 4 курсе Высшего инженерного зенитно-ракетного училища, у всех троих родились девочки. Юля родилась в июле, Наташа в августе, Катя в октябре. И ещё целый год на общей кухне девочек кормили, купали и нянчили в сердечной обстановке дружбы и взаимовыручки.
Наверное, оттуда у меня любовь к Белоруссии, белорусам и их языку – грубоватому и нежному одновременно: «Спяць и мышки и стрыжи
Спяць машины у гаражы
Ты так само коля мамы
Тиха- тиханька ляжи» («Колыханка» -колыбельная)

Бабушка
Мне повезло – я оказалась болезненным ребенком и росла с бабушкой, а в садик не ходила. Помнятся бабушкины руки с высохшей, как пергамент, кожей, стук её спиц, когда она вязала бесконечные свитера и носки, а также её пироги со щавелем. Огородов мы не держали (по причине частых переездов папы), а потому щавель мы собирали на лугу. И теперь, про те неиссякаемые источники щавеля я рассказываю своим детям, когда мы на даче печем пироги cо щавелем: срежешь грядочку – на один пирог всего и хватит, а там снова жди, когда наростет.

Дружба народов
Папа служил в войсках ПВО в Прибалтийском военном округе, так что друзьями были латыши и литовцы (помимо татар, казахов, армян и представителей других национальностей – детей папиных сослуживцев). Может быть, филолог во мне проснулся тогда, когда я вслушивалась в звучание красивейших татарских имен – Наиль Исмагилович, Мариам Софиевна, Нурия Бодриевна? Или когда с радостным изумлением обнаруживала, что фамилия моей литовской подружки Эдиты – Юревичуте, её мамы – Юревичене, а её папы – Юрявичус. И, когда спустя годы ещё одна литовская подружка вышла замуж за Володю Осипова, она в шутку называла себя Осипене.

Учителя
Их было много (учиться пришлось в трех школах) и все хорошие. Особенно запомнились двое: очень строгий и справедливый ко всем учитель физкультуры Шмидт Арнольд Яковлевич – латыш немецкого происхождения и учительница литературы Кроль Людмила Станиславовна, оставившая неизгладимый след своей честностью со всеми, включая себя, прекрасным знанием предмета, запахом хороших духов и манерой быстро говорить.

Папа
Это был очень достойный человек, мужественный офицер и честный служака. Из тех, кого называют отцы-командиры. За 33 года службы – а там были и учебные стрельбы в районе озера Балхаш, и работа на целине, за которую папа получил Орден Трудового Красного Знамени, и работа командиром части – у него погиб только один солдат (юноша повесился, когда получил прощальное письмо от своей девушки). О службе – как истинный военный – практически не говорил. Однажды позволил себе сказать: «Это у вас была мирная жизнь, а я, заступая на дежурство, никогда не мог быть уверенным в том, что оно не окажется боевым». А когда в Советском Союзе случился инцидент с южнокорейским самолетом (на Дальнем Востоке был сбит самолет с 250 пассажирами на борту, ошибочно принятый за самолет-разведчик), папа – а он тогда занимал уже очень высокий пост – пришёл домой осунувшийся и за ужином сказал: «Это такой же, как и я – бедолага - оперативный дежурный, сбил. Нервы не выдержали. Не было стопроцентной уверенности, что это пассажирский самолет». Помолчал и добавил. «Но я бы лучше в тюрьму сел, а сбивать не стал».

Студенческие годы
Учеба на факультете иностранных языков Латвийского университета им. П.Стучки не была «украшена» студенческими пирушками или жизнью в общаге (наша семья тогда жила в Риге), не была она и строго академической – диплом украшают «пятерки» по английскому и «тройки» по истории КПСС и научному коммунизму. Эти замечательные годы, напоенные запахом научной библиотеки университета, с фолиантами 17 века, поднимаемых из запасников библиотеки на специальном лифте и средневековыми уголками Старой Риги, исхоженными вдоль и поперек во время учебы на курсах гидов-переводчиков оставили, скорее, некое ощущение причастности к европейской культуре. Культуре не менее великой, чем своя собственная. Эта причастность, видимо, не плод моей фантазии, так как нередко – во время проживания с мужем-военным в Германии и во время кратковременного визита в Англию - приходилось слышать удивленное: «Вы – русская? А вид у Вас какой-то европейский». Простив невежественным европейцам их представление о России, как о стране матрешек, сарафанов и медведей, отвечала неизменно одно: «Это оттого, что мы – русские – очень многогранны».

Сибирь
Она стала второй – после Прибалтики – родиной, куда мы вернулись с мужем и трехлетним сыном после вывода советских войск из Германии. Здесь удалось, наконец, «пустить корни»: муж-афганец получил участок земли в красивейшем месте на Оби, здесь родились ещё двое детей, которые считают себя сибиряками и здесь же случилось главное событие – воцерковление в лоне Православной церкви.

Мама
О ней, голубушке, отдельный разговор, который не уложить в несколько строк. Овдовев более 10 лет назад, состарившись и всячески «умалившись», она год за годом растет духом, стойко неся старческую немощь, одиночество, горечь о пьющем сыне. Господь дает ей силы послужить – она выпекает просфоры – и помолиться: о себе, о живых и усопших родных и близких. Однажды в письме она просила меня не хвалить её, так как это не душеполезно. Выполняя её волю, я и поставлю на этом точку.